Монстр в твоей душе

       Kygo & Selena Gomez — It Ain't Me        В пятницу, я сбегаю после третьего урока домой. Последней у нас стоит физическая культура, от которой у меня пожизненное освобождение. Тем более, по распределению я попала в категорию «D», как не подающая никаких надежд. Таким образом, я могла не ходить на данный предмет и сдавать два раза в месяц рефераты на семь страниц. По мне, так это отличное замещение физических нагрузок.        С Оливией мы снова не пересекаемся. У неё через неделю какой-то конкурс и теперь, всё свободное время девушка торчит в спортзале, проводя тренировки для особо отстающих чирлидирш. Её брат, тоже не горит особым желанием видеться со мной поэтому, стоит только нашим взглядам встретится в коридоре, О’Брайен-старший тут же поворачивает в другую сторону. И это человек совсем недавно хотел моей дружбы? С Тайлером мы пересекаемся на «Истории мировой культуры». Парень приветливо улыбается мне и садится за моей спиной. Изредка, мы перекидываемся с ним парой фраз, в основном по поводу учёбы. Ну, а мои отношения со Стеллой называются «тотальный игнор». Для красавицы брюнетки, я просто пустое место. Как по мне, если бы не покровительство Оливии, эта «роковая» барышня, отпинала меня в пустом туалете или расклеила неприличные фотографии по все школе. Или… что там ещё делают?        Единственным человеком с которым я поддерживаю живое общение оказывается Джастин. Он как-то быстро завоёвывает моё доверие, всего за пару часов, проведённых в кафетерии за школой. У нас оказывается с ним много общего. Мы оба подростки, страдающие критическим минимализмом. Оба любим музыку, имеем способности к математике, и что самое главное, мы оба хотим знать правду, о случившемся в лесу. Джастин даже хотет этого больше меня. А ещё, он играет в школьной музыкальной группе «Holy demons», которая несмотря на свой статус, достаточно популярна в этом городе. Уилсон играет на гитаре, и сам сочиняет тексты их песен. Мне с ним комфортно, словно мы на одной волне. Признаюсь, меня это пугает. Внутренний разум, голосом папы твердит, о «незаслуженном доверии». Но я просто устала быть сильной и мне, пипец как, хочется иметь друга.        — Почему ты приехала сюда? — интересуется Джастин, когда мы оба, сбежав с физры, распиваем в уютной кофейне горячий шоколад.        — Мать с отцом развелись, — произношу, как можно безразличнее. Меня это не трогает. — Она не захотела жить в городе, в котором ей всё напоминает о папе. Собрала вещи и переехала. Моего мнения, кстати, особо никто не спрашивал.        Вот и всё. Вот так просто. Впервые. Я рассказываю постороннему человеку о себе, о своей семье. И при этом не лгу. А правду говорить оказывается так просто.        — Как мне это знакомо, — губы Уилсона трогает тёплая улыбка, — Мои родители тоже развелись. Я приехал в этот город восьмилетним мальчиком. Мать и отчим, которого она просила называть «новым папой» создавали иллюзию счастливой жизни. Купили особняк, завели собак, я пошёл в школу. Всё было бы хорошо, вот только скучать я по своему отцу так и не перестал. И «новый папа» совсем мне не помог, — заканчивает он с грустной усмешкой.        — Я тоже скучаю по отцу, — делаю глоток из чашки, обхватываю её пальцами, пытаясь согреть вечно мерзнущие руки. За окном опять метёт, только в этот раз снег не валит такими беспрерывными хлопьями, да и солнце светит ярким, но холодным цветом. Сквозь прозрачную вазочку с живыми цветами, проходит солнечный зайчик и цветным пятном отражается где-то на потолке. В голове сразу всплывает приятный момент из прошлого: промозглая дождливая осень, уютная кофейня, я и отец напротив. Уставший на работе, как обычно, с серьёзным видом втолковывает мне что-то, а я, маленькая темноволосая девчушка весело хохочу, пряча озорные глаза под длинной чёлкой. Как давно это было. Словно в другой вселенной.        — Как ты познакомился с Диланом? — вопрос слетает с моих уст прежде чем я осознаю смысл сказанных слов.        — История банальна, как красные розы на первом свидании. Мы с ним подрались, не поделили какую-то игрушку, но драка получилась эпичной. Пока одноклассники бегали за старшими, мы вдоволь начистили друг другу физиономии и пришли к заключению, что нам необходим мир. Вообщем, когда учителя, оповещённые о драке, прибежали, мы с Диланом, мирно беседовали крутизне Железного человека и прочей мальчишечьей ерунде.        — Интересная история, — задумчиво тяну, бесцельно смотря в окно, — Скажи, а Дилан всегда бы таким…мм.        — Странным? — я не вижу выражения лица Джастина, но знаю, что он улыбается, — Пожалуй, да. У него, куча скелетов в шкафу и я не имею право их разглашать, как бы ты не была мне симпатична.        — А разве я об этом прошу? — моя интонация меняется. В ней появляются нотки раздражения и Уилсон, тонко улавливает эту перемену.        — Ещё какао?        — Не откажусь, — блистающая прежде улыбка, возвращается на моё лицо.        Джастин подвозит меня до дома. У него оказывается спортивный Ferrari Portofino, которой немного не характерен для зимнего Каспера. Тем не менее в салоне автомобиля тепло и пахнет приятно. Мой нос улавливает едва слышные нотки цитрусовых. Джастин за рулём сосредоточен, не отвлекается от дороги, ведёт аккуратно, в отличие от Дилана. Я чувствую себя защищённой, ведь рядом со мной человек друг.        Обалдевший взгляд Эмили Массиди, словами не передать. Мать долго молчит и часто хлопает накрашенными ресницами. Я даже начинаю переживать за её душевное состояние. Наконец, спустя десять минут молчания, она выдаёт:        — Кто был это симпатичный мальчик?        Я всегда говорила, что моя мать не отличается оригинальность. Шаблонные слова, фразы, выражение лица. Наверное, мой ответ тоже должен быть шаблонным.        — Этой мой одноклассник, по совместительству друг, — «скромно» потупив взгляд отвечаю я.        — И ты с ним… встречаешься? — подперев подбородок кулаком, интересуется мать.        — Мам…        — Вы там… предохраняетесь?        — Мам, — её наглости нет предела. Я понимаю, что это её персональная месть, за моё отношение к её ухажерам. Но грань то должна быть? — Мы с Джастином друзья. И я тебе обещаю, что если у меня когда-нибудь с кем-нибудь что-то будет, ты узнаешь об этом первой. А пока что, не строй догадки. Мне это неприятно.        — Какой ты стала взрослой Меги, — с грустью в голосе и совершенно серьёзно произносит мать, — И как ты похожа на своего отца.        Отец.        А ведь он мне так и не перезвонил.        — Мам, а папа… он… он тебе не звонил?        — Нет, — отрицательно мотает головой мать, — Но, я разговаривала с его коллегой. Твой отец, как обычно, занят. Очередная командировка.        Какая привычная и будничная фраза. Только почему она не внушает доверия мне в это раз?        — Да кстати, сегодня вечером привезут мебель, — вдруг вспоминает мать, когда я уже поднимаюсь по лестнице на второй этаж, — Ты вещи распаковала?        Сказать правду или соврать? Не лёгкий выбор.        Делаю руками какой-то неопределенный жест и спешу скрыться в своей комнате. По правде говоря, я даже не приступала к разборке чемоданов. Просто не успела. Каждый день выматывал меня настолько, что возвращаясь домой, я тут же отрубалась. А на утро надевала первое, что попадется под руку.Это и к лучшему, ненужные мысли об отце не терзали мою душу.        В своей комнате, бросаю рюкзак куда подальше, переодеваюсь в домашнюю одежду, состоящую из длинной клетчатой рубашки и коротких шорт, и становлюсь посередине комнаты, оценивая фронт работ. Пока меня не было, мать вызвала специальную компанию и они поклеили обои. Синие. В цветочек. Хорошо, что не черные. Вопреки всем правилам, я терпеть не могу черный цвет. Да это классика, и черные вещи есть даже в моем гардеробе. Но обои черного цвета, это уже слишком.        Мне остается вымыть пол и протереть подоконник, а также повесить новые шторы на окно. Вообщем, дел по горло. Я рьяно тру тряпкой деревянный пол и в конце уборки, он меняет цвет из темно-черного в коричневый, с преобладанием светлого оттенка. Подоконник тоже преображается: грязно серый становится белым. В разгар уборки, телефон, лежащий неподалеку вибрирует. Скидываю с рук перчатки, тряпку в сторону и внимательно смотрю на пришедшее СМС:       От кого: Оливия.        «Как насчет того, что бы пройтись по магазинам?»        Это… Серьезно? Оливия О’Брайен зовет меня пройтись по магазинам? А как же ее тренировки?        Кому: Оливия.        «Я бы с радостью, но у меня уборка».       Немного подумав добавляю короткое «Извини».       Частично это правда. Я действительно занята уборкой, и не могу составить компанию Оливии в походе по магазинам. Но вот только, ей не обязательно знать, что я уже заканчиваю.       От кого: Оливия.       «А завтра? Я имею в виду, что ты делаешь завтра? В субботу мы не учимся, и тем более скоро весна — веский повод обновить гардероб.»        