Ад пуст

Рейегар нашел свою мать за завтраком. Женщина сидела в тихой комнате, где спал Визерис, у открытого окна и пробовала фрукты и жареную рыбу. Она была облачена в шелковое платье лилового цвета, серебряные украшения дополняли ее наряд. Волосы Рейлы были собраны в пучок. Когда Король вошел, его мать сразу же взглянула на него и улыбнулась. — Мой дорогой, — начала она, — проходи, проходи. Поешь. Повара приготовили достаточно блюд. И это действительно было так. На столе, помимо рыбы и фруктов, можно было найти жареный хлеб, бекон, желтый кастард (соус — прим. переводчика), несколько видов сыров и несладкого печенья, а также яйца. Рейегар занял место напротив матери и сразу же взял кусочек жареного хлеба, на который положил ломтик бекона и яйцо. — Ты сделал все как надо? — первым делом поинтересовалась женщина. Сердце Таргариена замедлило ритм. — С Лианной? — Широкая улыбка появилась на его лице. — Да. — В конце концов, боль в мышцах, которую он испытывал, была не только из-за отсутствия сна. Рейла недоуменно улыбнулась. — Рада слышать это. — Визерис, который находился в постели, принялся что-то бормотать во сне. — Мейстер Пицель вскоре придет сюда, чтобы осмотреть Виза. Он хорошо спал ночью. Проснулся всего лишь раз. После упоминания о Великом Мейстере настроение Короля ухудшилось. — А, об этом, матушка… Пауза, нерешительность и тон голоса сына заставили женщину насторожиться. — Что такое? Рейегар решил не томить и рассказал обо всем матери. — Лианна беременна. Королева-мать моргнула. Казалось, она ослышалась. — Прости? — Лианна беременна, — вновь повторил он, улыбнувшись. — Я решил дать ей поспать утром, иначе она бы тоже была здесь. Он не был уверен в том, будет ли она зла на него за то, что он сообщил эту новость матери, однако его сила воли была подавлена ощущением радости. — Ты уверен, что она понесла дитя? — когда Король кивнул, Рейла рассмеялась. — Как вы выяснили это? Мейстер Пицель клялся, что она стала бесплодной из-за того выкидыша. Рейегар уверенно кивнул. — Так и было, — пробормотал он. — Мейстер из Винтерфелла прибыл в Королевскую Гавань по приказу Брандона Старка. Его дочери нездоровилось, а он не доверяет Великому Мейстеру.  «И правильно делает», — подумал про себя Таргариен. — После ссоры Лианне стало плохо, и у нее наблюдались все признаки болезни Визериса. Ее кожа горела, ее тошнило, но у нее не было лихорадки. Она призналась Мейстеру Лювину в том, что ее лунная кровь не приходила пару месяцев, а ее аппетит сильно изменился. Глаза Королевы-матери стали шире. — Лебедь, — прошептала она. На нее нахлынули воспоминания. — Что такое, мама? Рейла покачала головой и в ответ на вопрос сына, и для избавления от терзающих ее сомнений. — Ничего. Ничего. — Она закрыла глаза, улыбнувшись, а затем накрыла руку своего первенца ладонью. Ее глаза горели, когда она вновь открыла их. — Это прекрасная, замечательная весть. Король согласился с ней. — Мне придется вновь позвать Тома, чтобы построить детскую в новом Крыле. Одна лишь мысль о детской колыбели из железа, дерева и бархата заставляла его сердце сжаться. Однако Королева Рейла подумала о другом. — Значит, Мейстер Пицель солгал, -тихим голосом пробормотала она. Осознание пришло к ней. — Однако он это отрицает, — злобно процедил Король. — Я вчера заключил его под стражу. Сир Герольд лично запер его в темнице. — Будет суд? Рейегар кивнул. — Должен быть, хотя я боюсь, что ничто не изменит моего решения повесить его. Я ненавижу его, мама, за то, что он почти разрушил. Никакого наказания не будет достаточно за подобный обман. Женщина была озадачена, ее взор был устремлен куда-то вдаль. Когда она заговорила, ее голос был хриплым. — Ты не можешь позволить огню, горящему внутри, затуманить твой разум, мальчик мой. Мать была права, и Таргариен прекрасно понимал это, однако ее слова никак не смогли потушить пламя, полыхающее в его груди. Пицелю придется заплатить за свой грех. — Мой разум чист, — произнес он, хотя и не был уверен в своих словах. Королева-мать кивнула, но создавалось впечатление, что она не поверила ни единому слову сына. Она откашлялась и подняла на него взгляд. В нем Рейегар увидел то, какой она когда-то была. Испуганная, разбитая женщина, которую истязал Эйрис. Нынешнему Королю это не нравилось. — Когда? — вымолвила она. — Суд? Оставив обнаженную Лианну в постели утром, Рейегар поспешил собрать Малый Совет. Вместе они решили, что суд пройдет через неделю, и на нем будут присутствовать все придворные, так как преступление, совершенное Пицелем, было серьезным. — Через семь дней, — ответил Король, приступив к трапезе. Через семь дней он будет вершить справедливость. Ради Лианны и самого себя.

