Волшебница

      Ночью от пробирающей насквозь дрожи я завернулась в остуженное одеяло. Небо истязала неумолимая гроза, от чего землю пробили холода. На рассвете я выбиралась из пледа с прежним мерзким ощущением на душе. Подушка оказалась влажной, она стала солоноватой. Неприятный сквозняк из открытого окна пропускал леденящий тело воздух. Как же мне плохо. Я плакала… Эти слёзы распирали меня, распирали изнутри. Душили, давили, жгли. Слёзы страха, отчаяния, усталости, опустошённости, беспомощности. Они текли вперемешку с жутким ощущением того, что всё внутри горит пылающим огнем, оставляя после себя один лишь пепел. Эта сдавливающая меня боль от потери, которая постепенно душит. Невыносимо. Говорят, что потерять любимого человека так же больно, как потерять часть собственного тела. На самом деле, намного больнее, особенно, когда ты сама во всём виновата.       Совсем недавно выпрыгивающее от счастья сердце, вернее его осколки, покрыл густой туман тоски. Я не хотела закрывать глаза, ведь сразу в мыслях возникал образ Дэниела. Казалось, будто всё время я брожу по печальной пустоте, а пути назад найти не могу. Словно потерялась в лабиринте страданий и не выходит выбраться. Я не могу дышать, помогите. Еле сдерживаюсь, чтобы не закричать от нахлынувших чувств. Прошу вернись, иначе я не выдержу. Слёзы медленно душили меня, забирая все силы без остатка. Будто весь мир сговорился и твердит: перестань, забудь, держись. Как будто я не знаю этого. Но что сказать тому, кто полюбил его? Как объяснить тому, кто бьется ради него? Сердце хочет лишь к нему, только в его объятия. Как мне жить дальше, как забыть? Ничто не изнуряет тело и душу так, как это делают тоскливые думы. Я медленно слабела, но не могла ничего с этим поделать. Верните меня обратно в мой маленький мир, где существует заветное счастье рядом с ним. Я не могу так жить без него! Не хочу ничего слышать, видеть, ощущать. Лишь дайте уловить звук его шагов по деревянному полу. Позвольте хоть на миг воссоединиться с той мечтой, в которой мы вместе. Душа изъедена этой грустью, как личинками моли. Всё катится в пропасть, забирая и меня с собой.       Поглощающая мёртвая тишина обволакивала помещение. В тёмной комнате поселились страх и боль. Я знаю, чья здесь вина, но не знаю, что со мной происходит. Нервы как оборванные струны и всхлипывания словно тихий вой. Как можно попрощаться с тем, без кого не можешь жить? Как отпустить, выбросить из сердца того, ради кого оно бьется? Тысячи раз раздается гул бесконечной боли, опустошающих страданий. Почему так случилось? Я не выдерживаю это бремя. В глазах темнеет, но так будет только проще. Мне паршиво. Это не та болезнь, которую может вылечить врач, она внутри, у меня в груди. Там всё пусто: мне вырвали сердце, а душу оставили терпеть невыносимые страдания.       Не знаю, сколько времени прошло с момента моего первого пробуждения. Ужасное чувство тоски так и не прошло, а даже усилилось. С каждым глотком воздуха становится всё тяжелее и хуже. Вы можете закрыть глаза на вещи, которые не хотите видеть, но закрыть своё сердце на то, что не желаете чувствовать — не получится. Придётся страдать от душевной боли независимо от того, как пытаешься забыться. Вдруг гробовую тишину нарушил какой-то звук. Мэри совсем тихо постучалась в дверь. Она молча вошла и присела возле меня. Рунни крепко обняла за плечи, даже не пытаясь как-то разубедить. Я просто молча плакала навзрыд в ее жилетку. Уже не выдерживала такого давления острой душевной боли. Пытаться сдерживаться нет смысла. Страх закрыть глаза, засыпая, не покидал мысли. Я боялась увидеть образ любимого. Не существует муки ужасней, чем воспоминание в несчастье о счастливых временах.       Спасите меня, я еле сдерживаюсь, чтобы не выть словно дикому зверю в ответ терзающему чувству одиночества. Всё внутри жжётся подобно раскалённому металлу. Я хочу словно птица взлететь в небеса, упорхнуть в дальние края, где найду его, где вновь верну саму себя. Никому не могу рассказать о том страшном ощущении, что не покидает мои мысли столько месяцев. Всё долго накапливалось в огромный сгусток и теперь вырвалось наружу. Дайте хоть на секунду воссоединиться с ним, хоть немножко почувствовать родной запах, обнять так крепко, чтобы никогда больше не отпустить. Я лишь любила: искренне и бескорыстно, дайте ещё немного побыть счастливой.       