***
Он точно не мог сказать, сколько сидел, вглядываясь в темноту. Свет в палате был приглушённым, давая возможность разглядеть то, что творится за окном. Северус смотрел, не отрываясь, и чувствовал, как внутри разливается тёплая волна приятного предвкушения, смешанного с лёгким волнением. Должен прийти Люциус. Снейп вздрагивал от каждого звука, нарушавшего тишину. Он столько ждал, не имея возможности толком узнать о своем послевоенном положении и нормально пообщаться. Связки более-менее пришли в норму. Укус оставил после себя осипший голос и жуткие шрамы, Снейп их чувствовал, изучающее проводя пальцами по коже. Но это — малая плата за свободу. Еще утром ему вернули палочку. Вставать запретили, все это время накладывая на него очищающие заклинания. Северусу до безумия хотелось принять нормальную ванну и переодеться, но в палате даже не было уборной. Как объяснила медсестра, та предназначалась для тяжелобольных. — Северус, как я рад, что ты очнулся, — было первым, что произнес Люциус, войдя к нему. Продолжение фразы утонуло в объятиях. Снейп постарался вложить в свое и волнение, и радость, и друг его понял без слов: когда Северус разжал руки, Малфой задержал свои на его плечах, осторожно сжимая. Он старался не слишком откровенно рассматривать гостя. Но одно дело — видеть его в воспоминаниях, а другое — живого. Тот изменился, постарел, снял мантию, отдавая предпочтение чёрным классическим брюкам, подчёркивающим узкие бёдра, и белоснежной рубашке. Волосы, не связанные, как обычно, лентой в хвост, рассыпавшись по плечам, мягко обрамляли лицо, делая черты Малфоя более плавными, смягчая их резкость и его возраст. Время пощадило друга, оставив почти нетронутой аристократическую красоту. Снейп не перебивал Люциуса. Тот говорил обо всем: о проблемах рода, о Нарциссе и Драко. — Да что я… — голос слегка охрип после долгого разговора. — Лучше посмотри, — и тот открыл сознание, позволяя окунуться в воспоминания ушедших дней. Первым, что Северус увидел, было сражение. После были судебные разбирательства, болезнь супруги и многое другое, что позволил увидеть Малфой. И только Северус собрался покинуть чужой разум, как до него дошло, что именно неприятно скреблось на задворках сознания. В открывшейся памяти он выглядел таким же повзрослевшим, как и Люциус. И тот никаким образом не показал удивления, глядя на его помолодевший вид. Ему во что бы то ни стало нужно было себя увидеть. — Подожди, — пытался успокоить его Малфой. — Я, кажется, понял, что ты хочешь. Уже давно такого не делал, — задумчиво потер он шею, осматриваясь. Обнаружив пустой стакан на прикроватной тумбочке, он покрутил его, довольно прищелкнув языком. — Это подойдет, — и уже в следующее мгновение в его руке лежало небольшое зеркальце. Северуса сковал ужас от непонимания. Во время ритуала Магия пообещала, что, очнувшись, он будет молодым, а оказалось, что из зеркала на него смотрела постаревшая его копия. Угрюмый, мрачный взрослый мужчина с нездоровым цветом лица и тенями под глазами. Впавшие щёки выделяли и без того огромный нос, делая его еще уродливее, чем прежде. Все это казалось кошмаром, а жизнь — чудовищной шуткой. Северус не задумывался о другом исходе. Он просто не мог поверить, что Магия его обманет. Поэтому ни разу после пробуждения не взглянул в зеркало. А зачем? Ведь если ощущаешь себя молодым, то выглядишь так же. Какая ирония. Быть замкнутым молодым в своем повзрослевшем теле. Снейп, ища поддержку, мёртвой хваткой вцепился в растерянного Малфоя так, что побелели костяшки пальцев. Он не помнил, как бросил в стену злосчастное зеркало, вымещая на ни в чем не повинном предмете злость, разочарование и обиду. — С тобой все нормально? Может, позвать целителя? — тихо сказал друг дрожащим голосом. Северус боялся, что его разорвут эмоции, но, на удивление, через минуту он вновь стал спокойным и невозмутимым. Лишь в груди отдало тягучей болью. Но он держал маску равнодушия, запечатывая мысли, чтобы обдумать их потом. — Репаро, — произнес Малфой после того, как убедился, что Северус пришел в себя. — Не думал, что тебя так расстроят шрамы. Никогда бы не подумал, что ты настолько озабочен своей внешностью, — Люциус перевел все в шутку, хотя блеск глаз выдавал испуг, удивление и интерес. — Просто устал, — выдохнул Снейп, прикрывая глаза. А потом, меняя тему разговора, продолжил: — Ты мне так и не сказал, как тебе удалось прийти сюда? Ведь срок твоего ареста еще не окончен. — Мне помог мистер Поттер, — Малфой самым удивительным образом поддерживал игру, ни разу не упоминая о произошедшем, рассказывая о том, сколько сил герою стоило разрешение на посещения друга в больнице и о его настойчивом желании встретиться с Северусом. Снейп вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил. — Как бы это странно ни звучало, но он надеялся увидеть тебя, — заключил он. Северус усмехнулся словам лорда, поглаживая складки на мягком пледе. — Зачем? — Поблагодарить. — Не уверен, что я хочу слушать его благодарность. — Ты много для него значишь. Он яростно защищал тебя в суде. — Никто его не просил, — зло прошипел Северус. — Северус, хватит. Он заслужил одну встречу, — тоном, не терпящим возражения, произнес Люциус и выжидательно посмотрел на него. Снейп после последних потрясений чувствовал, что он не до конца понимал значение слов, которые слышал. И сдался. — Если это плата за твое присутствие, то у меня нет выбора. Ты же это пытаешься мне сказать? — Ты, как всегда, проницателен. Одна встреча тебя ни к чему не обяжет. Визит вежливости, и все. — Хорошо. Малфой сидел в больничном кресле, перекинув трость через ручку. Услышав ответ, он засмеялся. Оставшись наедине с самим собой, Северус еще раз взглянул в зеркало, оставленное на краю кровати. Он вспомнил, как жадно разглядывал Гарри, вторгаясь в разум Люциуса. Как он впитывал каждую деталь его внешности. Лицо, волосы, не слишком полные, но и не слишком тонкие губы. Он вцепился в простыни с такой силой, что ткань смялась и натянулась: казалось, еще чуть-чуть — и порвется. Его руки задрожали. Он желал его. Хотел быть рядом. Касаться губами его губ, приоткрытых в удивлении или освещенных озорной улыбкой, хотел дотрагиваться до сильных рук, хотел, чтобы Гарри целовал его… Силой воли Снейп заставил свои мысли направиться в другое русло. Эти размышления раз за разом причиняли ему боль. Ведь он так и остался профессором Снейпом. Такой, как он, не мог привлекать молодого и красивого юношу. Гарри Поттер — романтический герой миллионов. А кто он? Старая, никому не нужная развалина с молодой душой. Пусть он был жесток, но, по крайней мере, честен. Ничего хорошего его с Гарри Поттером не ждало. Даже если и была легкая симпатия, вызванная перепиской, все это ненадолго. Поттер повзрослеет и начнёт задумываться над смыслом совершаемых им действий. Он выполнил свою миссию, спасая жизнь ненавистного профессора. Возвратил долг. В скором времени, узнав, что Северус очнулся, он почувствует себя ненужным. Чувство долга у него уже в крови. Как же… Он же гриффиндорец. Спасение — это всего лишь одна из целей его героической жизни, достигнув которой, он пойдет дальше. Он даже не гей. С чего он взял, что у него, Северуса, был шанс? Та юношеская симпатия Поттера, которую он демонстрировал в каждой строчке, не означала близкие отношения. Ему не нужно это. Успокоившись спасением очередного утопающего, он поспешит на крик следующего. Вот бы удивился Гарри, узнав о влюбленности своего бывшего профессора Зелий. Он представлял себе бесконечное множество сценариев, в которых сам же признавался в этом. Каждый раз это выглядело унизительно и жалко. Он был уверен, что Поттер в лучшем случае посмеется над ним, в худшем же — публично оскорбит. Сообщая в очередном интервью, что бывший Пожиратель, его профессор, без памяти влюблен в него. Но Снейп опасался не этого, он боялся увидеть жалость, шок и отвращение в глазах Поттера. Нет. Северус не желал демонстрировать, как изменились его чувства после всего. Пусть лучше Поттер продолжит верить, что Северус такой же, каким был раньше: замкнутый и злобный профессор. Что вся эта переписка осталась для него в прошлом. Что он по-прежнему презирает Поттера и не желает никаких других отношений, кроме вражды. И даже если Гарри его возненавидит с новой силой, он заранее все ему простит. Снейп закрыл глаза, представляя встречу. Сердце содрогнулось на миг, всего лишь на жалкий короткий миг, в который он представил счастливый финал, позволив испытать то радостное чувство от полноты жизни, какого он не ощущал с самого детства. «Потерянная душа…» — как точно отражали эти слова нынешнее состояние юноши.Глава семнадцатая - Северус
10 июня 2017 г. в 22:19
Северус (1998 г.)
