***
Мужчина недоуменно воззрился на девушку, когда помогая всего лишь снять пальто, он невзначай касается женских плеч, она отскакивает словно испуганный кролик. Ее зрачки расширились, а сама Анна распространяла флюиды страха. "Она боится, все еще боится меня", испытывая отвращение к самому себе, за все обидные, даже злые слова, которые он наговорил ей. Хоть он и извинился за них уже сотни раз. — Что-то случилось? — совершенно искренне поинтересовался Акнология, убирая ее верхнюю одежду в гардероб. Он берет ее маленькие ледяные ладошки, отмечая, что она уже не дрожит, видимо взяв себя в руки. Но не совладав с собой, касается горячими губами ее правой руки с тыльной стороны, ощущая нежную и гладкую кожу. — Н-нет, ничего такого, — чуть заикаясь и мило краснея, Хартфилия мягко убирает свои руки, чем наполняет его отчаянием и горечью. — Как прошла твоя поездка? Игнилу Драгнилу наконец-то улыбнулась удача: земельный участок для открытия еще одного предприятия, только уже в столице, находившийся в собственности городской мэрии, был выдвинут на торги, где и стал собственностью Драгнила. Старшему сыну пришлось в срочном порядке уехать на две недели для решения всех тонких юридических вопросов. Все эти дни он безумно тосковал по Анне, их телефонные звонки друг другу были уж очень неловкими, оба чувствовали себя в замешательстве, и в конце концов все сводилось к дочери. — Даже лучше, чем планировалось: участок, который хочет приобрести Игнил, получиться выкупить даже дешевле, — он осторожно прикладывает свою руку между ее лопаток и ненавязчиво подталкивает вперед в сторону кухни. —Так это прекрасная новость. Рада, что твоя поездка прошла успешно. Игнил, думаю будет очень рад. — Да, наверняка, — улыбается мужчина. На самом деле ему не хочется обсуждать поездку, участок и отца. Все что ему хочется, так это прижать к себе Анну, чтобы согреть и целовать каждый участок тела, сказать как сильно он скучал по ней и их дочери. Чтобы, наконец, она поверила ему, и тоска и грусть ушли из любимых глаз насовсем. — Может быть я сварю кофе и мы обсудим то, что ты хотел? — дождавшись молчаливого кивка, Анна поднимается на небольшой подъем, снимает кардиган, аккуратно вешая его на спинку стула, тянется к верхнему шкафчику, доставая турку и кофе, начинает колдовать над процессом, краем взгляда подмечая, что мужчина садится на стул и скользит по ней обжигающим взглядом. — Как Ванесса? — С ней все хорошо, откровенно говоря, я не видела ее со вчерашнего вечера. Игнил забрал ее и Августа к себе. Сказал, что его внучка сущий ангел, но иногда она становится еще тем демоненком, — хихикнула девушка, снимая турку с огня, поднося последнюю к двум небольшим белым чашкам. — Ты боишься меня? — вырывается из него раньше, чем он успевает подумать. И ругает себя за глупость, когда руки девушки испуганно дёргаются, расплескивая горячую жидкость. — Нет, вовсе нет! Почему ты так решил? — и вроде голос ее спокоен, но закончив разливать кофе по чашкам, передавая одну собеседнику, руки ее красноречиво дрожат. Девушка присаживается на стул и обхватывая чашку, делает маленький глоток, смущенно поглядывая на мужчину. Сейчас, когда он рядом, Анна уже успокоилась, его властная аура окутывает ее и она ощущает себя под защитой. Боялась ли она его? Скорее нет. Да, Акнология был суров и беспощаден с врагами, и ей удалось ощутить всю мощь его ненависти, но все же она не пасовала перед ним. — Я, понимаю, что своими извинениями не перекрою ту пропасть, что пролегла перед нами за эти восемь лет, но я хочу вновь завоевать твое доверие. Когда... то есть, если ты захочешь все же быть моей женой, когда сама этого пожелаешь. Я давить не буду, — слова давались мужчине тяжело, но Акнология твердо смотрел в растерянные глаза возлюбленной. По правде говоря он, словно дракон, хотел спрятать