Во-первых, весна не скоро, а через две недели. Да и весной холодный и снежный март, будет трудно назвать.        А во вторых…        Кому: Оливия.        «Прости. В субботу я иду на первое собрание своего садоводческого клуба. »        Ну, а что? Они просили меня выбрать клуб, я выбрала. Всем назло, скажем так. Ибо Джастин тянул меня в его музыкальную «секту», а Оливия настаивала на театральном клубе. Пою я не очень, а примеривать на себя очередную «роль» я не хочу. Боюсь заиграться. Цветочки же, кустики и прочие растения, я люблю. Один Фики чего стоит. С ним (фикусом), в детстве я носилась намного больше, чем с домашкой по литературе или математике. Да и кампания цветов, порой приятнее компании живых надоедливых людей.        От кого: Оливия.        «Клуб садоводства? Почему?»        Кому: Оливия.        «Наверно потому что, я люблю цветы».        Я знаю, что в соседнем доме Оливия недовольно вздыхает и закатывает глаза. Я уже порядком изучила ее привычки и повадки. Она всегда закатывает глаза, особенно, когда что-то идет не так, как хочется этой великолепной блондинке.        Подхожу к окну и внимательно смотрю в сторону соседнего дома. В его окнах горит свет. Где-то наверху, сияют огни разноцветной гирлянды. Что это ещё за странная традиция? Новый год был полтора месяца назад. Снизу доносится едва слышное бормотание. Мать включила радио и теперь подпевает звучащим песням. Она однозначно в хорошем настроении, поэтому на ужин будет что-то более или менее съедобное. Закрываю глаза, и в голове тут же появляются воспоминания. Мать. Жизнерадостная, хрупкая, одетая в вязаный домашний костюм, готовит ужин. Отец. Серьёзный, чуть уставший, но тем не менее улыбающийся, сидит неподалёку и влюблённо смотрит на свою жену, мою мать. И я, семилетняя девочка с высоким хвостиком, крутится вокруг них волчком и заливисто смеётся. В уголках глаз скапливаются слёзы и я, поспешно открываю глаза и часто моргаю. Воспоминания — морская соль на открытую рану.        Сквозь пелену слёз и воспоминаний, пробивается мамин голос. Он настойчиво зовёт меня спуститься вниз. Кажется, там кто-то пришёл. Странно. Для мебельщиков как-то рано. А других вариантов пришедших гостей у меня нет.        Уже сбегая по ступенькам, слышу доносящиеся из гостиной голоса. Замираю в конце лестницы, прислушиваясь. Один несомненно принадлежит моей маме, а второй, женский, кажется мне знакомым, но я никак не могу вспомнить, кому он принадлежит.        Делаю шаг вперёд, появляясь в поле зрения говорящих.        — А вот и Меган.        Это серьезно? Оливия О’Брайен сидит у меня дома и спокойно пьет чай. Школьная королева, с минимум макияжа в просторном светлом джинсовом комбинезоне и с очаровательной улыбкой на лице. Я уже давно поняла, что улыбка — главное оружие мисс О’Брайен. Стоит только ей улыбнуться, как суровый Дилан то час же становится милым и ласковым; заносчивая Ривера — успокаивается. Оливия любит улыбаться, и люди улыбаются ей в ответ. Прямо сейчас я смотрю на свою мать, на лице которой царит улыбка. Без пафоса и фальши. Простая. Человеческая. Не принадлежащая мне.       — Оливия? Ты что тут делаешь? — опираясь на стену, скрестив руки на груди и вопросительно смотрю на Оливию.       — Ты сказала, что у тебя уборка. Вот я и решила прийти и помочь тебе, чтобы мы с тобой смогли пройтись по магазинам в эти выходные, — О’Брайен невинно хлопает ресницами, все так же очаровательной улыбаясь.       — Круто, — произношу, добавляя в голос нотки радости.        — Меган, не будь невеждой, пригласи Оливию в свою комнату, — нежно требует мать.        Кидаю на мать взгляд полный укора. Она что забыла, что в моей комнате совершенно нет мебели и будет глупо вести туда привыкшую к роскоши блондинку.        — Или вы можете остаться здесь, — быстро спохватывается мать.        — Да нет. Не надо. Мне уже пора. Спасибо за гостеприимство Эмили, — эту фразу Оливия произносит таким тоном, словно они с моей мамой знакомы тысячу лет.        Блондинка поднимается из-за стола и неспешным шагом идет к двери. Повинуясь строгому маминому взгляду, я следую за Оливией. Последняя довольно быстро накидывает на плечи шубу из натурального меха, обувает удобные ботинки и коротко целует меня в щеку.        — А твоя мать — интересная женщина, — шепчет она мне напоследок и покидает дом.        Хлопок двери. В окно, вижу удаляющуюся к соседнему дому девушку, чьи светлые волосы развеваются на ветру.