Первой появилась паника. Казалось, что тело долгое время держали в полной темноте, а после включили ослепляющий свет. Даже через закрытые веки Северус испытывал странную боль. Он еще какое-то время вслушивался в звуки, ускользающие от обострившегося слуха. В неудачной попытке угадать их природу он так и уснул. Следующее пробуждение было легче. По крайней мере, он смог без труда определить, что комната своим особенным больничным духом напоминает палату больницы Святого Мунго. Не то чтобы он был частым гостем больницы, но несколько раз приходилось приносить лечебные зелья. Эта непередаваемая смесь запахов лекарственных зелий, витавшая в воздухе, вызывала немедленное желание сбежать как можно быстрее.
Тело было скованно чарами, свободными оставались только руки. Снейп завозился, надеясь на то, что чары сработают, и кто-нибудь из целителей придет сообщить ему о его состоянии и причине нахождения здесь. Прислушиваясь к себе, он никак не мог понять, что с его шеей. Хотелось коснуться, но планы нарушила вошедшая в палату медсестра.
— Вам нельзя двигаться, — сканируя его диагностическим заклинанием, произнесла она. — У вас повреждены связки, и некоторое время уйдет на их восстановление. Главное — сохранять спокойствие и не делать резких движений.
Снейп моргнул, давая понять, что он принял ее слова к сведению. Девушка хотела еще что-то сказать, он заметил интерес в ее взгляде, но после она тряхнула своими кудрями и передумала. Северус нахмурился: неизвестность убивала, а эта вынужденная безголосица лишала его возможности говорить. Последнее, что он помнил, был банк, и его интересовало, удалось ли ему пройти сквозь время?
— Вижу, что вы хотите о чем-то спросить, — она мило улыбнулась, поправляя тонкий плед. — Я позову целителя. Он вам все подробно расскажет.
После ее ухода в палату вошел невысокий мужчина, принесший с собой новые ароматы лекарств и каких-то дезинфицирующих средств, заставляя и без того чувствительного к запахам юношу скривиться.
— Я Вилсан Дэвис, — представился он.
Снейп внимательно наблюдал. Колдомедик что-то говорил о его состоянии, но Северус уже его не слушал. Слова доносились, словно сквозь толщу воды. Голова кружилась так, что он был вынужден прикрыть глаза. Все это напоминало погружение в омут памяти. Мелькали картины воспоминаний, наполненные различными эмоциями, столь незнакомыми ему и от этого осложнявшими их осмысление. Этот поток новых знаний и эмоций вызывал головную боль. Снейп перестал осознавать происходящее вокруг, полностью погрузившись в себя. Бесконтрольно всплывали то одни, то другие фрагменты нелепо прожитой жизни, складываясь в осмысленную картинку. За считанное время перед глазами пронеслось его прошлое. Но спустя несколько минут все прекратилось так же внезапно, как и началось, и Северус осознал, что все получилось. Он в будущем. Осталось разложить по полкам обретенный багаж жизненного опыта и знаний.
— Вам плохо? — донесся до него заботливый голос целителя. — Я принесу вам обезболивающее зелье.
«Лучше оставьте в покое», — хотелось попросить в ответ.
События прошедших лет просто ошеломляли. Как бы Северус ни старался, мозг временами отключался, но Снейп изо всех сил держался, пытаясь проанализировать содеянное. Сознание то уплывало, то вновь возвращалось, вынося на поверхность чужие слова, необдуманные обещания, ужасающие поступки. Три великих мага повлияли на его судьбу: Альбус Дамблдор, Волдеморт, Гарри Поттер.
Северус не знал, чего в нем больше: злости или ненависти к Альбусу Дамблдору. Он вынудил служить ему, несмотря на то, что не исполнил обещания спасти Лили Эванс, контролировал каждое действие, против воли сделал своим палачом, не набравшись смелости, обязал его сообщить невинному подростку о необходимой гибели во благо магического мира.
Темный лорд вызывал отвращение. Поддавшись амбициям, идя на поводу у юношеского максимализма, Северус примкнул к темным рядам. Но спустя время осознал всю глубину ошибки, которую совершил. Каждый раз аппарируя по зову метки на собрание Пожирателей, Снейп опасался раскрытия как шпиона и смерти. Но финал оказался настолько нелеп, что Снейпу хотелось смеяться. Волдеморт верил, что он законный владелец Бузинной палочки. Это и стало большой ошибкой. Конечно, по законам магического мира убившему переходило право владеть волшебной палочкой поверженного. Но на Астрономической башне, когда Северус бросил в директора заклятием Авада Кедавра, Альбус уже был без нее. По всей видимости, именно Драко Малфою по какой-то нелепой случайности удалось обезоружить Альбуса. И именно младший Малфой и являлся законным хозяином Бузинной палочки. Но, зная амбиции Дамблдора и его маниакальное желание владеть легендарными дарами Смерти, Северус не отвергал факта, что это один из его хорошо спланированных сценариев. Ведь добровольное согласие на убийство оставляло его хозяином Бузинной палочки даже после смерти. Просто в то время Снейп особо не задумывался над этим. А сейчас события и слова выглядели по-иному.
