***
Поттер наслаждался и едой, и диалогом. Было видно, что Малфой любил неспешные беседы за столом. Его худое и истощенное после всех переживаний лицо было лишено явных морщин. Но если Люциус уходил в детальное описание чего-либо, то исчезала привычная маска безразличия и появлялась живая, вполне человеческая мимика, играющая главную роль в его рассказе. То у него смешно морщился лоб, то тонкие светлые брови поднимались, то опускались, и он становился похож на обиженного ребенка. Но при всем этом его глаза цвета стали смотрели с затаенной грустью. Люциус знал много интересных историй и легенд, касающихся проклятий. Он говорил с приятным изяществом выражений и такой интонацией, что заставлял вникать в каждое неторопливо сказанное слово. Гарри с удовольствием слушал, иногда забывая про еду. Погружаясь в одну из историй, Поттер поймал себя на том, что был бы не против такого отца. Каким бы странным и невообразимым ни казалась эта мысль, она не вызвала внутреннего возмущения, наоборот, пробудила нешуточный интерес к этому неординарному магу. — О чем вы задумались? — застигнутый врасплох, он покраснел и отпил немного воды, прячась за стаканом, как за щитом. — Я подумал, что хотел бы такого отца, как вы, — твердо ответил Гарри после паузы. Он сам не знал, почему вырвалось откровение. Но было что-то в этом вечере такое, что толкало говорить открыто, без фальши и обмана. На скулах Малфоя проступили два красных пятна. Удивленно наблюдая, как на холеном лице проявляются какие-либо чувства, Гарри замер. Лорд два раза делал попытки пригладить платиновые волосы, но каждый раз опускал руку прежде, чем она касалась головы. Юноша вспомнил: почти так же вела себя Джинни, признаваясь ему в любви. Неужели простые слова смогли вывести из равновесия аристократа? Тишину нарушил возникший словно из ниоткуда, домовик. Маленький, с некрасивым лицом, блестящими болотными глазами и длинными ушами. На нем было какое-то подобие длинного полотенца с красиво вышитым малфоевским гербом. Он, зажато опустив голову, приблизился к Люциусу. — Хозяин, вы просили принести вам письмо от Целителя Августа. Его сова только что покинула мэнор, — эльф сморщился, как бы улыбаясь и демонстрируя свои короткие неровные зубы. А потом вручил обеими руками с длинными пальцами запечатанное письмо. Это вторжение помогло Малфою прийти в себя и, извинившись перед гостем, Люциус быстро пробежался взглядом по раскрытому пергаменту. — Еще раз извините меня, — откладывая в сторону письмо, произнес мужчина. — Это результат анализа, сделанный Августом, — он держал себя хорошо, но не смог скрыть то и дело проявляющейся легкой улыбки и блеска в глазах. — Он пишет, что Нарцисса полностью здорова. — Примите мои поздравления. Кстати, мы так и не коснулись этой темы, — напомнил Поттер, привлекая к себе внимание. Люциус смотрел на него, откинувшись на спинку стула и задумчиво потирая ухоженные тонкие руки. «Бывают же такие красивые руки у мужчин», — подумал Гарри. — Пойдемте в мой кабинет. Нам определенно есть что отметить, — протянул Малфой, вставая и небрежно оглядываясь. — Если я не ошибаюсь, вы либо вступили, либо вот-вот должны принять род, — начал Люциус, стоило им только удобно разместиться в креслах около пышущего жаром камина. — Завтра. У меня назначена встреча в банке. — Давайте перейдем на «ты». — Я согласен. — Гарри, ты в курсе, что значит сам ритуал? Тот, закусив нижнюю губу, с мрачным видом промолчал. На вопрос лорда он отрицательно покачал головой. — Я так и думал. — В школе слишком мало информации по этому поводу. В одной книге я прочитал, что мне придется принять наследие во время ритуала. — А как же блэковская библиотека? Не совсем так. Ты можешь отказаться. — Она скрыта от меня. Кричер, домовик, — для чего-то пояснил