Козел на Импале

— Спишь, Кас? — спросила посреди глубокой ночи. По возвращении с катка каждый из нас пропустил ещё по нескольку шотов текилы в ресторане отеля. А затем я и Кас сразу же завалились на кровать, не переодеваясь и не срывая покрывало. Не знала, сколько прошло времени, однако казалось, что тянется оно бесконечно. Я даже успела уже насладиться то нарастающей, то вновь стихающей симфонией храпа в соседней мини-спальне. Интересно, как Лосяра смог убраться на той маленькой койке? — Нет, — без колебаний ответил парень. Что-то подсказало, что он всё это время считал овец, глядя в потолок, но это попросту не сработало. Впрочем, как и для меня. Хотя на самом деле я ещё никогда не чувствовала такого прилива бодрости, как в данную минуту. Волшебство Рождественской ночи или же секрет крылся в чём-то другом? В любом случае, проспать всю ночь в столице веселья и духа праздника казалось даже чем-то греховным, как бы иронично это не прозвучало. Однако я понимала, что лучше не беспокоить сейчас Никсон и её любовничка — пусть Рождество будет традиционно счастливым хоть у кого-то из нас. А будить храпящего зверя из его берлоги казалось попросту опасным для жизни. Поэтому в полку осталось лишь два бойца. Не уверена в мотивации парня, лежащего рядышком, не переодеваться в пижаму, но вот в своё оправдание могу сказать, что сильно боюсь увидеть вместо колена какое-то кровавое крошево. Впрочем, если лишний раз не сгибать его, оно не напоминает о недавно полученной травме. Надеюсь, что это всего лишь сильный ушиб и не более. А то не хватало ещё в больницу загреметь под новый год. Не могу не сказать, что не заметила озабоченности Кастиэля, когда мы поднимались вверх по лестнице до номера. Я, конечно, пыталась изображать пьяную дурочку, которая «подойдет попозже и всех догонит», но Коллинз не бросал меня на погибель. Как жаль, что алкоголь не помогает — а может я просто недостаточно крепко надралась? Хорошо, что хотя бы с соседом по койке всё в полном порядке. Но, возможно, он тоже просто о чём-то умалчивает? — Кас? — шёпотом обратилась я к напарнику. — Что? — прошептал он в ответ. — Можно взять тебя за руку? — Я, конечно, успела за весь этот странный период поездки и поспать на нём, и полежать, и за ручки на льду покатать… Но сейчас мне хотелось как-то отблагодарить его, что ли. И взять немного по-другому… — Можно, — отчеканил он, слегка вскинув кверху вытянутую руку, чтобы я могла разглядеть её в темноте. Поймав ладонь парня в воздухе, просунула между его пальцами свои обтянутые кожей костяшки. Эдакий «замок» теперь покоился между нашими телами на кровати. Несмотря на то, что мы без малого целую неделю провели с ним бок о бок на работе, этот парень до сих пор остаётся для меня загадкой века. По его лицу точно никогда нельзя разгадать, что за мысли роятся в этой голове. Иногда мне казалось, что тяну из него информацию любого характера клещами. С одной стороны, это было забавно, и даже импонировало мне — никогда не болтает лишнего, всегда такой сдержанный и интеллигентный, несмотря на то, что в душе, скорее всего, истинный рокер. Жаль, что мне не довелось ещё увидеть ни одного их с группой выступления. Только лишь падение, в эпицентре которого довелось побывать самолично. Надеюсь, что Винчестер не подставит меня, а его «я в деле» — не пустые слова озлобленного мальчишки. Стоит только подумать об этом Дьяволе, как во мне всё вздымается от нервного напряжения. Какого чёрта ему нужно было после того, как посмел обмануть? Что ещё за замусоренные звоночки среди ночки? Чёрт, всё-таки действительно нужно было пропустить ещё по стаканчику горячительного рождественского напитка — он делал меня добрее. В принципе, ещё не поздно опустошить мини-бар отеля. — Кас? — Да? Почувствовав острую необходимость отвлечься, чтобы не думать о том, как, где и с кем встретил Рождество Винчестер-старший, я неожиданно для самой себя выпалила: — Можно тебя поцеловать? — мои глаза даже не успели округлиться от собственной дерзости. — Можно, — вновь отчеканил Коллинз, ни секунды не колеблясь. «Время для решительных действий!» Ох, да пошла ты в задницу, Лесли Купер! Я привстала на локтях, всё ещё не отпуская его руку. Парень податливо придвигался ближе, пока окончательно не соприкоснулся кончиком носа с моей щекой. Меня вновь накрыло волной неуклюжести — совсем как в день нашего