***
На улице вечерело. Гарри стоял перед небольшим уютным кафе в Косом переулке, выкрашенным в приятный коричневый с серебром цвет, который в лучах заходящего солнца становился только ярче. Сквозь чистые окна из помещения лился теплый свет, заманивая прохожих, как мотыльков на яркий огонек. Волшебство. Гарри медлил, решая, стоит ли ему заходить или лучше отправиться домой. В темный неухоженный особняк, где, как обычно, будет ворчать старый Кричер, что молодой хозяин забывает хорошо питаться и никуда не выходит. Гарри сделал глубокий вдох и потянулся к ручке двери. Пусть его день рождения, который он провел в обществе старого домовика, и прошел два дня тому назад, он сделает себе праздник сегодня. «Не стоит себя хоронить», — сказал ему Малфой в последнюю встречу. Внутри пахло кофе и выпечкой. Поттер занял столик у окна. Изучив меню, он заказал чай с кусочками фруктов и ягодный пудинг. Дымящийся напиток и восхитительный кусочек десерта, украшенный листиком мяты, — все, что надо для его праздника души. Приглушенный свет в кафе позволял посетителям оставаться незамеченными и насладиться приятным вечером. В центре горела ярко освещенная барная стойка, и Поттер, смакуя десерт, пробегал задумчивым взглядом по собравшимся. Вот сидел одинокий волшебник, читая выпуск «Ежедневного пророка», и кривил недовольно губы. Чуть дальше мирно беседовала пожилая пара. Напротив бармена громко смеялись две ведьмы, отвлекая его своими разговорами. Гарри улыбнулся на то, как одна слишком явно проявляла интерес к мужчине, посылая ему красноречивые взгляды. Бармен поддерживал это, поощряя внимание едва заметной улыбкой. В самом конце одиноко сидела молодая девушка, явно ожидая кого-то. Почему-то из всех Гарри остановился на ней. Он сильнее вдохнул аромат чая и сделал глоток, не сводя взгляда с незнакомки, пытаясь угадать, почему она одна. Ее волнение передалось Гарри, заставляя магию струиться по телу. Она бросала нетерпеливые взгляды на дверь. Ожидание… На миг он представил, что его вот так мог ждать Северус. Он бы стоял одинокой фигурой в самом дальнем углу кафе, украдкой наблюдая из-под отросшей челки. Конечно, в мечтах был молодой Северус… Северус Снейп, бывший профессор, не позволил бы себе вот такие сантименты. С профессором они бы уютно пили бы чай в мрачных подземельях Хогвартса. Пришедшая мысль вызвала улыбку. — Отстаньте от меня! — вывел из раздумий женский крик. — Вы пьяны! Я повторяю. Я никуда с вами не пойду. — Пойдешь. Куда ты денешься? Здесь прекрасные комнаты наверху, — голос прозвучал низко, грубо и слишком уж хрипло. Гарри сбился с мысли, словно споткнулся, забыв, как дышать. Все мысли о Северусе разом покинули его сознание. Он обернулся, словно во сне, и, не веря происходящему, уставился на говорившего. Около барной стойки стоял Рон Уизли. Поттера видно не было, поэтому он остался на месте в попытке понять, что творит его бывший друг. А тот позволял себе многое. Шатаясь, он цеплялся большими руками за худенькую испуганную девушку в попытке стянуть ее со стула. — Я жду своего парня, — она старалась как можно спокойнее объяснить невменяемому Рону причину, по которой не может подняться в номера. Но тот лишь отмахнулся от ее доводов, как от надоедливых мух. — Да ты знаешь, кому ты отказываешь?! — кричал он, брызгая слюной в ее лицо, когда понял, что девушка по собственной воле идти не намерена. Поттера выворачивало от представшей картины. Он прикрыл глаза, чтобы прийти в чувство, сдерживаясь, чтобы не наброситься прямо сейчас на эту жалкую пародию героя. Удивительно было то, что никто не отважился прийти на помощь бедной девушке. Все делали вид, что ничего не происходит. Отодвинув чашку, Гарри поднялся и двинулся в сторону бывшего друга. — Отпусти