***
Вернулся я почти в полдень, когда уже все уважающие себя люди не только проснулись, но и успели хорошенько поработать. Когда я пришел домой, то с удивлением обнаружил там только Гаару, который чинно сидел за столом и ел пельмешки. Мама-чан сидел рядом и с умилением наблюдал за ним. Когда я спросил, куда подевался Саске, то Гаара ответил, что он еще утром ушел куда-то с конохским джонином. Тот имел растрепанные светло-пепельные волосы, маску и протектор, закрывающий левый глаз. Мама-чан и я синхронно хмыкнули - похоже, сенсей решил ненадолго устраниться из моего поля зрения, прихватив при этом Учиху. Получается, что освоение Саске стихии молнии все же будет проходить под руководством Какаши-сенсея. Мне такой расклад был даже на руку, так как мне было необходимо плотно заняться Гаарой и его демоном, что было бы несколько затруднительно в присутствии тех двоих. Я так же закинулся пельмешками и, взяв Гаару на буксир, потащил того на дальний полигон с водопадом. Привычное уже сопровождение из пяти АНБУ следовало за нами, не отставая ни на шаг. Прибыв на место, я первым делом полез к Гааре в сознание, прихватив его при этом с собой. В его внутреннем мире он предстал маленьким мальчиком лет четырех-пяти. Он был одет в странную хламиду неопределенного цвета, был крайне чумаз, заплакан и сжимал в объятиях не менее чумазого игрушечного медвежонка. Я же, как в своем сознании, так и здесь, был похож на свою более взрослую версию лет восемнадцати. Гаара испуганно сжался при виде меня и даже попятился. - Кто вы? Я присел на корточки и протянул к нему руки, мягко улыбнувшись. - Эй, ну что ты, мое сердечко. Это же я - Наруто. Не узнал? Гаара недоверчиво наклонил голову набок, словно совенок, и внимательно осмотрел мое лицо. Потом в его глазах мелькнуло узнавание и он бросился ко мне, уткнувшись лицом в мою грудь. Я обнял дрожащее тельце и погладил его по мягким алым волосам. Гаара сжимал меня все крепче и крепче, словно боялся, что я исчезну. - Чш-ш-ш, я никуда от тебя не денусь. Веришь? Гаара серьезно посмотрел на меня своими невозможными глазищами и кивнул. Я поцеловал его в макушку и поднял на руки. Его глаза испуганно расширились, но потом он медленно расслабился, крепко ухватившись за мою шею и цепко держа своего медведя. Я же быстро обозрел горизонт и, увидев знакомое возвышение, отправился туда. Через несколько минут мы с Гаарой взирали на распятого однохвостого, который, едва завидев меня, разразился радостными криками и урчанием. Глаза Гаары в ужасе распахнулись, и он изо всех сил вцепился в меня. - Не ходи туда! Он тебя убьет, так же, как убил всех тех людей! Я успокаивающе погладил его по дрожащей спине. - Тише, тише, отото. Не бойся его. Он не причинит тебе вреда. Я рядом, поэтому ничего не бойся, - Гаара смотрел мне в глаза очень внимательно и недоверчиво, но все же кивнул. - Вот и славно. Хочу тебя с ним познакомить. Его зовут Шуукаку, и он - однохвостый демон. Но ты не бойся, тебя он не тронет...***
Знакомство прошло по высшему разряду. Мне удалось не только подружить этих двоих, но и помочь Гааре создать свой новый мир. Теперь в его подсознании почти не было песка - бескрайние просторы покрывали цветущие луга, высокие горы со снежными вершинами, широкие реки и громкие водопады. Шуукаку был освобожден из страшных оков, вылечен и обласкан. После того, как его раны затянулись, он неожиданно съежился, став такого же размера, как и Курама в моем мире. Гааре понравилось возиться со своим новым другом, особенно сосредоточенно эти двое лепили куличики на песчаном берегу одной из рек. Этому хитромудрому развлечению научил их я, сваяв большой замок с мостами, башенками и флагами из листьев. В общем, тоже ненадолго впал в детство, но оно стоило того. Шуукаку был очень доволен своим новым домом, с неиссякаемым энтузиазмом исследуя все вокруг и роя глубокие норы. Гаара теперь мог свободно пользоваться его чакрой и не бояться, что однохвостый вырвется на волю, так как мальчик пообещал, что будет часто к нему наведываться, чтобы вместе поиграть. В общем и целом, мне удалось достигнуть поставленной цели, потратив на это всего пару часов реального времени. Когда мы с Гаарой выскользнули из его сознания, он долго молча сидел, задумчиво глядя на грохочущий водопад. Потом прижался к моему плечу и крепко сжал мою ладонь. - Спасибо. Он сказал это так тихо, что я понял смысл только по шевелению губ. Я зарылся носом в его волосы, вдохнув свежий травяной аромат, и пробормотал: - Не за что.***
