Из Вонголы с любовью

Урахара Киске не имел обыкновения принимать необдуманные решения и делать поспешные выводы. За ситуацией поначалу он предпочитал наблюдать, ибо тот, кто владеет информацией, владеет миром. Поэтому шинигами не стал препятствовать ворвавшейся рано поутру девушке с необычной реяцу, впустил ее в дом и даже поделился информацией. Слегка. Если бы не удостоверение временного шинигами на поясе, возможно, Урахара достал бы Бенихиме. Но увидел печать и предпочел выслушать растрепанную брюнетку с наспех забранным хвостиком. Сама по себе деревяшка не имела официальной власти, но Урахара принимал участие в ее создании, а после лично вручил временному шинигами Гинджо Куго. Как в результате она оказалась у незнакомой девицы, ученый не знал. И это было подозрительно. Судьбу своих исследований Урахара предпочитал отслеживать. Карин Куросаки он не помнил до того момента, как увидел ее имя записанным в блокноте. Не в обычной "клиентской базе", куда были занесены все шинигами, прибывающие в Генсей на дежурство. В свое время Урахара изрядно гордился тем, что умудрился устроиться даже после изгнания. Пусть его не пускали в Сейретей, ума ученого это не отменяло. Готей признавал данный факт. Как и то, что нуждался в перевалочном пункте в мире живых. С шинигами-недоучками - а именно таких, как правило, отсылали на дежурство - все время что-нибудь да происходило. И за ними кто-то должен был присматривать. Карин Куросаки была внесена во второй - специальный - блокнот как "Объект исследований №1". Тот факт, что ученый присвоил кому-то тот же гриф, что и Хогиоку, говорил о многом. Карин Куросаки была важна. И Урахара совсем не помнил об этом. Не помнил Куросаки Карин. Что-то мелькало на периферии, какие-то неясные тени, но... на них никак не получалось сконцентрироваться. Поэтому, выпроводив Куросаки Карин в Готей, Урахара отправился на осмотр собственных владений. Зная себя, наверняка в доме имелись какие-то подсказки, ведущие к "Объекту исследований №1". В лаборатории под этим прозванием до сих пор значился Хогуиоку. Никаких записей о Куросаки Карин, кроме строчки в блокноте, не имелось. То же самое можно сказать о Рукии Кучики, которую забыл Урахара, и о которой волновалась временная шинигами. Строчка в блокноте, в обычном, клиентском. Закупка гиконганов, гигай и оплата за убитого Пустого почти год назад. Скорей всего, в этот год вместилось очень многое, по какой-то причине покинувшее память Урахары Киске. В верхней части магазина никаких изменений обнаружено не было. Заклинания работали без перебоев, энергия пульсировала и циркулировала по привычным и знакомым потокам. Добавилась пара нитей, но Урахара легко опознал авторство Тессая. Только в спальне, в месте, куда не допускались посторонние - что бы там ни думали о его отношениях с Йоруичи - Киске обнаружил тщательно скрытую демоническими заклинаниями нишу. Если не искать целенаправленно, если не знать, где и что искать, то можно легко пропустить. Однако Киске точно помнил, что никаких тайников именно там не делал, и это сыграло ему на руку. Плоская доска легко отъехала в сторону, на каменном квадратике тайника лежала сложенная пополам бумажка - единственное сокровище. Почерком Урахары была написана последовательность цифр. Киске нахмурился. Первые три обозначали вторую часть лаборатории, предназначенную для более сложных и серьезных, нежели обычные гигаи и ловушки для Пустых, исследований. Но вот что означали остальные? Он никогда не делал такого тайника? Или делал? Шинигами незамедлительно спустился вниз. В лаборатории, в шкафу, каждому ящику был присвоен свой порядковый номер. Каждый содержал собственное исследование - законченное, проваленное или