«Если ты решил влюбится в ненормальную, просто прими тот факт, что иногда она будет сходить с ума».
После той вечеринки вся моя размеренная жизнь полетела коту под хвост. Моя вспыльчивость и несдержанность в который раз сыграла со мной злую шутку. Я жутко злилась на себя. Сгорала от стыда, каждый раз, когда встречала в коридоре любого участника той вечеринки. Впрочем, моё состояние было не так уж и плохо. Оливии было хуже. Она попала в больницу с алкогольным отравлением, которое осложнилось сильным наркотиком в крови и нервным срывом. Врачи сказали, что блондинка вполне могла умереть. С остальными всё в порядке, ну если не считать проблем с четой O'Брайен. Тайлер всю неделю ходит хмурый. Носит затемнённые очки на глазах, чтобы скрыть синяки. Ходят слухи что его отец — шериф этого города, здорово разозлился на сына. Он даже грозился отправить его в армию. Но вроде обошлось. Дилана в школе нет, но на тренировки команды по баскетболу он приходит регулярно. Стелла полностью погрязла в новом романе и ей, кажется, абсолютно плевать на меня. А вот Джастин… Джастин не перестает пытаться разговорить меня. Он караулит меня у двери кабинет, на лестнице, в столовой. Встречает меня у ворот школы. Пытается объяснится, что-то сказать. Я затыкаю уши наушниками и делю вид, что мне всё равно, когда на самом деле, сгораю от стыда и страха. Мне страшно говорить о произошедшем, потому что я боюсь сболтнуть лишнего. В итоге, я слишком часто сбегаю с уроков. Моя мать получает уведомление из школы и целый вечер выносит мне мозг. А субботу, я буду вынуждена провести в школе, убирая её. Кошмар. Всю ночь метёт метель, и к утру Каспер превращается в заснеженный холм. Его окраины настолько заносит, что приходится эвакуировать живущих там людей. СМИ предупреждают об угрозе снежных заносов и обвалов. Но местные жители к такому уже привыкли. Им не страшен этот зимний апокалипсис. А вот мой апокалипсис, начинается с самого утра. Отопление бузует на полную, но тем не менее, утром просыпаюсь я от холода. Зарываюсь в одеяло как в кокон, оставляя лишь маленькую щель для глаз. Сквозь неё оглядываю комнату и сладко зеваю. Я не выспалась. И всё-таки, мне приходится покинуть сладкий мир тёплых одеял и подушек, как только в моей голове мелькают мысли о сегодняшнем наказании. Нервно топчусь на месте, морщусь, чешу левую руку, которую отлежала. Пустым взглядом скольжу по стенам и натыкаюсь на доску расследований, на которой размещены фото убитых девушек. Мой отец часто так делал. Когда расследование не терпело отлагательств, он устраивал из своей комнаты мини-полицейский участок и на важном месте у него всегда была такая доска. Как хорошо, что Эмили не заходит в мою комнату. Иначе, она бы пришла в ярость увидев здесь настоящий брадак и фотографии убитых на стене. Впрочем, увидев последнее, она бы даже не обратила внимание на смятую блузку в углу и стопку книг посередине комнаты на ковре. Эмили Массиди терпеть не может всю эту «полицейскую» чепуху. От прохладной воды моя кожа покрывается мурашками. Усиленно вытираю лицо полотенцем и смотрю на себя в зеркало. За месяц проведённый здесь, я очень изменилась. На осунувшемся лице отчетливо проступают острые скулы, мешки под впалыми глазами, тёмные отросшие корни волос. Я выгляжу усталой, и только озорной блеск в глазах портит эту кратину. Не на шутку увлекшись расследованием убийств, я уже не собиралась отступать. Моё состояние можно назвать «навязчивой манией к острым ощущениям». Мать хлопочет на кухне, «порхая» от кастрюли к кастрюле. Её темные волосы завязаны на затылке в пучок, а на