девушку, будто бы она самое дорогое сокровище в его жизни, что недалеко ушло от правды. Однако, запирать ее словно птицу в клетке, не собирался. — Я простила тебя, давай больше не будем об этом, — трогательно улыбается Хартфилия, протягивая руку навстречу, и он хватается за нее, как утопающий, переплетая ее пальцы со своими, чуть ли не умирая от нежности, будто бы мальчишка. — Просто мне очень неловко... — Неловко, — переспрашивает он, сильнее сжимая тонкие пальцы от волнения. — Я смущаю тебя? Легко кивнув, девушка встает, заставляя подняться и его. Ведет за собой в гостиную, хотя за ней он пошел бы на край земли, не то, что в другую комнату. Девушка садится на диван рядом с ним. Боже, какой же он дурак, раз смог поверить всем наговорам на нее. Анна сильная, действительно, сильная, смогла выдержать такой груз - потерю родителей, его презрение и ненависть, переезд, заботу о сестре и ребенке. Из череды тягостных мыслей его выводят настойчивые прикосновения. Пуговицы рубашки одна за одной выскальзывали из петель подчиняясь тонким пальчикам, а когда горячие ладони оглаживают его тело, забывает как дышать, настолько поглощенный ощущениями. Изумленный, он не сразу приходит в себя, перехватывая ее руки, что ненавязчиво спускались вниз. Прижимая ладони к своей груди, там где бешено стучит сердце, Акнология хрипло дышит, пытаясь привести дыхание в порядок. — Подожди, Анна... что ты делаешь? — Акнология поражен ее уверенным действиям, будто бы это не она дрожала как осиновый лист минут двадцать назад. — Разве это не очевидно? Знаешь, я думала, что устою дольше, — Анна доверчиво прижимается к нему, оставляя невесомый поцелуй на ключице, мужчина чувствует, как легко она улыбается. — Но глупо бежать от своих чувств, если ты и я, оба этого хотим, то почему бы нам... не поддаться им? Акнологии кажется все это сном, прекрасным, но все же сном, сейчас он откроет глаза и девушка в его объятиях исчезнет словно весенний туман. Но Хартфилия никуда не исчезает, наоборот, все теснее прижимается к нему. — Не хочу чтобы ты жалела потом... — Я и не пожалею, — уверяет Анна, и он отпускает ее руки, позволяя ей вытворять все что заблагорассудится. Девушка чуть толкает его, заставляя улечься на спину, а сама уверенно оседлав его бедра, изящно стягивает с себя платье, оставаясь в одном лишь нижнем белье. Заведя руки назад, она распускает золотистые волосы, что красивым потоком ложатся ей на плечи, немного щекоча его ребра. Зеленые глаза неотрывно вглядываются в соблазнительный образ, отмечая каждую черточку, и она вся розовеет под его взглядом. Сильные руки скользят по шелковистой коже бедер, спины, от чего та покрывается мурашками. Ее же руки обводят контуры татуировок по бокам, порхают вверх к лицу, чтобы и там нежно обрисовать узоры. — Тебе очень подходят эти татуировки, смотрятся так... завораживающе. Я хотела прикоснуться к ним в первый же день. — Рад, что тебе нравится, можешь трогать хоть каждый день, — бархатный голос чуть хрипит, когда Акнология недвусмысленно трется об нее, чувствуя что девушка так же разгорячена, как и он. Мужские руки поднимаются вверх уверенно расстегивая застежку лифчика. Девушка ведет плечами, позволяя соскользнуть вниз и отбрасывая ненужный предмет гардероба в сторону. И, стонет, когда жаркое дыхание опаляет ключицы, а горячий язык скользит вниз по упругой груди, обхватывая поочередно возбужденные соски, Анна окончательно теряет себя, полностью отдавая себя во власть эмоций и чувств. Девушка ощущает словно бы внутри нее распускается огненный цветок, наполняя своим жаром всю ее суть. Девичьи пальцы борются с застежкой ремня, мужчина отстраняется сбрасывая рубашку и брюки, а сама Анна избавляется от остатков белья. Акнология тянется к ней, вновь вовлекая в объятия, вместе с ней укладываясь на диван. Их тела пронзает дрожь от