успешное. Урахара не имел привычки избавляться от неудач, в отличие от Маюри, ибо они тоже служили приобретению нового знания. В самом конце, в глубине шкафа, шинигами в самом деле обнаружил указанный ящик, не новый, но и не слишком старый. Не более тридцати лет, если судить по тому, как прижились на нем охранные заклятия лаборатории. Внутри лежала тоненькая желтая папка, а в ней всего два листа. На одном из которых рукой Урахары была выписана коротенькая записка. Если что-то случится с Карин Куросаки, запустить заклинание. Интересно, можно ли считать потерю памяти самим торговцем за "что-то случится"? Однако памяти лишился не только он. После осторожных расспросов выяснилось, что ни Тессай, ни Уруру, ни Джинта не помнят никакую Куросаки Карин, в то время, как временная шинигами вела себя так, словно привыкла бывать в лавке. Напористо и спокойно. Девушка знала наверняка, где торговец принимает гостей, потому что вошла, ни разу не оглянувшись по сторонам, и села напротив того места, что выбирал себе обычно Урахара. Киске посмотрел на вторую бумагу. Выписанное на ней демоническое заклинание не было знакомо. Нет, отдельные элементы, вроде направленности и ограничений, он понял, но как они сочетаются между собой... Внутри зудело любопытство исследователя. Кто человек, придумавший подобную технику? Будь это он сам, Урахара ни за что бы не забыл подобного опыта. К тому же, несмотря на то, что торговец считался специалистом в кидо, на подобные масштабные эксперименты никогда не решался - мешалась осторожность. Совсем не хотелось по ошибке загреметь, например, в Джигоку. Заклинание с жадностью всосало реяцу, бумажка подлетела в воздух, чернила вспыхнули, загорелись, из них потек синеватый туман, который принял форму прямоугольного окна. На нем, как на экране телевизора, появилось изображение делового кабинета. Массивный, широкий деревянный стол с аккуратными стопками бумаг и папками, на правой стороне находились разнообразные письменные принадлежности. Кресло с мягкой спинкой, больше напомнившее Урахаре трон. В нем восседала хозяйка кабинета. Девушка неторопливо перебирала бумаги, вчитывалась в строки, что-то правила перьевой ручкой, а светившее из-за спины солнце делало ее волосы похожими на древнюю медь. Раздался мелодичный звон, и девушка подняла голову. - Урахара-сан? - в глубоком голосе слышалось нешуточное удивление и... беспокойство. Кем приходится Куросаки Карин этой незнакомке? Как Киске ни пытался, не мог вспомнить. Наверное, что-то такое промелькнуло на его лице, потому что девушка нахмурила брови и откинулась на спинку кресла, отложив документы. - Ждите, сейчас приду. И отключилась. Экран погас, а бумажка с заклинанием вспыхнула синим пламенем, в миг обратившись в пепел, который крупными хлопьями спланировал на пол. Не успел Урахара убрать мусор, как в лаборатории возникла та самая девушка. В тонкой синей дымке, которая исходила от держащего ее за руку молодого человека. Как только перемещение закончилось, тот поклонился почтительно и молча, не поднимая глаз, удалился. А Урахара захлебнулся в строгом, требовательном взгляде карих глаз и вспыхнувшей огненной реяцу. Солнце со спины на экране сыграло с ученым злую шутку: тенями сделало фигуру мощнее, темнее и старше. Теперь, при открытом освещении Урахара видел, что девушка молода. И волосы ее напоминают засохшую кровь, скорее, красный апельсин. Деловой брючный костюм отутюжен, как будто только что снят с вешалки, в распахнутом воротничке белоснежной блузки виднеется подключичная ямка. Она серьезна, умна и проницательна. Пока Урахара осматривал ее, гостья делала какие-то свои выводы, взгляд смягчился. - Не лучше ли нам будет выпить чаю, Урахара-сан? А вы тем временем