Притяжение

      За двадцать шесть лет своей жизни Кан Тэхо никого так не ненавидел, как Чон Бора.       Изначально само существование «парня сестры» вызывало протест и отторжение как нечто абсолютно противоестественное. Как это так? Нуна же всегда была рядом, всегда была его. Они девять месяцев делили материнскую утробу, а затем восемнадцать лет шли рука об руку. Ее ладонь в его, бледная, с тонкими изящными пальцами и созвездием родинок у мизинца, всегда оставалась все той же маленькой пухленькой ладошкой, которую он отчаянно сжимал, дрожа от страха, когда они впервые шли в детский сад.       Тэхо до сих пор помнит, как тихо всхлипывал, мечтая вернуться домой, в уют и безопасность, где он и дальше смог бы играть только с Тэилли. Но мама все тащила и тащила упирающегося сына вперед под осуждающими взглядами случайных прохожих. Тогда сестра остановилась и обняла его крепко-крепко. «Все будет хорошо, Хо-я, — пообещала она, — Если кто-то тебя обидит, я его побью!» А потом улыбнулась широко-широко, продемонстрировав неровные молочные зубы и ямочку на левой щеке, уверенно сказав: «Но ты всем понравишься, Хо-я. Ты всегда всем нравишься, не бойся».       В тот день он решил, что больше не будет пугаться чужих людей: старшая сестра же всегда будет рядом!       И да, нуна была права, Тэхо действительно всем понравился. И в детском саду, и в начальной школе, и в средней, и в старшей — его обожали, ему поклонялись! Как только он перестал бояться незнакомцев, вся его жизнь изменилась с точностью до наоборот. Раньше в его мире существовала только сестра. Но теперь он осознал, насколько приятно быть в центре внимания, быть любимым всеми, а не только родителями и Тэиль. И ведь на первый взгляд не было ничего сложного в том, чтобы нравиться всем: главное — демонстрировать людям то, что они хотят увидеть, соответствовать их желаниям и ожиданиям.       Так он и стал купаться в лучах славы Прекрасного Принца. Правда, местного пошиба — но это было пока что. Планы в голове юного Тэхо были амбициозные, пропитанные юношеским максимализмом и большим самомнением. Он был доволен собой и своей жизнью, в упор не замечая, что толпа слепых обожателей медленно, но верно отдаляла его от сестры. Он привык к тому, что нуна всегда стояла за его плечом, прикрывая спину — ей можно было доверить себя настоящего, без фальшивых улыбок.       Со временем Тэхо стал замечать, что сестре становилось все неприятнее быть в тени, пока ее тонсен сияет на пьедестале. «Но она же его сестра, — утешал себя Тэхо, — и знает, что для него всегда будет на первом месте». Вне стен школы он старался уделять ей как можно больше внимания, чтобы нуна не чувствовала себя покинутой и одинокой. У Тэхо ведь было много друзей, не особо искренних и верных, конечно, но они удачно справлялись с ролью массовки вокруг главного героя, пользуясь взамен его популярностью. У Тэиль же всегда был только он один.       Младший Кан беспечно думал, что сможет оставаться одновременно всеобщим кумиром и братом Тэиль. «В конце концов, если что-то случится, я с легкостью откажусь от этой безликой толпы вокруг, — обманывал он себя, — нуна же важнее». Вот только Тэхо слишком поздно осознал, что вовсе не он контролирует ситуацию: на самом деле он давно и прочно впал в зависимость от тех, на кого привык снисходительно взирать с высоты своего королевского трона. Маска Прекрасного Принца вросла в лицо — без крови не отодрать.       А Тэиль ведь всегда покорно прощала ему эгоизм, смирившись с тем, что она «просто близняшка Тэхо». Даже в глазах собственных родителей. Прощала, потому что любила брата также, как он любил ее. Только ее любовь была с едким привкусом зависти, его — с горечью вины…       Потом появился самоуверенный и бесшабашный Чон Бора и перекроил их шаткий однополярный мир под себя.       