Гарри, — говорит, что она появится после того, как я приму титул Лорда. Хотя как это связанно, я не понимаю. Я же Поттер. — Тогда я дам книгу из моих хранилищ. В любом случае, ее будет полезно прочитать. — Спасибо. — Постараюсь рассказать тебе все, что знаю. При прохождении ритуала принятия рода каждый маг становится перед выбором. Можно принять наследие, но есть возможность от него и отказаться. Я догадываюсь, какое наследие у тебя. Дослушай. Конечно, неожиданно, что у Поттеров такое есть. Ведь всем известно, что эта семья издавна относилась к светлым. Но, возможно, повлиял союз твоих родителей. Твоя мать маглорожденная, а это означает новую сильную кровь, которая способна поменять не только наследие, но и всю магию рода. Что, скорее всего, и случилось. В летописях упоминаются времена, когда маги творили свое волшебство без помощи палочки. Да и сейчас есть страны, которые напрямую магичат. — Беспалочковая? — Да, мы называем это так. Но вернемся к нашей теме. В магическом мире все держится на равновесии. В старину маги накладывали заклятие одним касанием, как, в общем-то, и снимали его. Последних называли поглощающими. Такие маги питались проклятьем, пополняя и без того огромную силу. — Как? — Я не так много знаю о них. Но с такими магами начинают заниматься задолго до принятия рода. — Но откуда ты про них столько знаешь? — Потому что я родился именно с таким наследием, — ответил Малфой будничным тоном. — И ты тоже можешь снимать проклятья? — Нет. — Но почему? Ты же сказал… — возмутился юноша, расправляя рукой непослушные волосы. — Гарри, я отказался от него. Сам отказался от дара. Я столько лет молчал об этом. — Но почему ты рассказываешь это мне? Малфой все молчал и не шевелился, изредка поглядывая своими блестящими серыми глазами на Поттера. Юноша уже было подумал, что не дождется ответа. — Ты, наверное, хочешь услышать причину? Но ее нет. Или их так много, что я не знаю, какую именно назвать тебе. Может, все дело в тебе. И я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку. А может быть, Нарцисса права, и я действительно, вижу своего сына в тебе и твоих несдержанных поступках, и мне кажется, что если я расскажу тебе, то оправдаюсь перед ним. Ты знаешь, что значит отказаться от своего наследия? Ведь так не только ты лишаешься магического дара, но и твой прямой наследник. Когда Драко войдет в род и станет Лордом, то он будет пустым, как и я. И только его наследники смогут вернуть дар. Но, видишь ли, Драко никогда не упрекнет меня в этом. Это еще сильнее гложет меня. — Почему ты не можешь ему все объяснить? — Потому что мы так воспитаны. Мой сын примет любое мое решение как правильное. Даже если это не так. Я хотел бы рассказать тебе свои причины. Если, конечно, тебе это интересно. — Мне интересно. Наполнив два бокала хорошим виски, один из которых он предложил юноше, Малфой вновь разместился напротив Гарри и задумался. Через мгновение он улыбнулся, по всей видимости, пришедшему в голову воспоминанию, и глаза его сузились и засветились. — В детстве отец пригласил в мэнор одного румынского мага. Он мало того, что определил мое наследие, но и согласился обучить сдерживать магию, сделав ее полезной и не убийственной для меня. В скором времени отец заболел драконьей оспой. Ему ничего не помогало. Он лежал в больнице св. Мунго, а я так ни разу к нему и не пришел. — Сколько тебе было? — Десять. — Всего десять лет. Ты боялся. Это нормально. — Не всего, Гарри, а уже десять. В таком возрасте в чистокровных семьях ребенок должен быть готов к ответственности. — Ты слишком к себе несправедлив. — Рад, что хоть ты меня оправдываешь. Самое страшное, что отец меня ждал. Ждал до самого последнего. А я не пришел, потому что чувствовал глубокое отвращение к его болезни и к его жалкому виду, в