Surgeon

      Погода была мерзкая, промозглый ветер то и дело забирался за шиворот холодными пальцами, а прямо перед носом шелестела завеса дождя. После того разговора, когда Резцов заманил мутанта в квартиру зятя и расставил все точки над «и», прошло больше месяца. Майки связался с ним через несколько дней и сказал, что некоторое время будет вне досягаемости «по семейным обстоятельствам», и лишь на прошлой неделе снова дал о себе знать…       И вот теперь Хирург стоял, скрытый в густой тени одной из опор бруклинской эстакады, и был возмутительно трезв. По странной иронии сегодня был особенный день: ровно три года прошло с тех пор, как он проснулся в мире, где есть чудовища. День, когда пропала его дочь.       Мужчина поежился от пронизывающего ветра и, закусив сигарету, пару раз щелкнул зажигалкой, грея ладони маленьким огоньком. Нитка горького дыма медленно поднялась вверх, растворяясь на фоне заслонявших грязно-серое небо бетонных перекрытий.       Сергей не знал, сколько он уже стоял вот так, бездумно рассматривая пасмурный городской пейзаж: изукрашенные граффити бетонные скворечники уныло серели за завесой дождя, а редкие прохожие не обращали внимания ни на что, кроме асфальта и луж под ногами, спеша куда-то в тепло. Хмурое небо сожрало закат, переваривая оранжевые блики в сыром ватном нутре, и о наступлении вечера можно было судить только по наручным часам и сильнее сгустившимся сумеркам. Постояв еще пару минут, считая затяжки, он услышал позади глухой рык подъезжающего мотоцикла. Собственно, этот же мотоцикл проезжал мимо и пять, и десять минут назад, будто кого-то высматривая… Прищурившись на подтекающее небо и недовольно плюнув дымом, Резцов сделал пару шагов навстречу заворачивающему на третий круг байкеру. На этот раз его заметили.       Не сбавляя скорости, тот заложил крутой вираж точно между колонн и остановился неподалеку, очертив широкую дугу брызнувшим из-под колес гравием вперемешку с мелким мусором. Не слезая с мотоцикла, он грузно облокотился о руль, рассматривая замершего в тени человека через затемненное забрало шлема. Резцов не спешил здороваться, неторопливо докуривая начатую сигарету, и его темный, едва отличимый от несущей колонны силуэт подмигнул вспышкой тлеющего огонька. Что-то для себя решив, пока-еще-незнакомец резко ударил по газам и, сделав еще один круг, подъехал почти вплотную. Свет фар вырвал из темноты изрезанное горькими морщинами лицо, прищуренные от яркого света глаза и показательно вскинутые руки, в одной из которых тлел окурок.       — Ты, что ли, Хирург? — глухо раздалось из-под шлема. — Я думал, ты покрупнее.       — А ты, должно быть, брат Микеланджело, — Резцов медленно опустил руки и затушил брошенный бычок мыском ботинка.       Он прекрасно знал, что не выглядел для этих монстров достаточно внушительно, как, впрочем, и для многих людей. Сергей никогда не отличался богатырским телосложением, а возраст и переживания последних лет изрядно его подкосили: вымыли цвет из глаз и волос, ссушили плоть и съели пару сантиметров роста. Рядом с плотным кряжистым мутантом, исходящим сдержанной силой, он даже сам себе казался немощным стариком… Но черта с два он просто так с этим смирится!       — Где остальные? — Майки обещал договориться о встрече с семьёй, и, насколько он помнил из рассказов мальчишки, братьев у него было трое.       — Они прибудут сразу на место встречи.       — Я думал, что это и есть место встречи, — здесь Резцов покривил душой, прекрасно понимая, что под мостом всерьез говорить никто не станет, даже если сам разговор будет происходить в машине.       — Считай это промежуточной остановкой, — зеркальное стекло шлема слабо бликовало от света фар проносящихся по трассе машин, видимых в просвете между домами, что лишь усиливало ощущение чужого взгляда. — Но прежде чем мы туда отправимся, ответь-ка на пару вопросов…       — Что? — Резцов отшатнулся на полшага, когда мутант вытащил из-за пояса что-то отдаленно напоминающее пистолет, но заставил себя стоять прямо. Прибор, подозрительно похожий на считыватель штрих-кода от кассового аппарата, осветил вновь вскинувшего руки мужчину мелкими красными вспышками из широкого плоского «дула» — сходство с кассовым аппаратом стремительно усиливалось — и сыто пиликнул зелёным на рукояти. Скептически хмыкнув, байкер не глядя закинул устройство обратно в подсумок.       — Кто ты такой? Зачем нас искал? То, что ты вроде как чист, еще ничего не меняет.       Что ж, по крайней мере стало понятно назначение светящегося устройства — он искал жучки. Ничего неожиданного, на их месте он бы тоже не поверил в добрые намерения левого мужика, во всяком случае, не сразу.       — Твой брат зовет меня Хирургом, — место мало располагало к откровениям, но, кто знает, не растает ли и без того призрачная возможность найти Настю, если промолчать? — Я искал вас, чтобы найти свою дочь.       Повисло недолгое молчание. Его собеседник явно решал, стоит ли принимать столь лаконичный ответ, но, видимо, посчитал, что с подробностями и впрямь можно повременить.       — Майки тебе доверяет, именно он решил, что мы должны тебе помочь. Что мы МОЖЕМ тебе помочь. Кто-то даже считает, что ты попал в нашу зону ответственности… — тут он фыркнул, ясно выражая свое мнение по этому поводу. — Но я тебя не знаю.       Гласом свыше над головой загрохотал поезд, срывая с зашедшихся железной рябью путей не долетевшие до земли дождевые капли. Резцов передёрнул плечами — мало того, что громко, так ещё и за шиворот затекло. Его спутника внезапная смена обстановки отчего-то заставила торопиться и отложить допрос, хотя бы на время.       — Черт с тобой, залезай. Пусть на тебе и нет жучков, кто знает, что ты можешь принести на хвосте. И не думай, что легко отделался, если что-то пойдет не так, если у моей семьи будут из-за тебя неприятности — ты пожалеешь, что вообще нас нашел.       Второго шлема у мальчишки в наличии не оказалось, да и откуда у Всевидящего взяться пассажирам? Да, он узнал время от времени мелькавший в новостях костюм, да и прозвище было знакомо ещё по пьяному бубнежу собутыльников. Очередной линчеватель, превратившийся в городскую легенду… Бывший этой самой легендой задолго до своего официального «наречения». Чего стоило им с братьями скрываться теперь, когда смартфоны и камеры с высоким разрешением были у каждого первого зеваки? Вот уж действительно — ниндзя.       Дорога летела в лицо вихрем бьющего по глазам водоворота света и сырости, от попыток осмотреться немедленно выступали слезы, и Резцов оставил бесплотные потуги, про себя хмыкнув, что зелёный параноик мог специально «забыть» пассажирский шлем. Черт с ним, что везут его точно не в их «тайное логово», но парень явно не собирался светить даже место сбора… Как он будет оттуда домой добираться и будет ли вообще — уже другой вопрос. Своей жизнью старик рисковать не боялся, да и знал, что Майки с братцами его не тронут, даже этот брутальный мальчишка, а вот измыслить какую-нибудь организующую провалы в памяти приблуду — могут. Не все же правительству возиться с внеземными технологиями, чай и этим «зелёным человечкам» что-то интересное перепало.       О прибытии на место стало понятно незадолго до остановки по отдалившемуся гулу магистральных улиц и стихшей цветомузыке по ту сторону сомкнутых век. Редкая морось к этому моменту сменилась полноценным ливнем, и обнесенную по периметру зеленой сеткой, ожидающую сноса многоэтажку старик встретил с еще большим воодушевлением. Загнав байк под навес и прикрыв сверху непрозрачной пленкой и какой-то ветошью, черепаха повел его вглубь здания, подсвечивая дорогу скорее для пожилого спутника, нежели для себя. На четвертом этаже, правда, пришлось остановиться — проклятая одышка, появившаяся пару лет назад, теснила и без того отяжеленную переживаниями грудь. Резцов мрачно сунул под язык таблетку нитроглицерина, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд спутника. Поднявшись на еще один пролет, они продолжили путь уже по коридору с десятком слепых дверных проемов и одним — зрячим.       