губах играет улыбка. — Доброе утро, дочка, — тянет она. — Доброе утро? Дочка? — мои брови непроизвольно ползут вверх, — Что-то случилось, мам? — С чего ты взяла? — отвечает она, вынимая из тостера подрумяненные кусочки хлеба, — У меня отличное настроение. — Неужели, — подозрительно смотрю на мать, присаживаясь за стол, — У тебя не может быть отличного настроения, потому что ты не знаешь значения этого слова, — ну кто тебя за язык тянет, а? К удивлению, мать ни капельки не обижается на мои слова. Всё также улыбаясь, Эмили продолжает шебуршать на кухне. Впервые за долгое время, она выглядит отдохнувшей и радостной. Словно груз, который она держала на своих плечах, спал и теперь она может дышать полной грудью. — Ты злишься, потому что не можешь завести друзей. А завести друзей ты не можешь и-за своего мерзкого характера. Вся в папочку, — беззлобно усмехается мать, намазывая масло на хлеб и кладя сверху лист салата и кусочек сыра, — Нужно больше улыбаться. Позитивные и жизнерадостные люди, быстрее находят себе друзей. — У меня есть друзья. — Серьёзно? — насмешливо произносит мать, — Ах да, тот красавчик на Ferrari. Вы с ним хоть предохраняетесь? — Ма-ам, — недовольно тяну, поднимая на Эмили хмурый взгляд, — В отличии от тебя, я не сплю со всеми, кто подвозит меня домой, — прикусываю кончик языка, потому что снова сболтнула лишнего. Но мать виновата сама. Это она меня спровоцировала. — Я рада, что хоть ты в нашей семье избирательна в своих половых связях, — с усмешкой произносит мать, ставя перед мной кружку с какао, — Приятного аппетита. Мне остаётся только пролепетать спасибо и приняться за еду. С приездом сюда, мать очень сильно изменилась. На её лице стала чаще появляться улыбка, предназначающаяся мне, а не её очередному ухажёру. Голос стал бодр и весел. На кухне появилась еда, и не просто лапша из пакетиков, а нормальный завтрак, обед и ужин. Меня это радует, потому что именно о такой матери я мечтала. Но тем не менее, этот переезд ещё и отнял у неё силы. На её лице появились едва заметные морщинки, которые Эмили тщательно замазывает тоналкой. Пухлые и привлекательные губы покрылись микро-трещинками от мороза и холода. Кожа обрела более светлый оттенок и мать стало неестественно-бледной. Но эта бледность ей к лицу.В сочетании с длинными юбками и платьями, Эмили Массииди стала ещё женственнее и элегантнее. Из-за сильного снега, транспорт не ходит. Поэтому я вынуждена отправиться в школу пешком. Хорошо, что дорогу успели расчистить и мне не придётся топать по сугробам, по пояс в снегу. Затыкаю уши наушниками и начинаю свой путь к школе. Мои мысли сегодня заняты только одним — кто же убивает невинных девушек. Возможно, Валери знала ответ на этот вопрос. Но спросить её у меня нет возможности, а провести спиритический сеанс я не смогу, потому что не верю в духов. Возможно, Стелла Ривера тоже знает этого человека. Вот только она со мной не станет разговаривать, хотя бы потому что, я заняла место её лучшей подруги. Скорее всего и Оливия тоже знает возможного убийцу. Но обратиться к ней за помощью я не смогу. С лишком много лишнего я тогда сказала, чтобы сейчас спокойно улыбаться и болтать о ерунде. Скорее всего Валери и Кэролайн встречались с одним и тем же человеком. Джастин как-то обмолвился, что Либер нравились мужчины постарше. Валери Форст встречалась с неким Лукасом, который тоже был её старше. Да, я не утверждаю, что он убийца. Но всё же стоит с ним поговорить. Вот только, как мне найти его. В Каспере — тысяча Лукасов и как понять, который из них нужный? Вторая мысль — это странная спираль, по