объясните, по какой причине воспользовались экстренной связью? - лукавая улыбка скользнула по губам. Чем-то она напоминала Йоруичи: женщина, знающая себе цену. Облеченная властью и ответственностью, от которой в своем случае принцесса Шихоин сбежала без оглядки. Эта осталась и по-своему удовлетворена собственным положением. - Разумеется, - Урахара машинально, как будто делал это сотни раз, протянул руку. - Но сначала, не представитесь ли, госпожа? Увы, я запамятовал ваше имя. Не сердитесь на старого торговца. Тонкие, изящные пальцы скользнули в мозолистую руку шинигами, и все тело прошило нитью бешеной реяцу. Строго контролируемой реяцу. С апельсиновым ароматом и жадностью пламени. В ней были нотки смерти, присущие шинигами, но имелось еще что-то... что-то знакомое, близкое, только никак не удавалось поймать мысль. - Как интересно, - протянула девушка. Как и Куросаки Карин, гостья прекрасно знала расположение помещений в наземной части лавки и удобно расположилась на том же месте, где сидела временная шинигами. Урахара отметил некую схожесть черт и движений, слишком незначительную, чтобы делать какие-либо выводы. А также отличный самоконтроль. Если беспокойство и владело незнакомкой, она превосходно прятала его. - Благодарю, Тессай-сан, - девушка одарила мужчину улыбкой и вдохнула аромат чая. - М-м, бергамот и слива. Великолепный букет, мне всегда нравились подбираемые вами сочетания. Мастер кидо покраснел от удовольствия, редко кто был способен по достоинству оценить его маленькое хобби. Девушка сделала глоток и ахнула, прикрыв глаза. Урахара мог со стопроцентной вероятностью заявить, что его товарищ куплен с потрохами. - У вас есть что-нибудь... с успокоительным эффектом? С радостью купила бы упаковок две... или даже три. Боюсь, в последнее время я слегка... довела своих подчиненных, - подбирала слова она тоже замечательно, мастерски играла на паузах и акцентах. Тессай согласно прогудел и удалился. Урахара не сомневался, что половина склада будет подарена девушке "по акции" в придачу к единственной купленной пачке. Под чай и сладости разговор пошел легче и быстрее. - Значит, все забыли Рукию Кучики и Куросаки Карин, - девушка прикусила губу, глаза задумчиво мерцали. Ее неудовольствие заставило реяцу пульсировать и разливаться по комнате. Отчего-то вдруг подумалось, что по силам гостья равна Главнокомандующему, если не сильнее. - Эти две шинигами как-то связаны? Потому что обе есть в моих записях. Появились примерно в одно и то же время. Куросаки Карин присвоен ранг объекта №1. - Это я попросила вас написать так. На всякий случай. Равно как и создать пути отступления в виде экстренного способа связи. В Готее есть умельцы ездить по мозгам, - говорила девушка легко, словно не впервой сталкиваться с потерей памяти. Наконец, она подняла глаза. Решительные, по которым было видно, что она все обдумала и наметила план. - Меня, кстати, зовут Куросаки Ичиго. Со мной вы познакомились на несколько лет раньше, чем с моей младшей сестрой Карин, но предпочли стереть любую информацию обо мне и подруге. - Вы... я настолько вами дорожил? Ичиго усмехнулась, коварно и ехидно. - Скорее, вы настолько дорожили лавкой. А я в то время, если расстраивалась или сердилась, плохо контролировала реяцу. Что-то подсказывало, что реяцу она всегда умела контролировать, но Ичиго выгодно, чтобы считали иначе. Обмануться легко: с такими объемами энергии научиться управляться всегда тяжело. - Так что, Урахара-сан, проводите девушку до Готея? Торговец прикрыл лицо веером. Это будет... приключение. Но бросать пусть даже предавшую его организацию в беде ученый не собирался. - Разумеется, Куросаки-сан. Это сумасшествие. Бьякуя смотрел на черноволосую