Твой Дэниел.»
Всё внутри сжалось, а мокрые капли уже давно стекали по моим щекам. Сердце трещало по швам, я не могла успокоиться. Как ещё оно может стучать тогда, когда должно бы разорваться? И оборвалась перетянутая струна. Я испуганно сжалась до маленького, трепещущего в последнем вдохе птенца. Отчаяние волной накрыло моё сознание. Я не могу найти его, вернуться. Слишком горько осознавать эту безысходность. Повернув голову к иллюминатору, я увидела стекающие струи дождя. Это чувство не сравнить ни с физической, ни с моральной болью: у меня отобрали частичку души. Я рыдала, пытаясь хоть как-то вылить все переживания наружу. Медленно засыпая, продолжала думать о нем. Зачем ты это сделал? Казалось, что эти несколько часов были ничем. Холодные, влажные дорожки так и не исчезли с моего лица. Я не смогла смириться с его решением. Сердце отчаянно всё отрицало. Рассматривая Лондон, я будто видела лишь пелену, застилающую взгляд. Шасси самолёта коснулись земли — мы приземлились. Нужно выходить, забирать багаж, а мне попросту всё равно. Прохладный воздух, перемешанный с каплями дождя — этим пассажиров встретила столица. Следуя за всеми приехавшими, взяла свои вещи и вышла из аэропорта. Первое попавшееся такси отвезло меня в нужное место. Я равнодушно шагала мокрыми тёмными улицами. Промокла до нитки, но мне было совсем не зябко. Я хотела забыться. Обессиленная, уставшая и как никогда разбитая. Эти звуки падающих капель как-то успокаивают внутренний ураган. Я присела на скамейку и вновь разрыдалась. Что если с ним что-то случилось? Он пострадает лишь из-за меня. Я плакала навзрыд, заливаясь горючими слезами. Невыносимо страшно, а сделать хоть что-то не могу. Раскатистый гром раздался в небесах. Моё тело немного вздрогнуло. Хотелось надрывно кричать во весь голос, напиваясь холодными падающими каплями воды. До невозможности терзают чувства забвения, раздирая всё изнутри. Громкие всхлипывания звучали в этом пустом проулке. Он хотел защитить нас… Когда холод пробрал меня до самих костей, я устало направилась к квартире. Даже не смотрю по сторонам: мне безразлично. Ледяные босые ноги ступили на деревянный пол моего нового жилища. Бросив чемодан и промокшую обувь у входа, вошла в гостинную. Не хотела видеть ничего вокруг. Бессильно падаю на пол, сжимая руки в кулаки. Со всей силы бью его, вкладывая накопившиеся в каждый удар. Почему ты делаешь мне больно?! Я не выдерживаю, как мне без тебя? По ладонях маленькими ручейками текла кровь. Я уже не чувствовала ни болевых ощущений при каждом новом ударе, ни облегчения от этих действий. В тот момент из кармана выпал кулон, и я остановилась. Казалось, будто кто-то резко вывел меня из транса. Как к самому ценному, я потянулась к драгоценности. Внимание сразу переключилось на расцарапанные руки до глубоких порезов. В голову вернулись его заветные слова. Как бы мне не было плохо, ради Дэниела я должна держаться из последних сил. Какая боль не терзала бы изнутри, не могу сдаваться. Ради нашей любви, ради него не могу позволить себе сейчас потеряться в пропасти непонимания. Пока тебя нет я буду оберегать нашу любовь… Белоснежная ванная комната была единственным местом, где можно немного успокоить нервы. Я быстро стянула с себя прилипшую к коже одежду. Включив воду, встала под её горячие струи. Они растекались по моему телу, смывая с собой пот и алую кровь. В пространстве растворилось моральное и физическое напряжение. Я чувствовала, что хоть на некоторое время мысли о сегодняшних переживаниях покинули меня. Шум воды и её ласковые прикосновения убаюкивали моё сознание, умиротворяли душу. И тут перед моими глазами предстала картина водоёма, точь в точь как несколько дней назад. Казалось, будто я срываюсь с какой-то поверхности и падаю, начиная тонуть. Зову на помощь, но никто не слышит. Воздуха не хватает, задыхаюсь. Не могу сделать и