На следующий день подруга заставила меня выйти на работу, чтобы как-то заглушить душевную боль. Остатками здравого смысла я понимала, что не могу оставаться здесь одна, иначе просто сойду с ума. Знакомый звенящий звук колокольчиков поприветствовал нас при входе. Рабочий день начался. Я пыталась любыми способами примерить образ всё такой же жизнерадостной девушки, но сознание отвергало любые попытки. В голове снова и снова звучал голос той ведущей, который объявлял животрепещущие новости. Я сжала ладони в кулаки, чтобы сдержать накатившую волну слёз. Эти эмоции с давлением сжимали меня, подходя к горлу. Я побежала в кладовую, чтобы никто не увидел. Родной мой, пожалуйста вернись. Почему то, что приносило мне счастье, сейчас раздирает на куски непереносимыми страданиями?       Тогда в кафе раздался звон — кто-то из клиентов уже наведался к нам. Через силу я побежала помочь подругам, которые возились на кухне. Столько людей сразу пришли в «Granny's», никогда ещё не видела такого наплыва посетителей. Я только и бегала от столика к столику, принимая множество заказов. Бабушка и Мэри непрерывно готовили блюда. Так мы проработали практически весь день без остановки до завершения графика. Не было ни единой возможности передохнуть, но мне от этого даже стало немного легче. Лишь однажды мокрые дорожки снова начали стекать по щекам. Когда телеканал вновь показывал новости о смерти Дэниела, сердце сжалось. Бабушка быстро выключила эту программу, а я лишь побежала принести еду клиентам. Горестная улыбка печали возникла на лице, и руки поспешно вытерли слёзы.       Вечером убедила неугомонную семейку Рунни оставить меня наедине. Почему-то днём грусть хочется переживать в окружении людей, а вот ночью — наоборот ищешь укромное место. Я так желала прогуляться по городу без лишних глаз. На улице уже царствовала ночь. Повсюду горели фонари, которые ярко освещали мрачные дороги. После заката Лондон превращается в совершенно другое место: пустынное, тихое, таинственное. Благодаря этому особому времени суток у тебя появляется тугая повязка на глазах, заставляющая узнавать мир снова, на ощупь, слышать в невероятной тишине дрожащий голос сознания. Ночью моим мыслям, мечтам и надеждам не существует пределов. С холодным ветром улетают все дневные проблемы, суть вещей скрывается под покровом грёз. У меня всегда так: когда грустно, я должна идти, совсем не важно куда. Таким образом шаг за шагом переступаю собственные переживания хотя бы на несколько часов. Долго не могла понять: почему во время ночных прогулок становится легче? Не может же одно пребывание на воздухе так исцелять. Переживания не пропадают, а боль не утихает, но бесценное чувство легкости будет меня сопровождать хоть на крохотную щепотку времени.       Подошла к маленькому парку. Я точно помнила загадочное место, которое скрывалось за ветвями деревьев. В первый раз эта невероятная красота попалась мне на глаза совершенно случайно. Я наткнулась на неё во время прогулки и не смогла выбросить из головы. В тот день времени, чтобы насладиться моментом, не хватало, поэтому сейчас я наверстаю упущенное. Перед глазами был небольшой чарующий взгляд пруд. Склонившись над ним, омывают свои «волосы» ивы, опустив ветви как можно ниже. Бездонное небо, словно синий бархат, усеян мириадами мерцающих звёзд. Кажется, что природа затаила все свои сокровища в этом месте, подальше от посторонних взглядов. Эта завораживающая, таинственная притягательность манила взор. Я присела на мокрую траву, разглядывая дары ночи, что смотрели на меня свысока. — Знаешь, если долго смотреть на звёзды, возникает особое чувство… — этот томный голос. Я его узнаю среди тысячи других. Невозможно. Мне точно причудилось. Во