Диванные истории

После того случая в разуме местного дракона и феникса поселилась навязчивая идея переместить на свой диван одного зависающего единорога. Это было впервые, когда Лэй не тормозил и сразу заметил недобрые взгляды этих двоих башен. Хотя заметил он их не из-за выхода из нирваны, а от того, что и сам не мог не смотреть на них. В его памяти надолго застыла картина кончающего Чанни, и довольного Криса, тянущегося за поцелуем. Лэй не мог не думать о том, что видел. В очередное возвращение мандаринок в Корею, башни решают, как они будут заманивать единорога. Опять ночь. Опять тишина. И теперь парочка уверена, что спят все. Сегодня им не нужны чужие уши и свидетели. Син расслабленно дремлет в своём углу, раскинув свои конечности по всему матрасу. В комнате приглушённый прохладный полумрак, от слишком светлого фонаря за окном, прикрытого холодного оттенка толстыми шторами. Но то ли шторы со временем стали тоньше, то ли новый фонарь ярче, что в комнате не то, что видны очертания предметов, и видна их суть. А ещё чётко различимы две скукожившиеся длинные фигуры, «тихо» крадущиеся к «коврику» местного единорога. Зная, что Сина разбудить тяжелее, чем захватить мир, Чанёль и Крис, по мере продвижения начинали хихикать всё громче, спотыкаясь о низкий столик, или ножку внезапно появившегося стула, который стоит тут лет сто. И если бы сейчас кто-нибудь не спал, а выглянул из комнаты, то не понял бы, кто конкретно поднял на руки Сина и понёс его на многострадальный, и, о счастье, впервые разложенный диван. Но это если бы хоть кто-нибудь не спал. А так, две бутылки соджу в лицо и четыре часа утра творят чудеса, и, по сравнению с девятью пьяными участниками, даже Син спит чутче. Уложив единорога на диван, два длинных тела расположились по бокам от дремлющего, приступая к оригинальному пробуждению Сина. Две большие ладони скользят по бокам: одна упорно вверх, к соскам, другая - игриво вниз, проскальзывая под резинку штанов. Хозяин руки довольно отмечает, что не только у макне привычка не носить нижнее бельё, о чём сразу узнает партнёр, ощущая улыбку через поцелуй. И да... Эти две башни, не смотря на своё желание овладеть сладкой попкой мифического единорога, не могут оторваться от друг друга, сплетаясь в поцелуе. Увлёкшись поцелуем и странным переплетением трёх тел, ласканием Исина и друг друга, эти двое даже не замечают, как их жертва уже не спит, и даже слишком нагло толкается в руку Чанёля. Возможно, если бы преступники вообще потеряли голову, и так и не заметили уже возмущённого Лэя, который, обидевшись, решил пойти разобраться со стояком сам, то второй такой возможности вообще скрутить его и не предвиделось. Но благо, феникс вовремя заметил, как из его руки вынырнуло что-то твёрдое, горячее и немного влажное. - И куда это ты собрался? – хрипло поинтересовался Чанёль, хватая испуганного Сина в охапку и поваливая на диван. Ответить Лэю не дали губы Криса, которые так вовремя сомкнулись на его члене. В этот момент он забыл как дышать, потерял дар речи, и параллельно с этим, оказался в своём самом эротическом сне, которые он последнее время частенько видел, благодаря этим двоим. Последнее несуществующее желание сопротивляться из Сина выбили губы Чанни, и руки рэпера на своих сосках. Комнату наполнили стоны, пошлые влажные звуки и тихое урчание Чанёля. Ну не мог Крис забыть о своём фениксе и не начать надрачивать ему. Из прекрасного мифического мира Лэя выдернули так некстати влажные пальчики, проникающие в него. Он вздрогнул и широко открыл глаза от неожиданности. Когда же он повернул голову и увидел блаженное лицо Чанни, а потом и то, что он бесстыдно насаживается на пальцы другой руки Криса, резко расслабился, тут же получая удовольствие не меньше, чем рядом стонущий феникс. Когда же в его растянутую дырочку начал входить дракон, Син выгнулся от странной смеси жара, боли и удовольствия. Войдя до основания, Крис застыл, сначала из-за того, чтобы дать Сину привыкнуть, и лишь потом, когда решил выйти и ещё раз двинуться вперёд, крупно вздрогнул и замер. Лэй наблюдал, как меняются эмоции на лице лидера - от удивления до обеспокоенности и лёгкого азарта. - Чан… – настороженно и немного сурово прошептал сзади находившемуся реперу. - Тише, Фань, - и большая ладонь нежно спустилась по груди к животу, а после прошлась по нему, немного надавливая. – Расслабься. И после последней фразы Чанёля, Син почувствовал, как по телу лидера прошлась волна дрожи, и он откинул голову на плечо Чанёля. Это была самая интимная и прекрасная картина, которую в своей жизни видел Лэй. А после… А после всё закрутилось. Реперы начали двигаться, а по телу Сина разливаться волны удовольствия. С каждым проникновением удовольствие было всё ярче… А скрежет бедного дивана всё громче. Но на него никто не обращал внимания. Син получал удовольствие и подавался вперёд, теперь уже насаживаясь на горячий и толстый член Чанни, в тело которого сзади вбивался местный дракон. Парочка реперов самозабвенно целовалась, не забывая продолжать двигаться. Когда узел внизу стал ещё туже, Син не выдержал и начал надрачивать себе, доводя член до разрядки, ведь терпеть эту сладкую пытку попросту не было сил. Вскоре Лэй излился себе на живот, ощущая яркий и умопомрачительный оргазм, некоторое время наслаждаясь толчками в своё расслабленное и разнеженное тело. А спустя время он почувствовал, как нечто тёплое разливается внутри, и два нависающих над ним тела с хриплыми стонами падают на него в блаженной судороге. Башни скатываются с тела Сина и, умостившись по бокам, кротко чмокают его в щёки и довольно засыпают, окутав единорога теплом своих тел и запахом секса. Первые признаки жизни в общежитии ЕХО начинают появляться к часам двенадцати. Первые тела выползают со своих комнат, направляясь на кухню за водой, а возвращаясь реально охреневают от предоставленной картины. Диван Чанни, лишённый ножек, в перекорёженном состоянии, уже и не напоминает диван. А мифические мира сего дракон, феникс и виснущий единорог ютятся втроём на матрасике Сина в одних труселях.