Surgeon

Хирург пил уже второй день. Сначала — чтобы снять копившееся годами напряжение, потом — чтобы «поправить здоровье» перед следующим этапом своего сомнительного плана. Нервы, натянутые до звона после встречи с одним из нелюдей-диверсантов (а в том, что Микеланджело как-то связан с таинственными «боевыми самаритянами», Сергей не усомнился ни на секунду), постепенно пришли в норму. Остро встала проблема привлечения воинов-уродцев на свою сторону. Даже просто связаться с ними — было задачей невыполнимой, и Резцов даже не знал, с какого конца к этому подступиться. После второй бутылки «целебного» нефильтрованного мысль, родившаяся в хмельном угаре, вернулась в посветлевшую голову. О, черт, это было просто. Так просто, что могло сработать. Сергей никогда не жаловался на плохую память, а цепкий взгляд бывшего старшины и внимание к мелочам не раз и не два помогали ему в непростых ситуациях. Вот и сейчас, хорошенько покопавшись в интернете и подшивках бульварных газет, он смог найти номер «Ковабанга Карла». Логотип был довольно примечательный, а уж не узнать улыбчивую морду веселой черепахи с рекламной фотографии было просто невозможно. Прикинув по календарю день недели и расписание дежурств зятя, тот не мешкая набрал номер Эндрю. Напряженный мужской голос ответил ему уже через пару гудков: — Здравствуйте, сэр! — послышалось сквозь помехи. — Все в порядке? Есть какие-то новости? — Привет, Эндрюш. К сожалению, пока ничего определенного, но дело сдвинулось с мертвой точки, — не спеша посвящать парня в подробности, успокоил Резцов. Не стоило лишний раз его обнадеживать — слишком тяжело снова начинать все сначала. Да и чем больше Сергей думал над всей этой ситуацией с мутантами, ниндзя и пришельцами, тем больше казался себе сумасшедшим. — Правда? Вы вышли на кого-то из «очевидцев»?  — Что-то вроде того, — по правде говоря, Микеланджело больше тянул на соучастника, чем на очевидца, так что это даже и враньем не назовешь. — Попробую выйти на парня, который знает, как с ним связаться. — Когда? Нужна помощь? — Да нет, все под контролем. Нужна пустая квартира, перекантоваться пару дней. Когда у тебя дежурство? — Вам угрожают, или… — настороженно уточнил зять. — Все в порядке, ребенок, можешь выдохнуть, — невольно улыбнулся Резцов. Чужая забота приятно грела душу. — Просто мою берлогу этот хмырь может посчитать подозрительной ночлежкой с почасовой оплатой, а твой почти-пентхаус выглядит весьма солидно. — Капризный малый, да? Знай я Вас чуть похуже, решил бы, что Вы наконец-то поддались чьим-нибудь женским чарам и теперь хотите произвести хорошее впечатление, — попытался пошутить тот, но было ясно, что его действительно интересует ответ. Эндрю был хорошим сыном — потеряв своих родителей еще в раннем детстве, он с особой теплотой относился к тестю и по-настоящему ценил их общение. Были, конечно, и конфликты, и недопонимание, но все это в конечном итоге оказалось так мелко… Когда Настя пропала, они были единственной поддержкой друг для друга, и Эндрю как никто знал, как тяжело Сергей перенес потерю дочери. Крепкий и статный мужчина с благородной сединой и живыми глазами превратился в тень самого себя. Он даже не сразу узнал тестя, когда тот приехал в Америку после трагедии. Тот как-то разом постарел, будто высох, и лишь железная воля не давала ему потерять себя окончательно. Этот человек не сломался и не дал сломаться ему. Эндрю не знал, смог бы он любить и уважать родного отца так, как папу своей Настеньки. И теперь, после двух лет безрезультатных поисков, он понял, что переживет. Не сразу, но сможет принять, что его возлюбленной, самой прекрасной, умной и светлой нет на этом свете и уже никогда не будет. Что он никогда не увидит своего нерожденного ребенка, не посмеется вместе с женой над какой-нибудь очаровательной глупостью, не возьмет ее за руку… И не простит себя, если просто смирится с этим. Поэтому он зубами выгрызал любую информацию об Инциденте, коллекционировал байки и сплетни… Даже откровенные бредни сектантов, даже листовки сторонников теории заговора! Как ни странно, но рассказы бездомных о зеленых