знакомства с Коллинзом. Колено согнулось само по себе в то время, как я тянулась губами к Кастиэлю, но приказы игнорировать боль, отдаваемые подсознанием, срабатывали. В какой-то момент это саднящее чувство казалось необходимым и правильным. А особенно необходимым — когда я поняла, что губы Кастиэля разительно отличаются от ледяных рук. Горячее дыхание делало их ещё теплее, чем циркулирующая по организму кровь. Тем не менее, поцелуй этого парня был ненастойчивым, а, скорее, в привычной для него манере — сдержанным. — Кас, — позвала я его, на мгновение оторвавшись от акта слияния губ. — Что? — обжёг он своим дыханием мой нос. — Давай займёмся этим? Не знаю, что за бес дёрнул меня сказать нечто подобное, но видимо демонам надоело спокойно дремать в груди. Да и, признаться честно, вопрос о девственности ещё никогда не волновал так остро, как под конец этого, медленно уносящего почву из-под ног, года… Какого черта, Мишель Ричардс?! С катушек слетела? По всей видимости, у Кастиэля сложилось схожее с моим мнение по поводу вменяемости единственной особи женского пола в данной комнате, поскольку он отстранился и вновь улёгся на своей половине кровати. Мне стало до жути стыдно, поскольку я даже своими именами не могу вслух назвать подобные вещи. «Секс» — что же такого в этом слове? Ведь в подсознании оно произносится на раз. Но вслух язык же попросту не поворачивается… — Эм, я, вообще-то, гей, — произнёс на спокойном и размеренном выдохе мой напарник. — Чего? — Каким-то странным образом я смогла поперхнуться и закашляться. В ответ на это Кастиэль лишь усмехнулся. Хорошо, что в темноте не видна была моя мина, поскольку даже сама не могу представить, каким образом на лице отразился весь тот спектр эмоций, что довелось испытать в ближайшую минуту. Дальнейший вопрос назрел сам собой: — Тогда какого хрена мы только что целовались?! — Ты попросила, а я не отказал. — Он словно констатировал что-то до ужаса очевидное. Может, я просто вырубилась и теперь сплю? Раз это сон, то почему бы и не обнаглеть со своими вопросами дальше? — Погоди, а ты точно гей? Ну, то есть… — Может, ему попросту стрёмно было отказать мне, как женщине? Или что? Я не понимала… — Можно сказать, в очередной раз убедился. — Чего?! — Глаза, пожалуйста, не покидайте орбиту… Хотя, в темноте вряд ли собеседнику удалось бы разглядеть недоумение на моём лице, однако всю степень негодования можно было прочувствовать благодаря интонационному напряжению в голосе. Ещё на полтона выше, и это можно было счесть за крик, или даже вопль. Как-то мне не особо нравится русло течения данного сна... — Это немного не то, что я хотел сказать… Убедился я ещё тогда, когда сводная сестра пыталась соблазнить меня на заднем дворе нашего дома. — Кас рассказывал о таких вещах, будто бы я была для него каким-то личным дневником или самым давним другом. Вот запросто, как между прочим. Будто бы дежурно поздоровался со мной перед началом смены. — И, знаешь, ты зачастую оказываешься довольно недальновидна. — В каком это смысле? — Не видишь очевидного. Кажется, воздух между нами пронизывали искры напряжения, которое исходило от действительно не понимающей сути каких-то нелепо выдуманных претензий студентки. Что это значит — не вижу очевидного? Что ещё за речевые обороты такие? Ещё немного, и кончики ногтей проткнут кожу на внутренней стороне моих ладоней. Нет, я определённо хотела бы другой сон. Пожалуйста, кто-нибудь, нажмите на кнопку перемотки?! — То есть, — мои ноздри начали вздыматься, а кровь закипать, — ты попросту меня использовал?! Либо ты дура, либо действительно не можешь фильтровать то, что вылетает из твоего рта, когда тебя застали врасплох, Ричардс… — Разве ты не делала то же самое? Дыхание тут же перехватило. Что же ответить на подобный выпад? У меня не находилось подходящих острот. С другой стороны, ведь первая же начала строить из себя обиженную фифу. Но голос Каса как и всегда ровной мелодией выплывал изо рта и вливался в уши. Не было и повода думать, что он на что-то был обижен или вроде того. Меня же, почему-то, ужасно задела вся эта ситуация. И по большей части злилась я сама на себя, потому что понимала, насколько же этот сукин сын был прав. Но как же хорошо, что глаза Коллинза не были грязного болотного цвета! — Прости… — разочарованно шепнула куда-то в потолок. — Ничего, бывает. — Могу поклясться, что