Ад пуст

ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ Лианна горела. Ей казалось, что все ее тело разрывалось изнутри острыми когтями и зубами, крепкими крыльями и клыками до тех самых пор, пока в ее голове не промелькнула мысль о том, что в какой-то момент она просто умрет от боли. Королева скулила, потому как была утомлена настолько, что больше не могла кричать. Ее бросало то в жар, то в холод, она мечтала о том, чтобы зной и лед усмирили ее плоть. Она вся продрогла, ее тело было покрыто мурашками, однако лицо девушки пылало так, будто она поместила его в духовку. — Уже очень скоро, Ваше Величество, — протянул Великий Мейстер Лювин, — нужно только немного подождать. Слезы бурлили внутри нее, но только лишь несколько горячих капель оставили дорожки на ее щеках. Когда она попыталась сжать руки в кулаки, то почувствовала, как они дрожали. — Вам нужно позвать Рейегара, — прошептала Старк, — без него у меня не получится сделать это. — В тот момент она не была уверена даже в том, сможет ли она вообще это сделать. Лювин, который находился между ее ног, нахмурился, но заговорить первым решил Мейстер Драконьего Камня. — Мужчинам не место в родильной комнате, не говоря уж о королях. Королева, чтобы хоть как-то ослабить сильнейшую боль, сжала зубы, но слова Мейстера Коула заставили ее открыть глаза и усмирить его взглядом. — Вы планируете стать свидетелем рождения моего ребенка. — Она вспомнила тот сон, где видела сверкающую Стену и темноволосого юношу с волком. — Рождения будущего Короля. Не говорите мне о том, что мужчинам здесь нет места. — Старк сглотнула, капельки пота стекали по ее коже. — Или вы найдете моего мужа, или я лично удостоверюсь в том, что Вас постигнет та же участь, что и Пицеля. Мужчина замер, услышав подобную угрозу, а затем без лишних слов поспешил удалиться. Не было сомнений в том, что даже туманная перспектива службы на Стене до конца своих дней заставляла его бежать быстрее. Когда Мейстер ушел, Лювин издал легкий смешок. — Простите за дерзость, но этот ребенок разжигает в Вас пламя, Ваше Величество. Королева могла бы рассмеяться, но все ее тело болело, она была слишком уставшей, слишком неповоротливой в попытке принести новую жизнь в этот мир. — Я всего лишь хочу, чтобы мой муж был рядом, — прошептала она. — Что ж, — пробормотал Великий Мейстер, осмотрев ее еще раз, — кажется, пришло время. Лианна чувствовала давление в области поясницы, но это было пустяком, по сравнению с жаром в ее животе. Она открыла глаза. — Правда? Лювин нежно улыбнулся. — Да, Ваше Величество. Время пришло.

***

Запах соли и пепла был таким же тяжелым, как и шторы в залах Драконьего Камня. От него у Короля кружилась голова. Его Принц, Принц, что был обещан, в эти минуты появлялся на свет, и знаки указывали на это: рожден среди соли и пепла, его кровь ото Льда и Пламени. Пронзительный крик отдавал эхом по коридорам Замка, из-за чего у Рейегара пробежал холодок по коже. Его вывели из родильной комнаты сразу же, как только Лианна начала кричать от боли рано утром; Лювин предложил Таргариену подождать в коридоре, так как ему необходимы были тишина и покой, чтобы успокоить роженицу перед началом родов. Ему было сложно оставить ее, сложно наблюдать за тем, как ее тело искривлялось от боли. Королева кричала во все горло. Но Рейегар терпеливо ждал, как это и было необходимо, надеясь и молясь о том, что ничего плохого не случится. Ради своей любви или своего сына. Потому что он знал, что это был мальчик, каждая клеточка, каждая косточка в его теле знала это. Принц Джон Таргариен появлялся на свет, и его мать всеми силами старалась ему помочь. Из-за угла появился высокий и худощавый Мейстер Драконьего Камня. На лице Коула были заметны дорожки пота, его