Последний Певерелл

В разрушенном в конце гражданской войны магов доме четы Поттер впервые за четырнадцать лет горел свет. Однако, даже если бы кто-то проходил мимо, магл он или маг, он бы абсолютно не обратил внимание на то, что заброшенном доме кто-то есть. Чары Отвлечения Внимания, наложенные на участок, были достаточно сильны. И не только они. — Так и будешь сверлить меня убийственным взглядом, или может наконец-то скажешь то что хочешь? — обратился я к черноволосой девочке в очках, что сидела напротив меня. Услышав мой голос, она вздрогнула и отвела свой взгляд изумрудных глаз. Издав тяжёлый вздох, я так же опустился на стул. — Не в моих интересах причинять тебе вред, девочка. Более того, я надеюсь на плодотворное сотрудничество между нами. Её поза стала чуть расслабленнее, и она снова посмотрела на меня. Красивые зелёные глаза притягивали, хотелось заглянуть глубже и провалиться в эти омуты. Глаза настоящей ведьмы. — Что с теми людьми? — спросила она. Голос звучал твёрдо. — Беспокоишься о других, когда боишься сама? — я вскинул брови в удивлении. — Похвально, но слегка глупо. Не бойся, все живы. Хотя тот старик со шрамами был достаточно силён и пришлось постараться, что бы не сильно его калечить. Выражение сосредоточенности и готовности на миг сменилось облегчением, но сразу же стало серьёзным. — Ты служишь Волдеморту? За… — Кому? — перебил я её. Она осеклась и по новому взглянула на меня. Теперь во взгляде отразилось ещё больше опаски, чем прежде. Интересно. — Девочка, ты знаешь что-нибудь о Певереллах? — Причём тут старая сказка? Я встал и подошёл к окну и всмотрелся в ночное небо. Белая вспышка мелькнула где-то на краю сознания. Очередной тяжелый вздох разошёлся по комнате. — Смерть милосердная… — тихонько прошептал я. — Не густо, но хоть что-то. Слушай и запоминай, у меня мало времени. То, что ты считаешь сказкой, на самом деле произошло много лет назад. Три брата заключили сделку с самой Смертью, и отдали свои жизни в уплату долга, а самый младший стал консортом Вечной Невесты. Его имя Игнотус Певерелл. Я и ты являемся его потомками. Я по прямой линии, ты же, судя по всему, потомок Иоланты. Как твоё имя? — Гарриет Поттер. Услышав фамилию, я кивнул. Предположение оказалось верным, и оттого грустным. Прямых потомков рода или хотя бы бастардов не осталось, или же они просто напросто выродились, растеряв всю магию и кровь рода. Я поморщился. Какая-то назойливая муха решила прервать нас, но время ещё есть. — У меня не так много времени, поэтому перейдём к сути. Моём имя Эктис Певерелл, — я сделал лёгкий поклон. — И мне нужно, что бы ты возглавила род до того, как я умру.