Кас улыбнулся. — И ты меня, — тут же добавил он. Что ж, сны имеют свойство резко изменять траекторию повествования. — Да брось, за что? — смешок из моих уст был каким-то нервным, но всё же помог разрядить обстановку. — Как минимум за то, что предпочёл бы подобные предложения от кого-то, вроде Сэма. Мы оба задумчиво разглядывали потолок, видимо каждый по-своему визуализируя в голове последнюю реплику Коллинза. Хм, а ведь это выглядело бы весьма занимательно и даже возбуждающе, в какой-то степени. Я почувствовала резкий прилив крови к щекам, когда внезапно в воображении на месте Сэмюэля подле Каса оказался его старший брат. Данное зрелище завело меня даже ещё больше... — А теперь я хочу знать всё. Почему ты молчал? Почему не рассказал мне раньше? — я заметно оживилась. Мысли о Дине Винчестере, пусть даже и в таком нетрадиционном амплуа, - это не могло не вызвать волну паники где-то в грудной клетке. В очередной грёбаный раз. — Да о чем тут рассказывать? Помнишь, может быть, Маркуса? Прошлое Рождество мы провели вместе. — Собеседник будто бы слегка осёкся, поскольку чуть позже откашлялся в свой кулак. Мне же понадобилось какое-то время, чтобы откопать в чертогах разума воспоминания о ком-то с таким именем. — А! Так этот тот гитарист? Погоди, то есть вы с ним?.. — Мне даже стало немного неловко из-за того, что собственное любопытство было столь откровенным и неприкрытым. — Группа начала распадаться гораздо раньше, чем у него появились претензии к Лив — примерно с того момента, как мы расстались. По моей инициативе… Мне показалось, что Кастиэль корил себя за это. Но почему? — Понятно… — единственное, что смогла выдать я, прекрасно понимая, как неуместно теперь будет засыпать его очередной порцией вопросов. И так уже наломала дров сегодня. — Короче, захочешь - расскажешь, окей? — сказала, намекая на то, что несмотря на всё произошедшее чуть выше, всё ещё остаюсь его другом, наверное. Зависит от того, наградил ли он сам меня подобным статусом или же нет. Как ни странно, меня вовсе не потянуло на ответные душевные излияния. Да и за кого он тогда будет принимать только что пытавшуюся соблазнить его распутницу, если все её мысли занимает совсем другая особь мужского пола? — Угу. — И не думай, что я гомофоб. Скорее, наоборот… Просто я не ожидала… — Да забей уже. Может, попытаемся хоть немного поспать? — Действительно, мать вашу. — Неожиданно в комнате раздался хрип третьего, доселе молчавшего голоса. Похоже, мы разбудили Винчестера-младшего, бессовестно разболтавшись посреди ночной тишины. Он зачем-то включил в нашей половине комнаты (если можно так выразиться) свет, который резко ослепил меня на несколько секунд. Интересно, сколько он успел услышать? Вернее, с какого момента начал слушать?.. Волосы на голове Сэма Винчестера были миловидно растрепаны. Он выглядел каким-то празднично-домашним в белом отельном одеянии — халате, — накинутом поверх оголённого торса. Даже рассмеялась, когда смогла привыкнуть к озарявшему комнату свету, заприметив торчавшие из-под джинсов белые тапочки такого же толка. — Ты просто секси, Сэмми! — в ответ на подобный комментарий Винчестер лишь нахмурил брови и бросил на меня беглый взгляд. — А ты куда? — спросила я, когда парень опустил вниз ручку двери, ведущей в коридор. — За стаканом воды, — процедил он сквозь зубы, пристально щурясь, повернув голову в мою сторону. — Слушай, а не мог бы ты захватить лёд? — я по-детски надула губки и сложила руки в умоляющем жесте. — Я тебе что, бармен?! — Боже, Сэм! Прости, что разбудили. Но необязательно же быть такой язвой, — глаза закатились до такой степени, что даже стало немного больно из-за перенапрягшегося зрительного нерва. — Помнишь, я упала на катке? И какого, спрашивается, чёрта мне вздумалось позаботиться о собственном здоровье только сейчас? Хотя, вру. Я ведь обратилась за медицинским советом к Лесли Купер, которая обсмеяла меня в нескольких ответных сообщениях, но всё же попросила перезвонить ей утром и сообщить, как обстоят дела у неожиданного пациента. — Что случилось? Где-то болит? — Винчестер молниеносно преодолел расстояние от двери до кровати. Одна из прядей забавно перекрыла Сэму обзор, но он успел «сдуть» непослушные волосы с лица. — Эй, тише. Я ведь не умираю, — усмехнулась, успев усесться на край кровати и выпучить на парня глаза. — Просто колено не хочет