монстрах, защищающих город, на их фоне казались даже вполне адекватными. Они с Сергеем никогда не делились своими наработками, но знали, что могут положиться друг на друга, если вдруг найдут что-то действительно стоящее. И вот теперь, услышав неожиданно ЖИВОЙ голос Резцова, Эндрю понял, что уже не сможет сдаться. Не сможет просто смириться и отпустить. Потому что отступать — поздно. Русской гончей удалось взять след, а ему остается только подождать, пока появится точное направление. — Аххах, лучше бы этот засранец действительно оказался женщиной! — хрипловато хохотнул Сергей. Злое веселье в его голосе бодрило и вселяло уверенность даже лучше, чем сто грамм, принятые на грудь. — Нет, просто этот сукин сын очень осторожен, а мой адрес знает уже каждый пьяница в округе. И давай без этих твоих шпионских штучек, идет? — Прошу прощенья? — Эндрю сделал вид, что ослышался. — Не парься, я знаю, что ты в прошлый раз понатыкал камер у меня в квартире, — весело оскалился в трубку Резцов, тут же снисходительно пояснив: — Ту, что была на шкафу закоротило, когда сработала пожарная сигнализация. Серьезно, если б не гнилая проводка — вывернул бы чертову поливайку nachren… — Простите, сэр… — смутился американец, даже не пытаясь оправдываться. Чувства вины, однако, он не испытывал — из-за чего? Просто потому, что в тяжелый для них обоих период беспокоился о близком человеке? Сергей прекрасно понимал своего зятя — он тоже не подарок. Сотовые компании, наверно, озолотились за его счет, когда он несколько месяцев подряд звонил Эндрю едва ли через каждые полчаса просто, чтобы удостоверится, что тот в порядке. Сейчас их обоих уже отпустило, но неприятный осадок остался. — Короче, просто убери всю технику из квартиры на пару дней, хорошо? — Резцов устало потер переносицу. — Или я найду такую глушилку, которая не только сигнал собьет, но и твои игрушки угробит. Эндрю предупреждению внял и заверил тестя, что проникся серьезностью ситуации. Ему, конечно, было дико оставлять свое жилище без наблюдения, но Сергей — человек слова. Дважды предупреждать не станет. Дежурств у криминалиста не было, но зато в конце недели он должен был уехать в командировку на четыре дня, так что был готов предоставить квартиру в свободное пользование уже послезавтра, без малейшего неудобства со своей стороны. Ключи у Сергея были, так что вопрос был решен и в повторном обсуждении не нуждался. Наконец, с подготовительной частью было покончено. Заварив себе крепкий кофе, Резцов вновь сел гипнотизировать ноутбук. С экрана ему задорно подмигивал логотип Ковабанги Карла, провокационно выделив номер стола заказов жирным зеленым шрифтом. Задумчиво потягивая ароматную горечь, Сергей попытался представить, что же он, черт возьми, будет делать, если у него все же получится? Или не получится? А если он действительно спятил, и это все лишь игра его больного воображения? — Blu@d! — раздраженно зашипел он, ошпарившись свежезаваренным напитком. Что ж, по крайней мере, боль была вполне реальна. Отставив кружку на журнальный столик, он попытался отряхнуться, но кипяток уже успел остыть, впитавшись неприятно теплым коричневатым пятном в домашние джинсы. Вновь выпрямившись и еще раз выразительно выругавшись, он решил, что достиг необходимого расположения духа. Быстро, не давая себе передумать, он набрал указанный на сайте номер и невольно затаил дыхание, вслушиваясь в монотонные гудки. — Ковабанга Карл — праздник на дому, Ковабанга слушает! — раздался из трубки профессионально радостный голос. — Добрый день, — поздоровался Резцов после секундной заминки. К счастью, голос был ему не знаком — вряд ли Микеланджело согласился бы с ним даже разговаривать. — Я бы хотел заказать у вас аниматора для детского утренника… — Когда состоится торжество? — ненавязчиво подсказал собеседник после непродолжительного молчания. — А, точно… Эмм, седьмого июля, в пятницу. — Подождите, пожалуйста, сейчас проверю расписание, — с того конца провода донеслось какое-то копошение. — К сожалению, есть время только во вторую половину дня… Вас устроит? — Конечно! — с облегчением выдохнул Резцов. Что ж, пока все