***

       Суббота пролетает незаметно, тем не менее оставляя свой яркий след в коллекции моих дней. Стоит мне только прийти на собрание своего клуба, как вся уверенность, что здесь я встречу «нормальных» людей пропадает. Я оказываюсь в улье. Самом натуральном улье, где все жужжат, снуют туда-сюда и приносят пользу, как не странно.        — Воу, воу. Новые лица в нашем питомнике, — с порога насмешливо приветствует меня девушка с огненной гривой кудрей, — И как тебя зовут милочка?        Я даже не успеваю открыть рот, что бы ответить на это выпад, как в разговор вмешивается другая одноклубница в толстовке, напоминающей мне мешок и кучерявым волосами цвета моркови:        — Закрой милый ротик, сученька, — слащаво тянет она, облизывая тонкие губы, — Этот лакомый кусочек, поступает в моё распоряжение.        Они вообще нормальные?        — Помолчи крошка Ри, — рыжеволосая накрывает губы одноклубницы своей ладонью, — Так, как тебя зовут? — она переводит на меня взгляд полный любопытства, — Хотя нет. Стоп. Не говори. Дай я сама угадаю. Лиса, Лейси, Мейси. Однозначно что-нибудь миленькое и простое, — делает паузу, — Мариза? Нет. Меган! Я угадала? — киваю в ответ. — Ух ты. Круто! — девушка, забывшись, хлопает в ладоши и подпрыгивает на месте.        — Кэмили, ты просто невыносима! — закатывает глаза девушка с волосами цвета моркови.        — Я это знаю, — рыжеволосая Кэмили играет дугами бровей. — Кстати, именно за это ты меня и любишь.        Этот увлекательный диалог натолкнул меня на мысль о том, что в этом городе всё фальшиво, полно наигранности. Все его жители — отличные актеры. И даже в момент, когда город сотрясается под гнётом неизвестного маньяка, люди спокойно улыбаются и делают вид что ничего не произошло. Потрясающе!        Мои новых знакомых зовут Рина Байер и Кэмили Воотс и они встречаются. Впрочем, меня это нисколечко не смущает.        Дома всё по-прежнему. Мать взяла выходной и навела генеральную уборку. Мне в комнату наконец-то поставили мебель и теперь, я сплю не в спальнике на полу, а в мягкой и тёплой кровати.        В воскресенье Оливия тащит меня по магазинам. Мы приезжаем в центральный супермаркет и тратим пять часов (!) на выбор идеальной кофточки для мисс О’Брайен. Попутно мы покупаем платья, туфли, джинсы, топы — всё что смотрится на мне хорошо, по мнению Оливии. На все мои недовольные вопли, блондинка отвечает категорическим отказом и ослепительной улыбкой.        Mari Ferrari — U Are the One        — Ты девушка! А это значит, что другим не всё равно что ты надеваешь. Они обращают внимание на каждую мелочь. Запах твоих волос, яркость глаз, положенные семь сантиметров длины юбки, вырез на груди, манеры, походка. Окружающие должны любоваться тобой, пожирать глазами, искать встреч. Парни должны смотреть тебе вслед, оценивая формы фигуры, девушки должны тихо ненавидеть тебя, улыбаясь при встрече. Сама ты должна гордится собой и всяческий подчёркивать достоинства своей фигуры.        Эта пламенная речь нисколечко не производит на меня впечатление, хотя я делаю вид, что всё поняла. Намёк ясен — Оливия требует, чтобы я одевалась достойно статуса школьной звезды. Видимо, придётся, подчинится её требованию.        