Сначала Тэхо не придавал особого значения приставучему мальчишке, вечно бегающему за сестрой. Его даже забавляло, как Иль кривилась и пряталась за ним или за кем-то из его друзей, когда Чон маячил на горизонте. В этом была главная ошибка Тэхо: он так увлекся собой, что пропустил тот момент, когда отношение сестры к Бора переменилось. Мерзкий прилипала нашел ключик к ее сердцу, и теперь совершенно неожиданно Тэхо пришлось делить нуну с совершенно посторонним человеком.       Конечно, это отдает лицемерием: Хо начал встречаться еще в средней школе. Вот только никого из своих девушек он не воспринимал всерьез. Он был самым популярным парнем в школе, ему было положено с кем-то встречаться. Репутации же надо соответствовать!       Но с Бора все было по-другому. У сестры, его сестры, случилась любовь. Настоящая, чтоб ее…       И был бы ее парень нормальным, Тэхо бы, скрепя сердце, смирился, но Бора же был совершенно без тормозов! Он не боялся никого и ничего, постоянно подбивал Тэиль на опасные авантюры, а на Хо поглядывал со снисходительным презрением. От этого кровь вскипала в венах, и кулаки просто чесались стереть эту самодовольную ухмылку с его лица! Однако Кан быстро понял, что ссоры устраивать нельзя — скользкий ублюдок был чертовски умен и манипулировал людьми не хуже самого Тэхо.       Вот так они и жили. Сверлили друг друга полными ненависти взглядами за спиной Тэиль, и вежливо улыбались, когда сестра оборачивалась. Иль, конечно, с головой погрузилась в любовь, но все же была отнюдь не дура: чувствовала, что что-то не так, но не решалась первой разворошить осиное гнездо, которое представляли собой их отношения.       Бора же подобное положение вещей полностью устраивало: каждый день он методично обрывал невидимые нити, соединяющие близнецов, отвоевывая в сердце Тэиль все больше и больше места.       Но Тэхо не сдался, нет. Он решил сменить тактику и выжидать. Рано или поздно Чон обязательно допустил бы ошибку, и тогда сестру можно было бы вернуть обратно. Она снова будет стоять за его спиной, снова станет его Илли, принимающей даже самые отвратительные его ипостаси.       Вот только временно приняв сложившуюся ситуацию и затаившись, Тэхо опять проглядел тот момент, когда в отношениях старшей сестры с любовью всей ее жизни назрел судьбоносный перелом.       Попытка Бора броситься с моста в реку Хан, чуть не стоившая жизни не только этой мрази, но и Илли, была подобна грому среди ясного неба. Поздно вечером вдруг зазвонил домашний телефон, и Тэхо неохотно снял трубку, ожидая, что сейчас вежливо пошлет куда подальше очередного продавца косметики или медицинских услуг. Когда усталый голос сотрудника Службы спасения сообщил, что Тэиль находится в больнице после того, как ее и некоего Чон Бора сняли с перил моста Мапхо, в народе более известного как Мост Смерти, Тэхо не сразу осознал смысл сказанного. На лбу проступила холодная испарина, мир перед глазами закружился и потерял четкость, а через секунду все вновь вернулось на прежние места.       Ну, почти все. Его сестра чуть не умерла. Из-за Чон Бора.       А что делал в это время Тэхо? Валялся на диване, лениво поедая чипсы под очередную дораму и хвалебные речи матери!       По пути в больницу, сидя в такси с перепуганными и растерянными родителями, он поклялся, что собственноручно отправит ублюдка на тот свет, раз ему так не терпится умереть.       Но что же он увидел, когда ворвался в палату Тэиль? Нуна обнимала Бора, крепко прижав его голову к своей груди и нашептывая ему в волосы слова утешения. Ему! Кретину, который чуть ее не угробил! А Чон нежился в ее объятьях, прикрыв глаза, мертвой хваткой вцепившись в ее талию.       