девушку. Ты же видишь, она не хочет никуда идти, — уверенно произнес Поттер в спину дебоширу. Но, как бы он ни старался держать лицо, его голос дрогнул. Из-за волнения кончики пальцев похолодели, едва не роняя волшебную палочку. Он представить себе не мог, что однажды пойдет против своего друга, пусть и бывшего. Ощутив защиту, незнакомка громко всхлипнула. На вид ей оказалось меньше семнадцати. Почти ребенок. — Да кто ты такой, чтобы решать за нее? — стремительно развернулся Рон, направляя палочку на возможного противника. — Убери, Рон. Ты же не хочешь привлечь еще больше внимания. Уизли старался сфокусировать взгляд на собеседнике. Удавалось с трудом. Но, наконец, он рассмотрел стоящего перед собой. — Гарри?! Гарри! Гарри, приятель, — девушка была в одночасье забыта. Убедившись, что ничего ему не угрожает, он кинулся обнимать Гарри. Так, будто и не было раздора в их отношениях. — Да, — стараясь выпутаться из медвежьей хватки, прошипел Поттер. — Мы должны выпить. Такая встреча, — заозирался тот по сторонам в поисках свободного столика. — Мне кажется, тебе уже хватит, — с горечью прошептал Гарри, оценивая жалкий вид парня. — Да брось… Сколько мы не виделись? Погоди, у тебя же день рождения! — грузно опустился он на стул, заставляя Гарри последовать его примеру. — Он прошел два дня тому назад, — недовольно произнес юноша. Компания ему не нравилась, хотелось как можно скорее унести ноги. Одно радовало: та девушка исчезла, на прощание благодарно кивнув Поттеру. — Какая, к Мордреду, разница? Это повод выпить, — он опрокинул стакан, даже не скривившись, словно выпил сейчас обычную воду. — Ты сейчас где? — Я помогал восстанавливать школу, — Гарри от выпивки отказался, заказав еще один чай. — Хогвартс, ну конечно, — слащаво протянул Рон. — Лучше бы он сгорел дотла, — выплеснул он зло и стукнул пустым стаканом о стол. — Всегда ненавидел это место, — прозвучало неожиданное откровение. — Я не знал, — Поттер замолчал. Он был поражен услышанным признанием, оглушенный ненавистью, звучавшей в голосе бывшего друга. Молчал, потому что не мог произнести ни слова. Интересно, что он еще не знал о Роне? — Конечно, не знал. Тебя ничего не интересовало, кроме… — что «кроме», так и осталось тайной. Рон громко отрыгнул и скривился. — Мерлина борода! Не в то горло пошло. Так ты не ответил, чем занимаешься? Гарри вздохнул: — Ничем. А ты? Рон встрепенулся. По всей видимости, он только и ждал этого вопроса. — Аврор, — с примесью безумия в голосе произнес рыжий, зловеще усмехнувшись. — Я, как никто другой, заслужил это место. Спасаю волшебников, — пьяно хихикнул Уизли. — Видел я твое спасение. — Да ладно, — махнул Рон, наполняя стакан виски. — Она должна радоваться моему вниманию. — Что-то я не заметил особой радости, — напрягся Гарри. Сидящий напротив парень отличался от прежнего Рона. Этот был насквозь черен от славы, вскружившей ему голову. — Эй, приятель, они все так поначалу ведут себя, поверь мне. А как только наступает утро, бегут в редакцию «Ежедневного пророка» хвастаться, что смогли затащить героя в свою постель, — от таких речей становилось совсем тошно. — Да брось. Скажи, что ты в школе не перепробовал всех симпатичных ведьм. Я помню нескольких горячих штучек на младших курсах, — пошло усмехнулся Рон, хлопая Поттера по плечу. — Все, мне надоел этот разговор. Ты отвратителен, Рон. В кого ты превратился? — Гарри вскочил, проливая остатки чая на стол. — А ты нос-то не вороти, — угрожающе навис над ним Уизли, поднимаясь вслед. — Кем бы ты был без меня? Поттер попытался оттолкнуть протянутые руки, но тот вцепился в лацканы его пиджака мертвой хваткой. — Рон, отпусти, — Гарри сдерживался, как мог. Магия бушевала внутри, грозясь разнести все