Гаара остался жить у меня. Правда, перед этим он здорово поскандалил со своим отцом, вогнав того в эмоциональный ступор. На его месте я бы тоже, наверное, забуксовал, если бы тот, кто на протяжении всей его жизни предпочитал убийства разговорам, вдруг выдал бы целый монолог, аргументирующий его желание не дать мне протухнуть в одиночестве. Вот и Кадзекаге вместе с его сопровождением словили полноценный дзен после тирады моего отото. Попытка навязать к нам в компанию Канкуро и Темари провалилась: Гаара заявил, что не желает видеть их кислые морды в непосредственной близости от себя и, главное, от меня. Поэтому вот уже два дня я просыпаюсь, чувствуя на себе тяжесть тела распластавшегося по мне отото. Как ни странно, вызовов от Хокаге не поступило, хотя мне было известно, что оба властителя много времени проводили вместе. Отряд наблюдателей увеличился вдвое, и среди них я отметил знакомую личность, одевавшуюся в короткие штанишки и топик. Акаши Сай. Он уже вторую ночь забирался к нам на подоконник и самозабвенно что-то рисовал в небольшом альбоме. Периодически он бросал на нас заинтересованные взгляды, будучи, видимо, уверенным в том, что мы спим. Я же, приглушив ток чакры, наблюдал за ним из-под ресниц, умирая от любопытства - что же такое он там рисует? К сожалению, узнать об этом мне удалось много-много позже.***
На третий день Гаара попросил меня сходить с ним на тренировку. Я с удовольствием согласился, так как и сам чувствовал необходимость размяться. Путь наш проходил мимо онсена, расположенного на окраине Конохи, недалеко от полигона с водопадом. Сначала я даже не понял, что за стог белого сена разместился неподалеку от высокого плетеного забора, отгораживающего внутренние помещения бань от взглядов любопытных. А когда сено неожиданно пошевелилось и мерзко захихикало, я чуть не ударил себя по лбу. И надо же было мне забыть о том, что в данный период времени в Коноху должен был вернуться один очень извращенный Отшельник. Это и вправду оказался Джирайя, а белое сено - его волосами, растрепанными и очень колючими на вид. Он прильнул к плетню и с вожделением рассматривал обнаженных женщин, что весело плескались в горячих водах источника. Мы с Гаарой прошли мимо и почти успели скрыться из виду за поворотом. Но судьба, Бог или Дьявол не дали мне возможности откреститься от этого знакомства. Сперва мы услышали возмущенные вопли. Обернувшись, я увидел незнакомого шиноби, что, пыша праведным гневом, отчитывал Отшельника. Тот лишь небрежно отмахнулся, даже не посмотрев на того, что посмел повысить на него голос. Шиноби это взбесило настолько, что он бросился в атаку, занося для удара кунай. Не спорю, то, что этот мужчина имел звание джонина, позволяло ему смотреть на других людей свысока, но вот так напасть на кого-либо, не оценив степень опасности... Поплатился неизвестный мужчина тем, что уже через секунду валялся без сознания посреди тучи пыли, поднявшейся после его падения, а сам Джирайя самодовольно хохотал, сидя на спине у огромной жабы, которая и усмирила чересчур прыткого джонина ударом мускулистого языка. Я было попытался по-быстрому скрыться, но Отшельник, показав невероятную для своего грузного тела скорость, оказался рядом, ухватив меня за плечо и громогласно завопив: - Ха! Не стоит недооценивать Великого Жабьего Отшельника, Джирайю-сама! Трепещите, мальцы, - он встал в эффектную позу, оттопырив нижнюю губу и отклянчив зад.- Джирайя-саннин покажет вам, как нужно драться и созерцать обнаженные прелести женщин! Мы с Гаарой несколько заторможенно смотрели на огромного, не менее двух метров ростом, мужика с суровым, испещренным шрамами лицом и большущей копной снежно-белых волос. Откуда-то из-за плетня послышались возмущенные крики. Великий саннин испуганно дернулся и, схватив меня в охапку, понесся в сторону полигона с водопадом. Гаара хотел было уже напасть на наглеца, но я успокоил его жестом и улыбкой. Ему не оставалось ничего больше, как следовать за улепетывающим саннином. Затормозил Великий Отшельник как раз на том полигоне, куда мы и направлялись. Шумно выдохнув, он плюхнулся на широкий валун, предварительно попытавшись уронить меня в грязь на берегу реки. Я аккуратно приземлился на ноги, чем, по-видимому, несколько удивил его. Через мгновение ко мне на островке песка подлетел Гаара, обеспокоенно