Очередной рабочий день

Очередной рассвет медленно будил природу от сонного отдыха и забвения морозной росы. Лучи солнца массово пробивались сквозь тяжёлые холодные фиолетовые облака. Свежий воздух врывался порывами ветра в открытое окно палаты и умирал в разгорячённой теплоте больного израненного тела, медленно затягивающего свои раны. Внутренний мир Аянами отстраивался заново, с нуля. Фундамент, наполненный разноцветными эмоциями и чувствами, плавной волной омывал мозг, открывая абсолютно новое мировоззрение, новый мир. Он был тёплым и спокойным. Один человек стал бескорыстно неравнодушным к Аянами. Неужели я кому-то нужна? Я. Не мои способности в пилотировании Евы, не моё тело для лаборатории, где его будут резать рвать и создавать его копии? Кто я? Что я? Я не люблю мясо. Я... Мне тепло с Икари-куном. Но что я для него? Что он ждёт от меня? Я не знаю себя... Что если Икари ждёт от меня то, чего во мне нет? Я даже не смогу его предупредить об этом... Ведь я не знаю, кто я... Пугающая темнота неизведанности внутреннего мира сжимала. Ничтожный факел мельчайших песчинок знаний собственной личности слабо освещал дорогу вглубь души. Рей, уже пятые сутки лишённая нормального сна, гипнотично двигалась по интуитивно заученному маршруту к палате. Дойдя до цели, девушка села на стул, рядом с кроватью. На ней лежал забинтованный раненный. Его грудь активно поднималась и опускалась. На тумбе лежал исписанный блокнот. Аянами взяла предмет и начала осматривать текст, мгновенно узнавая собственный почерк. Синдзи открыл глаза. Палата, наполненная сумерками. Свежий воздух, входящий в помещение резкими порывами ветра. Девушка на стуле повернула голову и взглянула на раненного взволнованными красными глазами. -Всё хорошо? -Да... - голос неслышно прохрипел, после чего изо рта донеслись звуки прочищения горла -Да - сказал более чистый звук -Сколько... Я здесь лежу? -Пятые сутки. -Когда меня отпустят? -Твои раны быстро заживают, но... -Но что? -Ты часто просыпался среди ночи в бреду. Ты... Говорил что я мертва... -Прости, просто... я... Не совсем понимаю... Где я... И что со мной происходит... И... Дверь в палату распахнулась. Аянами и Икари синхронно устремили взоры на вошедших. Мисато и Ритцуко решительно подошли к кровати и спросили, глядя прямо в удивлённые глаза больного. -Он давно проснулся? - строго поинтересовалась Ритцуко -Около минуты назад. Мисато подошла к Синдзи, нагнулась и ласково сказала: -Не переживай. Мы всё знаем. Просто постарайся выслушать нас, хорошо? Удивлённый Икари неуверенно кивнул. Ритцуко протянула пациенту фотографию. -Кто это? - спросил строгий голос Голубые волосы, бледная кожа и прямой холодный взгляд красных глаз. -Аянами Рей. -Хорошо. Тогда кто здесь и сейчас с нами? Больной взглянул на ту же девушку, но уже испуганную и сидящую на стуле, рядом с кроватью. -Аянами Рей. -Так. Когда ты в последний раз видел снег? От последнего слова перед глазами стали появляться болезненные картины. От тепла кровати до леденящего душу мороза смерти. Руки вжались в голову. Глаза закрылись и немного промокли, рот раскрылся в болезненном крике. Голова раскалывалась. Душа терзалась и рвалась. Больное горло чувствовало нескончаемый поток звуковых волн, углубляющий шрамы. Через мутный калейдоскоп боли и криков доносились слова: -Отвечай! Отвечай! -Ритцуко! -Когда?! Когда?! Ну же, отвечай! -Я... Я не помню! Не помню! Спасите Рей! Пожалуйста! Она потеряла много крови! У неё рана! Она умирает, почему?! Почему вы ничего не делаете! Вдруг тёплые ласковые прикосновения дали разрешение забыться сном. Её нежный голос шептал: Всё хорошо, Икари-кун... Всё хорошо... Я с тобой... Никто не умер... Нас спасли... Всё хорошо... -Теперь ты довольна?! - спросила взбесившиеся Мисато. -Да. Теперь я уверена - удовлетворённой хладнокровностью сказала Ритцуко.