всём виноваты звёзды и усталость. — И что же это за чувство? — не знаю почему, но интересно, что же выкинет моё воображение в ответ. Я сама себе улыбнулась: дожила до того, что разговариваю с пустотой. Ветер начал шатать ветви, от чего листья приятно шелестели. — Влюбленности, — в тот момент мои глаза расширились. Ещё раз причудиться точно не могло. Либо я сошла с ума, либо… Я резко повернулась, чтобы увидеть этого ночного призрака. — Индюшка! — я моментально прильнула к его губам, получив незамедлительный ответ. Слёзы счастья и неописуемой радости прокладывали мокрые дорожки по моей коже. — Цыпленок, мой маленький цыпленок, — пальцами он мгновенно вытер мокрые капельки с моего лица. Эти слова лучше любой музыки симфониями играли в голове.       Мы снова соприкоснулись в порыве эмоций. Долгая разлука разбилась в дребезги под давлением взлетающих до небес чувств. Он обнял меня так крепко, что все сломанные кусочки в один миг собрались воедино. Его поцелуи застывали на моём теле, словно пылающий огонь, согревая каждый участок кожи. Почему-то становилось жарко. Эти месяца ожиданий и переживаний исчезали, только ему стоило снова подарить желанный поцелуй. Мы медленно опускались на землю, и тут спиной я ощутила щекотливую траву. Вздрогнула от его прикосновений, этот памятный момент навсегда останется в моих мыслях. Казалось, что крыло бабочки на лету совсем нежно коснулось моей кожи. Это было мягкое и естественное слияние двух энергий, как будто электрический ток, долгое время таившийся где-то в глубине, нашел наконец проводник, по которому мог двигаться. По нас словно пропустили заряд в тысячи вольт. Дэниел без лишних слов притянул меня к себе, углубляя поцелуй. Губы передают это прикосновение всему телу, оно волнами разлетается, даря ещё большее тепло и наслаждение. От таких приятных ощущений я закрываю глаза, пытаясь прочувствовать каждое его движение. В темноте распускаются прекрасные цветы, кружащиеся, словно снежинки, и колибри в моём сердце трепещут крылышками в такт. Я растворяюсь, исчезаю, плыву будто в самом сладком сне этой волшебной ночью. Мои руки гладили его волосы, а пальцы создавали замысловатые узоры на голове. Я проживаю каждое касание, забываясь в сладостном наслаждении. Это была слишком длинная разлука. В один миг он остановился, оставляя за собой пылающий след. В этот момент — сколько бы он ни длился, секунды, минуты, дни, когда он выдыхает моё имя мне в губы, и оно смешивается с моим дыханием, я поняла, это самое счастливое мгновенье за всю мою жизнь.       Глубокой ночью мы вернулись домой. Сердце выпрыгивало из груди от нахлынувших эмоций. Счастье захватывало дух, поднимало выше облаков. Для нас времени не существовало, так же как и прежней разлуки. Я сладостно питала чувство, когда ходишь по земле, словно летаешь по небу. Снова смотреть на него, видеть как возникает улыбка на его лице, ощущать теплое дыхание на своей шее — самый драгоценный дар. Мои глаза вновь сияли ярче любой звезды, а розовый румянец покрыл щеки. Теперь жизнь наполнена ароматным запахом любви. Холодный ветер подул из окна, а Дэниел тут же спрятал меня в свои объятия. В животе разлетались бабочки, а я сама до конца не могла поверить в это чудо. Индюшка нежно коснулся моих губ: это не сон, а даже если и так, хочу в нем остаться навсегда. Я счастлива, что у меня есть он. Такой родной, ласковый. Мой смысл жизни, самый дорогой моему сердцу человек. Благодаря нему всё вокруг приобрело яркие цветные краски. Все холодные и черно-белые оттенки растворились в миг, когда мы снова встретились. С ним я прожила столько радостных моментов, которые готова постоянно вспоминать. Он — человек, с которым всегда словно парю на небесах. Я растворяюсь возле него в упоительном ощущении радости. Когда Дэниел целует меня, забываю, как дышать. В его руках таю, возвращаюсь к жизни из цепких рук прежнего отчаяния. Наши сердца отбивают свой ритм вместе, отыгрывая какую-то особую мелодию. Всё внутри взлетало от каждой минуты, проведенной вместе. С улыбками на лицах мы уснули вместе на небольшой кровати.       