оглядывая меня на наличие повреждений. Удовлетворившись осмотром, он мягко ступил в прохладную траву и выжидательно на меня посмотрел, мол, что дальше? Я с таким же выражением в глазах посмотрел на Джирайю. Тот достал откуда-то из широкого рукава длинную трубку и закурил, выпустив в воздух несколько сизых колец. - Ну что же, малышня, думаю, пришло время вам представиться. Должен же я знать, кого мне удалось спасти от праведно разъяренных дам. Я от удивления негромко икнул, Гаара же застыл каменной статуей. С ума сойти, наглость этого человека ничем не отличается от того, что демонстрировалось в аниме. А с учетом того, что... Не время думать об этом. Не время. - Не скажу, что мне приятно познакомиться с Вами, господин Извращенец, - я скрестил руки на груди, встав рядом с Гаарой. - Меня зовут Узумаки Наруто. А это - Собаку-но Гаара, мой любимый отото, - Гаара едва заметно порозовел и прикрыл лазурные глаза. - На этом считаю наше общение законченным, посему мы откланиваемся. Иначе наша тренировка никогда не начнется. - Аргх! Как ты смеешь обзываться, мелкий... Гх! - глаза Джирайи на миг широко открылись, но потом он взял себя в руки, заговорив тихим серьезным голосом. - Узумаки Наруто, говоришь? Хм-м-м... - он цепко осмотрел меня с головы до ног, а затем громко хлопнул в ладоши. - Хорошо, уговорил! Я берусь обучить тебя нескольким мощным техникам! Не стоит благодарить меня за мою доброту! Ха-ха-ха! Мы с Гаарой переглянулись. После чего дружно развернулись и пошли подальше от этого самоуверенного наглеца. Джирайя, разволновавшись от нашего странного, на его взгляд, поведения, вскочил на ноги и пошлепал за нами. Отвязаться от него не представлялось возможным, поэтому я просто решил забить на его присутствие рядом с собой. К тому же, в его присутствии наше сопровождение из АНБУ немного поотстало. Хотя не факт, что сам Джирайя не работает на Хокаге. Ученик, все-таки.***
Хатаке Какаши находился в ужасном раздрае. Ему было ужасно стыдно за свой малодушный побег от проблемы по имени Узумаки Наруто. Пусть даже он обязался обучить Саске методам использования стихийной чакры, факт того, что он намеренно решил избегать встреч и разговоров с тем, кто будоражил его сознание, приводил его в уныние. Уже два дня он и Учиха жили на отдаленном заброшенном полигоне, о котором мало кто знал. Саске успешно осваивал новую стихию, а сам Хатаке медитировал, пытаясь достичь душевного равновесия. К его большому сожалению, даже малейшее напоминание о Наруто сбивало весь прогресс, отчего приходилось начинать медитацию с нуля. К концу второго дня он заподозрил Саске в злокозненности, так как у того только и было разговоров, что о Наруто. Каждое упоминание этого имени будило в мужчине воспоминания о том вечере, когда его приняли с распростертыми объятиями. И не только приняли, но и зацеловали до полусмерти. Какаши сильно покраснел и бросил настороженный взгляд на пыхтящего от натуги Саске - не заметил? Но Учиха сосредоточенно пытался провести электрический разряд по своему мечу, и у него даже что-то получалось - лезвие изредка покрывалось маленькими искорками. И теперь джонин метался в сомнениях - неужели его и правда приняли? Его, Хатаке Какаши? Быть этого не может! Мужчина заметался, не замечая внимательного взгляда алых шаринганов. А если это все было лишь минутным наваждением? А что, если Наруто решил таким образом над ним подшутить? Какаши сжал кулаки и тоскливо посмотрел на облака, плывущие высоко в небе. Как узнать? Спросить прямо? Хатаке помотал головой. Да даже если он спросит, и даже если Наруто ответит отрицательно, то они не смогут быть вместе. Такие отношения… Никто не сможет понять и принять. Несколько дней Хатаке сходил с ума. Бросался из крайности в крайность. Саске внимательно наблюдал за метаниями своего сенсея, догадываясь, что такое его необычное поведение связано с Наруто. Что-то произошло; что-то, что выбило всегда невозмутимого джонина из колеи, и теперь тот не знает, как восстановить былое спокойствие. Когда через неделю их пребывания на полигоне Какаши начал разговаривать сам с собой, активно при этом жестикулируя, Саске решил сообщить об этом Наруто. Учихе непонятные мельтешения сенсея только мешали, и это его безумно раздражало. Улучив момент, Саске создал теневого клона, отправив его на поиски Узумаки. Хатаке Какаши спал. И ему даже что-то снилось. Внезапно сквозь сон он почувствовал чье-то