Весело смеясь, обсуждая покупки (Оливия тараторит без умолку), мы покидаем очередной бутик. Ноги ужасно гудят от усталости и я, очень жалею о том, что сегодня утром, вместо привычных ботинок, надела сапоги на небольшом каблуке. В моих руках — несколько пакетов с одеждой и косметикой, кажется, я опустошила свою карту, ровно на половину. Мимолётно кидаю, что я не против перекусить и О’Брайен с радостью соглашается. Она тащит меня в уютное кафе на первом этаже, где пахнет свежей выпечкой и куча живых цветов. Около входа стоят кадки с декоративным пальмами. Когда проходишь мимо них, большие листья задевают плечи и головы. Щекотно, немножко.        — Это моё любимое место, после «Sweet life», разумеется, — поясняет блондинка, занимая столик ровно посередине зала, — Ты же была там? Вы с Джастином просто обязаны были там быть! — Оливия ставит многочисленные пакеты около себя и жестом подзывает официанта. — Мне, пожалуйста Аффогато и фруктовый чизкейк.        — Латте Макиато, — бросаю коротко, — Надеюсь, у вас имеется такой напиток?        — Разумеется, — лаконично отвечает парень.        Официант всё старательно записывает в свой блокнот и вежливо поинтересовавшись, не нужно ли нам ещё что-то, уходит.        — Симпотяшка, жаль, что бабник, — слегка расстроенно тянет Оливия. Пожимаю плечами, — Что с твоим клубом?        — Тебя это правда интересует?        — Конечно, ты же моя подруга, — не без гордости произносит блондинка, — Кстати, в понедельник вечеринка у Стефани и ты должна на ней присутствовать. Оденешь что-нибудь яркое открытое, ты же — звезда.        Естественно уточнять, кто такая Стефани никто не собирается. Официант приносит заказ. Лучезарно улыбаясь, Оливия благодарит парня и делает глоток из своей чашки. Беру бокал в котором мне подали напиток в руки и задумчиво мешаю трубочкой горячую жидкость.        — Оливия, прости что спрашиваю так, за столом, но ты не знаешь, что случилось с той девушкой, которая пропала в лесу?        — Понятия не имею, — тон подруги спокоен, но я вижу как в её взгляде появляется беспокойство, — А почему это тебя так интересует?        — Просто… тогда… в лесу… мы…        — Никаких мы не было, помнишь?       — Так это ты? — ошарашенно шепчу.        — Да, я попросила Дилана поговорить с тобой. Признаться, меня беспокоило твое психическое состояние. К тому же, никто не должен был знать, что мы были там. В лесу.        — Почему?        — Это древняя история, которая почему-то до сих пор вгоняет местных жителей в ужас. В 20 веке, в нашем городе орудовал таинственный маньяк. На протяжении нескольких лет, он похищал девушек от 16 до 30 лет. Как правило, их находили спустя неделю. В лесу, привязанными к дереву с отрезанными ушами. Все пятнадцать девушек были мертвы. Но было исключение, одной из похищенных удалось сбежать. Именно она потом опознала серийного убийцу, которым оказался пастор местной церкви.        — А причем тут лес?        — Именно там и находили все тела. Мрачное место, но нам нравится, — заканчивает блондинка с улыбкой.        Мрачная история. Неудивительно, что Дилан не пустил нас в лес и заставил уехать. Теперь мне понятны его мотивации. Но всё-таки всё это странно.        Много лет назад, пропавшие девушки оказывались мертвы. Сейчас, всё снова повторяется. Это странно. Я не могу с уверенностью утверждать, что это маньяк, ведь пропали всего две девушки и тело последней до сих пор не найдено. Но… Вот всегда и везде есть это противное «но». Отец учил доверять своей интуиции, верить в себя, в то, что я считаю нужным. И знаете, я верю. Верю в то, что всё это не простая случайность и на двух жертвах сумасшедший маньяк не остановится, а ещё я верю в то, что мисс О’Брайен знает больше, чем говорит. И блондинка не так проста, как кажется.