девушку-подростка, рвущуюся из рук личной стражи клана. Главнокомандующий посчитал, что она если не имеет доступ, то по крайней мере знает, кто захватил экспериментальную машину Маюри и вверг организацию в хаос. Кучики еще раз посмотрел на сизо-черные небеса. Там, за пределами кланового особняка, метались в ужасе шинигами, атакуемые странной субстанцией, поглощаемые ею практически буквально. Здесь витали только отголоски всеобщего ужаса и многочисленных сражений. Сдавали позиции даже капитаны. Трудно сражаться с многоголовой гидрой, у которой взамен одной отрубленной конечности отрастали две новых. Эта девушка... неизвестно, правда ли она знакома с нападающими, виновна ли в творящемся беспорядке. Что-то не давало капитану Шестого вынести окончательный приказ. Что-то останавливало, держало язык в узде. Некое... напоминание, тень памяти. Речи девушки смущали, ее взгляды тревожили, ибо она смотрела так, как будто давно знает Бьякую. Непонимающе и до боли яростно, словно готова сражаться за неизвестную Кучики Рукию. Правда ли он принял безродную в клан? Подобного быть не могло. Но Хисана... искала кого-то. До самого последнего своего дня посещала она дальние районы Руконгая. Память отказывалась восстановить, кого именно она искала. Бьякуя еще раз посмотрел на девушку, которую насильно поставили на колени в его цветущем саду. Дерзкая, нахальная. Даже придавливаемая к земле стражей и многочисленными кидо, она боролась, пыталась выпрямиться, а ее сила металась в путах перепуганной птицей, билась о невидимые стальные прутья. Непонятно серебряная, не такая, как у многочисленных шинигами. Как она говорила? Временно исполняющая обязанности? Прошлый обладатель сего титула не очень понравился Бьякуе. Куросаки Карин иная. Смелая до безрассудства, готовая на все ради товарищей. Она могла убить, легко. Ее клинок - Бьякуя покосился на лежащий в отдалении на траве словно сотканный из лунного хрусталя с запертой тьмой внутри меч - ранил до последнего, даже когда его выбили из рук хозяйки. Но даже тогда он не убивал. Не убивала и она, хотя это сделать проще простого столь замечательным оружием, достаточно всего лишь прикоснуться к сердцу или шее. Поэтому клинок не могли взять в руки до сих пор - занпакто сражался за своего хозяина даже без участия этого самого хозяина. Поразительное упрямство. Черные волосы выбились из хвоста, кимоно было порвано в нескольких местах. Но глаза горели и одновременно словно умоляли, просили... Вспомнить, назвать... Бьякуя сделал шаг вперед, почти вплотную. Многочисленная стража колыхнулась, в любой момент готовая отразить атаки противницы. Зря. Капитан Шестого лично сплетал оковы, а он не зря считался лучшим учеником капитана Укитаке. - Зачем ты пришла? Раз тебя не помнят, ты могла остаться в Генсее, в безопасности. Временная шинигами вспыхнула, сверкнула глазами, все-таки выпрямившись. Черные волосы волнами упали вокруг лица, на белоснежную шею, искусанные в кровь губы алели в нагнанных врагом сумерках. И, словно откликаясь, сверкнула катана. На нее тут же наставили копья стоящие неподалеку охранники. Хоть это и смотрелось глупо, предосторожность никогда не бывает лишней. - И бросить подругу в опасности?! - с презрением выплюнула она. - Никогда! Это ведь в твоих традициях - осуждать сестру. Сейчас ты и вовсе ее забыл. - Как и тебя, - резонно заметил капитан, с интересом присматриваясь к риоке. Плечи девушки поникли, как от удара, и сзади дернулся Ренджи. Рефлекторно, как будто привык защищать. Интересная реакция. - Ты не боишься умереть? Она ведь всего лишь ребенок, даже по меркам мира живых. Только-только вошла в период взросления, только начала осознанный путь по жизни, начала познавать