прикосновение, от чего мгновенно проснулся и попытался вскочить на ноги. Рука потянулась за кунаем, но была крепко прижата к земле. Джонин обозрел пространство перед собой и заметил склонившуюся над ним фигуру. По лицу мазнуло шелком волос, а в ноздри забился такой знакомый запах. Сильные руки с тонкими пальцами медленно разжали свою хватку на его запястьях, вместо этого намертво вцепившись в жилет. Прямо перед его лицом в темноте зажглись два огромных, до краев наполненных влагой глаза. Хатаке даже не успел удивиться, как Наруто (а это был именно он) уткнулся лицом ему в шею и провыл: - Сенсе-е-е-ей! Спасите меня от этого извращенца! Услышав это, мужчина взбесился. Кто посмел тронуть того, кто принадлежит ему? Узумаки, словно не видя его состояния, продолжал вещать: - Это ужасно! Я не представлял, что есть настолько назойливые люди. Сенсей, вы представляете, он не только пытается меня научить всякому, но еще и заставляет читать его книжонки! Последние редакции! Это же кошмар! Одна порнографическая сцена за другой! С женщинами! Меня сейчас стошнит… - Наруто прижал ладонь ко рту, гулко сглатывая. Потом глубоко и размеренно задышал, шмыгнул носом и прижался к Какаши, обхватив того руками и ногами. Хатаке в прострации слушал его излияния, рассеянно поглаживая Узумаки по голым лопаткам. – А еще он достал Гаару! Вы представляете, я видел на лице моего дорогого отото неподдельный ужас. У него, у джинчуурики! У того, кто вообще забыл, что такое правильное выражение эмоций с помощью мимики. Великий Ками... Джонин некоторое время сидел молча, устроив ладони на пояснице Наруто. Потом спросил: - Как ты нас нашел? Наруто вскинул голову и улыбнулся. - Я почувствовал чакру – Вашу и Саске. И просто пошел на ее источники. Хатаке было улыбнулся, но в этот момент до него, наконец, дошло то, что говорил ему Наруто. Он с силой сжал руки, впившись в кожу Узумаки до красных пятен, отчего тот хрипло охнул, и зашипел: - Извращенец? Ты это про кого, Наруто? Кто посмел?... – на этой фразе Какаши поперхнулся, глуша бушующую ревность на корню. Наруто уткнулся лбом в его плечо и пробормотал: - Жабий саннин, Джирайя-сама, - послышался тихий вздох. Потом Наруто на миг замер и поднял голову, подозрительно посмотрев на насторожившегося Какаши. После чего отпрянул, соскользнув с колен джонина и вопросил: - Сенсей… А Вы ведь тоже читаете его литературу. Скажите, та книжица - из последних изданий? Я-то сталкивался только с несколькими первыми книгами, там было более-менее прилично, так, пара эротических сцен, даже красиво описанных. А вот последние могут служить прям пособием для тех, кто хочет чего-то экстремального… Сенсей, - Наруто подполз немного ближе, заглядывая в глаза резко вспотевшего Какаши, - Вы что, тоже массовик-затейник? Глаза у Хатаке забегали, мальчик упорно загонял его в угол. Отчего-то джонин был уверен, что Узумаки почувствует любую ложь, и даже не мог представить, какими будут последствия его попытки как-либо откреститься. Поэтому он глубоко вздохнул и выдал: - Это последняя книга, которую господин Джирайя закончил три месяца назад. Наруто некоторое время смотрел на Хатаке, пристально, не мигая. Тот уже был бы счастлив провалиться сквозь землю. Внезапно Узумаки улыбнулся. - Значит, затейник. Сенсей, - джонин внезапно обнаружил, что губы Наруто скользнули по его лицу, - мне это нравится. Теперь Вы никуда от меня не денетесь. Через мгновение Какаши остался сидеть в одиночестве. Смысл последней фразы Узумаки медленно доходил до его сознания. Позади послышался разочарованный вздох. Хатаке резко обернулся, готовый отражать любую опасность. Но это был всего лишь зевающий Учиха, который укоризненно посмотрел на замершего сенсея, а потом покачал головой и пробормотал: - Что ж Вы так, Какаши-сенсей. Я уж было понадеялся посмотреть на самый чувственный в мире поцелуй. Эх-х, не судьба, видимо, не судьба… Учиха долго еще бурчал что-то себе под нос, а Хатаке до самого рассвета не мог сомкнуть глаз, прокручивая в голове Его последние слова.***