соприкосновения обнаженной кожи, но быстро проходит от снедаемой страсти. Покрывая тонкую шею поцелуями, мужчина безостановочно оглаживает нежные изгибы, в глубине его души все естество поклоняется Анне. Тихие стоны, глубокие поцелуи только сильнее подстегивают сделать эту молодую женщину снова своей, чтобы и душой и телом она принадлежала только ему. Он обхватывает одной рукой ее подбородок, решительно вглядываясь в затуманенные карие глаза. — Скажи, ты хорошо подумала? Одно твое слово и я остановлюсь, — с трудом даются ему слова, но он не может не спросить. Анна мягко улыбается, склоняется к мужчине, одаривая жадным поцелуем, и он стирает все границы и запреты, стоявшие между ними. Обхватив свою партнершу, резко меняет позу, подминая несопротивляющуюся девушку под себя, он властно очерчивает ее стан, осыпает лицо, шею и ключицы ласковыми поцелуями. Ладонью он скользит к самому сокровенному, уверенно вводя внутрь два пальца, двигает ими, чувствуя как девушка сама подставляется навстречу, как стонет уже не сдерживаясь, зарываясь тонкими пальцами в его волосы. Она кончает неожиданно бурно, с чуть хриплым стоном на губах, затем разом обмякает в его объятьях. Сердце в его груди сжимается, гулко стуча в груди от того, как сладко она стонет от его рук. Но, не дав и минуты передышки, мужчина пылко целует возлюбленную, одновременно толкаясь внутрь нее, и замирает от нахлынувших ощущений. Медленно двигаясь, боясь причинить ей малейшую боль, Акнология оставляет невесомый поцелуй на щеке, но самой Анне этого мало. Она обхватывает его талию ногами, оглаживает плечи и одаривает жадным поцелуем, подстегивая мужчину быть более уверенным и решительно взять свое. Уже не сдерживаясь, он увеличивает темп, действуя, может быть, несколько грубо, но раздавшийся чувственный стон, раззадоривает его сильнее. Став вновь единым целым, они потеряли счет времени, стремясь наверстать упущенное по глупости. Они кончают одновременно, замирая в объятиях друг друга. Девушка еще сильнее обхватывает возлюбленного, который устало опускает голову на ее плечо, все еще тяжело дыша, неспешно приходя в себя. Разомкнув объятия, мужчина наклоняется, чтобы достать упавший легкий плед, укрывая им себя и Анну, притягивая ее к себе все теснее. — Теперь то ты от меня никуда не сбежишь, — чуть ворчит он, зарываясь в золотистые волосы, легонько целуя их. — О, нет, боюсь, что теперь тебе придется терпеть мой несносный характер и днем и ночью, — счастливо улыбается Хартфилия, пряча смешок в ладони. — Ничего, я терпеливый, — на полном серьезе выдает Акнология. — Хорошая шутка, — уже не сдерживаясь смеется Анна, изворачиваясь в его руках, целуя прямо в губы, пока он не начал ворчать еще сильнее.Часть 15
19 марта 2022 г. в 01:18
Люси придирчиво рассматривала сестру. К слову, Анна, смотрелась очень женственно и нежно: шерстяное вязаное платье, цвета кофе с молоком, подчеркивало изящные изгибы фигуры, и открывало острые колени, и такого же оттенка, только чуть темнее, свободный кардиган. Золотистые пряди волос были собраны в обманчиво небрежный пучок, минимум макияжа и бежевые туфли лодочки.
— Ну вот, теперь Акнология от тебя глаз не сможет оторвать, — приговаривала младшая сестра, отряхивая несуществующие пылинки со своего темно-бордового сарафана.
Анна, еще раз кинула скептический взгляд в зеркало, подмечая то, что уж слишком наивно смотрится в этой одежде. Может быть стоило примерить темно-синий брючный костюм из жаккарда и белую рубашку на запах. Но все же хотелось быть более женственной, и платье смотрелось более выигрышно, подчеркивая плавные линии тела.
—Тебе не кажется, что это как то слишком...
—Мило, даже очень. Такую милашку Акнология не обидит.
—Мы точно говорим об одном и том же человеке? — пробормотала девушка, неловко опуская взгляд, нервно теребя рукав кардигана.