глаза бегали из стороны в сторону. Он пытался отдышаться после быстрой ходьбы. — Ее Величество потребовала Вашего присутствия, — выпалил он. — Я пытался сказать ей, что родильная комната — это не место для мужчин, но она настаивает на своем. Простите, Ваше Величество, я старался. Таргариен поднял руку. — Я буду с ней. Отведите меня. Мейстер Лювин настоял на том, чтобы для Лианны были приготовлена комната большего размера с самым большим окном, через которое туда бы проникал свежий воздух. Когда Мейстер Коул привел туда Короля, тот сразу почувствовал запах соленого моря и вулканического пепла. Сердце Рейегара гудело. Его жена лежала в постели, ее лицо одновременно было красным от напряжения и бледным от утомления. Ее волосы были пропитаны потом, ее руки дрожали. Таргариен подошел к ней и поцеловал ее в соленую от пота и слез щеку. — Как ты себя чувствуешь? Лианна всхлипнула и осипшим голосом проскрежетала: — Как при смерти. — Не говори так, — Король попытался успокоить супругу. Но его разум был занят другим; его мысли сражались друг с другом. Рейегар думал о соли и пепле, знаках, которые были предзнаменованием. Он не мог не вспоминать о том, как Лианна лежала в луже собственной крови в Башне Белого Меча. Их первое дитя умерло, не прожив и дня. Рейла, их малышка, Принцесса, которой не было. Она умерла, а сейчас ее мать тоже была близка к этому, она смотрела прямо Богам в лицо, пока Обещанный Принц высасывал из нее все жизненные силы. Таргариен не был уверен в том, что будет делать, если потеряет жену в обмен на сына. — Ваше Величество, — внезапно пробормотал Лювин, вновь заняв место между ног Королевы. — Пора начать тужиться. Лианна не издала ни звука. Рейегар нагнулся и прошептал ей на ухо: — Думаешь, ты справишься? Она слегка кивнула. Создавалось ощущение, будто это движение забрало у нее последние силы. — Я люблю тебя, — произнес он, посмотрев жене в глаза. — Ты обязательно справишься. — Ваше Величество, — заговорил Великий Мейстер, — Вам необходимо начать тужиться. На счет «три»… На счет «три» Королева наполнила все пространство комнаты душераздирающими криками, которые были настолько громкими, что, казалось, могли пробудить даже каменные статуи драконов. Она кричала от боли и изо всех сил старалась тужиться, тужиться и тужиться. Король не знал, сколько это продолжалось. Время было размытым пятном, и каждый момент смешивался с предыдущим и последующим. Лианна крепко держала его за руку, делясь с ним частичкой той боли, что испытывала сама. Она кричала так сильно, так громко, что ее голос начал сдаваться, и на его место пришел охрипший скрежет, который напомнил Королю о том времени, когда Эйрис чуть не задушил его горячо любимую супругу. — Я вижу голову, — серьезным тоном заявил Лювин, — Лианна, дорогая моя, мне нужно, чтобы Вы начали тужиться, собрав последние силы. Вы понимаете? Старк сжала веки, ее грудь то опускалась, то поднималась от учащенного дыхания. Она слабо кивнула. — Да, — скрипучим голосом произнесла она. — Отлично, — пробормотал Мейстер, — тужьтесь на счет «три». На счет «три» она начала тужиться. Она тужилась изо всех сил, ее лицо приобрело вишневый оттенок, пот стекал по ее шее, она сжимала руки в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Все это происходило в полнейшей тишине: Королева не издала ни стона, ни крика, ни шепота. Тишина господствовала в комнате до тех пор, пока не была нарушена детским плачем. Мейстер Коул подбежал с одеялами, чтобы вытереть малыша, пока Лювин перерезал пуповину. Рейегар завороженно смотрел на новую жизнь, которую он и любовь всей его жизни, его Лед, создали вместе. Он очень хотел взять на руки этот маленький темноволосый комочек. — Это мальчик, — проговорил Коул. Он взял еще одно одеяло