Love me like you do

Раннее и спокойное утро на Бейкер-Стрит обещало быть самым что ни есть заурядным. Доктор Ватсон заваривал две чашки чая, уже привычно оглядывая мензурки со всякой гадостью, а единственный в своем роде детектив-консультант сидел в своем кресле и неотрывно смотрел в пустоту, уже битый час о чем-то размышляя. Тихая идиллия прервалась торопливыми шажками миссис Хадсон. Женщина, поднимаясь по лестнице, громким голосом сказала: — Мальчики! У меня для вас новость! — Что-то случилось? — тут же отреагировал Джон, однако, увидев на лице женщины добродушную улыбку, присел на свое кресло, ожидая, что же им поведает вдова. — Ко мне переезжает на полгода моя племянница, Эльза. У моей сестры и её мужа, — женщина заговорчески нагнулась и продолжила шепотом, — кстати, тоже наркоторговца, — а после продолжила нормальным голосом, — большие проблемы. Впутывать в это ребенка они не хотят, поэтому попросили меня за ней присмотреть. Так что она будет жить на втором этаже, в комнате, что я никак не могу сдать. Женщина, с чувством выполненного долга, удаляется, еле слышно напевая веселую мелодию, оставляя мужчин с немыми мыслями. Джон понял, что от Холмса добиться реакции не получится, он так сидит уже часа четыре и все это время ничего не слышит. Что ж, доктор расскажет ему обо всем потом, ну или просто поставит перед фактом. *** Я глядела на быстро мелькающие в окне дома, на людей, что пролетали по улицам так быстро, словно птицы, и на серое небо, которое вот-вот обещало загреметь и выпустить на волю поток живительной влаги. Таксист, что вёз меня по назначенному маршруту, еле слышно включил радио, которое монотонным голосом вещало сначала о погоде, а после поведало о невероятном раскрытии дела, и о том, кто раскрыл его — загадочном Шерлоке Холмсе. Что ж, из-за гениального раскрытия невероятно сложных дел и поимки гениальных преступников имя детектива-консультанта стало чертовски знаменито. Казалось, его знал каждый, у кого только можно было спросить. Что ж, и с ним мне предстоит жить полгода… В тот момент, когда я закончила свой мысленный монолог, машина остановилась напротив дома 221B. Таксист развернулся ко мне и я, протянув ему деньги, открыла дверь машины. Водитель вышел вместе со мной и помог выгрузить из багажника два чемодана и отволок их прямо к двери. Небольшую сумку и виолончель, что ехали со мной в салоне, я отнесла сама и, кивнув на прощание, пару раз постучала в дверь, не воспользовавшись внушительным кольцом. Спустя пару несчастных секунд дверь отворилась, и я увидела на пороге свою тетю, которая, расплываясь в добродушной улыбке, крепко обняла меня, воскликнув мое имя. Мило улыбаясь доброй родственнице, я, наконец, занесла чемоданы в дом и закрыла за собой дверь. Пока любимая тетушка лепетала о жизни, я услышала где-то в доме два мужских спокойных голоса. Родственница уже рассказала мне о том, что у нее снимают комнату два очень хороших и порядочных молодых человека, да и упомянула о том, что бояться мне нечего. Наконец, к нам спустились двое мужчин, которые принялись меня разглядывать, а я в свою очередь — их. Первый, что вышел ко мне навстречу был невысокого роста, одет в домашнюю одежду и мягко улыбался мне. Все в нем: его черты лица, добрые глаза и простодушная улыбка сразу же приглянулись мне. Он производил впечатление действительно доброго и порядочного человека, чем и вызвал во мне желание тут же подружиться с ним. Когда я перешла к созерцанию второго мужчины, я заметила на себе его стальной, изучающий взгляд. Он прошелся от моей темной макушки до плеч, разглядывая черные прямые