Перед глазами все окрасилось в красный от едва сдерживаемой ярости. Единственным желанием стало избить эту сволочь до полусмерти, чтобы он кашлял и давился собственной кровью, валяясь в ногах Тэхо. Никогда еще совладать со своими эмоциями не было так трудно, но Кан справился: задавил закипающий гнев на корню и вместо этого блестяще сыграл роль заботливого младшего брата, каким его ожидали увидеть родители, медперсонал, да и сама Тэиль.       Маска Прекрасного принца настолько срослась с кожей…       Единственным, кто не поверил его актерской игре, был Бора. Он крепче перехватил нуну за талию и уставился на Тэхо немигающим взглядом, полным ненависти и ледяного презрения. Кан ответил ему тем же. С того момента о вежливом нейтралитете можно было забыть: холодная война началась.       И через восемь долгих изнуряющих месяцев закончилась победой Тэхо.       Если такое можно назвать победой…       — Хо-я, ты же меня простишь? — требовательный голос Дары не дает погрузиться в токсичное болото воспоминаний. Тэхо неохотно отрывается от окна, за которым проносятся флуоресцентные огни ночного Сеула, и изучающе вглядывается в ее взволнованное лицо.       Подумать только, каких-то пару месяцев назад ему просто крышу сносило от Сандары Пак. Она казалась идеальной женщиной: красивой, умной, холодной, расчетливой…и такой же испорченной эгоисткой, как и сам Тэхо. Именно такую он и искал. Не пустоголовую дурочку, не более чем предмет интерьера. И не правильную девочку, которая будет слишком многого от него требовать и ожидать. Нет, он хотел найти себе пару под стать. Чтобы не чувствовать себя рядом с ней двуличным чудовищем. И нашел же такую женщину!       Единственным ее недостатком виделась неприязнь к Тэиль. Но ведь Тэхо как раз пришел к выводу, что им с нуной давно пора как-то разграничить свои отношения и начать воспринимать себя независимо друг от друга. Казалось, вражда двух девушек даже сыграет на руку в этом нелегком деле, да и будет держать нуну в тонусе, не даст расклеиться и впасть в апатию.       Тэхо как всегда прогадал.       — Ты ведь знаешь, я с ума схожу от того, что Тэиль…ты и Тэиль… Вы всегда… — продолжает Санадара, раздражённо откидывая волосы с лица.       Корпоративный минивэн довольно просторный: бежевая кожа, удобные сиденья и приятный запах хвойного освежителя воздуха, но от удушающего присутствия Дары Тэхо хочется открыть дверцу и на полном ходу выпрыгнуть из проклятой машины.       — Хо-я, — шепчет Пак, прижимаясь к нему теснее. Раньше такая близость будоражила воображение и отдавалась сладкой тяжестью в паху, теперь же вызывает легкую брезгливость.       — Ты не перед тем человеком извиняешься, Дарон, — Тэхо старается, чтобы его голос звучал как можно мягче, но в итоге упрек бьет Сандару по лицу не хуже пощечины. Она вся будто сжимается, съеживается на глазах, выпуская наружу колючки, и в нервном напряжении закусывает губу.       Где прежняя выдержка и достоинство? Где высокомерие и равнодушие к окружающим? Где непоколебимая уверенность в себе? Сейчас Дара больше похожа на стареющую звезду девяностых, отчаянно проигрывающую борьбу с климаксом, морщинами и сходящей на нет популярностью. Ее ревность, навязчивость, мнительность, маниакальная одержимость им и патологическая ненависть к его сестре… Тэхо уже начинает наскучивать вся эта канитель.       — Да, — ценой колоссальных усилий выдавливает из себя Дара, — Да. Я извинюсь перед ней. Чуть позже, обещаю… Но, Тэхо, ты же знаешь, я просто ревную тебя к ней и…       В мыслях актера снова встает образ крови на руках сестры — картина, которую Тэхо надеялся больше никогда в своей жизни не видеть — и в животе все скручивается в тугой жгут страха и напряжения. Это лишь отголосок того самого животного неконтролируемого ужаса, который Кан испытал, когда вошел в ту проклятую ванную комнату и увидел рыдающую Тэиль, с ног до головы перемазанную кровью, но ему с лихвой хватает и еле слышного эха воспоминаний.       Вместо того, чтобы действовать мягко и осторожно, с присущей ему изворотливостью и политкорректностью, Тэхо, не задумываясь, нажимает на одну из болевых точек Дары.       — Меня ревнуешь? Тогда что же ты так бесишься из-за ее отношений с Джиёном? — елейным тоном спрашивает он, склоняясь ближе к своей (бывшей?) девушке. Бледное напудренное лицо Сандары идет красными пятнами от гнева. От одной только шпильки про GD! Жалкое зрелище. И как Тэхо вообще угораздило с ней связаться? Где были его глаза? Что он там себе напридумывал? Что за сахарно-ванильной маской Сандары скрывается родственная душа? Что она поймет и примет его? Что она такая же, как и он сам?       — А тебя вообще не парит, что она крутит с двумя…?! — судорожно хватая ртом воздух, возмущается Дара.       Интригующая порочная притягательность? Ха! Вместо роскошной стервы обыкновенная завистливая и гордая сучка, которая не в состоянии держать руки при себе. И при этом с ней еще возись и расшаркивайся, так как они работают в одном агентстве и вращаются в одной компании друзей…       — Не-а, не парит, — тут же перебивает ее Тэхо, — Я и сам знаешь ли не раз…       Вокалистка 2NE1 яростно ударяет его по плечу, закипая еще больше. Соблазнительная фурия? Скорее шипящая облезлая кошка…       — Мне вот интересно, ты так бесишься потому, что чувствуешь себя виноватой перед Джиёном? Или потому, что все еще его любишь? — жестко продолжает Кан, не в силах больше сдерживать себя. Маска Прекрасного Принца впервые за долгие месяцы идет мелкими трещинами, стоит только вспомнить дрожащую Илли в руках Джиёна. Простит ли она своего тонсена, заигравшегося в знатока человеческих душ и в который раз проглядевшего очевидное прямо перед собственным носом?       Всегда же прощала…       — Что? Откуда ты…? — между тем давится собственным негодованием Пак. Тэхо делает глубокий вдох, затем медленный выдох, устало потирая переносицу.       — Хён рассказал. А что? Не думала, что Джиён попытается отговорить меня встречаться с тобой, рассказав вашу с ним историю?       Вот он, завершающий удар. Как Дара пересекла черту, физически навредив Тэиль, так и Тэхо делает шаг за грань дозволенного, вытаскивая на свет то, что Дара отчаянно пытается стереть из памяти.       Девушка от удивления широко распахивает глаза, в уголках которых уже начинают наворачиваться слезы обиды, и на мгновение кажется невинной и беззащитной. Маленькой девочкой, которую незаслуженно наказали. И, наверное, сердце Тэхо непременно дрогнуло бы. Вот только одними извинениями не смыть кровь с руки Тэиль. С той самой маленькой пухленькой ладошки с созвездием родинок у мизинца!       Тэхо с полным равнодушием смотрит на свою почти что окончательно бывшую девушку, и Дара, не видя от него ожидаемой реакции, тут же меняет тактику, ударяя по больному в ответ.       — А ты сам разве не чувствуешь себя виноватым?       Тэхо пытается сохранить каменное спокойствие — он в конце концов дэсан не за красивые глаза получил! — но от того, к чему клонит Пак, по спине бежит холодок.       — Разве не поэтому ты так опекаешь Тэиль? — с каждым словом медовый голос Дары наполняется все большей уверенностью, — Потому что ты перед ней виноват, а она знать не знает, какой чудовищный поступок совершил ее обожаемый младший брат…       Кан усмехается через силу, призывая на помощь все свое самообладание:       — Нет. Забыла? Мы оба с тобой бессердечные твари, так что муки совести нам неведомы.       Самодовольное выражение лица Дары резко сменяется, губы так и не складываются в победную улыбку, и только темные глаза блестят каким-то странным блеском.       — Не такие уж бессердечные, — хриплый голос, без отзвуков прежней медовой сладости, — Иначе почему и мне и тебе так больно здесь, — легкое касание груди, обжигающее даже сквозь ткань рубашки, — когда мы раним самых дорогих нам людей?       За двадцать шесть лет своей жизни Кан Тэхо никого так не ненавидел, как Чон Бора.       Разве что только себя.