складывается не так уж плохо. — У нас как раз намечается пижамная вечеринка, так что можно будет забронировать весь вечер после шести? — Можно, но обычно мы работаем до восьми… За дополнительные часы придется доплачивать отдельно, — неуверенно возразил собеседник, но Сергей не собирался экономить на возможности получить так необходимую ему информацию. — Деньги не проблема, — резковато ответил тот. — Что ж, в таком случае назовите Ваши контактные данные, имя именинника и адрес, где будет проходить празднование, — продолжил оператор. Резцов решил не заморачиваться с продумыванием заказа, поэтому именинника окрестил «Эндрю», гостей «позвал» всего лишь семерых, а адрес назвал, как и было оговорено, зятя. — Спасибо за Ваш заказ! Счастливого Вам Ковабанга-праздника! — дежурное прощание прозвучало, как показалось Сергею, с плохо скрываемым облегчением. По окончании разговора Резцов довольно развалился на диване, потирая руки. Что ж, дело сделано. Осталось только подготовиться к непростому разговору, а там — будь, что будет…

***

Залогом хорошего общения традиционно считалась вкусная еда и качественная выпивка. В его конкретном случае — нажористая пицца и много алкоголя разной степени крепости. Почетное место в домашнем мини-баре любого уважающего себя русского человека всегда занимала водка, и Резцов не был исключением — сорокапроцентному эликсиру дружелюбия было отведено свое место в ближайшем к столу шкафчике. По той же традиции градус следовало повышать постепенно, так что в холодильнике ждал своего часа любовно разобранный ящик пива и, на всякий случай, бутылка красного. До назначенного времени оставалось меньше получаса, и Резцов позволил себе расслабиться. Вибрирующий мандраж уступил место расслабленному ощущению неизбежности происходящего. Он и так от скуки уже дважды обошел квартиру в поисках «забытых» средств слежения, но то ли Сергей плохо искал, то ли зять в кои-то веки решил не хитрить и послушаться старших — в доме было чисто. Во всех смыслах. Лениво листая кабельные каналы, он только и успел откупорить бутылку, как в коридоре раздался трелью домофон. Резцов выключил телевизор и пошел открывать дверь. Сергей знал Микеланджело, и знал неплохо — после того разговора на крыше, не омраченного неловкой рукопашной, они иногда пересекались. Все так же стояли у края и говорили ни о чем. Это было приятно — поболтать просто так с трезвым человеком, который не пытается залезть тебе в душу, потому что ты «не улыбаешься», «не пьешь» или «не уважаешь». Так что чудища, зарабатывающего на жизнь устройством детских праздников, он не боялся. Боялся спугнуть. Он изо всех сил старался убрать больную надежду из глаз, соскреб с лица следы частых попоек и годы беспокойства вместе с недельной щетиной, приручил нервно тянущиеся к сигаретам пальцы… Только заставить себя встретить гостя лицом к лицу не смог. Зато пошаманил над замком так, чтобы когда дверь захлопнется, открыть ее можно было только изнутри и только ключом от квартиры. Приглашающе приоткрыв входную дверь, он ушел на кухню ставить чайник. За спиной раздался громкий хлопок входной двери. — Извините за опоздание, но, знаете, будь Карл хоть трижды ниндзя — есть вещи, над которыми люди не властны… Вечерние пробки, например! — бодро бубнил аниматор в смешном паролоновом костюме, неловко пытаясь приладить на место плюшевую голову одной рукой. В другой у него были зажаты пакеты с надувными мечами и мягкими нунчаками. — Ух, ну и местечко тут у Вас — закаты сказочные, но дороги… Его голос становился все тише, а напряжение, сквозившее в уже откровенно бессмысленной болтовне, просочилось и в язык тела. Майки не сразу понял, что что-то не так — хваленая интуиция, ранее безошибочно подсказывавшая, откуда следует ждать очередной судьбоносной подлянки, в этот раз отчего-то молчала. Молчала, когда он заехал в проклятый Брайтон и когда поднимался по смутно знакомой лестнице, предвкушая скоротать пятничный вечер в компании своры малолетних демонов за солидные сверхурочные… Он не услышал тишину незапертой квартиры сквозь шуршание своей «амуниции», не почувствовал запаха свежего