***

Через неделю в Великом Чертоге состоялся судебный процесс. Королева, страдавшая от приступов тошноты, осталась в своих покоях, а Король в сопровождении Королевских Гвардейцев покинул их рано утром. С одной стороны, он нуждался в ее постоянном присутствии, с другой — волновался за то, что сделает с ней появление Пицеля. Почти все придворные были в сборе, когда Таргариен пришел в Великий Чертог. Двери были открыты глашатаями. Гвардейцы следовали за ним, лишь Сир Герольд шел рядом. Король вошел в помещение последним, как того и требовали традиции. Он был одет во все черное, его голову украшала хрустальная корона, которую он получил на коронации. Придворные притихли и принялись преклонять колени, когда Рейегар проходил мимо них. Их головы были склонены, даже когда он поднимался по ступенькам к Трону. Только когда он сел на него, они поднялись. Его взору предстало целое море лиц: Бенджен и Лорд Брандон, его жена Леди Эшара и их дочь Арра; Лорд Тайвин, его брат Киван, их сестра Дженна и, разумеется, Леди Серсея; Варис и Джон Коннингтон, Лорд Монфорд с своей сереброволосой женой. Золотые Плащи находились по всему периметру Чертога вместе с солдатами Утеса Кастерли, а также северянами, которые приехали в Красный Замок с Брандоном и Бендженом. Бесчисленное множество людей присутствовало на суде, Рейегар даже не стремился узнать их точное количество. У подножия Железного Трона полукругом стояли Белые Плащи: Сир Бринден, Сир Джейме, Лорд-командующий Сир Герольд, Эртур, Барристан Отважный и Освелл. Король взглянул на дверь, у которой стоял тюремный надзиратель, ожидавший его приказа. — Приведите обвиняемого. Мужчина кивнул и скрылся за дверью, а уже через минуту появился вновь. В этот раз он вернулся в компании другого надзирателя и мужчины, который выглядел больным. Таргариен поверить не мог в то, что это был Пицель. Он тяжело опирался на трость, насколько это позволяли оковы. Согнувшийся мейстер больше напоминал цыпленка, нежели человека, который учился в Цитадели. Его великолепная белая борода была сбрита, как и остатки его волос. Теперь Пицель был лысым, и никому не составляло труда заметить пигментное пятно на челюсти и дрожащий подбородок. Глаза старика были залиты кровью, что Король мог разглядеть, находясь на Троне. Его рука, которая больше напоминала клешню, тряслась. Ему было выдана грубошерстная одежда вместо привычного мейстерского одеяния, которое доходило до пят. Его привели в центр Зала и сняли с него кандалы. В помещении все принялись о чем-то шептаться. Прибытие Верховного Септона, облаченного в серебристые одежды, заставило их замолчать. Перед началом заседания Верховный Септон произнес молитву Отцу о раскрытии преступления. Затем он повернулся к Пицелю. — Великий Мейстер Пицель, Вы обвиняетесь в государственной измене посредством обмана Короля и Королевы по неизвестным причинам. — Он выдержал паузу. — Как Вы ответите на эти обвинения? — Я не лгал, — настаивал на своем старик. Он судорожно покачал головой. — Нет. — Признайте свою вину, Великий Мейстер, и тогда я не обнажу свой меч, — раздался голос Таргариена. Он сделает это сам, как когда-то делали Первые Люди, как по-прежнему это делали Старки. Он получит только удовольствие, когда избавится от последнего таракана в своей постели. — Мне нечего признавать, Ваше Величество, клянусь всеми Богами! — старик оперся трость, когда посмотрел на Короля. Рейегар глубоко вздохнул. Он надеялся на то, что Мейстер просто признает свои ошибки, и суд не затянется до ночи. Таргариен будет очень недоволен, если заседание займет