волосы, после осмотрел лицо, пристально, буквально секунду, взглянул в мои глаза так, что казалось, будто он глядел куда-то внутрь меня. После прошелся глазами по синей толстовке с очертаниями морды кота на ней, затем вниз, по слегка свободным темным джинсам до замшевых шнурованных ботинок, и обратно. Дальше его глаза явно приметили у меня за спиной футляр с виолончелью, который рюкзачком висел у меня на плечах. И, как вывод, бегло вновь осмотрел с ног до головы, словно оценивая и переключился на мою тётушку. Теперь уж была моя очередь разглядеть его: первое, что бросается в глаза — его спокойный и уверенный вид, словно на нём держится весь мир, словно от того, чихнет он сегодня или нет, зависит жизни миллиардов. Его глаза, которые пусть и были голубыми, но в них переливалась сталь спокойствия и контроля над всем, что происходит вокруг. Однако, стоит отметить, что он довольно красив, особенно привлекает внимание его красивые скулы, прямой нос и губы красивой формы. Что ж, был он выше меня головы на три, так, что, стоя с ним в одной комнате я чувствовала себя гномом, или же просто ребенком. — Привет, меня зовут Эльза Эрл, рада познакомиться, — я одарила мужчин дружелюбной улыбкой и протянула руку сначала добряку, который мягко пожал её, а после и второму, однако, он явно не собирался обмениваться со мной любезностями и, развернувшись ко мне спиной, прошел в свою комнату. На мгновение повисло напряженное молчание, однако, мужчина решил разрядить обстановку и так же представился: — Я — Джон Ватсон, рад познакомиться. Ты не обижайся на него, сегодня он не в духе. — Снова скука? — понимающе спросила тетя. Мужчина ничего не ответил, лишь устало закатил глаза и махнул рукой. Всё и без слов было понятно. Я прошла в комнату, которая уже была подготовлена для меня, и оглядела её. Слева от двери было большое окно, зашторенное персиковыми шторами, которые я тут же отбросила в стороны, впуская в комнату немного света. На подоконнике стояло несколько горшков с цветами, а немного левее — в углу — стояло небольшое лимонное деревце. Напротив окна стояла большая кровать, с обеих сторон от нее — небольшие вычурные тумбочки, на одной из которых стоял небольшой будильник. Справа от кровати стоял небольшой телевизор, а напротив — уютный диванчик для двоих с озорной разноцветной обивкой и парочкой круглых подушек. Рядом с диваном стоял деревянный столик с множеством полочек под столешницей, а под ним — пока что белоснежный ворсистый ковер. За диваном стоил деревянный платяной шкаф, который я тут же раскрыла: на одной стороне было множество вешалок, на другой — пять больших полок, на одной из которых лежал комплект постельного белья. Решив, что сейчас самое время, чтобы разложить вещи, я принялась раскладывать все по местам. Виолончель пристроила ближе к кровати, облокотив ее на тумбочку, а вот полку, которая служила подставкой для моего оружия, пришлось бы прибивать. Посему я вышла из комнаты в поисках гвоздей и молотка. Тётушку я на месте не нашла, поэтому поднялась на второй этаж и застыла перед закрытой дверью, нагло прислушиваясь. — Шерлок, я же просил тебя быть милым. — Ты просил меня быть сдержанным, — поправил доктора мужчина, — и я молчал. — И, что бы ты интересно сказал об этом добром ребенке? — иронично спросил Джон; я про себя хмыкнула. — Черные прямые волосы и черные глаза свидетельствуют о том, что в ней присутствуют азиатские корни, — затараторил мужчина, — её одежда из разных стилей, значит, помогает ей одеваться, скорей всего, мать. Пальцы тонкие, музыкальные, да и виолончель ты видел, скорей всего учится на музыкальном