Идущий рядом Рафаэль незаметно отстал, пропуская Резцова вперёд… Тот не знал, что именно ожидал увидеть и к чему готовился, реальность в корне отличалась от любых ожиданий. Перед ним была… Комната. Облезшие обои с неприличными надписями, останки непригодной уже мебели, которую было проще сломать, чем разобрать и вынести, слой строительного мусора на полу… Два белых пластиковых стула посреди этого бардака выглядели более инородно, чем шагнувшие ему навстречу из теней чудища. Ну, как чудища? Мутанты.       Один из них, тот, что в синей повязке, едва заметно подался вперёд, встав напротив одного из белых стульев и замер, будто чего-то ожидая.       Майки вынырнул откуда-то справа, с размаху приобняв старика за плечи и, может, даже излишне жизнерадостно представил присутствующим.       — Знакомьтесь, чуваки, это Хирург, он мегакрутой старикан! Кулаками машет, как молодой, пьет как русский, нервы железные, и ещё упрямей Рафа, — хватка на плечах стала чуть крепче, отчего-то прибавляя уверенности. — Вот этот, в синей повязке, Леонардо — наш бесстрашный лидер! Вон там Донни, а с Рафом ты по дороге познакомился… Кстати, он уже успел поугрожать тебе физической расправой? Не обращай внимания, он так шутит, а вообще он душка!       Назвать кого-либо из присутствующих «душкой» язык мог повернуться только у Майки, но Резцов не собирался отступать, даже окажись они хоть трижды демонами. Повторив движение лидера, он также выступил вперед и коротко по-военному кивнул, больше отдавая честь, чем кланяясь. Было ли невежливо отвечать на поклон в подобной манере? Он не знал, но вложил в этот жест прямо противоположное, и, кажется, его поняли правильно. Леонардо предложил гостю присесть и сам опустился на стул, с достоинством буддистского мудреца подбирая под себя ноги, — и как только смог вытворить подобное, умостившись на пластиковом стуле с подлокотниками? Но внимание привлекла не столько внезапная гибкость экзотичного собеседника, сколько граффити за его спиной, открывшееся, только когда он опустился на стул: на стене красовалось изображение огромного эрегированного члена с волосатыми яйцами и кривой подписью «BiG dIcK», как бы подводящей итог творческой задумки уличного художника… Мужчине с трудом удалось сохранить спокойное выражение лица — вкупе с представлением Майки, это была самая наглядная иллюстрация выражения «Важный хер», что он видел.       — Мы много о Вас наслышаны, Господин… Хирург? — взгляд сидящего напротив мутанта было почти невозможно расшифровать, даже несмотря на то, что Резцов уже имел какую-никакую сноровку в чтении нечеловеческой мимики на примере его брата. Краткая выжидательная пауза.       Мужчина прочистил горло.       — Резцов Сергей Николаевич. «Хирургом» меня зовет ваш брат, — коротко представился тот, стараясь не усмехнуться. Впрочем, треск клавиатуры справа мигом настроил его на нужный лад. Дело серьезное.       Но наблюдать за замешательством, даже смущением, на лице собеседника было все равно занимательно. Сам он смутно представлял, насколько странным для них было его собственное топорное произношение. То, что в его голове было литературно сложенным предложением, зачастую представляло собой набор коротко рубленных фраз, до кучи исковерканных славянским акцентом — неудивительно, что не освоивших толком язык эмигрантов считают недалекими. Леонардо явно боролся с собой — называть взрослого человека выдуманной младшим братом кличкой, по-видимому, мешали какие-то принципы, а обращаться по имени было рискованно ошибкой в произношении и ущемлением достоинства (самого говорившего или его собеседника, черт его знает).       — Не утруждайтесь, полагаю, для англоязычного населения выговорить мое имя — та еще задачка. Зовите лучше Хирургом, — он попытался улыбнуться, надеясь, что улыбка получилась не такой вымученной, какой оказалась на вкус. Впрочем, была в ней и толика искренности — в выражении собеседника едва уловимо промелькнуло облегчение. Забавный парнишка.       — Хирург-сан, если уж Вы знаете о тайне нашего существования…       — Хэй, я же извинился! — наигранно возмутился Микеланджело.       — Мы это уже обсуждали, — остановил его Леонардо. Сам Лидер явно был настроен на серьезный разговор и не одобрял попыток младшего брата подправить обстановку по своему вкусу. — Итак, в первую очередь меня интересует, есть ли кто-то должным образом осведомленный о Ваших поисках?       — Нет, — во всяком случае, он на это надеялся. Эндрюша стал немного — не немного — параноиком в отношении близких и вполне мог следить за названным отцом без его ведома… — Намеренно я никого не информировал.       Часть напряжения все же исчезла, всего процентов десять, но и это было победой, учитывая специфику переговоров. Несмотря на в целом довольно дружелюбную атмосферу разговора общение не задалось. Как долго он выискивал… Что-то — что угодно, любую зацепку, и вот теперь — он нашел ИХ! Если у кого-то на Земле есть возможность понять произошедшее и помочь, то только у этих мутантов… Черт знает, может у них даже есть способ связаться с кем-то оттуда? Он не обольщался на этот счет, отнюдь, но… Чертова надежда. Его личный ящик Пандоры был переполнен этой недобитой, невытравленной дрянью после встречи с Майки. Последний рывок. Ему осталось лишь убедить их помочь, просто продолжать говорить…       Он не мог произнести ни слова.       — Мистер… С вами все в порядке? — голос нечеловека напротив звучал почти встревоженно. Хирург не видел себя со стороны, но предполагал, что выглядел довольно паршиво… Братья-мутанты, привычные к сумраку, не были лишены этой сомнительной привилегии. Старик перед ними был бледен, на лбу и над сведенными желваками блестел холодный пот, а дыхание было слишком частым. Под их пристальными взглядами Хирург нетвердой рукой пропихнул между зубов таблетку валидола.       Что говорить? Вот она, возможность, прямо перед ним — сидит на украденном с фудкорта стуле и внимательно слушает… Впервые за все это время он, наконец, получил право высказаться, перестать цедить слова через оставшиеся зубы, чтобы не бередить лишний раз душу зятю, а другим… Другим всегда было плевать. Эти кружки, куда его отправляла психотерапевт, на них ходили только за тем, чтобы узнать, что кому-то дерьмовее, чем тебе. Возможно, если тогда он хотя бы для себя попробовал облечь произошедшее в слова — сейчас было бы легче. Легче признаться, что первый год после Вторжения он провел волонтером, помогая убирать последствия катастрофы в местах массовой гибели людей, что он изначально ни на что не надеялся, что он искал тело. Сколько останков он видел за первый месяц после эмиграции? Каждый день просматривал сводки со снимками личных вещей неопознанных жертв, ища знакомую ладанку с инициалами. Как именно Эндрюша — тогда не то с горя, не то с пьяну — предположил, что она вовсе не на Земле… Новые поиски, через сеть, подкупы и знакомых, через черный рынок (среди пропавших без вести в то время было много и тех, что были проданы соплеменниками в бордели или пошли на органы) но ничего не удалось найти. Так не бывает — уже не бывает.       В двадцать первом веке за человеком тянется жирный информационный след, хочет он того или нет, а попытки оставаться невидимым только еще сильнее привлекают внимание следопытов… Он знал о чем говорил, в конце концов его зятя прозвали Адской Гончей не просто так.       — Майки упомянул, что вы искали нас почти два года… — подал голос черепаха с ноутбуком, не отрывая взгляд от экрана с десятками открытых вкладок, включая личное дело его зятя, данные эмиграционной службы, вплоть до номера страхового полиса и свидетельства о рождении Анастасии Сергеевны… Кажется, большая часть всего этого по идее была засекречена. Зрачки в прорезях маски вспыхнули белым, когда он оглянулся на Лидера. — Сроки совпадают. Его дочь действительно пропала во время вторжения трицератонов. Из того, что мне известно на данный момент… Я склонен согласиться, что она не на Земле…       — Или давно под землей, — хрипло обрубил Резцов. — Я знаю. Я все прекрасно знаю. Но… Если на свете существуют такие, как вы… Есть шанс на невозможное.       Некоторое время мутант молча изучал сидящего перед ним мужчину, после чего негромко произнес:       — Я Вам верю, — а затем, что-то для себя решив, спросил куда-то в пространство над его головой: — Доктор Хонейкуд? Вы сами все слышали… Сможете помочь этому человеку?       Резцов оглянулся и увидел в углу комнаты маленькую беспроводную камеру, закрепленную на стене алюминиевым скотчем за импровизированную «ногу» из проволоки.       — Да, я все слышал, — ответил механический голос с пояса одного из мутантов. Донателло не торопясь извлек из кармашка странноватое устройство и развернул его к Сергею, позволяя рассмотреть на маленьком экране изображение какого-то робота. — К сожалению, у меня нет детей, так что я не могу в полной мере посочувствовать Вашему горю, но сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.       — У вас есть возможность добраться до космических ублюдков? — все еще не до конца веря в происходящее, переспросил Резцов.       — На Земле еще нет технологий, позволяющих путешествовать в космосе, а телепорт был уничтожен, — с сомнением заметил Донателло, будто космические путешествия и телепорты были для него не порождением научной фантастики, а полнейшей обыденностью.       — Я могу связаться с нашим общим знакомым, который сейчас как раз является одним из предводителей восстания в Трицератонской республике. Думаю, он согласится пробить по своим каналам информацию о грузе с планеты своих друзей.       — Траксимус? — раздалось из темноты. В голосе его неприветливого провожатого звучало даже что-то вроде энтузиазма.       — Я думаю, он тоже будет рад увидеть тебя, Рафаэль.       — Тогда я предлагаю дождаться ответа Профессора, — взял слово Леонардо. — Время и место отправления определим уже в соответствии с техническими характеристиками корабля нашего друга. У нас будет достаточно времени на подготовку, Хирург-сан… Есть ли что-то, что вы хотели бы передать Вашей дочери? Чтобы мы точно знали, что это именно она?       — Вы… Всерьез собираетесь мне помочь? — Резцов сглотнул комок в горле. — И… Правильно ли я понял, что вы не собираетесь брать с собой старика?       — При всем уважении, Ваш организм может неадекватно среагировать на перегрузку, — осторожно начал черепаха, но замолчал, когда старик буквально взвился со своего места.       — Я не для того прошел весь этот путь, чтобы сдаться на пороге. Если у меня есть выбор, я готов поставить на кон свою жизнь! — мужчина тяжело дышал, но не было той болезненной нервозности последних часов. Резцов наконец-то почувствовал под ногами твердую опору, а что это за опора: скала, бетон или железный пол Энтерпрайза — уже дело десятое.       — Вы не отступите, так? — вздохнул Леонардо, тоже поднявшись на ноги. Несмотря на то, что мутант был едва не на полторы головы ниже, разницы в росте не чувствовалось совсем. Мутант протянул ему измозоленную трехпалую руку… Резцов крепко ее пожал. — Я обещал Майки, что мы попытаемся помочь, если это в наших силах. Вы отправитесь не один.       И, услышав это, Хирург заплакал.       Молча, по-мужски, закрыв лицо дрожащей ладонью, пока непролитые слезы поднимались в глазах мутной поволокой, а в груди щемило обливающееся кровью сердце.       Майки, ни разу не видевший его в таком состоянии, подлетел, как едва оперившаяся наседка. В другой раз Резцов бы даже устыдился — напугал ребенка, но сейчас…       — Я всего лишь отчаявшийся отец, узнавший, что мою дочь еще можно спасти, — Хирургу не было стыдно за слезы. Он старик — ему можно.