не один день. Он перевел взгляд с согнувшегося Пицеля на Лорда Тайвина. — За время заключения Великий Мейстер назвал какие-либо имена? Десница Короля отрицательно покачал головой. — Нет, Ваше Величество, никаких. Таргариен разозлился. Он вновь взглянул на Пицеля. — У Вас была целая неделя, чтобы позвать свидетелей. Вам были даны пергамент, чернила и время, но Вы не написали ни одного имени. Почему? — Ваше Величество, — голос Пицеля дрожал, — у меня нет никаких имен, потому что я невиновен. — Невиновен, — голос Короля превратился из железного в ледяной. — Вы ошибочно назвали мою жену, Вашу Королеву, бесплодной, заставив меня поверить в то, что у меня не появится наследников в браке.С тех самых пор начались разговоры о вторых женах и любовницах. Подобные варианты были предложены Малым Советом. Ваш неправильный диагноз — это отравленный корень дерева, который почти послужил причиной его гибели. — Это было ошибкой, — промолвил Пицель. -В этом не было злого умысла. Если бы я планировал создать трудности Королеве, то я бы предпринял все меры для того, чтобы она не делила с Вами ложе, ведь так? А я этого совершенно точно не делал. Подобная дерзость больше походила на раскаленное масло, которое налили на обнаженные нервные окончания. — Вы имеете наглость признаться в том, что предприняли бы все необходимые действия против меня и моей Королевы ради собственной выгоды? — Нет, — воскликнул старик, — этими словами я хотел только указать на всю абсурдность подобного преступления, если бы совершил его. Ложь о состоянии Королевы требовала бы дальнейших действий, но я ничего не делал. Я искренне верил, что Королева Лианна была бесплодна, а ее чрево было разрушено из-за выкидыша. Это была случайность. — Оплошность, — отрешенно проговорил Таргариен. Он покачал головой и оглядел всех присутствующих, ловя на себе их взгляды. На лицах каждого из них была надета маска болезненного любопытства, будто все происходящее было рядовым спектаклем, а не кончиком ножа, который почти разрушил его брак и правление. В висках било. Пицель трясся как осенний лист, пытаясь найти опору в трости, которую не выпускал из рук. Без бороды и кроткого шутовского фарса он казался простым смертным. Глупым, глупым человеком, но все же человеком. Рейегар сомневался в искренности его слов о непричастности к этому. — Тогда Вы выбираете суд поединком? — голос Короля разнесся по всему Залу. — Вы, конечно же, имеете право на него. При условии, что Вы или человек, представляющий Вас, исповедуете Веру в Семерых. Мне не нужно напоминать Вам о том, каким будет наказание, если Ваш чемпион проиграет моему. Таргариен подал знак своему чемпиону. Сир Эртур медленно вышел вперед. Свет, проникающий через окна, заставлял части доспехов Эртура сверкать так, словно они были кристально чистым снегом. Самый смертоносный рыцарь всех Семи Королевств, ни у одного человека не будет шансов победить Меча Зари в любой другой день, не говоря уже об испытании поединком. Пицель, казалось, пришел к тому же выводу. Любой человек, осмелившийся стать чемпионом мейстера, ради славы или по причине собственного безумия, будет всего лишь зеленым мальчишкой, по сравнению с Эртуром Дейном. Огонь в глазах Пицеля потух. — Что скажете? — потребовал ответа Король. — Вы желаете суда поединком? Старик покачал головой. — Нет, Ваше Величество. — Тогда Вы признаете свою вину? — Я невиновен, — настаивал на своем Пицель. — Но у Вас нет свидетелей, которые могли бы подтвердить Ваши слова. Когда вы осматривали Королеву Лианну после выкидыша, Вы были одни. Ни помощника, ни