кругом. — Все смотрят. — Пусть смотрят. Жалкие ничтожества. Никто не посмеет мне помешать, — уверенно произнес Рон, пользуясь своим положением. Это стало последней каплей. Гарри схватил Рона за запястья. Но в этот момент его серебряная змейка, подаренная Малфоями, ожила и зашипела. — Что это? — испугано прохрипел Рон, не сводя взгляда с ожившего украшения. А после нечто произошло словно само собой. Очертания парня знакомо размылись, и Гарри увидел, что рука, которая до сих пор была сжата им, уже вся изрешечена мелкими паразитами. Будто сотни червей копошились в свежем мясе, стараясь побольше урвать и поглубже зарыться. Поттер с отвращением оторвался, откидывая поврежденную проклятьем руку. А то, что это проклятье, он был уверен. Не зря он просиживал в появившейся библиотеке Блэков, выискивая информацию о принятом наследии. Но избавлять от него бывшего друга желания не возникало. Заслужил. — Остановись, Рон. Ты переступаешь черту. — Не надо меня учить, — взмахнул он палочкой, но Гарри обездвижил его быстрее, чем тот смог произнести заклятье. Уизли захрипел, на секунду раскрыл глаза и обмяк, безвольным кулём рухнув на пол. Поттер хотел уйти, но что-то не пускало его. Наклонившись над Роном, он четко представил Нору и аппарировал их обоих. Поддерживая не пришедшего в себя Рона, Гарри жадно всматривался в бедный дом. Это было замечательное место. Одно из немногочисленных, о которых юноша вспоминал с любовью. — Рон, это ты? — послышался крик Джорджа с верхнего этажа. — Это я. Гарри, — отозвался он, укладывая бывшего приятеля на диван. — Привет, — прозвучали стремительные шаги, после чего растрепанный близнец появился перед гостем. — Дохлых пикси мне в глотку, он снова напился, — разочарованно протянул тот, меняясь в лице. — Да. Я встретил его в одном кафе, — все остальное Гарри решил опустить. — Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Рон в последнее время сам не свой. Хорошо, что родители и Джинн ушли в гости. Мама сильно расстроится, когда увидит его таким. Подожди меня на кухне, я его отнесу в комнату. Джордж ушел, а Гарри уверенно занял место за обеденным столом, дожидаясь близнеца. После смерти Фреда он так и не говорил с Джорджем, чувствуя себя виноватым. Его не раз звали в Нору, но он находил любые предлоги, лишь бы избежать этих встреч. — Хочешь чаю? — поинтересовался близнец, вернувшись. — Думаю, хватит с меня чая на сегодня, — с трудом выдохнул Поттер, стараясь уловить по настроению хозяина отношение к себе. — Как скажешь, — Джордж присел напротив, рассматривая гостя. — Что нового? Мама спрашивала про тебя. Тебе стоит ее проведать. — Ты прав, — кивнул юноша. — Как ты? — Нормально, — парень прокашлялся. — Уже нормально. После этого повисла неловкая тишина. Оба чувствовали себя неуютно, так как не знали, о чем, собственно, говорить дальше. Первым молчание нарушил Гарри: — А ваш магазин? Ты сам? — ему было действительно интересно. Ведь это было общее дело братьев. — Понемногу встаем на ноги. Я взял себе помощника. Ты должен помнить. Блейз. Забини Блейз. — Конечно, помню, — с трудом сглотнув вставший вдруг поперек горла ком, Гарри поднял взгляд на близнеца. — Но он же слизеринец… — Ты еще начни выступать, как Рон. — Джордж посмотрел на него с осуждением. Гарри вздрогнул, услышав этот тон, но тот продолжил: — Что Блейз предатель и его место в Азкабане. — Да нет, я не против. Просто ты и Блейз… Он же был на другой стороне, — Гарри сделалось неловко под взглядом близнеца. Казалось, что собственные слова оставили во рту горький привкус разочарования. — Фреда не вернуть. В той войне многие ошибались. Ты, как никто другой, должен это знать. — Извини, — он не знал, принял ли его слова Джордж, но, увидев потеплевший