Rauline's POV
— Давай будем правдивыми друг с другом, — я говорю, всматриваясь в голубые глаза сидящего напротив меня за мужчины. Мои ногти стучат по древесине, когда он внимательно смотрит на меня. Он хмурится. Кажется, это его постоянное выражение лица, но я также хмурюсь, когда смотрю на его губы, расположенные на его прекрасном лице. — Что? — он наконец-то отвечает. Я вздыхаю, начиная злиться. — Мы ненавидим друг друга. — Да. — Но… мы не собираемся прекращать отношения. — Да. — Пока… — я запинаюсь. — Ты не закажешь моё убийство и не станешь наконец-то свободна, — он шутит, но я кидаю ему серьёзный взгляд исподлобья. — Или… — я начинаю, но замолкаю. Он скрещивает руки на груди, откинувшись в кресло; он улыбается глазами, это всё игра для него. Я не могу ничего поделать с собой и смотрю на него с отвращением. Его тёмные волосы зачёсаны назад, он по-прежнему не снял костюм, что делает его похожим на привлекательного мужчину, о котором мечтает каждая женщина. Но это далеко от истины. — Ты подстроишь жестокую, страшную аварию. — Ты читаешь мои мысли, Луи Томлинсон. — Уж прости, Райлин Томлинсон, — он ухмыляется, на что я закатываю глаза. — Я женился на тебе из-за секса. — А я вышла за тебя ради денег, — я выплёвываю, нагибаюсь над столом, за которым сижу напротив него, желая стереть эту ухмылку с его лица. — Вот почему мы вместе, — я бормочу. — В основном, да, — Луи кивает головой. — Дерьмо, — я шепчу, но то, что он слышит это, не вызывает у меня никаких сомнений. — Что дальше? — Всё будет также, как и раньше, — Луи говорит. — Смириться с этим? Ты что, идиот? — спрашиваю. Луи не отвечает, смотря мне прямо в глаза своими потемневшими до тёмного оттенка ирисов; он не ухмыляется больше, а снова хмурится, как и я. — Это вредно для здоровья. Я правда хочу отношений, но ты такой г.рёбаный м.удак, я… я не могу так. Тебе нравится только моё тело, а мне только твои деньги. — Что делать, если я тоже хочу, чтобы всё было по-другому? — он горько усмехается. — Неправда, Луи. Тебя это не заботит, никогда не заботило. Мы встречались в течение четырёх лет, и ты никогда не заботился о вещах, которые я делала для тебя. Но ты всё равно просил выйти за тебя, и я сделала это только потому, что я знала о твоих деньгах. Но сам ты не изменился, и теперь всё, что остаётся мне — это деньги, — после моих слов Луи плотно сжимает губы. — Да, ты права, мне плевать, — он смотрит на меня, — но это только показывает, насколько ты наивна, — он качает головой. — Люди не меняются. Я всегда буду неблагодарным, — я киваю, сама это понимая. — Если мы разве… — Этого не произойдёт, потому что тогда Томас останется без матери, а я не дам тебе денег. Суд не даст тебе права опеки над ребёнком, так что ты останешься одна, без денег, сломленная и отчаянно пытавшаяся найти работу, — после его слов, я свирепо смотрю на него, чувствуя, как закипает моя кровь. — Ты прав, — киваю, снова вздохнув, стараясь сохранять спокойствие, чтобы не разбудить спящего наверху сына. Глупо просить развод у этого мужчины. — Думаю, нам нужно просто напиться, заняться сексом, а затем лечь спать, продолжая ненавидеть друг друга. Всё как и раньше. — Раньше у нас не было ребёнка, — я поправляю его. — Тогда давай пересмотрим часть с алкоголем. Ему уже два года, он сможет справиться и сам. Он растёт и будет всё реже просыпаться от того, что мамочки нет рядом. Я закрываю глаза на мгновение. — Отлично, — киваю медленно. Мужчина ухмыляется, его глаза темнеют от вожделения. Он встаёт и идёт ко мне. Я также быстро встаю, всё ещё сердитая, но уже похотливая. — Я не люблю тебя, — шепчу, когда он дотрагивается своими губами моих нежно, его холодные руки аккуратно проходят по моим щекам. Я кладу свои руки на его затылок, перебирая волосы. Он целует меня, прежде чем наклоняет мою голову, переходя губами на шею. Я постанываю. — На самом деле, я ненавижу тебя, — я