прелесть мира. Неужели не страшно умереть от руки того, кто якобы должен ее помнить? Риока молчала, долго для той, что грозит смерть, а когда заговорила, ее голос был тихим, печальным: - Моя старшая сестра всегда говорила: "Не страшно умереть, страшно лишиться тех, ради кого стоит умереть". Перед глазами на долю секунды полыхнули красноапельсиновые пряди, тонкий нос и ехидная усмешка на красивых губах. Полная превосходства, самодовольства и насмешки существа, знающего больше, умеющего больше. Бьякуя поморщился. Кем бы ни была эта таинственная личность, она его явно раздражала. Чем - неизвестно. - Поэтому я не боюсь смерти, - Карин Куросаки подняла голову. - Жаль только, что меня забыли. Ренджи сделал шаг вперед, подошел почти вплотную к капитану. Его реяцу металась в колебаниях, терзающих душу лейтенанта. Бьякуя подозревал, что его энергия была бы столь же нестабильна, не контролируй он ее тщательно. - Но ведь не все, так, Карин-чан? - раздался веселый голос. Как по команде шинигами подняли головы. На крыше бокового крыла дома, выходящего во внутренний двор, сидела, небрежно закинув ногу на ногу, невыносимо рыжеволосая девушка. Лицо временной шинигами преобразилось. От отчаяния не осталось и следа, в вихре танца промелькнули уважение, благоговение и всеобъемлющая любовь. - Онее-сан, - выдохнула девушка и облегченно обмякла в путах, как будто уверилась: теперь все будет хорошо. Девушка склонила голову, смотря с насмешкой и долей тревоги. Насмешку отдавала полностью шинигами, тревогу - сестре. - Карин, еще один урок, - временная шинигами тут же выпрямилась, готовая внимать. Больше не обращая внимания на сковывающие ее путы. - Реяцу можно использовать не только для ударов и кидо. Внутренний двор затопила огненная удушающая волна. Бьякуя вдруг вспомнил свою первую встречу с Главнокомандующим. Сила подчиняла, заставляла преклонять колени, безжалостно давила на слабых духом. Рядом со стоном опустился на траву Абарай, остальные просто попадали оглушенные. У некоторых из ушей пошла кровь. Бьякуя устоял на ногах только благодаря заблаговременно выставленному кекаю, но даже сквозь него ощущалась величина силы незнакомки. Временная шинигами прикрыла глаза, расправила плечи, как будто ей сила не доставляла никакого дискомфорта. На побледневших губах заиграла счастливая улыбка, подозрительно заблестели кончики ресниц. Щит Бьякуи упал, но реяцу уже не полыхала, она вновь свернулась до почти нулевого состояния. Каким же контролем обладала старшая сестра Карин Куросаки? Каким самообладанием? - Как... как ты здесь оказалась? - Мне Урахара помог, - улыбнулась девушка. Бывший капитан Двенадцатого отряда тут же возник рядом с крышей. В странном зеленом хаори, дурацкой панамке и гэта. - Как я мог не помочь вам, Куросаки-сан? - пропел торговец и протянул руку. Бьякуе показалось неправильным то, как сильно и доверительно опиралась рыжеволосая девушка на руку ученого. Ведь могла использовать шунпо, да и просто спрыгнуть, но почему-то предпочла обычные методы и поддержку ученого. Тот выглядел откровенно довольным собой. В душе шевелилось нечто непонятное, но однозначно неприятное. Бьякуя поморщился. Девушка прошла мимо, носа коснулся аромат апельсинов. Капитан как будто окаменел, он не мог пошевелиться. Куросаки-старшая развеяла оковы щелчком пальцев, присела рядом с сестрой. Та внезапно всхлипнула и прижалась к высокой груди, уткнулась носом в каскад красноапельсиновых прядей. Девушка, которая так гордо не сдавалась страже, которая связанной умудрялась смотреть на всех свысока... плакала в объятиях сестры. - Испугалась, маленькая, - провела ладонью по густым черным прядям старшая. - Ичи... Ичиго... Карин не знала, как объяснить. Ее