Переписать будущее (1 часть)

      С той ночи сны становились откровеннее раз за разом. Днем он видел Северуса, полного едкого остроумия и сарказма, высмеивающего окружающих между строк, а в ночных несбыточных грезах — открытого, доверчивого любовника. Это изводило. Необходимо было отвлечься. Но та же попытка Ревидсона пригласить его в Хогсмид вызвала волну раздражения и неприязни. Хранить верность парню из прошлого — это разумно? Гарри не знал, но поступал так, как велело ему сердце.       Он брел по пустынным коридорам. Остановившись около окна, Поттер бессмысленно водил пальцем по стеклу. Перед глазами то и дело всплывало бледное лицо профессора Снейпа со сведенными бровями и презрительно поджатыми губами, а после картинка сменялась молодым Северусом, бросающим украдкой взгляд из-под длинной челки.       Гарри разрывался между страхом, растерянностью и любопытством. Он вспоминал переписку, перебирая в уме все любимые фразы молодого Северуса. И понимал, что это — самое лучшее, что случилось с ним. Наблюдая, как один из светильников, отражающийся в стекле, то гас, то снова вспыхивал, как пламя загоралось ярко-желтым, прежде чем вернуться к обычному слабому мерцанию, он успокаивался и брел дальше.       Столько вопросов… Гарри снова вернулся к тому, с чего начал. Ему нужно было все обдумать, решить. Но молодой Северус не давал. Он откровенно писал о своих желаниях, на что Поттер просто не мог ответить. Одно яростное выражение профессора Снейпа остужало весь пыл. Про их взаимную ненависть в будущем он так и не рассказал Северусу, уклончиво сообщая, что их отношения скорее теплые. Теплые! Кому он врал?.. Правильнее сказать, арктические, замораживающие кровь в венах.       Гарри размышлял, что станет в будущем — или для него — в недавнем прошлом, — если Северус найдет противоядие от укуса змеи? Как произойдет изменение во времени? И произойдет ли вообще? Будет ли он помнить переписку? Наверное, будет… А другие как все воспримут? Изменятся ли их отношения со Снейпом?       Волна жара опалила щеки. Он представил их встречу со Снейпом, если бы у них все получилось. Снейп сложил бы руки на груди и бросал бы язвительные замечания о его интеллекте. Или нет?.. А если встреча будет другой? Готов ли сам Гарри к таким переменам? К близким отношениям?       Он тяжело вздохнул и повернул в сторону своей башни. Даже если он сможет изменить прошлое молодого Северуса и воскресить мертвого профессора, отношения между Снейпом и Поттером — это что-то за гранью. Слишком невероятны, если он вернется в этот мир. Мысль об уже давно почивающем в земле мужчине вернула его из мира фантазий. А разве такое возможно? Ведь Снейп уже столько времени был мертв. Магии под силу волшебство такого уровня? Хотя те истории, что он слышал о маховиках времени, доказывали, что возможно и не такое. Гарри, несмотря ни на что, верил в чудеса. Если сильно захотеть, они непременно случатся. Вот только за них придется дорого заплатить. Кому, как не Поттеру, это знать. Ему слишком хорошо была известна цена победы. Но если бы появился шанс вернуть Снейпа, то он бы отдал свою жизнь за это, не задумываясь.       Тишину нарушил знакомый филин. Он легко влетел в открытое окно и опустился на край кровати, позволяя Гарри снять письмо с его лапки. Лорд Малфой Люциус Абраксас приглашал на завтрашний ужин. Текст был лишен аристократической вычурности, что пробуждало подозрения. Но эта простота зарождала нешуточный интерес у истинного гриффиндорца. Он нахмурился и, выдержав короткую паузу, написал ответ.       Появился прекрасный повод сделать перерыв в их с Северусом переписке. Гарри тут же извлек потрепанную книгу и немного удивился, увидев ожидающее его сообщение:       Привет. Можешь меня поздравить, я закончил с амулетом.       Привет, поздравляю.       