шепчу. Луи лишь смирно стонет, пока я оттягиваю его волосы. Он поднимает меня со стула, обхватывая ягодицы, а я оборачиваю свои ноги вокруг его талии. — И я хочу, чтобы ты убрался… — я прерываюсь, стараясь отдышаться; он продолжает целовать мою шею, и мы спешим в спальню. — Из моей жизни, — заканчиваю, тяжело дыша и выгибая спину. — Я думаю то же самое о тебе, — он отвечает тихо, прежде чем кладёт меня на кровать, снимая моё платье, оставляя меня в красных туфлях. Я расстёгиваю его ремень, стягивая вниз его брюки вместе с нижним бельём, когда его член касается моего живота. Я никогда не устану от него внутри меня. Луи пододвигается к тумбочке, доставая быстро презерватив, избавляясь от обёртки. Она надевает его, и он входит, заставляя меня дрожать от удовольствия, чувствуя мурашки по телу. Он стонет, медленно двигаясь внутри меня, хмуря брови и кусая губы. Я постанываю при виде его такого надо мной. Его брови хмурятся сильнее, а глаза темнеют. Он начинает двигаться быстрее, заставляя меня впиваться пальцами в простыни. Звуки шлепков от соприкосновений двух тел слышатся по всей комнате. — Ч.ёрт, — я шепчу, выгибая спину. — Вот почему мы вместе, — Луи шепчет, плотно прикрыв глаза, его руки вцепились в изголовье кровати, вся его грудь покрылась капельками пота. Мы оба стонем, когда он наращивает темп, и я уже почти слышу свои громкие стоны, когда вспоминаю о невинном человечке в доме. Я чувствую сменяющееся давление в районе моего клитора, заставляющее внутри всё перевернуться, когда мы оба вдруг достигаем кульминации, и я обнимаю его за спину, как он небрежно выходит из меня. Он падает рядом со мной, тяжело и глубоко дыша. Мы лежим так в тишине, прежде чем Луи тихо встаёт и идёт в ванную, запирая дверь. Я продолжаю лежать на кровати, удивляясь тому, во что превратилась моя жизнь. В конечном итоге я чувствую, что мои глаза закрываются, а тело расслабляется.***
Я просыпаюсь от холода, мурашки проходят по моему телу. Я лежу в том же положении, что и заснула, всё ещё голая. Я вздыхаю и сажусь на кровати, вставая и заходя в ванную комнату, чтобы принять горячий душ. После моего душа, я застилаю постель и спускаюсь на первый этаж, чтобы заметить Луи, пьющего молча кофе. — Я только сделаю кофе и уйду, — тихо оповещаю его. — Ты проспала, — он отвечает, не отрываясь от телефона. — Тогда почему ты не разбудил меня? — Что за разговоры, Райлин? — он отвлекается, крепко сжимая чашку в руке. Его обручальное кольцо блестит от солнца, просачивающегося через окно. Я скрещиваю руки и удивляюсь, почему он до сих пор носит его. Мы женаты, но зачем он напоминает это, каждый раз смотря на свои руки? Он ненавидит меня, и это взаимно. Он никогда не любил меня. — Отлично. Тебе нужен завтрак? — Нет, — после его слов я вздыхаю и иду на кухню, чтобы взять немного хлеба. Как правило, мы практически не разговариваем по утрам, когда он собирается на работу, но иногда мне хочется поговорить с ним. Почему он относится к этому так, словно это преступление? — Луи, — я зову его прежде, чем могу снова увидеть. — Что? — он спрашивает, оборачиваясь ко мне. — У тебя есть любовница? — Зачем тебе? — Просто интересно. Я бы не была удивлена этому. Ты бы выигрывал вдвойне. — А у тебя есть любовник? — он спрашивает. — Нет, — вздыхаю. — Теперь отвечай. — Нет. — Почему? — мне неймётся. — Слишком мало времени, я итак занят работой, — он усмехается. Я сжимаю кулаки и качаю головой. Затем я слышу маленькие шаги, раздающиеся на лестнице. — Папа! — двухлетний сын восклицает. Наблюдаю, как Луи встаёт, подходя к нашему сыну. Он наклоняется, чтобы взять ребёнка на руки. — Привет, малыш. Хочешь прийти сегодня к папе на работу? — он спрашивает у Томаса. — Сегодня суббота. Я думал, что мы пойдём в парк играть в футбол, — маленький шатен с голубыми глазами смотрит на своего отца; сын полностью смесь моей внешности со внешностью Луи. Томас надувает губки, когда замечает взгляд отца, а моё сердце сдувается. — Я знаю, но, Томас, мне нужно на работу сегодня. Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне, — он улыбается, и сын улыбается тоже, будучи самым милым мальчиком. Я решаю вмешаться, иначе Томас, благодаря своему отцу, научится охмурять женщин раньше, чем читать. — Томас хочет остаться дома. На улице холодно, он может простудиться, — я говорю, потирая ладонями свои руки. Я действительно замёрзла сегодня, что даже поставила обогреватель. Томас тихо хихикает, смотря на нас по очереди. Я подхожу к Луи, чтобы забрать ребёнка себе на руки и обнять его. Я смотрю на Луи, он смотрит на меня. — Увидимся в ближайшее время. Не уверен, что это будет сегодня или завтра. Пока, — он прощается, забирая ключи с комода, а также папку с бумагами, которая лежала на кухне. Я выдыхаю, когда он уходит, прежде чем сажусь на стул. — Хочешь пойти на пробежку со мной? — я улыбаюсь сыну, рассматривая его. Томас широко улыбается и медленно кивает, когда я понимаю, что это единственное моё счастье в этой жизни, и я не собираюсь позволить Луи забрать его.***
— Райлин, детка, не хочешь обслужить шестой столик? — Брайс, один из моих коллег, а также друг, спрашивает меня. — В теме, — отвечаю, взяв в руки блокнот и ручку, когда выхожу из кухни, направляясь к шестому столу, замечая шесть мужчин байкеров. Я вздыхаю, они выглядят такими огромными. Я улыбаюсь и подхожу ближе. — Здравствуйте! Готовы сделать заказ, парни, или мне подойти позже? — я спрашиваю вежливо, мой голос становится слегка выше. — Да, мы готовы. Нам всем пиво, но мы также готовы заказать еду, — один из них ухмыляется, а другие смеются. Я поправляю неуютное платье, которое ношу, чувствуя комок в горле. — Хорошо, что это будет? — спрашиваю. — Я буду картофельное пюре со стороной твоего тела, — я вздыхаю после его слов. Я раздражена и устала. — Это неприемлемо, сэр. — И в правду, девочка, — он хватает меня за запястье, поглаживая кожу на моём безымянном пальце. Его ладонь липкая, а действия грубые. — Ты замужем? Могу поспорить, что я дам тебе больше, чем он, детка, — он просит. — Все мы, — я вырываю запястье из его рук, сердясь. — Просто скажите ваши заказы, — я прошу, понимая, насколько устала от этого долгого дня. Они говорят мне свои заказы, и проходит как минимум пятнадцать минут, когда я возвращаюсь к ним с их сперва напитками, а затем и едой. После окончания смены, я вылетаю на улицу, облегчённо вздыхая. Наконец, я могу вернуться домой и лечь спать. Уже одиннадцать вечера, а я ненавижу оставлять Томаса так надолго с няней. Я иду в сторону своей машины, ища в кармане ключи, когда смотрю на свои кроссовки на ногах. Я никогда не принадлежала к тому типу девушек, что обожают каблуки, мне больше нравились кроссовки. — Привет, детка, — слышится мужской голос, это оказывается тот же мужчина, что и в кафе, на этот раз он с двумя дружками. Моё дыхание замирает, я делаю два шага назад. — Теперь, ты делаешь правильный выбор и садишься в мою машину, или мне придётся заставить тебя, — он усмехается. Моё тело застывает, но ум работает. Я иду в их сторону, готовясь уже сесть в машину, когда плюю в одного из них, резко разворачиваясь и убегая, заставляя их кричать и бежать за мной. Я быстро достигаю своей машины, радуясь тому, что ношу кроссовки. Сажусь внутрь, тяжело выдыхая, а затем завожу двигатель, выезжая и разгоняясь, пока сердце стучит от адреналина. Когда я захожу в дом, Луи, как обычно, нет внутри, но я плачу няне и подросток уходит. Томас спокойно спит, поэтому я иду в душ, а затем доедаю остатки пиццы, которую заказывала на неделе. Позже я умываюсь, понимая, что уже час ночи, а Луи всё ещё нет. Но это нормально. Я ухожу спать, мечтая чаще улыбаться и быть счастливой, но к утру я просыпаюсь в пустой постели, как зомби, понимая, что подобное никогда не случится.