которой убийца выкладывает трупы. Она что-то значит для него. Возможно, это некий ритуал, который убийца копирует у «зимнего маньяка». О том, что это один и тот же человек и речи быть не может. «Зимний маньяк» умер пять лет назад в тюрьме закрытого типа, где он и содержался. Но если это не он, то кто? Кому понадобилось копировать убийцу из 20 века. А самое главное зачем? Если он хотел убивать, то зачем нужно было истерзать тела и привязывать из к стволу деревьев. Чтобы все подумали, что «зимний маньяк» вернулся? Так все же знают, что он умер. Если убийца хотел привлечь внимание к себе, то ему это определённо удалось. Весь город гудит, словно пчелиный рой. На школьной парковке одиноко стоит машина мисс Ванди — дежурного учителя. Не удивительно, ведь желающих посещать чудесное место именуемой школой на выходных не так уж и много. Клубы перенесли свою деятельность на будние дни. Из-за погоды, однако. Команда черлидирш, в отсутствии Оливии, отменила субботние тренировки, заменив их пятничными вечеринками до утра. Короче, в школу в субботу приходят только лузеры, которым повезло нарваться на наказания в течении недели. Такие как я. Мисс Ванди без лишних слов вручает мне ведро и тряпку и оправляет в кабинет истории, в левом крыле. Мне нужно оттереть все парты от записей и полить цветы. Лёгкая работа, но времени займет много. Сделав музыку погромче, я принялась оттирать надписи с парт. «Разбитое на осколки сердце — скотчем не склеишь». Интересно, кто это написал? Какой-нибудь влюблённый подросток, которого отвергли. Или может отчаявшаяся старшеклассница? Этого я уже не узнаю. Или вот ещё одна, нацарапанная на самом краю парты: «Любовь — самая большая ошибка в жизни». Или «Моё огненное сумасшествие». Странный кабинет. И надписи какие-то странные, словно здесь собирались все те, кто был отвергнут своей любовью. Интересно, а здесь есть надпись Стеллы? Или Оливии? Не за что не поверю, что у них не было проблем с личной жизнью. За окном раздаётся долгий сигнал машины. Кто-то оповещает кого-то о своём приезде. Поднимаюсь с корточек и подхожу к окну. Джип, чем-то напоминающий автомобиль О’Брайена стоит в середине школьного двора. Водителя я не вижу, но почему-то мне кажется, что за рулём сидит Дилан. Двери школы распахиваются и к машине, стремительным шагом устремляется девушка, в которой я без проблем узнаю Стеллу. Какой нормальный человеке носит солнцезащитные очки в минус 35? Правильно. Стелла. Это конечно не моё дело, но они вроде как расстались или я что-то путаю? Foxes — Better Love Машина выезжает с территории школы, а мне на талию ложатся тёплые руки. Вздрагиваю всем телом, вскрикнув от неожиданности. Кто-то очень сильный крепко держит меня, прижимая к себе, и я отчётливо слышу, как стучит чужое сердце. Это что, похищение? Меня хотят похить и убить? Или похитить и потребовать выкуп? Но это чушь. Моя мать не самая богатая родительница в этой школе. И пусть, у нас водятся деньги, я не «золотая курочка», которая может снести золотое яичко. Кому я понадобилась? — Тише-тише, это я, — вдруг раздаётся тихий шёпот, и я без труда узнаю во владельце голоса Джастина. — Что ты творишь? — шиплю, ударяя локтём в бок Уилсона. — Прости, я не хотел тебя напугать, — мягко произносит парень. Недовольно морщусь, ощущая как мои ягодицы, прижимаются к паху Джастина. И, кажется, его это ни капельки не смущает. — Прости. — Отпусти меня Уилсон, — требую, пытаясь вырваться из объятий парня, — Тебе никто не давал право зажимать меня в пустом классе. Я не твоя девушка и… — осекаюсь, понимая что сболтнула лишнего. Джастин