Отложив перо, Гарри пробежал глазами по написанному. Он надеялся, что Северус еще не спит и им удастся пообщаться, но, видимо, тот слишком долго гулял. Собираясь закрыть книгу, он замер, заметив изменение букв.       Рад, что ты не спишь.       Я тоже.       Все сомнения ушли прочь, остались за закрытыми дверями в темных коридорах замка. Сердце внезапно участило свое биение. А ведь его не обманешь. Гарри жил этими отношениями. Жил каждой знакомой буквой, появляющейся на страницах старого учебника.       Завтра пойду в Гринготтс и улажу все с сейфом.       Северус, это точно неопасно? — волновался он.       Все будет хорошо. Я устал тебе это повторять, — начинал заводиться Северус.       Я беспокоюсь.       Не надо, — было надписано сверху его же букв, и эта небольшая особенность вызвала улыбку.       А чем займешься ты? — слова поменялись, образуя новые строки.       Собираюсь в гости.       Снова к тем вроде не врагам, но и не друзьям? Или у тебя появился кто-то поинтересней, чем парень-невидимка?       Гарри только покачал головой.       К тем якобы друзьям.       Ты же говорил, что общение с ними опасно.       Не думаю, что они могут мне навредить. Не в их положении, — задумался Поттер. Конечно, он понимал, что переиграть Малфоя ему не под силу, но прирожденное любопытство распирало.       Ты безнадежно наивен.       Разве это плохо? Может, не все ищут выгоду.        Гарри сам усмехнулся. Это что, он Малфоя защищал перед Снейпом? Но ему понравилось последнее посещение мэнора. Тот ужин напоминал семейную встречу, которой у него никогда не было. Нарцисса вела себя обходительно, а Люциус, если поначалу и казался замкнутым, под конец разговаривал подчеркнуто вежливо, как с равным.       Тебя будут использовать, а ты и не заметишь.       Из твоих слов, выходит, что ты тоже меня используешь, — обиделся Гарри.       Я слизеринец, ты должен был знать, с кем связался.       И все же я воспользуюсь приглашением, — упрямо написал Поттер. — Необходимо выяснить, что они хотят. Да и развеяться стоит.       Ты так говоришь, будто я тебя насильно привязал к школе.       Что молчишь? — дополнилась запись новым предложением.       Северус был прав. Он не требовал хранить ему верность, не запрещал ходить с другими на встречи. Но Гарри думал, что так правильно. Он не хотел усложнять и без того сложные отношения между ними. Тем более, он знал, что Снейп просиживает все дни в лаборатории, изучая модернизированную формулу ликантропного зелья.       Я не знаю, что написать, — откровенно ответил Поттер.       Гарри, я не требую от тебя верности. Между нами расстояние в двадцать лет. Я не уверен, что сам сохраню верность тебе.       Я понимаю…       Ничего ты не понимаешь, — по всей видимости, Северус злился. Буквы ложились неровно, выдавая его волнение. — Тебе не нужно меня ждать. А мне до встречи с тобой надо прожить больше, чем мне сейчас лет. Я не знаю, что меня ждет завтра.       Горькая правда. Но почему же так больно? Разве он вправе требовать верности на столько лет, зная их многолетнюю вражду?       Прости.       Хватит извиняться. Лучше бы ты мне никогда не писал.       Это была последняя надпись на пожелтевших страницах. Гарри закрыл книгу и убрал в сундук. Может, Северус прав. Может, не стоило тревожить прошлое. Он снова поступил необдуманно, поддавшись эмоциям, не заботясь о чувствах других. И вот к чему это привело…       Разговор оставил после себя сожаление и чувство, что он сделал непростительную ошибку, но еще одно «прости» не спасло бы ситуацию. Необходимо остыть. На календаре двадцать третье число. Он надеялся, что Северус через несколько дней отойдет. Завтра он передаст гоблинам в Гринготтсе амулет. А двадцать пятого Гарри заберет его из сейфа и проведет ритуал принятия рода. В конце-то концов, ну не конец света наступит двадцать пятого июля. Все еще наладится. У него еще будет шанс попросить прощения. Взглянув на закрытый сундук, Поттер погрузился в тревожный сон.