Люси добродушно усмехнулась, вскочила с дивана, подлетая к сестре. Обнимая последнюю за талию, девушки закружились, весело хохоча. Через пару минут обе плюхнулись обратно на диван, пытаясь перевести дыхание.
— Что там теперь со свадьбой? — младшая сестра, развернувшись и взяв чашку со стола, отхлебнула уже остывший чай, чуть сморщившись. — Он же не будет теперь настаивать?
— Не знаю, не стоит торопиться... Прошло столько лет, нам нужно вновь привыкать друг к другу, — Анна задумчиво перебирала пальцами рассыпавшиеся из прически волосы, которые теперь свободно раскинулись по плечам. — Считал меня обманщицей, боюсь как бы он не смотрел на меня через призму предательства...
— Тогда он полный идиот, — фыркнула Люси в чашку, тот час же отставив ее на место, вновь обнимая и прижимаясь к сестре. — А у тебя слишком доброе сердце, раз так быстро его простила.
Анна пожала плечами, мол, что поделать, раз уже простила. В глубине разбитой души и своего израненного сердечка ей вновь хотелось любить и быть любимой. Не сказать, что она не пыталась строить отношения с другими мужчинами. Пыталась, у нее было несколько романов, но столь незначительных, что Хартфилия и не помнит их толком. Да, не лучшая идея сравнивать своих ухажёров с тогда уже бывшим женихом. Так как они проигрывали по всем фронтам, с разгромным счетом. Акнология был слишком хорош собой, слишком умен и он был тем, кто заставлял ее тело буквально гореть от удовольствия.
Затянувшееся молчание не было напряженным, наоборот теплой волной окутывало сестер, заставляя отвлечься от насущных проблем. С мимолетным приступом ностальгии, Анна отметила, что ее сестренка выросла: вместо ершистого подростка, каким она была несколько лет назад, сейчас на нее смотрела молодая девушка с сильным, даже волевым характером. Такая нигде не пропадет, хоть и иногда Люси и проявляет ребячество. Но это смотрелось донельзя милым.
— Знаешь, почему-то я ощущаю странную тревогу, — Анна сразу стала серьезной, решив поделиться с сестрой со своими переживаниями, изводившими ее вот уже как пару недель. — Эйлин что-то очень подозрительно затихла.
— Затишье перед бурей? — Люси откликнулась на беспокойство, — Думаешь, эта змея что-то замышляет?
— Да, она не из тех кто просто так сдается. Зная ее натуру, меня ждет какая-нибудь изощренная месть, — девушку охватывает волнение, несколько за себя, сколько за близких людей.
— Постарайся не думать о ней. Будем решать проблемы по мере их поступления, — ласково погладив сестру по плечу, передавая через теплое прикосновение поддержку и заботу. — Я рада, если у вас все сложится, — решив сменить тему разговора, Люси едва заметно улыбнулась.
— Об этом еще рано говорить, вдруг не срастётся, — украдкой взглянув на настенные часы, чья стрелка приближалась к семи вечера.
— Лгунья, от вас летит столько искр, что вот-вот пламя вспыхнет, — с хитрой усмешкой ухмыльнулась Люси, и расхохоталась еще сильнее, когда Анна недовольно отпихнула ее, вставая со старого диванчика.
— Вот об этом точно еще рано говорить, — пробурчала блондинка, нервно пытаясь собрать упрямые волосы в привычный хвост.
— Ой-ой, боюсь, что бастион "Анна Хартфилия" долго не простоит.
Прошипев напоследок что-то наподобие "мы еще посмотрим", Анна нервно схватила сумочку и пальто, вылетела из дома к своей машине. Когда-нибудь их близость и случится, но точно не сегодня. Вставляя ключ в замок зажигания и бросая взгляд на зеркало, отмечая раскрасневшиеся щеки, отнюдь не от холода, она мысленно приказала себе собраться.
Она взрослая, самостоятельная женщина, у которой есть ребенок. "Да, да ребенок от мужчины, от одного взгляда которого хочется растечься восторженной лужицей", саркастично нашептывал внутренний голосок. Замотав головой, сбрасывая ненужные мысли, Хартфилия надавила на педаль газа жестче чем хотела, старая машинка обиженно заворчала, но сдвинулась с места.
"Главное не терять бдительность!" — с такими мыслями она направилась к дому Акнологии.