факультете, да и тембр голоса говорит о том, что она часто и профессионально поёт. Походка легкая, но уверенная, скорей всего занимается танцами. Простодушная, добрая, явно боится родителей. Серая, заурядная и скучная, как и все остальные. Я застыла, вслушиваясь в его рассказ. На глаза от чего-то навернулись слёзы. «Серая, скучная», — слова, как заведённые повторялись в моей голове. Я, дико разозлившись на столь злобную прямолинейность, резко раскрыла дверь и громко сказала: — Ты, может, и видишь меня, но точно не сможешь сказать, что внутри! Не тебе решать, какая я, только лишь глянув на одежду! — я уже собиралась захлопнуть дверь обратно, но кое-что вспомнила и крикнула напоследок: — И танцами я не занимаюсь! И учусь на филолога! Захлопнув дверь, я уже хотела уйти в свою комнату, но осталась, прислушиваясь. — Ну, вот, обидели ребенка, — голос Джона был раздражительным и сухим. — Ты слышал, как она подошла к двери? — игнорируя вопрос друга, спросил мужчина. — Нет, — раздражённо ответил доктор, считая этот вопрос нелепым. — У нас скрипучая лестница, как она так тихо поднялась? — продолжал стоять на своём детектив. Наконец, я вспомнила, зачем пришла и, аккуратно приоткрыв дверь тихим голосом пролепетала: — У вас есть гвозди? И молоток? *** Спустя пару минут Джон уже стоял на моей кровати и прибивал высокую полку над изголовьем. Оглядывая полку, мужчина повернулся ко мне и спросил: — Для чего тебе такая странная полка? Я, молча вытащив из-под кровати сумку, вытащила из неё нагинату и поставила на нижнюю полку. Ватсон, удивлённо глазея то на оружие, то на меня, пока что сохранял растерянное молчание. Шерлок влетел в комнату с возгласом: «Боевые искусства!» и, увидев на полке оружие, удовлетворённо хмыкнул и удалился. Закатив глаза, я посмотрела на Джона. — Да, он всегда такой. Всегда должен быть прав. — Ох, тётя говорила мне о подобном, но он так груб. Ты уже привык, да? — догадалась я, усмехаясь. — Что ж, думаю, полгода мы сможем пожить мирно. — Он редко бросается такими колкостями, — ответил доктор, виновато улыбаясь. — Главное, либо игнорируй его, либо отвечай ему тем же — тогда он быстро остывает. — Хорошо, — я кивнула, доставая из сумки оставшееся оружие и раскладывая его по полке. — Спасибо тебе за помощь. — Обращайся, — мужчина шуточно отсалютовал мне и покинул моё нынешнее обиталище. После того, как оружие было расставлено по местам, я достала из сумки ноутбук и, растянувшись на диване, поймала тётин wi-fi и принялась лазать по соцсетям. Списавшись со своей подругой Аннет, я пригласила её на завтрашние показушные соревнования и на пару часов залипла в «Весёлую ферму». Когда я вернулась в реальность, то сидела в полной темноте, а на часах было около девяти часов вечера. Что ж, делать было нечего, спать тоже не хотелось. В этот момент в дверь постучали, и я услышала голос своей милой родственницы. — Эльза, я вернулась из магазина пойдём пить чай с тортиком. Я уже хотела согласиться, но как подумала о том, что и Шерлок тоже там будет, скривилась и ответила: — Извини, но я очень устала, да и не голодна. — Понимаю, — сочувственно отозвалась тётя, — переезд очень утомителен. Но, если надумаешь — присоединяйся! — Хорошо, спасибо. — Отдыхай, — протянула женщина и я услышала удаляющиеся шаги. После короткого разговора я все-таки не усидела на месте и под предлогом для самой себя — попить воды, я пошла в кухню. За столом сидели только Джон и тётушка, Мистер Я-Всё-Знаю остался в комнате и его было хорошо видно через открытую дверь. Ну, раз уж его нет… — Надумала, — улыбаясь, сказала я. Ватсон поставил