другого мейстера не было, только Вы. Это верно? - от воспоминаний о горьких слезах супруги, которые она пролила на Драконьем Камне, его сердце превратилось в камень. — Нет, Ваше Величество, больше никого не было. Только я. Король тяжело выдохнул. — Очень хорошо. Вы добровольно решили подчиниться суду Короля. Выбор наказания для Вас остается за мной. Вы это понимаете? Старик рассердился. — Это совсем не честно! Я невиновный человек. — Вы твердите о своей невиновности, однако у Вас нет никакого объяснения неправильному диагнозу, поставленному Королеве, у Вас даже не было иного мнения о состоянии ее здоровья после выкидыша. Вы отказываетесь от суда поединком и не предлагаете никаких опровержений. — Таргариен холодным взглядом буравил Пицеля. — Поэтому у меня нет другого выбора, кроме как подумать о той участи, которая ждет Вас. Обвиняемый стоял на месте, он даже не дрожал. Король поднялся с Трона и оглядел Зал. — Мы соберемся через час. Он спешно спустился по ступеням и последовал к выходу, Королевские Гвардейцы шли позади него. Выйдя из Тронного Зала, Таргариен направился в Королевское Крыло Твердыни Мейгора. Он оставил шестерых гвардейцев у двери в свои покои, а сам отворил дверь и прошел внутрь. Миновав гостиную, он оказался в спальне. Витражное стекло отбрасывало цветные лучи на лицо Лианны, которая сидела на черной бархатной тахте. Появление мужа привлекло ее внимание. Она сразу же улыбнулась ему. — Ты уже вернулся. — Я решил сделать перерыв, — пояснил он, заняв место рядом с ней. Рейегар положил щеку на живот супруги. — Как с тобой обращается малыш? Девушка фыркнула, проведя пальцами по его волосам. — Просто замечательно. Я поела бульон, поэтому сейчас мне лучше. — Королева коснулась лба мужа и провела пальцем линию до его скулы. — Как суд? Лицо Рейегара исказилось, несмотря на приятное прикосновение, когда он вспомнил лицо Пицеля. — Мейстер Пицель с заметным энтузиазмом настаивает на своей невиновности. У него тем не менее нет свидетелей, которые могли бы подтвердить его слова.  Лианна прогудела. — Тогда будет поединок? Король оторвался от ее живота и оперся на локоть. — Нет. Пицель отказывается от права на суд поединком. Он прекрасно знает, что никто не согласится стать его чемпионом. Королева вопросительно подняла бровь. — Что будет в таком случае? — Решение остается за короной, — сказал Таргариен. — Я решу, виновен он или нет, а затем подумаю о наказании для него. Супруга тихо слушала его. Она долгое время изучала лицо Рейегара. Теперь ее глаза стали такими же стеклянными, как и глаза его матери неделю назад. Король решил нарушить тишину: — В чем дело? Старк сделала глубокий вдох. — Рейегар, ты — не твой отец. Несмотря на слова жены, Таргариену казалось, что эта фраза была оскорблением. Он подался назад. — Нет, — проговорил он, — я не… Взор ледяных серых глаз Королевы был устремлен на него. — Ты должен помиловать Мейстера Пицеля. Рейегару стало не хватать воздуха. — Помиловать? Ты хочешь, чтобы я простил человека, который почти разрушил то, что принадлежит мне? Нет. — Он покачал головой и встал с тахты, а затем принялся кругами ходить по комнате. — Существует разница между помилованием и прощением, — твердым тоном проговорила Королева. — Ты не хочешь построить свое правление на крови, не так ли? Ты действительно хочешь, чтобы твой первый приказ в качестве Короля был об убийстве? — Убийство, — Рейегар кипел, — это как раз-таки то, что заслуживает этот человек, Лианна. После всего того, что он сделал с тобой, со мной, ему придется встретиться с моим мечом. Девушка