отпускает меня и отступает назад. Почувствовав свободу, наклоняюсь, опираясь руками на подоконник. Делаю несколько глубоких вдохов, а затем только оборачиваюсь к парню. Джастин внимательно наблюдает за мной, сквозь легкиё прищур. Его взгляд изучает моё лицо, останавливаясь на долю секунды на моих губах, а затем перемещаясь на грудь, обтянутую светлой майкой. Хмурюсь, складывая руки на груди и с вызовом смотрю на парня: — Тебе не говорили, что пялится на женскую грудь неприлично? — Неа, — с усмешкой отвечает он, — И всё-таки, я тебе нравлюсь. Это уже слишком. Я буквально задыхаюсь от возмущения, продолжая буравить Джастина взглядом. Спорить с ним бесполезно, потому что после всего, что произошло за последние две недели, отрицать что между нами есть симпатия, невозможно. Мысленно даю себе оплеуху и возвращаюсь к прерванной работе. Беру в руки бутылку с водой и принимаюсь поливать цветы. — Почему ты молчишь? — наконец не выдерживает Джастин, придвигаясь ко мне и упираясь рукой в сантиметре от моего лица. — Наверное потому что я не хочу с тобой разговаривать? — парирую я, выскальзывая из-под руки парня. — Да что, чёрт возьми с тобой такое, — уже не скрывая своего раздражения, кричит он. — То молчишь, то убегаешь, а то вообще хамишь. Я считал, что ты нормальная, а ты обыкновенная дура. Такая же, как и Стелла. Ты ведь даже не дала мне шанса всё объяснить. А я пытался, бегал за тобой всю неделю. Пытался поговорить, а ты… — А я вела себя как дура, — усмехаюсь, — Спасибо что просветил. Джастин скрипит зубами, но ничего не произносит. Всё также продолжаю поливать цветы, делая вид, что рядом со мной никого нет. Молчание затягивается. — Оливия в больнице, — наконец произносит он. — Я в курсе. — Серьёзно? И почему ты тогда ни разу не навестила её? — Джастин складывает руки на груди и внимательно смотрит на меня. — Не знаю. Если ты помнишь, то в нашу последнюю встречу, мы с ней поссорились. — В вашу последнюю встречу, ты обвинила нас во всех смертных грехах и ушла, — произносит Уилсон, — Да, возможно ты права. Но Оливия, она не заслужила такого отношения. В конце концов вы с ней дружили и ты просто обязана её поддержать. Откладываю бутылку в сторону и внимательно смотрю на Джастина. Его взгляд — тяжёл и серьёзен, что доказывает его серьёзные намерения. Ясно, что даже если я откажусь ехать в больницу, она закинет меня в машину и отвезёт туда, куда ему нужно. Что ж, придётся соглашаться. — Ладно, я согласна поехать с тобой в больницу. — Ну и славненько, — довольно улыбается Джастин, — Поехали. Но прежде чем уехать, мне приходится закончить уборку и выслушать нотацию от мисс Ванди. И только затем со спокойной душой, я сажусь в автомобиль Джастина и расслаблено раскидываюсь на мягком сидении. Уилсон усмехается, и предлагает мне ещё и ноги на приборную панель положить. Это я и делаю. Вытягиваю свои ровные стройные ножки, обтянутые светлыми джинсами и сапожками на каблуке. Ну, а что. Сам предложил. Kaleo — Way Down We Go Уилсон снова усмехается и включив музыку, трогается с места. Смотрю в окно на проносящиеся мимо дома, деревья, припаркованные машины. Дорогу расчистили, но всё же на трассе не так и много автомобилей. До центральной городской больницы мы добрались за десять минут. Джастин ловко паркует свою автомобиль, среди других машины, заметно отличающихся от его по своему внешнему виду и цене. — Будь с ней предельно доброй и милой, — напутственно произносит парень. — Ага, — отвечаю, покидая машину, слега хлопнув дверью. Делаю несколько шагов от машины, когда её дверь открывается и Джастин кричит мне: — Яблоки