Время до начала третьего этапа пролетело незаметно, заполненное заботой о Гааре, усвоением новых навыков, нарабатываемых клонами, игрой в прятки с Джирайей и наблюдением за Сакурой. Подозрения сенсея подтвердились – эта девка сливала информацию не только обо мне с Саске (который на данный момент был вне ее поля зрения), но и о Гааре. К моему вящему неудовольствию, она повадилась таскаться с нами на тренировки, поддерживаемая бьющим энтузиазмом Джирайей. Поэтому мне приходилось постоянно следить за тем, что я говорю, как смотрю, как двигаюсь. Хоть мне и раньше приходилось вести себя осторожно, но незаметность моих наблюдателей позволяла немного расслабиться. А сейчас я круглые сутки находился в сильном напряжении. Да еще и эти сны, отгородиться от которых удалось только через неделю после их появления – спасибо клонам. Вот уж кто пашет круглые сутки. Поэтому, когда наступил день проведения финального этапа, я был счастлив, как никогда. Ведь это значило, что два моих любимых человека вернутся под мое крыло. После знакомства с Жабьим отшельником я не вытерпел и помчался искать этих двоих, благо, Саске прислал клона. Нашел. Скопившееся напряжение требовало выхода, и я, не задумываясь особо, насел на Хатаке. Было немного забавно наблюдать за его реакцией на мои подначки, даже немного опасно – мало ли, вспылит, собирай потом свои ошметки по всей Конохе. Но тот короткий разговор позволил мне успокоиться, а прикосновения – получить толику удовольствия. Я вообще заметил, что люди здесь по большей части сторонятся такого контакта, предпочитая словесные баталии. Касаться себя дозволялось членам семьи и близким друзьям. Я хихикнул – наверное, мои поползновения замыкали что-то в их мозгах, заставляя впадать в состояние транса, что позволяло мне хорошенько прочистить мозги. Канонный Наруто тоже отличался этой особенностью, вот только он не практиковал обнимашки и целовашки. Он просто врывался в жизнь шумным веселым потоком, готовый весь мир записать в свои друзья. И, возможно, поэтому он добился-таки своего. Я прервал размышления, осматривая набитые народом трибуны. Пришла, кажется, вся Коноха, включая немощных стариков и младенцев в пеленках. Было довольно много гостей из Суны – их протекторы мелькали среди взбудораженных ожиданием зрелища конохских ниндзя. Рядом со мной стоял Гаара, спокойный, выспавшийся и довольный. За этот месяц я научился распознавать его эмоции по малейшему изменению мимики – мне хватало вздернутой на миллиметр брови или изменившегося блеска в глазах. Постепенно шум немного поутих – на высокую трибуну вышел Хокаге в сопровождении Кадзекаге. Снова была произнесена пылкая речь, снова прозвучали оглушительные аплодисменты. Над ареной появилось табло с сеткой боев. К своему вящему удивлению, я увидел, что у меня не будет первого боя. Так как количество участников было нечетным, то один из бойцов автоматически выигрывал первый бой. Его соперником становился боец, выигравший у своего соперника. Вот этим-то одиночкой и оказался я. Пары были сформированы следующим образом: Хьюга Неджи – Тен-Тен, Абуми Заку – Нара Шикамару, Акадо Йорой – Абураме Шино, Учиха Саске – Собаку-но Гаара, ну, и Узумаки Наруто – отщепенец. Первый бой был между Шикамару и Абуми Заку. Ниндзя Звука умело управлялся со стихией ветра благодаря вживленным в его руки клапанам. Благодаря им он мог использовать упругие ветряные струи, испускаемые под огромным давлением. Мощь ветра была такова, что в первое же мгновение после сигнала Шикамару гордой птицей воспарил над ареной и с грохотом и треском упал на небольшой куст. Который, скорее всего, спас ему жизнь, смягчив падение. Такое резвое начало поединка заставило лентяя встряхнуться и сосредоточиться. К моему восторгу, Шикамару больше ни разу не дал ветряным струям коснуться его тела. Уже через несколько минут Заку был захвачен теневым арканом. После чего с земли была поднята толстая ветка и опущена на макушку незадачливого шиноби. Шикамару закончил свой раунд через четыре с половиной минуты после его начала. Был объявлен второй бой: Хьюга Неджи против Тен-Тен. Несмотря на явное превосходство Хьюги девочка не испугалась и смело выступила против своего сокомандника. Тен-Тен использовала оружейный свиток, в котором прятала огромную коллекцию того, чем можно было убить ближнего своего. С каждым раскрытием свитка в занявшего оборонительную стойку Хьюгу летело несметное количество железа – блестящего и остро заточенного. Но Неджи лихо отбивал эти смертельные волны, закручивая вихрь Кайтен. Я неодобрительно покачал головой – эта техника хоть и была довольно сильной, но большие растраты чакры не давали использовать ее постоянно. И это было ее огромным минусом – стоит только дождаться, когда Хьюга выдохнется и все, можно брать его тепленьким. Если