и принялся пеленать малыша. — Как его зовут, Ваше Величество? Рейегар улыбнулся, он был переполнен сильнейшим чувством радости, которого еще никогда не испытывал. — Джон, — пробормотал он. — Принц Джон Таргариен. — Король хотел поделиться своей радостью с супругой, однако, повернувшись к ней, замер. Она умиротворенно лежала на кровати, ее бледное лицо было по-прежнему прекрасным и расслабленным, но вот ее глаза были закрыты. Даже ее грудь больше не вздымалась. — Мейстер Лювин, — дрожащим голосом проговорил Рейегар, когда подошел к мужчине. Лювин не покидал своего места. Он тихо осматривал Лианну, не обращая внимания на нахлынувший на Таргариена приступ истерии. Мейстер был занят своим делом, хмурое выражение его лица превратилось в гримасу. — Лианна, — почти закричал Король, прикоснувшись к ее лицу, рукам, шее. Она была ледяной. — Лианна, очнись, пожалуйста, очнись. — Он поднял ее веко в надежде потревожить ее… покой, однако увидел лишь стеклянный серый глаз. — Ваше Величество, — стальным тоном проговорил Лювин, доброта и манеры отсутствовали в его голосе, — Вам нужно подождать за дверью. — Нет, — не унимался Таргариен. — Не нужно. Что с ней? Что случилось? — Ваше Величество, — процедил Великий Мейстер, его привычное терпение улетучилось. — Пожалуйста. Подождите за дверью. Мне необходима тишина и покой, чтобы помочь ей. Коул! Дай Королю его сына! Все произошло слишком быстро. Мейстер Драконьего Камня подошел к нему и передал ему малыша, а затем вывел его из комнаты, в которой без сознания находилась его Королева, его жена. Одеяло, которым она была накрыта, стало алым. Это было последнее, что увидел Король перед тем, как Коул закрыл за ним дверь. Он пребывал в шоковом состоянии и никак не мог поверить в то, что только что с ним сделали. Если бы в его руках не находился маленький ребенок, то он бы прошел все круги ада, чтобы остаться с Лианной. Было неправильно оставлять ее одну. Но с ней все будет в порядке… Лювин бы совершенно точно не лишил его возможности провести последние моменты ее жизни с ней, если бы с ней что-то было не так… Джон издал пронзительный крик. Рейегар перевел на него взгляд и увидел того самого юношу из своих снов. Воздух из его легких внезапно исчез, его ладони стали влажными. Джон был всего лишь младенцем, который только что появился на свет. Но… Король не мог не узнать героя своих снов. — Джон, — тихим голосом произнес он, на секунду забыв о состоянии возлюбленной. Малыш магическим образом прекратил плакать. Он открыл глаза, темные глаза, и взглянул на отца. Рейегар засмеялся от изумления. — Ты здесь, — прошептал он, прижав сына к себе. Осознание пророчества поразило его словно боевой молот. — Наконец-то. Ребенок тихо лежал в его руках и просто наблюдал. Он еще не понимал, какой путь ждет его. — Тебя зовут Джон, — заговорил Рейегар. — Твоя мама выбрала для тебя это имя. Она хотела назвать тебя в честь Короля Зимы Джона Старка. Я думал назвать тебя Эйгоном в честь Драконовластного, но… — Эти темные волосы, эти глаза, это лицо. — Джон — идеальное имя. Король пытался услышать хоть какие-то звуки, которые бы указывали на то, что Лианна очнулась, но, к сожалению, все было тщетно. Он закрыл глаза, стараясь сохранить надежду. Лювин бы не заставлял его ждать за дверью, пока его супруга умирала. Не заставил бы. Джон, который находился в его руках, булькнул. Рейегар решил отвлечься от дурных мыслей разговором. — Твоя мама ждала твоего появления на свет очень долго. Она очень хочет познакомиться с тобой. Мы вдвоем ждали. Малыш сморщил личико, казалось, он собирался заплакать, но так и не издал ни звука. Сердце Таргариена пронзила острая боль. Ребенок, растущий без матери, — это трагедия, а Пламя безо Льда — самая настоящая