Сборник драбблов по Драмионе

•pg-13• l •ooc• l •au• l •зарисовка на тему расставания• l •ангст• l •драма• l •нецензурная лексика• l •герои старше восемнадцати лет•

Грейнджеp собрала себя по кускам, достав из дорожной пыли, грязи и окурков остатки былого самолюбия и гордости. Залатала. Заклеила. Долго и упорно читала умные книжки — снова — бегала по странным тренингам по умению радоваться жизни и забывать прошлое, концентрируясь только на настоящем. Успешно. Никогда не отказывала новым мужчинам, появляющимся в её жизни, в свиданиях, а потом и в приятном /иногда и не очень / кофе после сытного ужина в очередном ресторане. Хмуря брови, пытается вспомнить цвета глаз или хотя бы имена. Тщетно. Гермиона, ферзевой походкой шагая по плохо освещенному узкому коридору ночного клуба, не помнит ни единого имени из прошлого, кроме одного. Со вкусом ночного неба и крови от облизывания шершавых составляющих созвездия. В тесном от толпы магглов помещении грохочет музыка, вибрацией прыгая по стенам, потолку, барной стойке, неприятным осадком оставаясь внутри черепной коробки, которую хочется самолично вскрыть от мерзости атмосферы, ставшей почти привычной. Ассоциирующейся с пятницей. Грейнджер привычно бредет к барной стойке, неуклюже обходя танцующих — пьяные и обдолбанные, с проступающими на коже каплями пота от продолжительных танцев. Некоторых отстраняет рукой, отталкивая. Свободных мест действительно мало, но девушка все же видит одно в дальнем углу, куда и направляется, игнорируя заинтересованные взгляды мужчин. Не знает, дело ли в тех тошнотных тренингах или в чем-то другом, но надевает противные вульгарные платья, в которых и сама себя толком не узнает. На ней одно из таких. Новый стиль. Новая жизнь. Гермиона сильная целеустремленная ал-ко-го-лич-ка выходного дня. Трех выходных — пятницу после восьми вечера тоже можно считать днем отдыха. Садится на неудобный обтянутый искусственной кожей деревянный барный стул, заказывает первый стакан виски; вино — напиток из прошлого, ассоциирующийся с созвездием. Запрещает себе произносить имя, ножом застрявшее внизу живота, идеально наточенным лезвием щекоча внутренности. Это вкусно чувствовать. — Вина, Грейнджер? — прямо куда-то в ухо, присаживаясь на соседний стул. И она мысленно проклинает Лондон с его теснотой в тысячу пятьсот семьдесят два квадратных километра, которых слишком мало для того, чтобы проклятые тренинги за сто долларов в час начали действовать. Малфой такой же, как и был — естественно, ему не пришлось вытаскивать самого себя из рвотных масс, перемешанных с грязью. Облизанный своим лучшим другом – лоском. И пахнет точно так же; запах ржавым гвоздем вбивается кем-то прямо в девичий нос. Оставаясь. Внутри. Как тогда, пять месяцев назад. Когда небольшая квартирка номер двадцать восемь насквозь была пропитана этими наркотическими цитрусами. И вином — напитком из прошлой жизни, давно оставленным Гермионой там же. — Да, — она кивает в подтверждение, и бармен также приносит сто граммов виски, заказанные девушкой прежде. Молчат. Оба курят, делая слишком глубокие затяжки для своего молодого возраста и нежной ткани лёгких. Это похоже на глупый спектакль, в котором в роли Всевышнего выступает Лондон, своими пальцами-щупальцами подталкивая двух решивших не видеться людей. Ехидно посмеиваясь. — Не хочешь сходить искупаться? — вот так просто. И это звучит как «не хочешь, чтобы мы были вместе официально?» пятимесячной давности, сорвавшееся с губ почти случайно. Когда показалось, будто существует в их звездной вселенной надежда на счастье. — Нет, — твердо бросает он, делая очередную затяжку. И это звучит как то самое, пятимесячной давности. И она выходит из шумного бара, бросив на барную стойку помятую купюру, бежит через время. Загипнотизированная стуком собственных каблуков о сухой асфальт дороги. Добегает до искусственного пруда в одном из многочисленных парков. Вода грязная и пахнет тиной, по кромке воды проплывают немногочисленные окурки, брошенные невоспитанными отдыхающими. И она плюет на табличку «купаться запрещено», заходит в воду прямо в одежде, чувствуя, как предательски промокают дорогие итальянские туфельки на тонких шпильках и фиолетовое дешманское платье из очередного секонда. Гермиона ложится на спину, полностью расслабляясь, позволяя мокрым объятиям воды удерживать её, нежно облизывая спину. И понимает. Тренинги — это полная хуйня.