чайник и отрезал мне большой кусок торта с красной вишенкой, которую я тут же опустила в рот. Однако, когда я услышала приближающиеся шаги и властный голос: «Мне тоже чаю», мне пришлось подвинутся, чтобы Мистер Я-Всё-Знаю сел рядом со мной на небольшой кожаный диванчик. Чаепитие проходило молча, я же была словно на иголках и всё никак не могла нормально поесть, то давясь тортом, то пачкаясь шоколадным кремом. Испытывая дикую неловкость перед Холмсом, который всё это время с видом аристократа пил свой чай и постоянно бросал на меня беглые взгляды. Я, расправившись с тортом, резко поднялась в немой просьбе глядя на детектива. Мужчина встал, но, прежде, чем выпустить меня, спросил: — И как ты узнаешь, что у человека внутри? — А? — не поняла я, присев снова на диван. — Я думаю, что надо долго знать человека, чтобы понять его. Холмс глянул на меня разочарованным взглядом, явно неудовлетворённый моим ответом. — Ну, или же стоит послушать то, что он играет, если ты имеешь дело с музыкантом. — То есть? — не понял мужчина. — Музыка — самая интимная часть человека, по-моему, слыша, как он играет и что, можно многое о нём рассказать. Особенно если человек играет своё сочинение. В этом отражается вся его сущность, жизнь и эмоции. — Давай опробуем эту теорию на тебе. Я, в упор глядя на Шерлока, тяжко вздохнула, коря себя за излишнюю многословность и, попытавшись улыбнуться, кивнула. Наконец, покинув кухню, я забрала из спальни виолончель и поднялась в зал. Вытащив инструмент из футляра, я присела на небольшой пуфик, пару раз проведя смычком по струнам, проверила, не расстроилась ли виолончель. Удостоверившись в том, что моему маленькому выступлению ничего не помешает, я бегло оглядела Джона, который явно был удивлен и бросила взгляд на тётушку, которая уселась на диван и уже голова была наслаждаться музыкой. Я провела смычком по струнам и из инструмента полилась тихая, нежная, но уверенная мелодия. Конечно, к ней есть еще и слова, но на этот раз петь мне не хотелось, я планировала вложить в музыку, в инструмент все свои чувства, чтобы он понял. Мелодия постепенно нарастала, переходя от вступления к развитию, полилась быстрее, увереннее и громче. Нежные звуки ласкали, видно не только мой слух, но и всех присутствующих в этой комнате, ведь никто даже шелохнуться не смел и, кажется, даже не дышал. И вот я добралась до кульминации, мягко проводя смычком, всё больше придавала значение своим собственным размашистым движениям рук, еле заметно покачивалась в такт музыке, словно уносимая ею, как потоком бурной реки. И вот — заключение, резкое и неожиданное. На последних нотах не удержалась и тихо пропела: — Дева лилия моя… Этим мягко заканчивая свой маленький концерт. Шерлок смотрел на меня всё это время, вглядываясь в лицо, пытался следить за сменой моих эмоций. Когда я закончила, Холмс смотрел на меня спокойными ледяными глазами и молча пытался что-то понять. Я же, заприметив пюпитр и скрипку на камине, улыбнувшись, сказала: — Теперь твоя очередь. Ведь это твоя скрипка? Удивительно, но Мистер Всё-Надо-Знать сопротивляться не стал и, встав со своего насиженного места, взял в руки скрипку. Прикрыв глаза, я стала слушать. Ничего ты не понял, Шерлок. Что тебе может сказать сосредоточенное лицо? Ничего. А вот сама музыка… И вот теперь, слушая его душу через скрипку, я уже многое знала о нём, о его детстве, о его одиночестве, которое он так тщательно пытается скрыть. И даже сейчас, не глядя на него, я чувствую, как он прожигает меня внимательным взглядом. Однако, стоило мне усмехнуться, как мелодия оборвалась, что заставило меня