переставать «ныть»… — Я с наигранно умоляющим выражением лица уставилась на заботливого друга. — И почему ты не сказала раньше? — Бурчал он себе под нос, выходя из комнаты. Я думала, что мы с Касом оба отчетливо слышим причитания Винчестера, доносящиеся из коридора, но к моему удивлению напарник был замечен сладко сопящим на правом боку. Что ж, вот и нарисовалась отличная возможность снять, наконец, штаны и провести, так сказать, медосмотр. — Сэмми, помоги мне, — прошипела я, когда парень вернулся с пакетом льда и пластиковым стаканчиком с прозрачной жидкостью внутри. Если с одной ноги стянуть штанину оказалось проще простого, то с той самой, травмированной, представилось весьма затруднительным ритуалом. — Ну, чего встал-то? Будто никогда не видел меня в трусах. Тряхнув шевелюрой и пару раз моргнув, Винчестер-младший звучно проглотил слюну и, поместив содержимое рук на тумбочку, двинулся в направлении кровати. Я почти в голос рассмеялась, но успела прикрыть рот, чтобы сдержаться и не разбудить Кастиэля. Сэм схватился за низ штанины и потянул на себя. Я же ухватилась руками за одеяло, чтобы не слететь с кровати. Героически выдержав противоборство пятки и достаточно узкой штанины, потребовала лед «на базу». Но прежде, чем Сэмюэль исполнил пожелание пострадавшего, он скинул с себя халат и накрыл им нижнюю часть моего тела. — Ха-ха, брось, Винчестер. Ты серьезно? — Нужно, чтобы лёд и ушиб разделяла хоть какая-то ткань. А выглядело и вправду паршивенько. — Одна из его бровей взлетела кверху, пока друг внимательно наблюдал за тем, как сам же прижимал пакет со льдом к моей ноге. — Надеюсь, ты сейчас не про моё нижнее бельё, — попыталась иронизировать, глядя сверху вниз на сидящего передо мной на корточках Винчестера. От изучения широких плеч друга не заметила, как до крови раскусила нижнюю губу. — Чёрт, давай сюда стаканчик, скорее. — Дурёха. — Сэмюэль отвёл взгляд. — Сама себя лечи, — пробурчал парень под нос. — Это что, блин, обычная вода?! Я думала, ты притаранишь водку, чтобы обезболить пациента изнутри, — опустошённый пластиковый стаканчик полетел на пол, а я, перехватив пакет со льдом, в первые же секунды успела заморозить себе пальцы на руке. — Да что ж ты дуешься-то на меня весь вечер и даже улыбочку сраную не удосужишься дежурно выдавить? — Пёс знает, сколько времени осталось до утра, а я ни капли не выспался из-за кое-кого. А нам ведь вообще-то ещё нужно сходить по магазинам и… — Кажется, парень о чём-то задумался. Я лишь уставилась на него, ожидая окончание «рождения» зреющей мысли. — Кстати, если не поможет, — неожиданно продолжил он, — то кое-кто останется отсиживаться в номере. — Хэй, я буду огурцом через пару часов! Меня заверила одна сексуальная студентка-медичка. — Хотя после того, как фигура лучшего друга неожиданно начинает двоиться в глазах, перестаёшь быть уверенной в собственных словах... — Откуда ты их только берешь? — Ну… Кстати, надо будет вас как-нибудь познакомить. А то ходишь у нас, вечно такой неприкаянный… Свет в комнате неожиданно погас, оставив меня в полной дезориентации. Если честно, я уже не совсем понимала, стою, сижу или лежу... А может вовсе куда-то падаю? — Спокойной ночи, Ричардс. Спустя мгновение я догадалась, что это не из-за неисправности проводки. Чуть было не обделалась, решив внезапно, что просто глаза из орбит выпали. Это как минимум странное ощущение. На всякий случай решила проверить пальцем, на месте ли яблочки. — Ай, блять! Кажется, это было зря. Похоже, что веки действительно созданы для защиты глаз от попадания в них всякой дряни, а не только как холст для отдушины в виде макияжных исканий цветосочетаемости. Правый глаз значительно прослезился, зато после этого зрение словно лэвел-апнулось. Теперь, пусть комната и немного шаталась из стороны в сторону, будто бы каюта корабля, я хотя бы могла рассмотреть прикроватную тумбу, мини-холодильник рядом с выходом и дверь в лосиную берлогу. Где-то рядом с последней валялся мой рюкзак с вещами — всё-таки не зря взяла с собой запасные джинсы. Однако не была уверена, что смогу натянуть их сейчас на свою немного распухшую в районе колена ногу. — Ты чего тут шаришься? — Я не видела его лица, но точно различила по голосу, что это Сэмюэль вновь ворчит и вредничает. — Хочу переодеться, спи, — отчеканила настолько быстро, как будто бы меня укусила Оливия