вдоха, хватаюсь за шею, но ничего не помогает. Организм вызывает кашель, а я больно падаю на землю. Передо мной вновь белые цвета, которые покрываются туманом. Я жадно глотаю воздух, трясущимися руками выключая воду. Я накинула на себя халат и поспешила выйти из душного помещения. Больше не было энергии или даже желания о чем-то думать. Измученно упав на кровать, скрутилась в комок и закрыла глаза в поиске защиты от всего происходящего кошмара. Что со мной? Утро забрало меня из объятий сна. Пасмурное небо закрывало солнце. Я уже отвыкла от такой мертвой тишины. Будто сейчас кто-то из ребят постучится в дверь и начнёт звать завтракать. Я направилась на кухню, чтобы заварить свое любимое кофе. С привычки приготовила кипятка на две кружки. Сзади будто сидел индюшка, который уже ждет возможности попить травяного чая. В памяти возникает его голос, аромат. И вновь слезинки покрывают мою кожу. Как же мне его не хватает. Родной мой, где же ты? Медленно сползаю по стенке, оседая на пол. Я обещала себе быть сильной, но что если тоска по нему могущественнее всего. Верните меня в мой мир, заберите из этого кошмара наяву. Моя душа осталась там с ним. Я не хочу так жить. Мой взгляд переключился на лежащее на полу в гостиной ожерелье. И снова оно забирает меня из рук безнадёжности. Здравый смысл вновь пробудился и бил тревогу, ведь такими темпами я могу выплакать свои глаза. Нужно что-то предпринять, иначе мне же будет хуже. Теперь моим оберегом от грусти будет этот кулон. Я решила отвлечься от горестных мыслей и прогуляться по городу, в котором теперь придется жить. Собралась совершенно быстро и выбежала на улицу. Вчера моему взору не привиделся зелёный район, в котором я обитаю. Люди уже вышли из своих домов, начиная день. Однажды я была в Лондоне вместе с родителями, когда мне было где-то 10 лет. Но в этой местности, где проживают обитатели столицы, не гуляла. Тем более за все эти годы многое изменилось. Так что планировка города была лишь немного знакомой. Пройдясь небольшими узкими улочками, я вспомнила о том, что не кушала уже второй день. Моей следующей задачей было найти уютное кафе. Ехать куда-то ближе к центру смысла нет, ведь хоть там и пруд пруди разных заведений, они кишат туристами. Хотелось какой-то домашней атмосферы, а не галдежа. Я дошла до конца улицы, где был тупик, но всё же нашла небольшое кафе «Granny's». На дверях висели колокольчики, которые красивым звуком оповестили всех о моем приходе. Внутри сидело приличное количество людей, но сразу видно, что это местные жители, зашедшие на чашечку кофе с утра. Я присела за миловидный столик у окна. Ко мне подошла молодая девушка, которая солнечно улыбнулась. Она дала мне меню и пообещала подойти через несколько минут. Мне сразу вспомнилось то, как несколько лет подряд я работала официанткой в забегаловке Кливленда. За стойкой с напитками и десертами стояла добродушная бабушка. Скорее всего, в честь нее это гостеприимное местечко и назвали. — Здравствуйте, я Мэри. Сегодня буду обслуживать Вас. Что закажете? — неожиданно девушка подошла сзади. Она держала блокнот и ручку в одной руке, а другой поправляла свои каштановые волосы. — Привет, Мэри. Я у вас впервые и не знаю, что выбрать. Может ты что-то посоветуешь? — С удовольствием. Мне нравится салат «Стейк». В его состав входит картошка, мясо, листья салата и огурцы. Очень сытно и вкусно. — Спасибо. Именно его я и возьму. Чуть не забыла, ещё чашечку кофе, — Мэри кивнула и с такой же альтруистичностью побежала передать заказ на кухню. Получать такое удовольствие от работы — огромное счастье. Припоминаю, что мне также нравилось общаться с посетителями, но постоянные ночные смены выматывали до невозможности. В этом кафе всё говорило о домашности. Посетители, которые знают друг друга как маленькая семья. Оформление и декор как в гостях у бабушки. А этот вкусный запах