***

      Гарри был вынужден вернуться на Гриммо в поисках приличной мантии для вечера. Идти уже не хотелось. Однако, сделав над собой усилие и бросив в огонь порошок, он шагнул в зеленые языки пламени. Мэнор не изменился с последнего посещения, он все так же блистал роскошью. Гарри замер посреди большой гостиной, не зная, как лучше поступить. Ему навстречу вышли и Люциус, и Нарцисса. Нарцисса открыто улыбалась, а лорд был слегка удивлен.        — Добрый вечер, — поприветствовал Поттер, незаметно стряхивая сажу с мантии. — В приглашении не было указано время, да и в прошлый раз я не запомнил его, поэтому предположил, что оно такое же, как и в Хогвартсе.        — Извините, это мое упущение, — протянул руку Малфой, любезно приветствуя. Лорд поклонился в знак уважения. Он выглядел вполне сносно, в отличие от Нарциссы, которая казалась бледной и осунувшейся.       Его жена с той неизменной улыбкой, с которой она вошла в гостиную, слегка шелестя своею золотисто-бордовой мантией, подошла ближе к Поттеру и, не глядя на супруга, произнесла:       — Ничего. Это даже к лучшему. Дорогой, ты не станешь возражать, если мы с мистером Поттером немного прогуляемся по саду? — Люциус тепло улыбнулся супруге. — И распорядись подать ужин раньше, — она была так хороша, что Гарри залюбовался. В ее плавных движениях не было и тени кокетства. Даже легкое недомогание не могло умалить сияние природной красоты.       — Я обо всем позабочусь, — сказал Люциус, наклоняя с улыбкой голову.       Гарри, наблюдавший за Малфоем, заметил, какими восторженными глазами тот смотрел на свою супругу, когда она проходила мимо него.        — Можно мне называть Вас Гарри? — Нарцисса первой нарушила неловкое молчание, когда они оказались за пределами гостиной.        — Да, мне будет приятно. А то, знаете, чувствую себя стариком, — неловко запнулся гость под пристальным взглядом женщины.        — Тогда прошу об ответной услуге. Зовите меня Нарциссой.        — Согласен, — Гарри слабо улыбнулся.        — Ты мне так напоминаешь сына… Нет, не удивляйся, — заметив вскинутые брови Поттера, поправила себя Нарцисса. — Не внешним видом.        — Да мы с ним полные противоположности, — проворчал Гарри, насупившись. Это сравнение вызывало противоречивые чувства.        — Жаль, что вы так и не стали друзьями.        — Оу, — вырвалось у Гарри. Он был уже не в состоянии скрыть удивление. — Это вряд ли. Малфой, то есть Драко… он меня ненавидит, — торопливо ответил он и осекся.        — Не думаю, что это была ненависть.       Поттер не отвечал, а она молчала, выжидательно глядя на него.        — Что бы это ни было, ему не позволит гордость водиться с такими, как я, — сказал он наконец.        — Но мы же с Люциусом общаемся с тобой, — вставила она безапелляционно, приподняв брови. — Гарри, иногда гордость — это защита. У тебя не было возможности узнать Драко лучше.        — Поверьте мне, миссис Малфой…        — Нарцисса, — поправила его она.        — Да, Нарцисса. За столько лет я смог узнать вашего сына.       Женщина тяжело вздохнула и почти закрыла глаза, скрывая мелькнувшую боль.        — Ты можешь подумать, что я его защищаю, как и любая мать, но не держи на него зла.        — Я не злюсь. Ну… по крайней мере, стараюсь не злиться, — пожал плечами Гарри.       На время между ними наступило молчание. Нарцисса, со свойственными ей женской интуицией и тактом, захотела дать время подумать молодому гостю. По лицу же ее было видно, что она еле сдерживается, чтобы не разубедить его.        — Знаешь, когда он был маленьким, ты был его героем. Он верил, что ты сможешь победить любое зло.        — Никогда бы не подумал, — пробормотал Поттер.        — Он продолжал верить в тебя и после, — сказала Нарцисса, задумчиво поднимая глаза, полные слез.        — Вам плохо? — испугался Гарри, всматриваясь в ее лицо. Он, победитель темного волшебника, не мог переносить вида женских слез и сам готов был заплакать.        — Нет. Это все воспоминания. Они до сих пор вызывают слезы, — она аккуратно промокнула платком лицо, ничуть не нарушая макияжа.        — Тогда, может быть, не стоит вспоминать?       Нарцисса медленно пошла дальше, сильнее сжав пальцы на его руке. Гарри явственно ощущал напряжение и волнение, исходившие от женщины.        — Ты должен знать, что Драко не по своей воле стал предателем. У него не было выбора.        — Я знаю. Поэтому и выступал в его защиту в суде.        — Помнишь, ты вернул кулон Драко? Это фамильная реликвия Малфоев. Но с этим кулоном в паре был браслет. Люциус рассказывал, что уже минуло много лет с тех пор, как потомки его рода потеряли способность к парселтангу, — она замолчала. — Ты же не утратил ее?        — Я не уверен. Не было возможности убедиться в этом, — Гарри с изумлением глядел на Нарциссу, делившуюся с ним такими подробностями. Он пока не понимал, к чему она ведет, но прервать не решился.        — Я знаю, что у тебя скоро день рождения. И хотела бы, чтобы ты принял от нас подарок.       Нарцисса достала из кармана бархатную коробочку и передала ее Гарри. Он вскинул на женщину вопрошающий взгляд, принимая дар.       — Это браслет с защитными чарами.       Гарри чувствовал себя некомфортно. Такой дорогой подарок ему еще не приходилось получать. И он не знал, как поступить, чтобы не обидеть Нарциссу.       — А как же мистер Малфой, Драко? Ведь это должно остаться в семье, — неловко нарушил тишину Гарри, рассматривая серебряную змейку на синей подушке.        — Боюсь, что этот браслет не дождется своего хозяина в семье. Люциус сам предложил подарить его тебе. Ты заслуживаешь большего от нас.        — Вы мне ничего не должны. Это я вам обязан жизнью, — избыток чувств окрасил пунцовым его лицо.       Гарри шумно втянул воздух, понимая, что придется принять подарок. Наградой для него стали счастливая улыбка, украсившая усталое лицо Нарциссы, и крепкие объятия.        — Попробуй его надеть. Мечтала его увидеть на руке сына, — Нарцисса подбадривающее улыбнулась.        — Проснис-с-с-сь — зашипел на парселтанге Гарри, пробуждая маленькую юркую змейку. Два зеленых изумруда блеснули, и она тут же оплела его запястье, прокусывая нежную кожу.        — Это звучит намного мягче, чем у Темного Лорда, но все равно жутко. До сих пор не могу забыть, — миссис Малфой заметно потряхивало от напряжения.       Браслет опоясал его руку, и змея спокойно прикрыла глаза, занимая свое законное место.        — У нее такие же глаза, как и у тебя, — заметила женщина. — Мне приятно, что ты принял этот подарок.        — Спасибо, — Гарри поглаживал браслет, не до конца веря в происходящее.       Но Нарцисса вдруг посерьезнела и, коснувшись его руки, произнесла:        — Ты заслуживаешь счастья.       Что произошло дальше, Гарри не понял. Откуда-то из самой глубины его тела поднялась горячая волна и устремилась в кончики пальцев. Глаза расширились, дыхание участилось. Вот он видит встревоженное лицо Нарциссы, а в другой миг оно превращается в размытое пятно. Остаются только нечеткие очертания тела и много-много переплетенных разноцветных нитей, создающих ее образ. Поддавшись какому-то чутью, он потянул на себя несколько из них и увидел черное, как ядовитая змея, плетение. Явно лишнее в этом идеальном радужном узоре. Нитей было не так много, и они ускользали, стараясь спрятаться в глубине. Что-то толкало его, заставляя распутать, убрать чужеродные волокна. Наконец, ему удалось ухватить за самый кончик. Его змея на запястье грозно зашипела, но он все равно потянул на себя эту ядовитую черную гадость, пока полностью не вытянул ее и сам не погрузился во тьму.