котором он пребывал. А еще этот взгляд матери… Она смотрела на всех с такой надеждой. Ждала чуда. Но когда узнала, что это проклятье, а не болезнь, было слишком поздно. И знаешь, что? У моей матери словно оборвалась жизнь в тот самый миг. Ее взгляд потух, когда сорвалось последнее слово приговора. Отец умер через три дня, так и не придя в сознание, а после него и мать. Когда я похоронил родителей, то принял решение об отказе от дара. Мне казалось, это правильно. Но сейчас я знаю, почему так поступил. Мной двигали страх и отвращение. Но больше — боязнь ответственности. А когда Нарцисса стала умирать, я понял, что это Магия так наказывает меня. Если бы я не смалодушничал, то спас бы ее сам. — Так получается, я, коснувшись ее, снял проклятье. И это что, всегда теперь будет так? — Думаю, что да. Вот поэтому тебе и надо научиться контролировать наследие. У меня, кстати, остались координаты того румынского мага. — Я еще не решил, хочу ли его принимать. Мне хватит проблем с хлопотами рода. А тут еще и это. — Но таких как ты, почти не осталось. Знаешь, скольких ты мог бы спасти? — А может, я не хочу никого спасать? Я устал быть героем для всех. Я надеялся, что после победы стану обычным. И у меня будет нормальная жизнь. — У тебя никогда не будет нормальной жизни. Каждый год бестактные журналисты будут поднимать истории, связанные с тобой, и смаковать пикантные подробности твоей личной жизни. Твоя жизнь станет похожа на газету «Ежедневный пророк» с красочными колдографиями и открытыми сценами для всеобщего обозрения. — Когда ты так говоришь, мне становится тошно. Зачем же мне еще прибавлять себе лишнюю славу? Если я эту не знаю куда деть? — Между твоей сегодняшней славой героя мальчика-который-победил и славой мага, который в силах спасти не одну загубленную душу, есть разница. — Какая? — Общество переменно в своих взглядах. Сейчас ты прочно стоишь на пьедестале почета, и все рукоплещут. Но стоит тебе оступиться, как тебя тут же заклеймят позором. А если тебе уйти в тень и помогать тем, кто действительно нуждается… Твоя победа над Темным Лордом для большинства абстрактна. А тут каждый, кого ты спасешь, готов будет отдать свою жизнь за тебя. Даже если все газеты мира будут писать, что ты и есть новый Волдеморт, эти маги пойдут за тобой. А главное, только ты будешь решать, кого спасать, а кого — нет. Ты перестанешь быть марионеткой в руках магического общества. Это власть. А власть никогда не бывает лишней. Гарри ничего не ответил Люциусу. Нужно было все хорошо обдумать. Допив виски, юноша стал собираться. — Я не знаю, когда в следующий раз приду, поэтому, пожалуйста, передай мои извинения Нарциссе и поблагодари за подарок. — Гарри, я бы тоже хотел поблагодарить тебя. Все, что я говорил, не пустые слова. Если ты будешь нуждаться в помощи, ты всегда сможешь рассчитывать на поддержку нашей семьи. А еще я хочу дать тебе вот это. — Что это? — Поттер с интересом рассматривал изысканную брошь в виде небольшого дракона. — Это порт-ключ в мэнор. В случае опасности ты всегда можешь воспользоваться им. В любое время суток. — Спасибо. Это многое для меня значит. — Я надеюсь, что смогу рассчитывать на твое дружеское отношение к нашей семье. — Не обещаю, что ко всей, но к большей части — точно, — широко улыбнулся Гарри.***
Поттер спешил в Хогвартс не только из-за назначенного ритуала в банке, он с нетерпением ждал сообщения от Северуса. Первым делом, как только он оказался в спальне, Поттер извлек из сундука книгу в надежде на письмо. Но страницы оказались нетронутыми знакомым и дорогим почерком. Юноша хотел было написать короткое послание, но потом передумал, давая еще время Северусу. Ничего. Завтра он пройдет ритуал, а после — обязательно найдет способ убедить несносного Северуса простить его.