еды! Совсем скоро Мэри принесла мне мое блюдо. Я уже так давно не завтракала в каком-то заведении. Даже не припомню последний раз, когда это было. Салат действительно оказался необыкновенно вкусным. Горячий кофе также порадовал. Мне очень понравилась трапеза и обслуживание. Расплатившись и оставив чаевые, я хотела уходить. Но тогда на мои глаза попалась та самая официантка, из рук которой начали сползать два подноса с грязными приборами и тарелками (а несла она целых четыре). Я подбежала к ней и ловко забрала тяжесть. Руки хорошо помнили, так что мигом отдала их бабушке. — Спасибо тебе. Сейчас бы такой разгром был, — с облегчением вздохнув, Мэри крепко обняла меня. — Да не за что. Кстати, я — Милана. — Приятно познакомиться. Нам с бабушкой сейчас так сложно, ты себе не представляешь. Вторая официантка уволилась, и мне приходится разносить всё одной, а нужно успевать за двоих, — активно жестикулируя и рассказывая мне о своих проблемах, моя новая знакомая одновременно вытирала столики. — Могу я предложить свою помощь? Мне как раз нужна работа, да и живу здесь неподалёку. — Если тебя это не затруднит. Спасибо. Можешь приходить завтра к восьми, а тогда тебе всё и объясню, — может мы и поговорили бы ещё, но новые заказы и клиенты не позволили моей коллеге отдыхать подольше. Я вновь решила обследовать территорию, но теперь уже на наличие продуктового магазина. Не устаю рассматривать удивительную архитектуру столицы. Мне так нравятся отреставрированные старинные здания. Они будто остались нетронутыми, в духе своего времени. А эти деревья повсюду, после каменного Нью-Йорка кажется чем-то невероятным. Под многими из них были скамейки. Под ветвями могущественного дуба, скрываясь от палящего солнца, на лавочке лежала книга. Передо мной появилась я же сама с Дэниелом. В тот день я впервые полноправно его победила. Горестная улыбка появилась на лице, а рука потянулась к синему сердцу, после чего закрыла глаза. Как бы я не хотела вернуться в те времена, не могу. Через час тщетных попыток один из прохожих рассказал мне о супермаркете, к которому можно подъехать на общественном транспорте. Огромный магазин поприветствовал меня остуженным воздухом кондиционера и звуком работающих холодильников, напоминающих треск. Я прикупила всё возможное на несколько дней. С моей комплекцией, самой большой тележкой, переполненной до верху и еле передвигающимися ногами подошла к такси. За несколько метров до машины я подняла настроение стольким людям, что и не сосчитать. Водитель и сам безудержно хохотал от всего увиденного ещё пару минут нашей дороги. С горем пополам я доползла до квартиры. Весь последующий день пришлось раскладывать продукты, распаковывать вещи и обживать дом.Пять месяцев спустя
За всё это время не пришло ни одной весточки от Дэниела. Я постоянно пыталась заставить себя не вспоминать о нём так часто, ведь каждый раз заканчивается слезами. Но так или иначе я не могу сдерживаться и часто рыдаю. Об остальных всадниках знаю только то, что всё в порядке. Мерритт уехал в Грецию вместе с Луизой, они прислали мне завуалированную информацию с фотокарточкой. Джекки и Лула также обжились, но ужасно тоскуют по друг другу. Но никто так и не слышал новостей от Атласа. Когда мне становилось слишком тяжело, я вновь перечитывала то письмо, хотя ничто полностью не успокаивает мои переживания. Я работаю в «Granny's», где нашла лучшую подругу. Только ей по-случайности когда-то сказала свое настоящее имя. А сейчас я Моника Руссо и всё время должна шифроваться, чтобы те головорезы не обнаружили меня. Бабушка и Мэри стали моей семьей, именно они постоянно не дают мне упасть в депрессию. Они прекрасно знают, кто я на самом деле. Мое доверие к ним не сравнить ни с чем, вот почему я рассказала правду о себе. Эти двое лишь стали со мной ещё ближе. Каждодневная рутина давно стала чем-то