перед этим не позволишь ему выбить у тебя пару сотен тенкетсу. Я ухмыльнулся – наверное, его ждет большое потрясение. При условии, конечно, что он будет биться со мной. В конце концов Тен-Тен использовала все свое оружие, после чего без колебаний сдала бой. Победа была присуждена Неджи. Третий бой. Акадо Йорой против Абураме Шино. Ниндзя-жуковод против ниндзя, высасывающего чакру соперника. Едва прозвучал гонг, как Акадо рванул в сторону Шино, собираясь сократить дистанцию. Ему это без проблем удалось, и он смог сковать тело Шино в твердом захвате. Чакра густым голубым потоком потекла от Абураме к Акадо. Казалось бы, все, бой проигран, но… Ниндзя Звука нельзя было быть настолько торопливым, опрометчиво хватая клон, состоящий из полчищ алчущих жуков. Тело Акадо было погребено под темной волной и высосано досуха – на арене осталось лежать бесчувственное тело. В следующее мгновение Шино выбрался из замаскированной ямы, в которой он все это время отсиживался. Объявили начало четвертого боя. Я потрепал Гаару по голове и пожелал ему удачи. Отото мило заблестел глазами и молча прошел на арену, а я остался гадать, что задумал этот хитрец. Уж больно подозрительно он выглядел. Через минуту я застонал – похоже, Саске подхватил опоздунство от сенсея. Еще через минуту волновался уже не только я, но и зрители. Шум нарастал, многие в нетерпении притоптывали. Кадзекаге насмешливо поглядывал на Хирузена, который хмуро жевал свою трубку. С удивлением я заметил стоящего за его спиной Джирайю. Хм, странно. Не думал я, что он появится здесь. Наконец, когда судья уже был готов объявить Гаару победителем, на арене возникло два человека – сенсей и Саске. Я впился в них глазами. О-о-о, как же я соскучился! Какаши-сенсей о чем-то тихо переговорил с судьей и быстро прошел к месту, где стоял я и притулившаяся неподалеку Сакура. Графитовый глаз посмотрел тепло и насмешливо, отчего я, сам не замечая, расплылся в улыбке. От него пахло грозой и костром. Он встал рядом, прислонившись ко мне вплотную, не обратив внимания на вытаращивших глаза Майто Гая и Сарутоби Асуму. Я сделал страшные глаза и обнял его крепко-крепко, так, что затрещали ребра. Сенсей тихо охнул и потрепал меня по голове. - Уф, Наруто, у тебя железные мышцы! Ха-ха, я тоже рад тебя видеть. Я лукаво посмотрел из-под ресниц, бросил взгляд на краснеющих джонинов за его спиной и радостно завопил: - Сенсей! Я та-а-ак скучал! Вы не представляете, что мне пришлось пережить за это время! У-у-у! Мне столько Вам надо рассказать! – я уж хотел было картинно высморкаться ему в жилет, но потом подумал, что это будет перебором. – Сенсей! – я схватил его за щеки, приблизив свое лицо к нему вплотную, отчего он смешно вытаращил глаз. – Приглашаю Вас сегодня к нам в гости. Вы похудели, поэтому, думаю, Вам не повредит большая порция жареного мяса. Или две. Хатаке расхохотался и обнял меня в ответ, приподняв немного над землей. Затем отпустил и проговорил, положив руку мне на плечи: - Не откажусь. Стряпня Мама-чан выше всяческих похвал, - он смотрел тепло и нежно, отчего у меня внутри все сворачивалось в клубок, - я сам хотел к вам напроситься, но, как видишь, не пришлось. Я улыбнулся во весь рот. - Тогда сразу после заката буду ждать Вас. Хатаке кивнул, и мы обратили внимание на арену. А там невозмутимый Гаара смотрел на невозмутимого Саске. Они оба о чем-то тихо переговаривались. А потом произошло нечто поразительное – эти двое принялись играть в Камень-ножницы-бумага. Зрители выпали в астрал, я усиленно пытался вернуть челюсть на место, сенсей тоже пытался, но только глаз. Это была самая яростная и эпичная битва из всех, что я видел. Несколько раз они выбрасывали одинаковые комбинации, пока Саске не улыбнулась удача – его бумага поймала камень Гаары. Эти балбесы разулыбались, обнялись и ушли с арены. Генма некоторое время медитировал, но потом объявил победителем Саске. Когда они подошли к нам, я уже хохотал во все горло, глядя на вытянутые лица шиноби – как же, такой предвкушаемый махач превратился в игру-батл. И ничего ведь не сделать, в правилах не указано, как именно должен был один соперник победить другого. Саске сильно исхудал, зато умудрился подрасти и обзавестись тугими красивыми мышцами. Одна его рука расслабленно лежала на рукояти его меча, другая – на плече Гаары. Я подскочил к ним обоим и обнял. - Ну вы даете! Гаара пожал плечами. - Я все равно собирался