печенья и газировки, вечных спутников детских праздников, и не заметил отсутствия оравы детей. Он слишком поздно понял, что щелчок захлопнувшейся за ним двери прозвучал очень громко в уютно-сумрачном помещении. И вот тут его шестое чувство взвыло дурным голосом, намекая, что годы вынужденного ниндзя-отпуска не проходят бесследно и старина Майки таки вляпался в очередную кучу дерьма. Отвык он от всего этого, расслабился. Привык, что его в костюме этом дурацком за человека принимают, за что и поплатился… Хотя с недавних пор он снова начал носить с собой оружие, даже ножны в подкладку вшил. Думал не пригодятся. Выхватив нунчаки из потайного кармана под бутафорским панцирем, он на удивление ловко перетек в боевую стойку, не спеша снимать плюшевую голову. Придется драться — успеет скинуть, а пока, может, еще удастся отбрехаться и уйти с миром. Сквозь «обзорную» сетку маски было сложно что-то рассмотреть в скудном свете из окна, но этого уже и не требовалось. Его единственный возможный противник стоял по ту сторону прихожей, расслабленно привалившись плечом к дверному косяку и явно не собирался атаковать. — Привет, Майки. Давно не виделись, — тихо поприветствовал его Хирург, разбивая напряженную тишину. — Да расслабься ты, я просто хочу поговорить. Микеланджело невольно хмыкнул, пытаясь просчитать варианты отхода. Пока что получалось плохо — единственный открытый путь подразумевал полет «ласточкой» с восьмого этажа, прямиком на чахленькую клумбу, по местному обычаю обложенную «заборчиком» острых кирпичей. Вопреки любовно пестуемому им общественному мнению, дураком Майки не был. Оптимистом, возможно, но не дураком. Между некрасивым и глупым самоубийством и болтовней со спятившим стариком он без колебаний выбрал второе. — И тебе привет, дядь Хирург, — хмыкнул тот, нашаривая сбоку от двери выключатель. — Странные, конечно, у тебя предпочтения в плане общения. Тебе бы к психологу походить, что ли. — Бывал, — задумчиво покивал человек. Выглядел он непривычно опрятно, в чистой светлой майке и нерастянутых темно-синих джинсах, а гладко выбритое лицо делало его моложе на добрый десяток лет. Только вот с первого взгляда было понятно, что все это — напускное. Сухие пальцы нервно барабанили по оттопыривающей карман пачке сигарет. — «Смиритесь и эмигрируйте обратно на родину» — дерьмовый итог консультации, хотя женщина вроде была приличная. Дипломированный специалист, грамотки там всякие… — Чего? — не понял Микеланджело. Он не ожидал получить серьезный ответ на почти ничего не значащую подначку. — Эм, мистер, Вы, кажется, не вполне понимаете ситуацию… Впервые за очень долгое время Майки не мог подобрать слова. Любая шутка сейчас прозвучала бы вульгарно, хотя, казалось бы, ситуация располагала… Огромная черепаха и сумасшедший русский — уже очень старая шутка. И плохая, к тому же, потому, что даже в первый раз было не смешно. Мутант так и стоял в замешательстве, сжимая нунчаки, потому что не понимал, что происходит. Он все еще по инерции ожидал нападения, но, похоже, что в квартире старик был один и подмоги не предвиделось. Опасности ниндзя тоже не ощущал, только смутное беспокойство. Из глубины квартиры послышался щелчок электрического чайника. — Ну, пошли на кухню, что ли, — позвал его мужчина и сам скрылся в дверном проеме. — А там уже обсудим, кто кого не понимает и что там с твоей ситуацией не так. — Эй, а вы не боитесь, что я, например, нападу на Вас со спины и сбегу? Или убью и съем? — Майки и сам не понимал, чего хотел добиться, призывая того проникнуться серьезностью ситуации. Сам он чувствовал себя откровенно глупо в этой чистенькой благополучной квартире, стоя в дурацком костюме с оружием в руках напротив битого жизнью мужика, который… Серьезно? Пошел заваривать чай?! — У меня вообще-то оружие есть. Слышите? Огромный вооруженный монстр угрожает Вам оружием, а Вы… — Да ладно, не загоняйся ты так. Пиво будешь? — …предлагаете мне выпить. Ну, конечно, — Майки только развел руками, признавая поражение. — Ау, дедуля! Монстр с оружием, помнишь? — Это ты меня так напугать пытаешься? — обернулся Хирург, насмешливо глядя на