встрепенуться и, наконец, разлепить глаза. К моему великому замешательству, я лежала на диване в зале, из окна светило тусклое утреннее солнце, а Холмс, опустив скрипку, бросил: — Доброе утро. Вспомнив, что у меня сегодня соревнования, я не удосужилась ответить ему тем же и, подскочив, спросила: — Который час? — Половина девятого, — сказал вошедший в комнату Джон. — А ты так и уснула? — Да, — я как-то виновато улыбнулась. — М-да, а ты, Шерлок, видно впал в нирвану и всю ночь пиликал. Спасибо миссис Хадсон, одолжила беруши. Я вообще не ожидал, что ты сам решишь сыграть. — Надо было закрепить эксперимент, — сухо ответил Холмс. — Ой, мне пора! Сегодня соревнования, и… — я посмотрела на мужчин и выпалила. — Если хотите, можете посмотреть, вход бесплатный. — А во сколько это? — уточнил Джон. — В одиннадцать начало. — Ну, я тогда приду с Рейчел. — Хорошо, — улыбаясь, я перевела взгляд на детектива, однако, он молча сидел в своём кресле, поставив локти на подлокотники и, сложив пальцы треугольником, вновь смотрел на то, чего мы с доктором не видели. Вздохнув, я отправилась к себе в комнату, сложив в сумку оружие и чёрный костюм. Пройдя в ванну, я удивилась как мужчины не ужаснулись моему виду: большие синяки под глазами, вокруг глаз черные круги, оставленные размазанной тушью. Вместе волос на моей голове пресловутый взрыв на макаронной фабрике. Да уж, без макияжа тяжко быть хоть немного симпатичнее. Смыв с себя весь этот ужас, я вновь нанесла пудру, подкрасила бледные брови чёрным карандашом и, накрасив ресницы я вышла из ванны, направившись к шкафу. Вытащив из него чёрные облегающие штаны и белую шёлковую рубашку, я набросила на неё ярко-синий пиджак и, схватив сумку, направилась к выходу. Джон проводил меня доброй улыбкой и галантно помог надеть бежевое пальто. Шерлок же, одарив меня, как обычно, изучающим взглядом, хмыкнул. Я выбежала из дома и направилась в сторону автобусной остановки. Автобус приехал через пару минут, и я поехала в сторону университета. Там уже меня встретил тренер — суровый усатый мужчина лет сорока. Пройдя в раздевалку, я нашла шкафчик со своим именем и, раскрыв его, выложила из сумки оружие и принялась переодеваться. В этот боевой костюм входил чёрный комбинезон из простой ткани, широкий пояс в несколько слоёв, таби и маска, которая закрывала всю голову, кроме глаз. Постепенно раздевалка стала наполняться другими девушками. Все они так же быстро переоделись и принялись разминаться. Я последовала их примеру и, после пары упражнений, к нам постучался и вошёл тренер. Сказав воодушевляющую речь, он проводил нас в зал ожидания, где на большом мониторе был показан ринг. Я была первой и против меня стояла Катарина Джеймс, которая хорошо справлялась с вакидзаси. Однако, первый тур на нагинатах, думаю, бояться мне нечего. Я, вытащив из рукава свой танто, на рукоять и ножнах которого был великолепный золотой дракон в полёте, поцеловала лезвие клинка. Этот танто, как и весь комплект самурая по кличке Золотой Дракон, достался мне за победу в Золотом турнире в Париже год назад. С тех пор почему-то именно танто стал для меня своеобразным талисманом. Тренер, завидев мой клинок, пообещал оставить его в моём шкафчике и я, со спокойной душой, рассталась с талисманом. Взяв в руки свою нагинату, я вышла на арену под приветствующие нас с Катариной аплодисменты зрителей. *** Ватсон был удивлён, когда Шерлок решил составить ему и Рейчел компанию. Однако, вопреки всем ожиданиям, мужчина сидел и строчил что-то в своём телефоне. Спустя пару минут после того, как женщина в красивом красном кимоно рассказала во всех