сдаться. Я вытаращился на него очень круглыми глазами – признаться, такого я не ожидал. Саске зеркально повторил жест Гаары. - Я тоже. Поэтому мы решили довериться случаю. За моей спиной послышался удивленный хмык, и на макушку Учихи опустилась широкая ладонь сенсея. - Благородно, Саске-кун. Я горжусь тем, что являюсь вашим учителем. Мы с Саске переглянулись, хитро улыбнулись и навалились на не ожидавшего подставы Хатаке. В два горла мы орали, как любим сенсея, дорожим им и порвем за него глотки любому, кто на него не так посмотрит. Хатаке краснел, пыхтел, пытался из-под нас выбраться, но делал это так неохотно, что нам было ясно и без слов – наши с отото чувства взаимны. Окружавшие нас джонины, возглавляемые Майто Гаем, умильно глазели на это безобразие. Гай пустил слезу и полез обниматься к Куренай Юхи, за что немедленно огреб и от нее, и от Асумы-сана. Я вздохнул с облегчением – напряжение понемногу отпускало. Объявили второй раунд. В первом бою встретились Неджи и Шикамару. После сигнала Хьюга умудрился за секунду вырубить юного Нара, отключив больше половины всех тенкетсу. Шикамару выгибало от боли, когда его уносили с арены. Бой был невероятно быстрым. Второй бой. Между мной и Саске. Я спустился на арену в сопровождении отото. Мы встали друг напротив друга. Учиха весело на меня посмотрел. - Не давай мне спуску, старший брат. Я хочу знать, на что я способен. Я лишь кивнул на эту просьбу. В следующее мгновение я уже плавно и быстро уклонялся от летящего мне прямо в лицо лезвия его катаны.***
Хатаке Какаши с непередаваемым возбуждением наблюдал самый прекрасный бой. Он без сомнений сдвинул протектор, обнажая свою реликвию, желая в полной мере оценить зрелище, представшее перед ним. Двое его учеников. Юный Учиха, овладевший шаринганом с тремя томоэ. И Наруто, чей потенциал невозможно было определить. Они двигались с такой скоростью, что нельзя было уследить обычным зрением. Их движения были скупы и точны. Саске больше нападал, пытаясь загнать своего оппонента в угол и нанести решающий удар. Наруто плавно изгибался, даже при такой скорости – словно нарочито медленно, не позволяя острейшему клинку прикоснуться к нему. Это было похоже на танец – опасный, смертоносный, когда малейшая ошибка может привести к гибели. Вот Саске принимает незнакомую стойку и пытается провести удар в грудь Наруто. Последний слегка поворачивает корпус и пальцем отводит клинок в сторону. Учиха наполняет лезвие чакрой молнии, отчего его меч начинает сиять нестерпимо ярко. Он делает длинный выпад, и молния ударяет в тело Узумаки. Но последний даже ухом не повел. Какаши распахнул глаза в немом удивлении – Наруто заблокировал молнию голой рукой. А затем словно поглотил ее, оставив Учиху в полнейшем недоумении. Долго размышлять Саске не стал, решив воспользоваться стихией огня. Прикрываясь огромным огненным шаром, он подобрался к Узумаки вплотную, и, когда тот встречным ударом развеял огонь, проткнул его живот клинком. Какаши вцепился в перила, неверяще взирая на эту картину. Кто-то испуганно вскрикнул. Саске сильно побледнел и выпустил из рук катану. В следующий миг она со звоном упала на землю в клубах облачков, а Учиха, не успев прийти в себя, получил легкий удар в основание шеи, отчего потерял сознание, мешком осев на руках Узумаки. Тот погладил встопорщенные мягкие волосы и посмотрел на судью. Через секунду над трибунами гремели хлопки и звучали возбужденные голоса. Хатаке стер с лица ледяной пот и осел на пол. Так страшно ему было лишь один раз в жизни. Тогда, на войне...***
Я подхватил своего милого отото и направился к трибунам, не обращая внимания на крики и вопли. На своем месте я обнаружил белого, как мел, Гаару и зеленого сенсея. Тот сидел на полу, обняв колени и уставившись в одну точку. Отдав Учиху Гааре, я обеспокоенно склонился над сенсеем. - Какаши-сенсей? Вам плохо? Хатаке никак не отреагировал, зато в спину мне с размаху впечаталась тяжелая ладонь. Я хекнул от неожиданности и обернулся. Майто Гай, сверкая идеально лиловым фингалом, щербато улыбался. - Ну ты даешь, парень! Это ж надо было - всех так обдурить! Мы ведь все поверили, что мелкий Учиха нанизал тебя на меч, как кроля на кебаб. Какаши так вообще, казалось, готов был бежать на арену, чтобы спасать тебя. Вот, похоже, теперь у него отходняки. С ним после войны такое часто бывало в первое время. Потом, вроде, прошло, но, как видишь, я ошибался. Он