Саншайн. — Собралась куда-то, сумасшедшая?! — бляшка ремня его штанов звонко лязгнула прямо над ухом и отдалась гулом тысячи церковных колоколов где-то в глубине внутреннего уха. Вот это накрыло... — Хочу ещё немного выпить, не могу заснуть, — сочинила наскоро оправдание, — не в трусах же мне тут перед всеми разгуливать. О, нашла! Подержи-ка, — ткнула куском ткани в друга, иначе брось я сейчас это платье на пол - оно обязательно бы провалилось на этаж ниже, словно потонувшее в грёбаном зыбучем песке. — Компанию составить? — даже в полумраке рельефный торс Винчестера-младшего гипнотизировал так, будто был покрыт блестяшками, как у тех вампиров из "Сумерек". Мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не провести по нему ладонью. — Как хочешь, — я стянула футболку через голову и тоже вручила её Сэму. — На, прикройся, слишком сияешь. — Кто бы говорил, — друг немного откашлялся в сжатый кулак. — А почему ты без?.. — Ну ты ведь тоже без, — ухмыльнулась, поймав его взгляд на собственной обнаженной груди. А она вполне себе ничего. Пусть и не такие мощные боеголовки, как у Лесли Купер, однако спрос существует на любой товар, неправда ли? — Под это платье не нужен лифчик. А вообще, если не нравятся мои сиськи — не смотри! — Чёрт, прости, — замешкался Винчестер, старавшийся теперь прикрыть свой отведённый в сторону взгляд ладонью. — Я, видимо, всё ещё пьян, туго соображаю. — Отлично! Помоги застегнуть, — повернувшись к парню спиной, я машинально завела руку за шею, чтобы перекинуть волосы на грудь, однако через секунду осознала, что ещё попросту не успела привыкнуть к короткой стрижке. Тем не менее, задержаться плавными движениями пальцев на плечах, затылке, а затем ключицах оказалось бесконечно приятно. Особенно если учесть, что в эту самую секунду казалось, будто бы это не мои собственные руки. — Вау! — вырвалось с придыханием из моих полуоткрытых губ. — Так, мне надо в туалет, — продекламировал друг, одним резким движением подняв собачку молнии от моего копчика до середины лопаток. — Я с тобой! — Поверь, тебе сейчас не надо, — последнее, что успела запомнить перед тем, как дверь уборной чуть не щёлкнула меня по носу - два огромных зелёных глаза (только они напоминали скорее тарелку с оливками, чем вязкую топь). И если бы не этот хлопок, то, возможно, очи Винчестера разрослись до потолка, или того хуже - целиком заполнили пространство комнаты. Настолько, что меня прижало бы к стенке, лишив возможности дышать. — Ну и ладно, — в ответ я лишь пожала плечами и направилась к двери, ведущей прочь из номера, — найду другой. Почему-то в большинстве общественных пристанищ во всех коридорах будто бы по какому-то негласному договору всегда использовались лампочки с самым противным в мире тёплым жёлтым светом. Всю жизнь просто терпеть это не могла, поэтому едва завидев полосу холодного освещения, поспешила по направлению к ней — так я оказалась в лифте. Совершенно растерявшись в обилии выбора цифр, натыкала на всё, что попадалось под руку — куда привезёт первым делом, значит там и будет моя остановка. Вот только информацию о том, на каком этаже наши с ребятами номера, оперативная память почему-то приняла за спам и благополучно закинула в корзину. Минув около двух или трёх этажей, я оказалась в самом низу рядом с рецепцией. Что ж, вот эта самая дама мне и поможет найтись. Но позже, сейчас волновал совсем иной вопрос. — Простите, пожалуйста. Не подскажете, где здесь туалет? — Ближайший — там, где бар-ресторан, пройдёмте за мной. Хорошо, что эта женщина довольно быстро оказалась ко мне спиной, потому что ещё немного — и пришлось бы предложить ей помощь в собирании раскрошившейся по зубику челюсти с красного ковра прямо у стойки администрации. Теперь же я сдерживала смешки, прикрыв рот ладонью, пока маленькая обезьянка, вылезшая у неё из-под шапочки, била в крошечные тарелочки. — Крайняя дверь слева. Нужно что-то ещё? — Пока нет, большое вам спасибо! Женщина, сопровождаемая миниатюрным коричневым другом с тарелками, поспешила вернуться на место. Я сделала несколько шагов по направлению к туалету, но тут прямо из-под пола вылез огромный указательный знак с мигающими огоньками и несколькими табличками: "Слева" и "Справа". Оба этих слова перетасовывались и менялись местами, стоило мне сделать шаг хотя бы в одну из сторон. В конце-концов, данные кошки-мышки с подсознанием