прищурилась. — Мне нравится твое пламя, Рейегар, действительно нравится. Но если ты не будешь сдерживать его, контролировать, то пламя, которое я так люблю, превратится в безумие, а ты превратишься в своего отца. Жажда крови, которой был одержим Эйрис, построила его правление на останках его друзей и врагов. Не становись им. Таргариен замер и взглянул на супругу. Она была права. Драконье пламя внутри него жаждало возмездия, но тот мальчик, который вырос, наблюдая за безумием отца, сумел подавить ярость, которая бурлила в его жилах. Он не мог, он не станет своим отцом. Он скорее будет Эйгоном Драконьей Погибелью, чем Эйрисом Струпным Королем. — Ты права, — прошептал он, почувствовав свое поражение. Он подошел к Лианне и нежно поцеловал ее. — Ты права. Я не буду казнить его. Я не буду думать о другом наказании. Королева кивнула. — Отлично. Кроме того, смерть от огня слишком чистая для такого человека, как Пицель. Стена пойдет ему на пользу. Таргариен вздохнул и провел пальцем по лицу супруги. — Или изгнание, — пробормотал он. — Пойдем со мной на суд. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я помилую этого проныру. — Рейегар улыбнулся. — В конце концов, лед укрощает пламя. После того, как Лианна облачилась в шелка и надела корону, супруги, взявшись за руки, отправили в Великий Чертог, где вновь собрался весь Двор. Люди вновь преклонили колени, хотя в этот раз многие смотрели уже на Королеву. У подножия Железного Трона располагался серебряный стул, предназначенный для Лианны. Она заняла свое место и оглядела придворных, пока Король поднимался по ступенькам. Когда Рейегар сел, тюремщики вновь привели Пицеля. Когда он остановился в центре, и придворные затихли, заговорил Король. — Великий Мейстер Пицель, я принял решение, касающееся Вашего наказания. — Он взглянул на свою супругу и заметил, как солнечные лучи коснулись перламутра и рубинов на ее короне. Когда Таргариен посмотрел на обвиняемого, то в его глазах увидел лишь страх. — Я предложу Вам два варианта вместо смерти. Первый — пожизненное изгнание. Вы сядете на корабль до Эссоса, который выберу для Вас я, Вы сможете взять свои вещи, однако не те, что были подарены Вам короной или Цитаделью. Вам не будет позволено возвращаться в Вестерос. Второй вариант — это Стена. Я позволю Вам отправиться на Север, чтобы надеть черное и служить на Стене на благо Королевства. Вы даже сможете стать человеком чести среди тех, кого назовете своими братьями. В любом случае Вы лишитесь своей должности и мейстерской цепи. Итак, — Рейегар вздохнул, — что выберете Вы? Пицель недоуменно посмотрел на него. Несколько десятилетий он был самым главным мейстером Вестероса, и всего лишь одно слово лишит его всего этого. Но все же он должен принять решение или заплатить ценою своей жизни. Старик откашлялся. — Я надену черное, Ваше Величество. — Его голос дрожал. — Благодарю за помилование. Король повел челюстью и произнес: — Благодарите не меня, а Королеву. Она настояла на помиловании. Глаза Пицеля стали еще шире. Он перевел взгляд на Лианну и слегка кивнул. — Благодарю, Ваше Величество. Рейегар вновь бросил взгляд на корону жены. — Сир Эртур, сопроводите Пицеля в его покои, — заговорил он. — Позвольте ему собрать вещи. Партия отправится на Север до заката. — Гвардеец кивнул и вывел старика из Тронного Зала. — Последний вопрос, — произнес Таргариен, когда придворные начали о чем-то шептаться, — это назначение нового Великого Мейстера. — Несколько человек недоуменно посмотрели на него. — Мейстер Лювин, пожалуйста, выйдите вперед. Мужчина