Утро было тихое, город, окутанный тьмой, уже медленно просыпался от ночного сна. Мы мирно нежились в постели. Пришло долгожданное лето, и ветер был совсем другим. Тёплое дыхание мира ворвалось в комнату сквозь щель: неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь. Я забываюсь рядом с ним, оставив все переживания позади. Сердце бьётся намного быстрее, словно оживая. В такие мгновения ты понимаешь: вот оно, настоящее счастье. Вот оно, первое утро лета. Я тихо сползла с кровати, пытаясь не разбудить ото сна мирно сопящую принцессу. С нетерпением ожидала нашего первого совместного завтрака после встречи. Закрыла двери спальни и на кухне, чтобы обеспечить полноценную звукоизоляцию. Первым делом я залила воду в кипятильник и заварила кофе. Я решила приготовить шарлотку и принялась к своему увлекательному занятию. Где-то через полчаса почти всё было готово. Когда лакомство отправилось в духовку, сзади кто-то резко схватил меня за плечи. Я испугалась и вскрикнула. Передо мной стоял заливающийся смехом индюшка. — Ты что хочешь, чтобы я Богу ласты вернула? — он ещё громче рассмеялся, а я как всегда раскраснелась, словно объелась перца чили. — Нет, ну если вернуть, то долги надо отдавать, — индюшка уже говорил сквозь слёзы, почти развалившись на полу. Меня это заставило превратиться в огромный, злой, взрывоопасный помидор. — У меня, и правда, есть чувства к тебе, бессовестный, — в тот момент, он резко остановился, приподнимаясь ко мне. — Правда? — Да. Я чувствую, что ты действуешь мне на нервы, — в ту секунду уже я хохотала, как только могла. А вот теперь пришла очередь индюшки занять мое место. — Цыпленок, а вот я сейчас могу тебе что-то приготовить — перестанешь пикать. Если я взялся за дело… — Пиши пропало, индюшка, — и снова мой смех наполнил комнату. Он подошел ко мне и повалил на пол, подставив руку для смягчения падения. Принцесса нависла надо мной, а я опешила и не знала что делать. — Говорят, любовь — это когда целовать хочется немного чаще, чем душить, — тогда индюшка внезапно прикоснулся ко мне своими губами. Так и началось наше первое совместное утро в Лондоне.       После завтрака и прочей утренней рутины мы решили поговорить. Несмотря на то, что я безумно рада приезду Дэнни, нам нужно обсудить всё произошедшее за это время в США. Первым делом он извинился за свой поступок с гипнозом. Ситуация сложилась так, что Атлас прекрасно понимал: уезжать нельзя, но я бы добровольно не позволила ему остаться. Они сговорились с Мерриттом — и так попала под действие его гипноза. После отъезда всех ребят первым нерешенным вопросом для него была Силиция. При вспоминании об этой девице меня окутал холод, от чего мурашки побежали по коже. Как же мерзко даже сейчас мыслями возвращаться в ту жуткую ситуацию. Благодаря оставшимся некоторым связям в ФБР Дилан нашел управу на эту ведьму. Дело в том, что кроме всех своих прегрешений, она ещё и воровка. Так что Дэнни и босс просто помогли следствию. В Нью-Йорке за ними следили и несколько раз чуть не напали те люди, вот почему Родс и Атлас решили приехать в Гринвич, где находится главный штаб «Ока». Именно там программисты, которые несколько недель подбирали коды и избегали скрывающихся лазеек, расшифровали чип. Как оказалось, это лишь первая часть информации, и два других носителя придется искать всадникам. На первом из чипов хранятся файлы с договорами, что доказывают незаконность документов. Это вскрылось легко, почти за неделю. А вот материалы про две тогдашние организации не удавалось получить всё это время. В общем много лет назад существовали такие же группирования, как и «Око». На носителе показывается некий план действий одного из них против другого. Дилан говорил, что не знает ничего о них. Дэнни рассказал о их друзьям из Макао: Ли и его бабушке, которые также были ни слухом ни духом об объединениях. Удалось выяснить лишь названия обеих: «Serpents» и «Eagles». Но через некоторое время те преступники узнали местонахождение Атласа. После нескольких попыток нападения, в том числе и в отеле, он был вынужден инсценировать свою смерть. Потом парик, грим, поддельные документы, самолёт и приезд в Лондон. Атлас прекрасно знал, где я живу. Утром он отследил мой уход на работу и выжидал нужного момента для сюрприза. Тогда мы встретились в парке. Таким образом Дэнни оказался здесь.       