взгляд, расслабился. — Все нормально. Просто эта тема меня немного раздражает. Мне приходится каждый раз доказывать всем, что он заслуживает прощения. Разве мы не за это сражались? Разве Фред умер не за то, чтобы мы могли жить спокойно? Напряжение не отпускало. Разговор не клеился, и Гарри засобирался домой. — Ты, правда, приходи. В этом доме тебе всегда рады, — стоя в дверях, произнес Джордж. — Спасибо, — слышать такое было приятно. — Джордж, — окликнул Поттер близнеца, уже почти спустившись. — Да? — Скажи Рону, пусть обратится к целителям. Мне показалось, что его прокляли. — Не удивлюсь, если это так. Не уверен, что он послушает, но я передам. День выдался безумным. Хотелось завалиться в постель, не раздеваясь. Но как только он попал в мрачное жилище, в окно постучал филин, просясь в дом. Распечатывая малфоевское послание, Гарри надеялся, что известие хорошее. «Сегодня утром пришел в себя Северус Снейп. Уверен, ты сможешь сдержать слово, а я обещаю сдержать свое. Лорд Малфой Люциус Абраксас».Глава шестнадцатая - Гарри
5 июня 2017 г. в 18:58
Вернувшись в Хогвартс, Гарри вел себя необычайно тихо. МакГонагалл заволновалась поначалу, но потом решила, что для подростка, пережившего столько неприятностей, он держится весьма неплохо. Поэтому после нескольких безуспешных попыток разговорить юношу за ужином о предстоящем дне рождения, директор оставила его в покое. Он немного поел и, сославшись на усталость, скрылся в гриффиндорской спальне.
Записка Северуса все это время подогревала любопытство, порождая непреодолимое желание узнать, что же тот ему написал. Ведь Северус мог разъяснить об амулете многое, оставшееся непонятным для Поттера. Задвинув плотнее полог кровати и тихо пробормотав: «Люмос», он открыл сверток. К тому, что в нем окажется только колдография, Гарри был не готов. Он еще раз проверил бумагу на возможность оставленных надписей, но тщетно. Этот поступок не соответствовал характеру Северуса. А знал ли он его настолько, чтобы судить, что соответствует, а что — нет? Но, как бы там ни было, этот неожиданный подарок вызвал довольную улыбку Поттера.
Карточка выглядела новой, словно ее только что напечатали. Поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, Гарри приблизил ее к лицу, прикрыл глаза и принюхался. Он, как слепец, перебирал во мраке отголоски ароматов, пытаясь вычленить родной отпечаток Северуса. Но, как бы он глубоко ни вдыхал, запаха не было. Вернее, он был. Но все, что он смог уловить, так это ароматы бумаги и чернил.
Эта колдография отличалась от той, что удалось выпросить у Малфоя. Северус сидел на фоне черного озера на территории школы в солнечный летний день. Казалось, что он расслабленно прислонился к стволу дерева, но в каждом движении читались нервозность и неопытность. Будто он никогда до этого не попадал в кадр по собственному желанию, и, попав, не знал, как себя правильно вести. Эта наивность умиляла. Если не всматриваться, то выглядело так, будто перед Гарри была не колдография, а неподвижная картинка, напоминающая магловские фотографии. Но потом все менялось, Северус делал неловкое, едва уловимое движение головой, а на лицо набегала тень мимолетной улыбки. И Гарри ее видел. А главное — знал, что это маленькое откровение предназначалось только ему.
Рассматривая карточку, Гарри размышлял. Его нынешнее положение напоминало проход канатоходца под куполом цирка. Гарри никогда в нем не был, но подобное выступление видел по телевизору, живя у тети. И помнил то чувство, вызванное проходом бесстрашного артиста по натянутому канату. Страх. Он боялся, что эта прочная на вид веревка лопнет под тяжестью отважного циркача. Вот и сейчас он боялся, что все бессмысленно оборвется, и он упадет вниз без страховочного троса.