гостя. — Брось, парень, у тебя еще пугалка не выросла. Микеланджело решительно не понимал, что вообще происходит. Он даже не понял, как его все-таки зазвали на кухню и усадили за стол. Молча наблюдая за тем, как Хирург достает из холодильника готовые сэндвичи и разливает кипяток по кружкам с заварочными пакетиками, он вдруг понял одну вещь… Его ведь тут ждали! Не поджидали, устраивая засаду, а, черт возьми, пригласили в гости! И Хирург, хрипло мычавший какой-то попсовый мотивчик, расставляя закуски, был трезвым и нарядным. Что за черт?! — Так зачем Вы меня все-таки позвали? — спросил Микеланджело, не уверенный, что хочет знать ответ. — Ведь не для того, чтобы просто выпить пива в странной компании. Руки старика дрогнули, но уже через секунду снова окрепли, и он, сорвав с запотевших бутылок крышки, поставил их рядом с тарелками. — Не для того, — кивнул Хирург, садясь за стол. — Но давай пока просто поговорим. — Просто поговорим? Так что, по этикету положено? Хорошие девочки не целуются на первом свидании — что-то вроде этого, да? — хохотнул Майки, нервно всплескивая руками. — Может, ты и тянешь на неопытную девчонку, но я больше подхожу на роль отца, чем бойфренда, — хмыкнул старик, потягивая холодное пиво. — Поэтому не обижайся, но целоваться сегодня точно не будем. Микеланджело во все глаза уставился на собеседника. На секунду он даже забыл о ставшей привычной душной личине и о том, что уже много лет как не ждал от людей ничего хорошего — встреченный им на крыше старик общался с ним абсолютно так же, как раньше. Никакой брезгливости или отчуждения. Майки не чувствовал подвоха и искренне веселился, слушая ироничные комментарии Хирурга. В груди кольнуло от воспоминаний — когда-то они с братьями так же перешучивались-переругивались… Когда они были молоды и беззаботны, когда Кейси и Эйприл еще не были парочкой, когда их было четверо. — Ну ты даешь, дядя. Да я в лучшие годы заставлял краснеть братьев покруче, чем Ричард Прайор*, но ты! Ты, дед, похож на Луи Си Кея*! — уважительно покивал мутант, прижав ладонь к груди и шутливо кланяясь. От этого дурацкая маска накренилась, оголяя полоску зеленой кожи на шее, и пришлось придерживать ее рукой. — С внешностью Джорджа Карлина*, ага, — ухмыльнулся собеседник, с любопытством поглядывая на гостя. Как он собирается есть в этой штуке, было совершенно не понятно. — Ты знаешь Джорджа Карлина?! — удивился Майки. — Не лично, естественно. — Я думал, ты дремучий русский! — Майки, я живу здесь больше двух лет. У меня зять с ума сходил по этим телешоу, и я даже смотрел пару их выступлений, — на задушенный писк из-под маски Хирург только фыркнул. — Я знаю, как пользоваться ютюбом, парень! Атмосфера неуловимо изменилась — напряжение никуда не исчезло, но его градус изрядно снизился. Майки мог бы назвать ее дружеской, но что-то еще мешало. Видимо, не ему одному. — Слушай, может, ты снимешь свою маску и мы нормально выпьем? Какая тебе разница, если я уже знаю, кто ты? — наплевав на деликатные формулировки, спросил Резцов после недолгого молчания. Майки не выдержал долгого испытующего взгляда. Не то, чтобы он сам не хотел избавиться от душного бремени, но… Это была еще и защита. — Ну, не знаю… Может, я не хочу испортить тебе аппетит, а, может, я не люблю когда меня глазами щупают, — попытался отшутиться он. — Да ладно, я ж тебя не заставляю, — примирительно поднял руки Хирург. — Просто, ну… Жарко же в этой штуке. И не то в самой фразе, не то в том, как именно она была сказана, было что-то такое, отчего у Микеланджело по рукам побежали мурашки. Не было в чужом голосе любопытства, не было обманчивой легкости примирения — напротив, обычные, в общем-то, слова прозвучали до дрожи устало. Что-то больное отразилось на миг в человеческих глазах и обреченно сквозило в голосе. Майки не знал, кем был Хирург и не знал, что этот суровый старик забыл в Большом Яблоке, он понятия не имел, что ему могло понадобиться от черепахи-мутанта, но понял, что не сможет просто взять и уйти, если тот вдруг попросит его о помощи. Потому что этот взгляд он уже видел. И послал проваленную «конспирацию» к черту.