забыла. — Чего? — оборачиваюсь, делая шаг вперед. — У Оливки аллергия на апельсины, так что неси ей яблоки, — Джастин подлетает ко мне и вручает цветастый пакет. — А ты подготовился, — улыбаюсь, принимая пакет. — А то как же. Мне хочется поблагодарить его, но несказанное «спасибо» застревает в горле. Надеюсь, что хоть улыбка получилась естественной. Джастин возвращается в машину, а я иду в больницу. Мне предстоит сложный разговор с Оливией. Я долго топчусь в коридоре, боясь зайти в палату. А решившись, несколько раз стучу в дверь и вхожу. Солнечный свет проникает сквозь окно в палату, придавая ей более теплый и приятный тон. Оливия лежит на больничной кушетке, листая модный журнал с яркой обложкой. Да и сама она выглядит так, что хоть сейчас на эту самую обложку. Светлые волосы уложены в красивый хвост, ресницы подчёркивает тушь с синеватым отливом, идеальный маникюр на руках, словно только что маникюрша закончила покрывать ногти синим лаком. Оливия О’Брайен выглядит идеально даже в больничной палате, являясь её самым главным украшением. Видимо услышав, как отрылась дверь, она тянет, не отрывая глаз от журнала: — Дил, если ты опять пришёл грузить мне мозги, то лучше сразу уходи. — Привет, Оливия, — немного неуверенно произношу я. Девушка сначала дёргается, а потом откидывает журнал в сторону и смотрит на меня таким взглядом, словно привидение увидела, — Как ты себя чувствуешь? — мне правда интересно это узнать, потому что сама я сейчас чувствую себя полной дурой. — Меган? — недоверчиво тянет Оливия, — Это правда ты? — на её губах появляется радостная улыбка, — Как я счастлива тебя видеть, — она подрывается с кушетки и кидается обнимать меня, — Я так рада, что ты пришла. — Я тоже… рада, — мямлю, обнимая подругу в ответ. — Ну, как твои дела? Как там школа? — тараторит Оливия, отскакивая от меня и снова кидаясь обнимать, — Боже, как же я счастлива, что ты здесь. А я даже не знаю что ей сказать в ответ. Весь тот монолог, который я тщательно выстраивала во время поездки сюда, забывается. Я не ожидала такого тёплого приёма. Оливия, своими объятиями, сбила мой серьёзный настрой и теперь, я не знаю как себя вести. — Да что ты стоишь, садись! — блондинка садится на кушетку поджав ноги под себя и хлопает по поверхности, призывая меня сестья рядом. — Сейчас, — я слегка запинаюсь, — только фрукты положу. Куда их положить? — я озираюсь по сторонам, в поиске свободного места. Весь стол и вся тумбочка, буквально завалены букетами цветов и коробками конфет в ярких упаковках. Нервно мну свой маленький пакетик в руках и отступаю к двери. Никогда так не терялась. Да что со мной такое? — Давай сюда, — радостно улыбается Оливия, протягивая руку, — Оооо. Яблоки. Зелёные. Мои любимые, — она чуть ли не пищит от удовольствия, надкусывая фрукт, — Ты не представляешь, как давно я не ела яблок. Все больше конфеты и цветы таскают. Надоели уже, — она недовольно надувает губы и заливисто смеётся. — Рада, что угодила тебе, — улыбаюсь в ответ, а затем вмиг становлюсь серьезной, — Я на самом деле извиниться хотела и за то, что не приезжала в течении недели, и за то что наговорила на вечеринке. Я… — Расслабься. Всё в порядке, — Оливия О’Брайен дружески хлопает меня по плечу и ободряюще улыбается, — Я не в обиде, потому что, если бы не ты, я бы могла умереть. Ты спасла мне жизнь Меган, понимаешь? И я совсем не в обиде за те твои слова, — пауза, — Потому что они были правдой, — заканчивает она с грустной усмешкой. Оливия смотрит на меня по-доброму, с сестринской любовью и заботой в глазах. В этот момент она такая трогательная