***

Дамблдор находился в крайне паршивом настроении. В самом разгаре собрания Ордена Феникса сработала тревога, поэтому совещание пришлось прервать и действовать быстро. Аластор, Сириус (пускай он и находился не в самом лучшем состоянии), Артур, прибывший на лето домой Билл и Люпин незамедлительно отправились к дому Дурслей. Оставшиеся в доме Блэка с тревогой обсуждали произошедшее. Сам же Альбус погрузился в размышления. Долго перебирать возможные вариант и случившегося и вероятных врагов не пришлось — в дом влетел Патронус Грюма с коротким сообщением: «Проиграли». Директор впал в ступор, однако быстро пришёл в себя. — Что там, директор? — в голосе Молли прорезались нотки тревоги. — Я отправляюсь. Не слушая что ему продолжала говорить матриарх семейства Уизли, он стремительно направился к выходу и аппарировал, как только вышел из-под защиты особняка. Увиденное на месте ему не понравилось. У дома лежали тела пятерых магов, отправившихся на выручку юной Поттер. Взмах палочкой. Диагностические чары сетью окутывают лежащих людей. Сзади слышится хлопок аппарации. — О нет, Артур! -взвизгнув, Молли подбежала к своему мужу. — Все живы, позаботься о них. — бросил он короткий приказ и пошёл вперёд. Все охранные чары были грубо разворочены, а наложенные руны по всему дому безвозвратно были выжжены и не подлежали восстановлению. Придётся всё восстанавливать с самого начала. Еле заметное движение сухих губ, и дверь перед ним открывается. На первом этаже было темно и тихо, поэтому Альбус сразу же направился на второй этаж, откуда доносились едва слышные голоса. Заглянув в приоткрытую дверь, он увидел спорящих о чём-то Вернона и Петунию, и зашёл внутрь. — Что? Вы же?!. Взмах палочки прерывает готовую раскричаться женщину. Взгляд обоих Дурслей опустел. — Что произошло и где Гарриет? — Мы не знаем, кто-то забрал её. — безжизненный голос Петунии послужил ему ответом. — Кто? — Мы не знаем. Раздражённо выдохнув, Альбус снова поднял палочку. Снять контроль, усыпить и подменить воспоминания. Для магистра ментальных наук дело пяти секунд. «Нужно найти аппарационный след. Стоит начать с комнаты Гарриет» — определился с новой целью директор. Стоило Альбусу зайти в комнату девочки, как его тело затряслось. Тёмная, безжизненная энергия наполняла комнату. Уняв дрожь, он сосредоточился на этой силе и неожиданно осознал кое-что. Сила, что наполняла комнату, была неоднородна. Одна часть силы, более слабая, ощущалась от кровати и окна. И она смягчала ту энергию, что заполняла остальное пространства комнаты. Чёрную, могильную энергию. Глаза Альбуса в удивлении расширились, когда палочка неожиданно обожгла руку старика. " Не может быть… Нет, это невозможно! — в мыслях вскричал Альбус. — Том ещё не должен был возродиться, у него слишком мало ресурсов для этого. Гриндевальд не мог покинуть Нурменгард… Но кто же?» Короткая вспышка личной силы уравновесила магический фон, и разум Альбуса смог уцепиться за чувство прокола в пространстве. Сила белого мага едва не смыла остаточные ощущения, однако без этого он бы не смог обнаружить его при такой концентрации тьмы. Альбуса снова засасывает в воронку аппарации. Вынырнув в предполагаемом месте выхода похитителя, Альбус даже не удивился. За последние десять минут он устал удивляться. Слишком многое шло не по плану. И поэтому, выйдя в десятке метров от дома Поттеров в Годриковой Впадине, он смог удержать эмоции под контролем. Он уже собирался сделать шаг в направлении входа, но что-то цепануло его сознание, и он вернул ногу на место. Снова взмах палочкой, и пространство перед директором пошло рябью. — Кто же ты? — вслух спросил Дамблдор, но ответа конечно не последовало. Разбирать барьеры (а он уверен, что он тут не один) на составные части времени не было, и он решил действовать грубо. На счету могла быть каждая секунда. Белый маг перестал сдерживать свою силы и она водопадом обрушилась на купол барьера. Земля под ногами старика пошла трещинами, а мелкие камни дробились на ещё более мелкие, превращаясь в пыль. Купол стал покрываться трещинами, и выпущенная на волю сила с удвоенной мощью стала давить на слабое место. Не больше пятнадцати секунд, и одна из защит рассыпалась переливающимися частицами. Второй барьер продержался ненамного дольше и так же был развеян. Но третий барьер оказался другим. Если первые две лини защиты были сделаны на основе нейтральной магии, то последняя стена, отделяющая его от дома, была переполнена чёрной энергией. Словно тёмное матовое стекло, он не позволял увидеть что происходит внутри. — Resonare albus draco! — выкрикнул Дамблдор и направил палочку на чёрную стену. Альбус полностью сосредоточился на заклинании, с каждым мгновением усиливая его своей магией. Минута. Две. Три. Непозволительно долгое время в этой ситуации, но оказавшийся без поддерживающего элемента барьер наконец-то поддался. Паутина белых трещин зазмеилась по поверхности купола, и он наконец-то осыпался осколками стекла на землю. Смахнув пот со лба, директор побежал в дом. Когда он пересёк порог дома, со второго этажа разошёлся всплеск силы, и ощущения присутствия одного из людей пропало. Но это было не так важно, как то, что он отчётливо чувствовал там Гарриет. Стремительно поднявшись наверх, он забежал в комнату, в которой чувствовал Поттер и вздохнул с облегчением. Девочка сидела на стуле. Живая и не раненая. На лицо легла маска добродушного и всепрощающего дедушки. Альбус уже было открыл рот, но голос Гарриет прозвучал раньше: — Директор, я хочу спать. Пожалуйста. Немного подумав, Дамблдор ответил: — Хорошо, мы поговорим завтра. Что-то в ней изменилось. И Альбусу это не нравилось.