красках об этом женском виде боевого искусства и его истории, объявила первых противников. Джон, услышав имя своей новой соседки уже хотел указать на неё своей спутнице, однако, на арену вышли две совершенно одинаковые девушки в чёрном. Лишь оружие у них было разное: у одной простое, ничем не примечательное, а у другой лезвие из чёрной стали, на рукояти красовался золотой дракон, а перед началом лезвия была завязана красная лента с золотыми иероглифами, вышитыми на ней. — Ты можешь понять, кто из ни Эльза? — тихо шепнул доктор своему другу. Детектив-консультант, оторвавшись от своего телефона, оглядел девушек и ответил: — С лентой на оружии. Она же вчера клала его на полку. — Точно, — вспомнил мужчина и, указав Рейчел на Эльзу, принялся наблюдать за боем. *** В конце концов я стояла на втором месте пьедестала. Правда, это всего лишь показушные соревнования, как говорит тренер, они нужны лишь для отчётности, все результаты уже давно были спланированы так, что кто знает, какое бы я заняла место, если бы не план. Быстро переодевшись, я направилась в сторону выхода. Джон сказал, что они меня встретят. И правда — перед входом в университет меня встретили доктор со своей девушкой и Холмс, который что-то клацал в телефоне. Уж кого, а его я не ожидала встретить. Теперь понятно, чей взгляд я время от времени ощущала на себе, такой внимательный, колкий и сосредоточенный, словно он наблюдает инфузорию под микроскопом. И сейчас, окинув меня спокойным взглядом, Шерлок, не отрываясь от телефона, бросил: — И зачем вам эта показуха? Джон с Рейчел посмотрели на него с недоумением, а я пожала плечами: — Отчёт о наших успехах. — Так вы сражались не всерьёз? — разочарованно спросила симпатичная девушка с шикарной чёрной шевелюрой и смугловатой кожей. — Всерьёз, — с улыбкой ответила я. — Но наши пары были заранее спланированы, а не случайным образом, как вам сказали. — Ох, я Рейчел, — женщина протянула мне руку, — всегда забываю представиться. — Эльза, — коротко ответила я, пожимая протянутую руку. — В любом случае, это было великолепно, — сказал доктор. — Я не думал, что бойцы могут так умело управляться со столькими видами оружия. Да и на вас ни одной царапины! — Это всего лишь годы практики, Джон, ничего более, — сухо ответил детектив, не отрываясь от гаджета. — У меня новое дело, увидимся позже. Холмс удалился, оставив нас в лёгком замешательстве. Джон, глядя то на удаляющуюся фигуру Шерлока, то на свою возлюбленную, прорычал сквозь зубы и, быстро бросив: — Прости, Рейчел, давай увидимся завтра, — побежал за детективом. — Ладно, — женщина пожала плечами. — Ну, я пойду, — обратилась она уже ко мне. — Угу, — кивнула я и направилась в сторону чёртовой остановки. Когда я пришла домой, на часах уже было три часа дня. Тётя, накормив меня обедом, отправилась на собрание отчаянных домохозяек и, сказав, что будет поздно, откланялась. Я осталась одна, однако, вспомнив, что на носу праздничный концерт в честь Хэллоуина, направилась к себе в комнату. В прошлом году мы и не думали устраивать концерт, хватило только костюмированной вечеринки и дискотеки, однако, в этот раз организатор решил блеснуть и устроить еще и ночной концерт. Собственно, было чем гордиться, чего стоит одна игра Аннет на арфе токката и фуга ре минор. И, хоть до праздника еще неделя, надо было основательно подготовиться, поэтому остаток дня и добросовестно прозанималась, донимая ближайших соседей своим пиликаньем. За всё это время я ужасно устала. На часах было около десяти часов вечера, над Лондоном сгущался чарующий туман. Я решила отправиться на прогулку. Тётушка