Сети Неметона

      В сознании снова и снова звучат слова Скотта «Зачем вы это делаете?». Только Стайлз сам этого хотел. Он не мог, просто не мог ждать, пока от темного духа внутри него пострадает кто-то еще. Стоя у ворот дома Айкена, он думал лишь о том, что спасает друзей.       — Пообещай мне. Слышишь, Скотт. Пообещай, что если вы не найдете способ изгнать нагицунэ, сделай так чтобы я никогда отсюда не вышел, — шептал парень, обнимая лучшего друга. Нет, Маккол для него не просто друг, скорее брат. Он отдал бы жизнь за него, отдал бы все.       В ушах до сих пор этот звук, звук ломающейся шеи. Первый вечер в психиатрической больнице, а один из пациентов уже повесился прямо на его глазах. Это было ошибкой думать, будто здесь он в безопасности. «Дух лисы отравлен, но не мертв», так сказал Дитон. Теперь лишь вопрос времени, когда он снова завладеет сознанием хрупкого, но невероятно сообразительного парня.       Стайлз сидит на кровати в запертой комнате и не может заснуть. Он хочет, но страшно боится. Каждый раз, когда он закрывает глаза, Нагицунэ берет вверх и причиняет боль кому-то из его друзей. Он не может так, больше не может.       Рассвет наступает, окрашивая комнату в оранжевые тона, пробивается сквозь решетки на окнах. Стайлз мерзнет, наверное, это отголоски одного из его ночных похождений. Тогда он очнулся в логове койота и совсем ничего не помнил. Лучше бы он, и сейчас ничего не помнил, но, похоже, это его проклятие. Стилински помнит, как всадил, катану в лучшего друга. Да, и пусть Скотт говорит, что это не он, но Стайлз помнит, это были его руки.       Ключ в двери медленно поворачивается, и она распахивается со слишком громким и раздражающим скрипом. С каких пор Стайлз стал так чувствителен к звукам? На пороге комнаты стоит блондинка, на вид ей лет двадцать, может быть чуть больше. Светлые локоны волнами падают на хрупкие плечи девушки. Ее смущенная улыбка и глаза, неестественно зеленные глаза, что сразу настораживают парня.       — Здравствуй, Мечис… — пытается выговорить его полное имя девушка.       — Просто Стайлз, хорошо. И здравствуйте, — перебивает Стилински, зачем-то поднявшись с кровати.       — Я Камилла ОʼКонелл. Психолог, и так мне необходимо провести пару тестов. Ты не против? — произносит Ками, отмечая в блокноте, бросающуюся в глаза нервозность юноши. Она не ожидала, что ее пациент окажется младше ее. Стайлз лишь согласно кивает, нервно сцепляя пальцы.       — Присядешь? — спрашивает блондинка, опускаясь на кровать. Это ее первый день в качестве психолога в доме Айкен. Ей предложили около двадцати вариантов, где ОʼКонелл могла бы пройти практику, но она выбрала именно это, ее будто тянуло именно в Бейкон Хиллс. Стайлз присаживается рядом и глядит на свои пальцы. Один… Два… Три… Четыре… Пять. С недавних пор это не просто ритуал, а единственный способ понять где реальность. Он не спит, нет, он не спит. Непонятный треск не дает сосредоточиться, будто кто специально раздражает его слух.       — Что тебя беспокоит Стайлз? — спрашивает Ками и Стилински, наконец, поднимает на нее взгляд. У него умные глаза, но в их глубине страх, что не отпускает. Что он может ей сказать? И вообще, почему у него такое чувство, что его психолог не так проста? Что если она тоже сверхъестественное существо со страниц бестиария семьи Арджент?       — Ну, если не считать проблем со сном, постоянной нервозности и невозможностью сосредоточиться… — перечисляет Стайлз. Он мог бы продолжить и дальше, но заметив реакцию блондинки, останавливает себя. Она просто девушка, что чуть-чуть старше его. Зачем ей все это, что твориться в его голове? Она, ведь даже не представляет в каком мире он живет последние несколько лет.       — Что-то еще? — спрашивает Камилла, понимая, что парень не совсем откровенен. Его страх чувствовался в комнате, будто что-то осязаемое. Снова этот звук, и Стайлзу кажется, что он похож на скрежет по каменной стене. Он настолько сильный, что Стилински хватается за голову. Этот скрип выворачивает душу наизнанку и никакой пощады.       — Простите, вы не могли бы прекратить это делать, — выдыхает он, пытаясь заглушить звуки в своей голове. У него такое чувство, будто он слышит все, что происходит в каждом уголке этой психиатрической больнице. Каждый удар закрывающейся двери и шаги по коридору, абсолютно все. Быть может всему виной страх, что держит в напряжении все инстинкты.       — Что именно? — спрашивает психолог. Ками совсем не понимает, что происходит с парнем. Похоже, у него начинается приступ паники.       — Стайлз… Стайлз, посмотри на меня, — словно из-под толщи воды доносится ее голос до Стилински. Ему сложно дышать, ощущение нехватки воздуха не покидает.       — Это все не по-настоящему, — шепчет он. Перед глазами ногицунэ что чертит знак личности на стене. В голове мелькает мысль, что он заснул и темный дух манипулирует его сознанием. Нет, это все иллюзия. Просто действие яда проходит и лиса начинает плести сети. Быстрые удары сердца эхом отдаются в висках и нужно за что-то ухватиться.       — Стайлз, сосредоточься на моем голосе, хорошо? — просит своего пациента ОʼКонелл. Они проходили, как действовать в подобной ситуации, но почему, же так дрожит голос? Стилински согласно кивает, продолжая часто дышать. Боль в области грудной клетки настолько сильная, что кажется, тело онемело.       — Тебе, кажется, что это сон?       — Да, — выдавливает Стайлз, замечая, как у него трясутся руки. Пальцы, он считал пальцы, но их было десять, только десять.       — Ты, чувствуешь мое прикосновение? Оно реально, Стайлз. — Спрашивает Ками, положив свою ладонь на запястье парня. Она пытается сосредоточить внимание юноше на осязании.       — Ты не поверишь, какие реалистичные мне снятся сны, — отвечает Стилински. И когда это они успели перейти на «ты»? Он ответит на этот вопрос позже. Камилле, кажется, ее методика совсем не помогает, и симптомы только усиливаются. Еще немного и Стайлз потеряет сознание.       — Брунски! Санитар не медленно появляется в палате и сразу же обращает внимание на состояние пациента. Ему они все до фонаря и если бы не психолог, он бы быстро успокоил парня пятью кубиками хэлдола.       — Мне нужен медозалам, — произносит ОʼКонелл и мужчина, кивнув, скрывается за дверью.       Стайлз услышав незнакомое название препарата, напряжен еще больше. Унять бешеное сердцебиение, уже просто не возможно.       — Медозалам — это успокоительное? — вопрос слетает с его дрожащих и синеющих губ. Ками кивает и ее рука все еще сжимает его запястье. Она ощущает бешеный пульс пациента, что больше напоминает стаккато.       — Это седативное средство. Оно поможет снизить частоту твоего сердцебиения и унять тревожность.       Стилински белеет от страха на глазах девушки. Перед глазами снова нагицунэ, что скалится острыми как бритва зубами, чувствуя приближающуюся победу за тело и разум Стайлза.       — Нет, нет… мне нельзя спать. Прошу, тебя не делай этого, — шепчет он, заглядывая в изумрудные глаза. Камилла растерянно кивает и как ни странно это успокаивает Стайлза. Приступ паники постепенно отступает. В палату возвращается Брунски со шприцом в руках.       — Я сама, — произносит ОʼКонелл и забирает шприц из рук санитара. Он зыркнув на Стилински, быстро уходит. Почему-то Стайлз уверен, что санитар еще вернется. Камилла крутит шприц в руке, она совсем не уверенна, что поступает правильно. Все-таки она откладывает шприц на тумбочку и парень облегченно вздыхает.       — Что происходит, Стайлз? Ведь, тебе здесь совсем не место, сюда не попадают из-за панических атак. Если ты не заметил здесь настоящие психи. Что он может ей ответить? Девушка на удивление сообразительная и задает слишком правильные вопросы. Камилла уходит так и не получив ответ на свой вопрос. Но все думает, что Стайлз знает гораздо больше, чем говорит.       Восемь часов вечера и палату запирают на ключ. Стайлз ходит по комнате уже несколько часов после отбоя. Сидеть и ничего не делать уже просто не может. Страшно хочется спать, и слипаются глаза.       — Стайлз, — шипение из темного угла, заставляет нервно сглотнуть. Стилински останавливается посреди комнаты, ладони сжимаются в кулаки до побелевших костяшек. Юноша всматривается в угол, и так зная, чей это голос похожий на шипение змеи. Нагицунэ выползает из своего укрытия, и Стилински интуитивно отступает на шаг назад.       — Что тебе нужно? — шепчет он. Боится, если будет говорить громче, его услышат. Темный Лис решил сменить тактику и возможно договориться со своим сосудом.       — Стайлз, впусти меня.Твои друзья не пострадают — шипит обманщик, но Стайлз лишь качает головой. Он не верит ему. И надеется, что Скотт найдет способ изгнать лису навсегда.       Шаги в коридоре, затихают у палаты Стилински. Ключ медленно поворачивается в замке и раздается противный скрип открывающейся двери. Это снова тот санитар, по спине Стайлза бегут мурашки. Мужчина достает что-то из кармана и треск электрического разряда ясно дает понять, что это электрошокер.       — Чего это вы делаете? — дрожа всем телом, спрашивает паренек. Но Брунски ничего не ответив, подступает ближе. И нужно что-то придумать, пока сумасшедший санитар не добрался до него. Стайлз быстро осматривает комнату в поисках средства защиты.       — Стайлз, здесь ничего нет. Лишь я могу спасти нас. Впусти меня! — срывается нагицунэ. Это все его проделки, понимает Стилински.       — Ты залез к нему в голову? — зачем-то спрашивает Стайлз. Санитар стоит в нескольких шагах от парня, будто ждет приказа. Еще один беглый взгляд по комнате, и глаза выхватывают в кромешной темноте, шприц, что оставила его психолог Камилла со словами « Стайлз, я оставлю его здесь, и ты всегда сможешь бороться со своими страхами».       Она не знала, что последние недели у него только один страх. Страх, что нагицунэ возьмет верх и превратит жизнь его друзей в настоящий ад. Как только Брунски делает шаг навстречу, Стилински бросается к тумбочке и хватает шприц. Попав санитару прямо в шею, вводит успокоительное. Шокер от неожиданности падает на кафельный пол. Только пока лекарство начинает действовать, мужчина успевает нанести Стайлзу несколько ударов по лицу, а затем оседает на пол.       — Стайлз, неужели ты настолько глуп, что думаешь я не найду способ. Ты все равно меня впустишь! — шипит лис. Он в гневе, но пока приходится отступить. Это только начало и дальше будет только хуже, в этом Стилински даже не сомневается. А пока ему нужно вынести санитара, что отключился прямо у него в палате.       — Какой же ты чертовски тяжелый, — бурчит Стайлз, волоча Брунски в душевые. Он оставляет санитара там, и идет в свою палату, но перед этим забрав ключи. Закрывает дверь с внутренней стороны и прижимается головой к холодной стене. Он так долго не выдержит, точно нет.