погибель. — С твоей мамой ничего не случится, — с нотами энтузиазма в голосе проговорил он, — она проживет долгую и счастливую жизнь, а вместе мы подарим тебе братишек и сестренок, с которыми ты будешь расти. Твои братья и сестры помогут тебе исполнить свое предназначение. Ты будешь расти вместе с ними, быть может, с двумя сестрами или двумя братьями. Или с сестрой и братом. У тебя еще будет Дени, подруга, которая разделит с тобой твои радости и утолит твои печали. А твоя мама и я тоже будем рядом. Мы будем направлять тебя, помогать тебе стать тем человеком, которым ты должен. — Рейегар внимательно изучал прекрасное бледное личико сына. Он был уже поразительно похож на свою мать. — Твое рождение было предсказано сотни лет назад. Однажды ты станешь Королем… — Он вздохнул. — Великим Королем. Быть Королем — это не так просто, но ты был предназначен для этого. Рожден для этого. — Ребенок моргнул. — Это слишком тяжелая ноша для такой крохи, но так и должно быть. — Король улыбнулся. — Ты — Принц, что был обещан. Когда дверь, что была позади отца и сына, отворилась, Рейегар изо всех сил старался не оттолкнуть Мейстера Коула и не побежать к супруге. — Как она? — вновь спросил Таргариен, который больше всего на свете в данный момент хотел оказаться рядом с Лианной. — Очнулась, — как только Мейстер произнес это, Рейегар сразу же проскочил в комнату. Он был готов заплакать, когда Лианна повернула голову и улыбнулась. Лювин, руки которого были в крови по локоть, кивнул. — Прошу прощения за столь резкие слова, Ваше Величество, в тот момент я пребывал в напряженном состоянии. Вес свертка, который все еще находился в руках Короля, был приятным. — Нет необходимости извиняться, Мейстер Лювин. Я благодарен за то, что Вы помогли Лианне и моему сыну. — Рейегар улыбнулся, взглянув на жену. — Как она? — Что ж, Ваше Величество, я смог остановить кровь. Она потеряла сознание от родовой боли. Мне нужно будет понаблюдать за ней несколько дней, но я не думаю, что у нее будут какие-то проблемы. Рейегар с облегчением выдохнул, он так мечтал воссоединиться со своей семьей. — Я буду вечно благодарен Вам, Мейстер. Вы можете пойти переодеться и отдохнуть. Лювин вновь кивнул, а затем сказал: — Поздравляю с рождением Принца, Ваши Величества, — после чего поспешил покинуть комнату. Когда они остались одни, взор Королевы был устремлен на маленького ребенка в руках супруга. — Джон, — прошептала она. Рейегар сел на кровати рядом с ней. Он обратил внимание на то, что пропитанные кровью простыни были заменены на чистые. — Принц Джон Таргариен, — проговорил Король. — Он такой красивый, — скрипучим голосом произнесла Старк, вытянув руки. Рейегар передал ей малыша, а затем обнял свою маленькую семью. — Он похож на свою мать, — пробормотал он, улыбнувшись ребенку, которого они вместе создали. Он знал, что это всего лишь первый из трех. У дракона три головы. Каждая секунда его существования вела к этому моменту, к рождению его Принца. Хорошие времена, плохие времена, ужасные времена, прекрасные времена. Турнир, свадьба, месяцы одиночества, недоверия и темноты. Огонь, выкидыш, их чудесная малышка Рейла, которой подрезали крылья. Семь месяцев порознь и всепоглощающая страсть, возникшая после их воссоединения. Каждая секунда вела его к Лианне, а Лианна привела его к Джону. Королева, казалось, была безумно влюблена в сына. Она провела пальцем по его маленькой щеке. Девушка посмотрела на Рейегара, и их взгляды встретились. — Ты напишешь ему песню? — поинтересовалась она. Его сердце бешено билось и, похоже, было готово разорваться от ощущения полноты картины жизни. — Нет, у него уже есть песня, — произнес Король, нежно улыбнувшись. — Он тот Принц, что был обещан, и его гимн — Песнь Льда и Пламени.