Следующие дни Поттер осторожно расспрашивал окружающих про Северуса. Оказалось, что все, как один, утверждали, что Снейп чудесным образом спасся и был погружен в магическую кому. Получалось, что настоящее прошлое помнил только Гарри. Это было странно, словно смотришь альтернативный конец одной и той же истории. Но что бы это ни было, такой конец Гарри нравился больше. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что Северус тоже не забудет. Однако стоило задуматься о Северусе, и воображение стопорилось на моменте их предстоящей встречи. Гарри успокаивал себя тем, что, как только он увидит Северуса живым и здоровым, подходящие слова найдутся сами. Если Снейп помнит об их прошлом, то Поттер не позволит ему сделать вид, что ничего не произошло. В грезах все складывалось легко. Но будет ли так на самом деле? Поттер не знал. Но он всеми силами пытался побороть страх.
Ожидание хуже смерти, так, кажется, говорится у маглов? Гарри был согласен. Хогвартс был восстановлен, оставались лишь мелкие штрихи, которые замок должен был доделать сам. Поэтому МакГонагалл попросила всех освободить школу до начала учебного года. Поттеру пришлось отправиться на площадь Гриммо в дом Блэков.
Он несколько раз пытался проведать Снейпа, но в больнице категорически отказывались впускать его к больному. Стоя в коридоре напротив палаты, он клал руку на дверь и глубоко вздыхал, уходя, чтобы вернуться вновь. Эта неопределенность изматывала. Гарри не думал, как он будет вести себя, когда Снейп очнется. Он отгонял болезненную мысль, что тот может прогнать его, узнав, с кем на самом деле общался. Нет, он верил, что все будет хорошо. Внизу живота приятно сжималось каждый раз, когда он представлял, что Северус позволит ему приобнять его или поцеловать в щеку. Гарри казалось, что от него исходят такие волны тепла и нежности, что он в силах утопить все вокруг. Наверное, это и было счастьем?
И если днем он загружал себя делами, то вечерами думал до боли в голове. Название всему, что происходило с ним, не находилось. Простое любопытство или же что-то серьезное? Или, быть может, интерес? Но вот насколько он глубокий, Гарри, опять же, ответить затруднялся. Кого он видит в Северусе? Просто друга или желанного партнера?
Ответ на последний вопрос был, но от этого становилось еще страшнее. Ему хотелось быть не просто рядом с этим мужчиной. Ему хотелось отдать всего себя, без остатка, но и получить то же взамен. Но Гарри не мог в этом признаться даже себе, поскольку страх быть отвергнутым, нежеланным и навязывающимся юнцом, коим он, несомненно, был для Снейпа, перечеркивал любые желания и доводы. Он не мог отрицать, что многим обязан молодому Северусу. Например, Поттер заметил, что с момента их переписки ночные кошмары, от которых он страдал и от которых уже перестало помогать зелье сна-без-сновидений, стали посещать его реже, а если положить книгу под подушку, то она словно впитывала в себя его дурные воспоминания и страхи. Он уже не представлял себе жизни без Северуса, хотел бы, чтобы тот родился в его время. Но он знал, что этого не будет. Если Снейп придет в себя, то он будет взрослым мужчиной, а не молодым восемнадцатилетним парнем из прошлого.
Пытаясь рассуждать объективно, Гарри впадал в уныние. Что он мог дать сильному, умному и успешному волшебнику, такому, как Северус? Гарри не считал себя интересной для него компанией. Одно дело — переписываться со сверстником, а другое — с мужчиной, добившимся таких высот.
Отчаявшись найти в себе плюсы, как в интересном собеседнике, Гарри принялся рассматривать себя в зеркале. Невысокий и вечно лохматый подросток в отражении, как казалось Гарри, не привлекал ничем. Может, стоило оставить образ повзрослевшего Поттера? Так хоть какой-то шанс… Продолжив осмотр внешности, Поттер признал, что без очков его зеленые глаза казались выразительнее. Гоблин оказался прав: зрение улучшилось, и надобность в очках отпала.
Но как ни успокаивало известие о невероятном исцелении Снейпа в настоящем, Гарри не мог отпустить свою обеспокоенность за Северуса молодого. Ему казалось, что так нельзя. Словно оставалась какая-то незавершенность. Что он просто обязан написать ему, поблагодарить, объясниться, наконец. Но с переездом в дом Блэков ни одно сообщение Гарри не пропало. Слова так и остались безжизненными буквами на желтых страницах забытого учебника.