Этот день пролетел очень быстро, также как и следующий — закон подлости. Как бы мне не хотелось побыть ещё немножко с ним, пора выходить на работу. Выходные прошли, а зарабатывать всё же нужно. С самого утра порадовала подруг хорошими новостями. После мы как обычно приступили к прямым обязанностям. Во время обеденного перерыва я устало присела за один из столиков. Ноги неприятно гудели, а ведь день ещё не окончен. Мэри подсела ко мне и как обычно всё время наша небольшая компания проболтала. Вечером индюшка встретил меня дома. В помещении витал запах пиццы, у меня просто слюни потекли от голода. Вместе мы посмотрели комедию, уснув на диване.       Вторник начался также как и понедельник. Мэри сегодня вышла за официантку, а я помогала бабушке с приготовлением блюд. Как только получила свободную минутку времени, побежала включить звук на телефоне. Как можно было забыть об этом? Моя сумка внешне походила на стандартный, переполненный всем нужным и ненужным аксессуар. На самом деле здесь были самовозгораемые, дымовые и даже обычные карты, лески, а ещё шпильки. В поиске смартфона я нашла карту. На ней почерком Дэнни было написано маленькое сообщение: «Приходи к архиву. Там всё и объясню. P.S. Даже не думай пищать, что отвлек от работы!».       Если почерк можно было подделать, то манеру приписывать мне повадки цыпленка — не очень вероятно. Я отпросилась у друзей, и они с пониманием меня отпустили. Хоть бы ничего серьезного. К пункту назначения я быстро доехала на метро. Перед огромным зданием стоял мужчина в шляпе, очках и пиджаке — мой клиент. Дэнни объяснил, что искать материал для задания нужно даже будучи здесь. Возможно, в архиве есть какая-то информация об этих организациях. Они ведь не с воздуха появились! При разговоре с работницей учреждения Дэниел показал поддельные документы журналистов. Женщина сразу поменяла выражение лица на более благоприятное, но затруднилась вспомнить о группировках, хотя показала, где можно искать информацию. Тотчас мы начали перебирать бумаги, не проронив ни слова. Разные документы, фотографии, некоторые газеты и журналы. К вечеру наша парочка пересмотрела всё, что только можно, но ничего нужного не нашла. Вернувшись домой, мы быстро легли спать, невероятно устав.       С раннего утра нас разбудил будильник. После утренних сборов я вновь пошагала в «Granny's». Рассказать Рунни о задании и той информации не могу с точки зрения всадницы. Но вот спросить их как коренных британок о каких-то архивах или складах — не проблема. Сегодня мы планировали искать ответы в библиотеке. Мэри назвала наши поиски вчера и в этот день бестолковыми, ведь в те годы почти во всех зданиях с печатными вариантами произведений был пожар. Ничего с того времени сохранить не смогли. Бабушка припомнила старую библиотеку под землей, которую много лет назад создали для бездомных. По её словам о том месте даже многие местные никогда не слышали. Я записала адрес и запомнила приблизительную дорогу. Решительно позвонила Атласу, и мы договорились встретиться на месте через полчаса. Двери были шаткими, старыми и оставшимися ещё с момента своего установления. Но радовало то, что здание сохранилось после возгораний в других. Дэнни двигался первым, прикрывая меня. Странно, что это место почти в подвале, и нам приходится идти всё ниже и ниже. Мы молчали в попытке услышать каждый шорох, любое чужое движение. От такой тишины и плохо освещенного помещения прокрадывается странное ощущение страха и некой неизвестности. И вот вдали звучат какие-то голоса. Наконец-то нашли эту библиотеку. Длинный коридор с десятками огромных шкафов с книгами, газетами и журналами. Здесь было довольно пыльно, но как-то уютно. Милая женщина преклонных лет подошла к нам, чтобы узнать о причине визита. Её волосы покрыла седина, а морщинки усеяли лицо, но на губах сияла искренняя улыбка. Не осознано почесав затылок, она направилась вглубь комнаты. Я даже представить себе не могла, что это своевольный подземный склад. Мы подошли к старому стенду с газетами, а бабушка указала на следующие пять впереди.       