поднялся с места, он сидел рядом с Бендженом и Брандоном. Лювин был облачен в серо-белое мейстерское одеяние. Его придется заменить на красно-черное. Он опустился на колено и взглянул на Короля. — Ваше Величество. — Лювин, я провозглашаю Вас Великим Мейстером Королевства и членом моего Малого Совета. Мужчина несколько раз кивнул. — Ваше Величество, это честь для меня, но я уже служу Лорду Винтерфелла. Моя обязанность — повиноваться Милорду. Рейегар знал, что Мейстер будет возражать. Он был весьма мудрым и верным человеком. — Я уже обсуждал этот вопрос с Лордом Эддардом и Цитаделью. Новый Мейстер уже был отправлен в Винтерфелл, чтобы вы смогли остаться здесь. В моем распоряжении. — Ваше Величество, — Лювин глотал воздух, — я вечно буду благодарен Вам за честь, оказанную мне. — Это честь, — сказал Король, — для меня. Мне нужен человек, которому я бы смог доверить свой Дом. — Мужчина склонил голову в знак уважения. — Ваши вещи будут отправлены из Винтерфелла с гонцами, которых выберет Лорд Эддард. Конклав прибудет в Королевскую Гавань для проведения официальной церемонии. — Благодарю, Ваше Величество, — повторил мужчина. Рейегар встал и вновь оглядел своих подданных. — Судебное заседание окончено. Все могут быть свободны. Лорды и леди благодарили и бормотали что-то об уважении. Они начали кивать, а вскоре Золотые Плащи и глашатаи проводили их из Зала. Через несколько минут в помещении никого не осталось, кроме Короля, его супруги и Гвардейцев. — Оставьте нас, — приказал Рейегар Белым Плащам. Они сразу же поспешили удалиться. Таргариен встал с Трона и сел на пятую ступеньку от подножия. — Лианна, — мягким голосом проговорил он, наблюдая за тем, как она убрала ладонь с ручки стула. — Иди сюда. Выражение ее лица стало мягче, когда она подошла к нему. Уголки губ Королевы потянулись вверх, когда супруг посадил ее к себе на колени. Рейегар припал губами к ее шее и вдохнул ее аромат. Ее голос был нежным, когда она заговорила. — Это было сложнее, чем я думала. Он нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Наблюдать суд над Пицелем. Я знаю, что он был далек от идеала, но видеть в лохмотьях, видеть его таким разбитым… было не так легко. Король поцеловал ее. — Я убежден, что вершить справедливость — это нелегко. — Девушка отрешенно кивнула. — Посмотри на меня. Когда она взглянула на него, он был пленен ее очарованием. Эти большие серые глаза, идеальная бледная кожа, полные губы. — Давай поговорим о том, что не печалит тебя. Линия ее губ искривилась. — Например? — Например, — Рейегар провел губами по ее щеке, — как насчет того, чтобы я увез тебя на Остров Ликов, как только пройдет официальная церемония назначения нового Мейстера, и вновь взял тебя в жены перед Чардревом. Услышав эти слова, Лианна не могла не улыбнуться. — Ты увидишь настоящее Чардрево, — пробормотала она, — не какой-то безликий дуб, забытый Богами. А когда-нибудь ты, быть может, увидишь и Богорощу Винтерфелла. — Может быть, когда-нибудь. — Он усмехнулся и покачал головой. — Но через несколько недель мы принесем клятвы перед сотней настоящих Чардрев на Острове Ликов, а затем отправимся на Драконий Камень, где ты родишь нашего Принца. Старк вытянулась, она явно была удивлена. — Почему ты думаешь, что это мальчик? — она положила ладонь на живот. Король подумал о своих снах, о том юноше, который преследовал его днями и ночами на протяжении нескольких месяцев. Темноволосый и худой, с его глазами и лицом Лианны. Таргариен подавил улыбку и вновь поцеловал супругу. От нее исходил запах зимы. — Я просто чувствую это.