все еще не вернулась, поэтому, воспользовавшись ключами, я закрыла дверь и отправилась гулять по ночному городу. В тумане он казался чем-то волшебным, словно над Лондоном нависло огромное облако, которое не давало увидеть что-то дальше метров двадцати. Суббота, на улицах было удивительно тихо. Лишь пару раз мимо меня проехали машины, а людей я ни разу не встретила. Однако, бродить по освещённым улицам одной было совсем не страшно, фонари в тумане выглядели как завораживающее волшебное сияние, мокрый после дождя асфальт наполнял улицу приятным и свежим запахом. Когда же я решила вернуться домой, сократила путь по переулкам. В каких-то было относительно тихо, где-то были слышны крики и маты подростков, да слонялись от одной стенки к другой пьяницы. Когда же я резко завернула за очередной дом, то почувствовала, будто наступила в воду и услышала то ли хлюпанье, то ли чваканье под ботинком. Опустив глаза вниз, я оторопела, не в силах даже закричать. Под моими ногами лежала рыжеволосая девушка, живот которой бел разрезан и из него вытекала кровь, в которую я и наступила. Но самым ужасным было то, что я знала её… Подавив дикие рвотные позывы и слабость в ногах, я достала из кармана телефон и набрала номер Джона. Первые два гудка тянулись целую вечность, я слышала, как где-то сзади кто-то тихо шел, меня трясло, словно от лихорадки, казалось, что ещё чуть-чуть и убийца, который сделал это, подойдёт сзади и перережет мне глотку. От этих мыслей на глаза навернулись слёзы, в горле образовался огромный отвратительный ком, который резал его изнутри. Наконец, гудки прекратились, от облегчения слезы потекли по щекам.  — Шерлок Холмс слушает, — спокойно ответил детектив, однако, мне некогда было удивляться, что у него делает телефон доктора. — Тут… — мой голос срывался, я чувствую, как трусить меня начало ещё сильнее, остатки самообладания куда-то испарились в одну секунду, и я тихо захныкала прямо в трубку, облокачиваясь на стену дома, чтобы не упасть в лужу крови. — Эльза? Что случилось? Что с тобой? — спокойно, но заинтересованно забросал меня вопросами Холмс. — Я нашла… — мое горло словно зажало в тиски, говорить становилось всё труднее, где-то за углом слышались шаги, от чего меня трясло еще сильнее. — Труп, — пискнула я, закрывая рот рукой. Шаги стали все ближе и громче, я уже была готова схватить что угодно, лишь бы хоть как-то защитить себя. Из-за угла, словно молния, вылетела тёмная фигура и заслонила собой труп. Подняв полные от слез глаза, я посмотрела на обладателя стальных глаз, который с лёгким беспокойством оглядывал меня. В его руке всё еще был телефон. От нахлынувших на меня чувств и облегчения и не удержалась и с рыданиями бросилась Шерлоку на шею, совсем уже переставая понимать, что происходит. Хоть в этот раз мужчина оказался не камнем, а, положив мне руку на плечо, аккуратно поглаживал его, что-то очень быстро печатая в телефоне. — Всё в порядке, Эльза, — наконец, он подал голос, и я подняла на него красные от рыданий глаза. Всё еще подрагивая, я слышала где-то вдалеке вой сирен, через пару минут подъехала полиция со скорой, Джон, прибыл чуть позже, от чего-то раздосадовано качая головой. От Холмса меня чуть ли не насильно увели работницы скорой помощи, я наотрез отказывалась его отпускать. Почему-то именно в этот момент мне казалось, что именно он, а не кто-либо другой мог бы защитить меня от невидимой угрозы. Наконец, отцепив меня от него, девушки набросили на меня большой плед, кто-то принёс мне воды. А я всё еще не могла поверить в случившееся. Словно это не со мной… И уж точно не с Лайзой.