К концу недели Северусу было так паршиво, что он готов был выть в голос. Он испытывал одновременно и злость, и раздражение, и опустошение, и апатию, и отвращение к самому себе. Эти ощущения наполняли его, как пустой сосуд. Казалось, что он очнулся от многолетнего сна, и кошмары не отпускали его, парализуя разум и тело. Он чувствовал себя выжатым, как губка. Усталость давила. Имея возможность, он бы, не задумываясь, наложил на себя Обливиэйт, чтобы забыть о прошлом. Волной в нём поднимался страх перед будущим. Как общество примет его исцеление? Ведь он — бывший Пожиратель смерти, а это такое же зло, как и Темный Лорд.
Доверившись Магии во время ритуала, он в глубине души надеялся очнуться после завершения чудовищной войны, о которой поведал ему Гарри. Но он никак не думал, что ему, Северусу Снейпу, отводилась в этой войне не самая последняя роль. Утешала оставленная молодость, дававшая возможность начать все с нуля. И пусть он испытывал чувство стыда за многие поступки и чувство досады за потраченные годы, Северус хотел жить. И он верил, что Магия подарила ему шанс прожить жизнь еще раз, опираясь на свои ошибки в прошлом. Впервые он понимал, что у него появилось будущее. Не навязанное кем-то, а то, которое он может выбрать сам. Но стоило немного позволить себе погрузиться в воспоминания, как ненависть к самому себе накатывала удушливой волной, накрывая с головой.
Гарри Поттер, вот кто больше всего занимал его, вытесняя злость и отвращение к прежним хозяевам. Этому наглому мальчишке удалось пустить корни в его прошлое, настоящее и будущее. Его чувства напоминали качели: в одной жизни он был влюблен в Гарри, а в другой, где он не помнил его, ненавидел этого же Гарри всем сердцем. Он понимал, что тот, в сущности, ни в чем перед ним не виноват. Что в очередной раз по прихоти судьбы или магии они смогли переписываться. Но, в силу своей подозрительности и жизненного опыта, Северус колебался. Он не знал, как ему поступить.
Еще в молодости он научился контролировать свои желания. Если перед ним возникала неразрешимая ситуация, то он старался отбросить ее на время, беря под контроль эмоции. С Гарри такое не пройдет. Этот юноша отличался удивительным упорством. И пока не выяснит все до конца, не успокоится. Но Северус не был готов к такому разговору. Впервые в жизни он не находил слов. Лучше бы он ненавидел его, как прежде. И действовал бы по четкому плану, строя будущее. Ведь он заслужил его, отдав все долги и выполнив все обеты.
В голове неустанно всплывал образ Гарри. Сотни вопросов роились в воспаленном разуме: могут ли измениться их взаимоотношения? Испытывает ли тот к нему ненависть? Злится ли он на него? Сколько же упреков Поттер может бросить ему в лицо… Как же он раньше мечтал узнать, кто этот незнакомец, сколько было предположений… Но правда оказалась неожиданной. Не проходило и дня, чтобы Северус не вспоминал их переписку. Его точно лавой жгло сожаление. Просматривая воспоминания профессора, он удивлялся, как же сильно тот погряз в своей ненависти к Поттерам, старшему и младшему, так стремился защититься от боли, что не видел, что причиняет ее в ответ. А теперь выходило, что своим спасением он обязан одному из них. Естественно, его первой реакцией был гнев. Хотелось наорать на Поттера, сказать, что он не просил о спасении, что тот не имел права решать за него — жить ему или нет. Что он не должен был затевать эту переписку. Но это же Гарри Поттер…
А ведь за время этой переписки Снейп узнал Поттера с другой стороны. Он увидел в нем интересного собеседника и кого-то по-настоящему близкого, того, кому можно довериться. Кому хотелось верить… И это открытие ломало стену, возводимую годами профессором Снейпом. Ведь Гарри не мог измениться за такой короткий срок? Значит, он был удивительным еще в школе. Просто замкнутый мужчина этого не замечал: он верил только своим впечатлениям, пропитанным враждой к Мародерам, шаблону героя, воспеваемому обществом, и даже не стремился взглянуть в глубину, попытаться узнать настоящего Гарри Поттера, а не мальчика-который-выжил.
Все последующие дни, пока проходило восстановление, Снейп размышлял: вновь и вновь соединял отдельные моменты своих разделенных жизней, анализировал свои и чужие поступки и в итоге пришел к выводу, что если ему дали возможность прожить жизнь совсем по-иному, в другом времени, то он будет идиотом, если не воспользуется ею. Хотелось просто быть счастливым. И, наконец, заняться тем, о чем он мечтал в юности. Благо, все эти годы он старательно приумножал свои капиталы, заботясь о своем будущем.