никогда не убивали так - вне боя, когда адреналин и жар схватки не дурманит разум. Тем более это не делал тот, кого она считала если не другом, то верным товарищем. Как бы она ни относилась к Бьякуе, видеть его привыкла на своей стороне. - Теперь все будет хорошо, вот увидишь, - прошептала онее-сан, и Карин кивнула. Она верила Ичиго, верила на сто процентов. И даже больше. Ичиго поднялась, поддерживая сестру за плечи, но Карин уже оправилась, выпрямилась и взяла Цукихиме в руки. Она выучит каждый урок, который сочтет нужным преподать старшая сестра. - Урахара-сан, вы ведь уже докопались до сути? - Почти, Куросаки-сан, но я сумею объяснить капитанам и Главнокомандующему ситуацию. - Рассчитываю на вас, - Ичиго повернулась к Бьякуе. - Идем с нами, если в родовых книгах читать не умеешь. Капитан Шестого чертыхнулся про себя. У него было достаточно времени, чтобы заглянуть в записи, но он... Объяснений не было. Ичиго вместе с временной шинигами уже помчались вперед. Карин быстро привела резерв в норму, атакуя странные щупальца. Ичиго не замечала их вовсе, отстреливая с одной руки странным черным пистолетом, появившимся из ниоткуда. У нее ведь не было занпакто! Наблюдая за ее действиями, капитан Кучики вынужден был признать, что она... сильнее. Двигалась, как прирожденный боец, тренированно и гибко, заклинаний, которые она применяла, не было ни в одной книге Академии или клана. Сила просто давила, тем самым расчищая им путь подобно острому клинку. В какой-то момент ускользнул Урахара в направлении очага реяцу Главнокомандующего. Добрались до эпицентра они быстро, но там... там уже все было закончено. Девушка с растрепанными каштановыми волосами суетилась над прибором Маюри, затем ругнулась и пнула его от всей души. Тот заискрил, заплевался коротенькими искорками, а затем и вовсе вырубился. - А теперь представь, как она компьютеры чинит, - хмыкнула Ичиго. Карин захихикала, на что Тсуна посмотрела на сестер раздраженно. - Нет, представляете, вырывают из постели посреди ночи с криком, мол Внешний советник сбежать изволил. А единственный сильный иллюзионист, способный это провернуть, молчит, как партизан. - Умница, надо будет выписать ему премию, - довольно промурлыкала, как большая кошка, Ичиго. Тсунаеши покачала головой, посмотрела на лежащую без сознания девушку у своих ног. Бьякуя застонал. После отключения прибора, воспоминания начали возвращаться. Стало стыдно... и страшно. Куросаки Ичиго никого не щадила за свою семью. Но, судя по всему, сейчас девушка была настроена благодушно. По крайней мере, разрушать Готей еще больше не собиралась. Бьякуя не мог понять, как сумел забыть Куросаки-старшую. С ее реяцу, ее знаниями, ее своевременным появлением. Каждый раз своевременным. - Карин, держи, - запястье временной шинигами украсил тонкий браслет-цепочка. - Если с тобой что-то случится, порви его. Тебе это сделать будет проще простого. И я тут же приду. - Это... какие-то чары? - с любопытством осмотрела обновку Карин. - Ага, всем Адом заклинали! - довольно кивнула Тсуна, перешагнула через Рукию и подошла к подругам. - А сейчас приглашаю всю семью Куросаки на наш курорт в Италии. Раз уж тут вас не помнят, так пусть сами и пашут, - улыбка ласковая-ласковая, отчего по спине мурашки. - С удовольствием! - закивала Карин. Все-таки она была чуть-чуть, самую малость обижена. За то, что не выслушали и не поверили. За исключением Урахары-сана. Впрочем, кто же откажется говорить с онее-сан? Девушки направились к порталу, оставляя за спиной шинигами разбираться с разрушениями Готея. Последнее, что услышал Бьякуя, было: - Кстати, я тут по дороге сувенир тебе захватила. Тсунаеши протянула Ичиго подозрительно знакомый золотой коготь.