мне осточертели, и стёртый ладонью мираж через секунду рассеялся, словно сигаретный дым. Вспомнить правильную дверь мне так и не удалось, поэтому как и обычно положилась на удачу. Со стопроцентной уверенностью в собственном выборе я наотмашь распахнула дверь так, что та громко ударилась о стену с внутренней стороны комнаты. За те долгие секунды, что она по инерции возвращалась в исходное положение, мне удалось рассмотреть пару, слившуюся в половом акте на столе для грязных тарелок (из чего было произведено умозаключение — это кухонное помещение, а вовсе не туалет). Горничную (вывод так же был сделан, исходя из униформы) я, понятное дело, видела впервые в жизни. А вот в роли сжимающего женские бёдра и уютно пристроившегося между ними любовника выступил кто-то очень и очень знакомый. Кто-то, чьё лицо до этой самой секунды я ещё никогда так пристально не изучала. — Простите, ошибочка, — подняла указательный палец левой руки кверху, — мне нужен туалет. Только успела я это протараторить, как дверь ещё несколько раз проскрипела туда-обратно перед носом. Очевидным стал тот факт, что мне необходимо развернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы наконец-то попасть по адресу. Кое-как совершив процедуру опорожнения мочевого пузыря, я направилась мыть руки с мылом. Пена приятно обволакивала нежную кожу, поэтому захотелось повторить данную процедуру ещё раз, а потом ещё. И так могло продолжаться до бесконечности, если бы не пойманный мной взгляд в зеркале особи мужского пола, чьё выражение лица можно было назвать крайне раздосадованным и, вперемешку с этим, бесконечно озлобленным. Через секунду его пах прижался к моей заднице, больно впечатав в мраморную поверхность столешницы, куда крепилась раковина, женские тазобедренные косточки. — Если ты хоть кому-то расскажешь, что видела меня здесь, то обещаю - я подпорчу это невинное личико, — мужская рука больно сжимала мой подбородок, заставляя наблюдать за всем, происходящим за спиной, через зеркальное отражение. — Хотя, впрочем, почему бы не воспользоваться положением и не исправить твой маленький изъян прямо сейчас? Ведь ходят слухи, что ты до сих пор ещё целка... Вот, кажется, и всё. В принципе, никогда бы не подумала, что дилемма разрешится так просто, быстро и одномоментно. Но что-то всё равно бесконечно возмущало меня во всей этой до глупости абсурдной ситуации. Во-первых, стоит признать, что я всё же предпочла бы увидеть кое-кого определённого на месте этого насильника. А во-вторых... Какого чёрта это какой-то там изъян?! Что вообще мелет этот кретин? — Ну что, ни один из твоих любимых Винчестеров больше не спаёт, да, маленькая дрянь? Как же зря ты, парень, раскрыл свой поганый рот! Пока сальные руки извращенца старались стянуть трусы из-под платья, я пыталась отыскать взглядом хоть какую-то спасательную палочку-выручалочку. Это животное, обдающее тяжелым дыханием мой затылок, потянулось к ширинке на брюках — драгоценные выигранные секунды времени. Тут же я схватила стеклянную мыльницу, развернулась корпусом, чтобы оказаться лицом к лицу с оппонентом, и со скоростью света стала давить на дозатор, чтобы как можно больше мыла залить в глаза этому больному ублюдку. — Вот же сука! — Поверженный соперник схватился руками за свою физиономию. Нужно проучить его, раз и навсегда! В одурманенную и от этого безудержно смелую голову не пришло ничего лучше, как и без того корчащегося от боли и негодования засранца пнуть посильнее промеж ног. Чтоб яйца, как говорится, зазвенели. В тот самый момент, когда я схватила мужчину за плечи, чтобы не растерять баланс, склянка с мылом рухнула на пол и разбилась вдребезги. Секунда — и колено находит цель. Вторая — мужское тело падает на пол, хватаясь теперь уже за пах. Пожалуй, этот разгневанный взгляд покрасневших от ожога роговицы глаз навсегда врежется в подкорку черепной коробки. Чтобы не распластаться на полу вместе с несостоявшимся первым любовником, я опиралась руками на стены и хваталась за дверной косяк — мыло так и продолжало растекаться по полу. В своих чахлых попытках приподняться и схватить сбегающую невесту, парень, кажется, до крови порезал руку, но это уже было совсем не моё дело. По пути к ресепшену кое-как удалось обратно натянуть трусы и расправить платье до того, как словила на себе удивлённый взгляд беззубой хозяйки обезьянки, бесконечно