Дэниел с грустью посмотрел на меня, ведь нам сегодня придется просмотреть немало макулатуры. Оказалось, что там хранятся материалы двадцатилетней-тридцатилетней давности. Несколько часов мы искали хоть каких-то зацепок или подсказок к делу. И тут мне в руки попалась статья о фокусниках в составе Вероники Уильямс, Бернарда Мартинеса, Джейсона Уильямса и Льюиса Робинсона. На фото изображены лишь парни, но что самое интересное, один из них имел брошь в форме орла. Атлас сразу положил газету в мою сумочку, а наши поиски приобрели больший энтузиазм. В процессе мы нашли многие другие материалы, которые должны помочь в расследовании. Когда наши поиски почти завершились, Дэнни увидел далеко спрятанную газету и достал её. К нам подошла бабушка и попросила уйти из-за закрытия библиотеки. Мы не успели прочитать статью, но индюшка ловко спрятал бумагу в рукав своего пиджака.       Вечером мы решили поужинать в ресторане. После вкусной трапезы Дэниел пригласил меня потанцевать медленный танец. Я была словно в самых невероятных воплощениях своих грёз. Любовь — это танец, самый красивый, самый завораживающий на свете. Это самое лучшее выражение чувств без слов. Мы словно парили по комнате, для нас не существовало ничего вокруг. Танец — это мера и такт переполняющего тебя, сдерживаемого и льющегося через край ощущения. Казалось, мы физически стали ощущать это — кожей, душой, шестым чувством. Движения стали вдруг синхронизироваться, входить в резонанс друг с другом. Невероятные эмоции переполнили нас, а прекрасная музыка всё ещё играла с другой стороны зала. В конце мы ласково обнялись, завершая круговорот чувств на этом паркете.       Позже мы вернулись домой и решили ещё раз пересмотреть все газеты. В один момент на снимке той непрочитанной статьи я увидела странное сходство. Это же был старый район Кливленда. Мои родители когда-то там жили. Но я никогда не слышала о местных иллюзионистах. Дэнни предположил, что хоть какие-то жители наверняка должны знать что-то об фокусниках. Но дальше разговор не продолжился, ведь вскоре усталость взяла верх и птицеферма успешно уснула за столом.       С началом следующего дня я почувствовала в каком неудобном месте провела свою ночь. Устало потянулась в попытке унять неприятную боль в спине. Принцесса тоже недовольно что-то мычала себе под нос. Мы начали собираться, так как планировали провести очередной день в той библиотеке. Вдруг я услышала странное скрежетание в замочной скважине. Дэнни напрягся, сосредоточенно и тихо подходя ко входу в квартиру. Он не смог ничего увидеть, ведь глазок был чем-то заклеен. Дверь пытаются вскрыть — первая мысль, которая возникла в голове. Значит, нас отследили те люди. Индюшка молча указал на небольшой комод. Мы вместе перетащили его, чтобы как-то заблокировать проход. Дэниел подошел к окну так, чтобы его не увидели. Сбежать оттуда нельзя, ведь сразу под домом стоят несколько человек, которые внешне идентичны преследователям из Нью-Йорка. Черный выход тоже закрыт из-за прохода с квартиры. Шёпотом Атлас сказал мне закрыться в ванной и ни в коем случае не высовываться. Я хотела возразить, но он взглядом показал, что бесполезно сейчас как-то перечить. Дэнни дал мне в руки нож и сумку. Паника сковывала разум. Я испугалась за него, за себя и не знала что будет дальше. Сбежать без боя нам не удастся, ведь всё вокруг заблокировано. Если бы я только могла помочь. В тот момент сильный грохот раздался в квартире: они проникли внутрь. Я слышала то, как началась схватка. Тело тряслось от переживаний. Мне оставалось лишь молиться о его безопасности, только бы всё было в порядке. Тогда квартире раздался звук выстрела из пистолета.