теперь в таком состоянии до завтра пробудет, - Гай сочувственно поджал губы. – А, может, и до послезавтра. Я хотел было еще уточнить пару моментов, но в этот момент объявили финальный бой между мной и Неджи – Шино даже не стал выходить на арену, сдавшить без долгих раздумий. Поэтому я попросил Гаару приглядеть за Саске и Какаши-сенсеем и одним прыжком оказался на твердой земле. Напротив меня стоял лиловоглазый Хьюга, с высокомерием и презрением взирающий на меня. Судья дал сигнал. Бой начался. Неджи осмотрел меня с головы до ног, словно впервые видел. Потом скривился и открыл рот: - Еще один неудачник. Которому суждено проиграть этот бой. Я приподнял бровь. - Что ты имеешь в виду? Неджи презрительно хмыкнул, оскалившись в какой-то безумной улыбке. - Тебе судьбой предначертано проиграть. А мне – выиграть. Ничего не изменится… Я добрых полчаса слушал его излияния. Он поведал мне о том, как его отец, будучи представителем младшей ветви клана и одновременно являясь братом-близнецом главы клана, был вынужден отдать свою жизнь из-за того, что при операции спасения Хьюги Хинаты – дочери Хьюги Хиаши – было убито несколько вражеских шиноби. Из-за политических игр было решено, что глава клана должен быть умерщвлен и отправлен в качестве откупа. На деле же вышло, что отец Неджи заменил своего брата. Неджи показал мне печать подчинения на своем лбу. В тот момент, когда его протектор соскользнул с его лба, я метнулся к нему. Хьюга, видимо, совсем не ожидал от меня такой прыти, поэтому попытался ударить ладонью, в которой сосредоточил огромное количество чакры. Я перехватил его руку, надежно зафиксировав лентами из чакры, а сам осторожно прикоснулся к его лбу. Неджи замер. Я занавесил лицо волосами и активировал зрение. Хьюга пораженно расширил глаза, потом попытался что-то сказать, но ни единого звука не смог выдавить из своего горла. Я же задумчиво осматривал противный клубок, охватывающий его мозг и соединяющийся с очагом. Это было очень похоже на мою подавляющую печать. Я вернул глазам естественный фиолетовый цвет и внимательно посмотрел Неджи в глаза. - Неприятная, конечно, печать. В принципе, снять ее можно, вот только после этой процедуры ты больше недели не сможешь использовать чакру. Она соединяется с твоим источником, подпитываясь от него. Хьюга изумленно приоткрыл рот и неверяще прохрипел: - Можно снять? Ты? Ты можешь это убрать? Я положил палец ему на губы, заставив замолчать. Потом улыбнулся и сказал, освобождая его руки из захвата: - Во все времена мастерами фууиндзюцу имели право называться только Узумаки. С одной стороны, я не верю в судьбу. Но кто знает – может, то, что ты встретил Узумаки, было предначертано? Неджи, - я положил ладонь ему на плечо, отчего мальчик напрягся, - лишь от тебя зависит, как ты поступишь в том или ином случае. Ты можешь не слушать меня и жить дальше, не отходя от своих принципов. Или ты можешь стать моим другом и соратником и никогда не бояться, что однажды тебе воткнут нож в спину. От всего невозможно защититься, - я наклонился к нему вплотную и прошептал, - я хочу помочь. Лишь тебе решать, доверишь ли ты мне защищать твою спину, так же, как я хочу доверить тебе защищать свою. Неджи сильно побледнел, закусил до крови губу и сгорбился. Его руки были сжаты в кулаки и дрожали от напряжения. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, как… Страшный грохот оглушил, ударив по ушам чудовищной волной. Я едва удержался на ногах от сильных колебаний почвы. Неджи упал на колени и оторопело озирался по сторонам. Я оглянулся – в стене полигона-арены зияло огромное отверстие, сквозь которое я видел всю Коноху, как на ладони. По деревне, ломая постройки, ползло несколько колоссальных белых змей. А на крыше резиденции сиял темно-синими гранями оградительный барьер. Я изумленно распахнул рот – надо же было так зазеваться, что пропустить такой движняк! Шиноби на трибунах спали сном младенца, причмокивая, храпя и пуская пузыри. Беспокойство толкнуло меня метнуться к месту, где я оставил Гаару и Саске. Предчувствие не обмануло меня – Учихи не было. Гаара лежал без сознания, на его лбу набухала большая шишка. Убедившись, что с ним все относительно в порядке, я рванул на ощущение слабо пульсирующего знакомого очага. Неведомые похитители двигались в сторону резиденции. Я стиснул зубы и помчался во весь дух – нельзя было допустить появления проклятой метки на белом плече.