и милая, что мне становится немного жаль её. Красивая, нежная, словно белый лебедь. И в один момент весь это мистический образ рушится, стоит ей только открыть рот: — Ты спишь с Джастином? А вот этого я от подруги не ожидала. — Что за сплетни? — вскидываю брови, удивлённо спрашивая. — Это не сплетни, это чисто моё наблюдение, — с некой долей гордости в голосе, произносит Оливия, — Я видела вас вместе, на вечеринке. Да и сюда тебя однозначно Джас привёз, так что колись подруга, — она шутливо ударяет меня по плечу, лукаво блестя глазами. — Мы с ним дружим, — девушка закатывает глаза, мол «Ври, ври больше», — Ну хорошо, мне он нравится, — добавляю, замечая это взгляд взгляд — Но мы с ним не спим. — Точно? В ответ молча киваю. Я сказала подруге правду, в которой сама себе недавно призналась. Мне симпатичен Джастин Уилсон. Круто, не то слово.***
Я почти дописываю реферат по литературе, когда мать кричит о том, что ко мне пришли и ждут на улице. Это странно, потому что уже восемь вечера. Да и некому ко мне приходить. Тем не менее, мать уж слишком загадочно улыбается, когда я спрашиваю кто это. Складывается ощущение, что там, за порогом дома стоит моя судьба, полностью одобренная Эмили Массиди. — Будь предельно милой. Да с чего они все это говорят? Я что не достаточно мила в общении? Или может быть я не вежлива? Внутри меня закипает ярость. Я чувствую, как она распространяется по поему телу от кончиков пальцев до корней волос. Становится всё сложнее и сложнее её контролировать. Ещё немного, и сорвусь. Накричу на мать, а потом буду жалеть об этом. Я никогда никому не скажу, чего мне стоило удержать себя в руках и выдавить на лице наимилейшую улыбку. Никому не скажу, как глубоко мои ногти врезались в податливую плоть ладонь и какова была та боль, которую я испытывала, сжимая руки в кулаки. Скажу только, что мать мне поверила и одарив меня тёплой улыбкой, скрывается на кухне. А я отправляюсь к неизвестному гостю. Накидываю поверх домашней одежды куртку, обуваю сапоги и выхожу на улицу. Слабый свет фонаря, освещает заснеженный двор. Мелкие снежинки красиво кружатся в свете фонаря и медленно опускаются на землю, словно сотни мелих синих бабочек в свете огня. Поднимаю голову вверх, и моему взору предстаёт тёмно-синее бескрайнее небо, с тысячами маленьких гвоздиков-звёзд. С самого детства мне было интересно, почему из синего неба идёт белый снег. — Красиво, правда? — произносит за моей спиной голос Дилана. Резко оборачиваясь и сталкиваюсь лицом к лицу с ним. У О’Браена вид сказочного принца из детских сказок. Взъерошенные волосы, мечтательный взгляд, красивое лицо. Ах да, ещё про очаровательную улыбку забыла. Дилан сегодня в хорошем настроении и это несмотря на красную ссадину в пол лица. — Ты ведь пришёл сюда не для того чтобы полюбоваться на ночное небо? — скептически интересуюсь, слегка отходя назад. — О нет, что ты, — парень отталкивается от стены, прислонившись к которой он стоял всё это время и медленно наступает на меня, — Я пришёл сюда высказать, какая ты плохая. — Издеваешься? — копирую позу Дилана, складывая руки на груди и недовольно хмурюсь. — Не без этого, рыжик, — не без сарказма произносит мистер «я вожу, как хочу», — Но на самом деле, я пришёл сюда чтобы сообщить кое-что важное. — Ну. Я слушаю. — Я нашёл любовника Кэролайн Либер, — с гордым видом произносит Дилан. Вот как Молодец! — Предлагаешь мне съездить туда? — в моём голосе звучит скрытая ирония, и капелька недовольства. — Нет, мы поедем туда вместе, — решительно заявляет Дилан, беря меня за руку, — Одну я тебя туда точно не отпущу.