обычным. Казалось, будто всех тех приключений не было. Словно всё один сплошной сон. Но всякий раз, когда в руках появляются карты эти пять месяцев стираются напрочь. На улице становится довольно прохладно, ведь ночью обещают проливной дождь. Наступил поздний вечер, кафе пора закрывать. Но как обычно мы с бабушкой и Мэри смотрим новости. Поужинав вместе, наша тройка убиралась в заведении. Я помогала Мэри с тарелками, а мисс Рунни подправляла расположение стульчиков. Ведущая рассказывала о разных событиях в Великобритании и перешла к международным новостям. Первой и самой животрепещущей темой было вещание о смерти какой-то известной медиа-персоны. Я не сильно придавала этому значения, ведь не очень любила новости такого разряда. В тот момент прозвучало имя: Джей Дэниел Атлас. Тарелка вылетела из моих рук, громко разбившись о пол. Ведущая рассказала, что его нашли убитым в какой-то квартире. А после приступила к другим вещаниям. Я стояла словно статуя, рассматривая экран телевизора. Разум не воспринимал происходящее. Он погиб? Нет, такое невозможно, здесь какая-то ошибка. Дэниел не мог умереть. Он должен жить. На осколки тарелки капнула слезинка. Я уже не видела, что творилось вокруг, мир в один миг потемнел. Всё вокруг стало черным, бесформенным. Здесь царила всепоглощающая пустота. Я бездушно приземлилась на пол. Отчаянный крик не моего голоса издавался по всей комнате. Я уже не чувствовала, не слышала, не видела. Моя душа, мое сердце — Дэниел. Он — мое счастье, любовь. Без него нет и меня. Нет, это всего лишь ужасный кошмар. Боль сковывает все внутренности. Будто кто-то оторвал частичку меня. Руки отчаянно сжимались от мучительной боли разрывающейся груди. Сзади кто-то оттянул меня, прижимая к себе. Руки начали покрывать чем-то, но я уже ничего не чувствую. Захлёбываясь слезами, не могла простить себе то, что не спасла. — Миланочка, успокойся. Приди в себя, сестрёнка. Всё будет хорошо, слышишь меня? — чьи-то руки ласково гладили меня по макушке, пытаясь унять все страдания. Но я всё равно продолжала рыдать. Мне слишком больно. Я не могла его потерять. Мою частичку отобрали, а кровоточащая рана продолжает истекать, медленно уничтожая меня. — Я хочу идти лишь к нему. Это сердце только и бьётся к Дэниелу, противясь этой разлуке и от этого всё сильнее растрескивается. Веря, что однажды все закончится, я обниму крепко ту мечту, в которой есть воссоединение с ним. Без него нет Миланы, он — мой мир… — Вот почему ты должна верить, что это ошибка. Откуда ты знаешь, что случилось? Не терзай так себя, — не слушая ее слова, я хотела разрушить всё вокруг и кричать, но почему-то не могла. Лишь слёзы бессилия без остановки текли по щекам. Снаружи что-то громко прогремело, от чего в машинах даже сработали сигнализации. Капли дождя начали падать с неба. Мэри провела меня домой и осталась на ночь, чтобы вдруг что-то не случилось. Мне было больно до такой степени, что уже ничто вокруг не имело значения. Земли под ногами будто не существовало. Свернувшись калачиком, я смотрела в потолок и продолжала винить себя во всем. За то, что не успела толком сказать, как люблю. За то, что не смогла помешать тому, что он остался. За то, что Дэниел больше всего хотел защитить нас. Единственное, что осталось в прожженном до пепла сердце — уныние. Тоска — это огорчение из-за того, чем не можешь овладеть, чего не можешь вернуть. Возможно, то, что ты упустил. Возможно, то, чего тебя лишили другие. Тоска — это быть не принадлежащим, когда любимый человек совсем далеко, и ты ничего не можешь предпринять. Это чувствовать себя чужим там, где ты находишься. Ощущать себя привязанным к кому-то. Это содрогаться от внутренней пустоты, которую ничем не заполнить. Тоскуешь больше всего по тому, чем владел, но потерял, кого любил, но не удержал. Я медленно засыпала, но даже не представляла, как теперь жить без него.