играющей в тарелочки под её форменной шляпой. — Что-то случилось, мисс? — Эм, кажется да, но я в порядке, — не нашла полотенца лучше, чем подол собственного платья. Теперь, пожалуй, снова придется переодеться. Вот только вспомнить бы, где наш номер... — Простите, вас тут спрашивал один высокий молодой человек. — Сэмми! А давно? Куда он пошёл? — Кажется, обратно на лифт, на четвёртый этаж — женщина указала мне хоть какое-то внятное направление, по которому я поспешила проследовать. Скорость передвижения слегка превысила адекватно допустимую норму для таких, пребывающих в наркотическом опьянении, персон, как Мишель Ричардрс. Ощущения в теле при выходе из лифта напомнили то состояние из детства, когда ты слишком долго крутишься на какой-то сумасшедше крутой карусели до тех пор, пока не начинает тошнить. Плечи, локти и прочие части тела то и дело "целовались" со стенами, дверьми в номера и прочим отельным убранством, однако на ногах всё ещё удавалось устоять. До поры, до времени, само собой. Поворачивая за угол, я буквально влетела в шкаф из плоти, крови и горы мышц. Столкновение неизбежно отправило меня в нокаут. Казалось бы, душа успела выйти из тела, чтобы посмотреть на всё со стороны будто бы в слоу-мо: на то, как тонкие девичьи руки взлетели вверх, а после падения оказались заведёнными за голову; на то, как ноги в виде разведенных лезвий портняжных ножниц ненадолго зависли в воздухе, до тех самых пор, пока задница, обтянутая подолом платья, не соприкоснулась с полом. Пока прикосновения чьих-то рук пытались освободить моё лицо от плена спутавшихся волос, зрительный нерв настойчиво отказывался работать как на то запрограммировала его природа. Однако внезапно возникшей галлюцинации с лицом Дина Винчестера я успела сказать лишь: — Приве-е-ет! — И рот расплылся в улыбке чеширского кота. — Ты в порядке, Мишель? Ёжик из волос на его голове был взъерошен, что придавало обладателю болотистых зелёных глаз нотку шарма. За спиной Дина, чьи пальцы нежно поглаживали мою щёку, плясали яркие солнечные зайчики. — Когда ты здесь - полностью. Схватив Винчестера за ворот рубашки, поволокла его на себя, чтобы как можно скорее накрыть эти сладкие, пухлые губы поцелуем. Но едва ли мы успели слиться в порыве страсти, как что-то резко пошло не так, ибо лицо однокурсника буквально начало таять прямо на глазах. — Стой, Дин! Куда? Ай! В тот же миг я резко зажмурилась. В попытках проморгаться, приподняла корпус тела, опираясь на локти. Ощущение песка в глазах после того, как они были ослеплены бесконечно ярким потоком фотонов, никак не хотело проходить. Мир вокруг внезапно стал оглушающе громким. — Очухалась наконец?! Хвала Господу! Спасибо, что родился именно сегодня, дружище! — Кажется, тот самый шкаф, из-за которого не столь давно я потеряла равновесие, вскинул руки к небу, устремив взгляд в потолок. — Мишель, ты так нас напугала! Сэм уже почти вызвал неотложку, — промурлыкала мне на ухо Сара, пока параллельно с этим проводила удушающий приём, в простонародье называемый объятиями. — Или всё-таки нужно? Покажи-ка свой затылок, кровь не идёт? — Ау, не тряси меня так, пожалуйста, — от стремления подруги провести медицинский осмотр вне кабинета и без белого халата моя голова начала гудеть и немного кружиться. — Прости-прости, — Никсон зажала мои щёки своими влажными от пота ладошками и чмокнула в лоб. — Температуры вроде нет, если только совсем чуть-чуть. — Тебя не тошнит? — Винчестер-младший, внезапно оказавшийся уже позади меня, тоже вдруг зачем-то решил пообниматься. — Прости, прости, пожалуйста, извини меня! — Хэй, что за телячьи нежности? Отвалите от меня, придурки. Вот помру - жамкайте моё тело, сколько влезет. А сейчас руки прочь, разойдитесь, кыш-кыш. После, казалось бы, безупречной операции по грациозному подниманию собственной тушки с колен, я вновь влетела в стену с блядско-красного цвета обоями и чуть было не вырвала с корнем светильник в бездарной попытке удержаться на ногах. К счастью, подушка безопасности в виде сильных мужских верхних конечностей подоспела как нельзя кстати. Сэмюэль Винчестер подхватил моё бренное тело на руки и куда-то понёс. — Спасибо, — прошептала куда-то ему в ключицу. — Наверное, я могла бы пойти и сама... — Прекрати паясничать, Ричардс, — усмехнулась Сара, сопровождая наш внезапно возникший симбиоз. Хотя, с моей стороны это скорее было паразитизмом. — Пару минут назад ты чуть не засосала бедолагу, приняв его за брата. А ещё доказала, что самостоятельность в ближайшем обозримом будущем тебе вообще не светит. Или уже успела обо всём позабыть? — Чёрт, Сэмми, извини. Так глупо и неловко... — А ещё позорно и ужасно стыдно. Но почему-то последнее вслух язык не повернулся произнести. — Ничего, — кратко и обрывисто отчеканил друг. Я лишь покрепче обвила руками шею парня, в надежде больше сегодня никуда и ниоткуда не падать. — Ты что, реально повелась на то, что существует перспектива мне сорваться с места и рвануть сюда, хрен пойми за сколько тысяч километров, за тобой?! — Дин Винчестер хлопал в ладоши, пританцовывая и создавая нам помеху на пути по коридору. — Заткнись! — Прошипела скалящему зубы засранцу. — Что, прости? — Сэмюэль настолько опешил от услышанного, что даже остановился. — Ой, это я не тебе, Сэмми. Так, болтаю сама с собой. Чёрт, — надеюсь, что он купился. Иначе сейчас пришлось бы максимально долго объяснять, почему дым, оставленный только что вновь испарившейся галлюцинацией в лице его брата, обжигал теперь мои лёгкие. — Может всё-таки вызовем скорую? Мало ли насколько сильно ты ударилась, подруга. Ещё и нога у тебя просто в мясо, фу, ужас! — Сара открыла дверь в номер 1408, где никого не было. И маленькой коморки тоже. Из этого можно было сделать вывод, что мы очутились в их с Мартином апартаментах. — А где же твой дружок? — Полюбопытствовал за нас обоих Винчестер, стараясь как можно более аккуратно опустить свою недавнюю ношу на наспех застеленную Никсон кровать. Интересно, любовное гнёздышко уже успело остыть после брачных игр? И неужели Мартин был из тех парней, что делают дело и линяют в кусты? Хм... — Может, принести ещё льда? — Сладостно пропел на ушко полушёпотом Сэм, после того, как приподнял и подложил поудобнее подушки за моей спиной. — Вы только посмотрите - семейная идиллия! Почему бы тебе не расширить границы вашей крепчайшей дружбы сегодня, а, Ричардс? — Дин Винчестер вновь материализовался в помещении, на этот раз присев на край широкой столешницы неподалёку от Никсон, естественно с излюбленным крестом в виде рук на груди. — Спасибо, солнышко, не нужно, — я схватила массивную ладонь его брата и поднесла к губам, чтобы поцеловать тыльную сторону в знак глубочайшей благодарности за всю оказанную ранее помощь. — Разве что немного горячительного, пожалуй, не помешало бы. — Надеюсь, что алкоголь прогонит тебя прочь из моей головы, надменный засранец! — Посмотрим, — Дин вновь оскалил зубы, а затем бросил взгляд на задницу моей подруги, крутящей ей неподалёку и совершенно не подозревающей о присутствии непрошенного гостя в собственном номере. Я покрепче зажмурилась в надежде, что это поможет прогнать глюк. — Хэй, может стоит воздержаться от спиртного, если так сильно голова болит? — Сара, разлившая по всей видимости текилу уже в две рюмки, в сомнениях остановила руку над третьей. — Нет, нет, с головой всё в порядке! — Какая же ты неумелая врушка, Мишель, — к сожалению, Дин всё ещё был здесь и на этот раз уже гораздо ближе — наглецу хватило духа усесться на краю кровати, завернув на неё свои ноги. — Просто в глазах до сих пор песок из-за вашего фонарика, аж щиплет, — что ж, в такую ложь я, пожалуй, и сама могла бы поверить. — Уже лучше. А ты быстро учишься, — Винчестер-старший щёлкнул пальцами и подмигнул мне. — О, что это тут у нас? Лайм, соль? Неужели Ричардс подсела на крепкий алкоголь? Как бы не начались ночные звоночки и прочий бред, который вы, бабы, так любите творить по пьяни. — Иди к чёрту, идиот! Я сотру твой номер. Вот выпью шот, и обязательно его сотру. — Остаётся только самое сложное — добраться до соседней снятой нами комнаты и найти свой мобильник, не потревожив при этом наверняка сладко и беззаботно спящего соседа. — Ну, тогда за нас! За друзей, — мы едва успели соприкоснуться рюмками, как Никсон уже закусывала свой шот небольшой долькой лайма. Мы с Сэмом переглянулись, пожали плечами и поспешили повторить её подвиг. — И как, сработал твой план-капкан, дурочка моя? — Дин победоносно расхохотался, опрокинув в себя рюмку с прозрачным содержимым. Он что, пьёт с нами текилу даже в моём воображении? Вот только вряд ли хоть кому-то в комнате придёт на ум поделиться с галюном закуской. Ещё посмотрим, Дин Винчестер. Ещё посмотрим...