98 дней.

Pоv Louis: Кажется, что тяжёлые испытания в моей жизни начались именно 16 дней назад. Именно в тот день, когда Гарольд искал меня в такую ужасную погоду. И 16 дней назад, я начал винить себя, ибо...именно из-за меня он тяжело заболел. Но это не самое страшное. Самое ужасное — это то, что врачи не могут мне сказать как лечить его. Они говорят, что впервые наблюдают такие симптомы у человека. Мое тело окутал страх. А что если это неизлечимо, и он умрет? — Мама! Мама! Мамочка! Луи... - услышал я очередной бред кудрявого и тут же подлетел к нему, сев у изголовья кровати и обеспокоенно посмотрев на парня. Взяв его за руку, я почувствовал, как горит его тело. — О Господи, Гарри, ты весь горишь... - с ужасом произнес я, бегло осматривая парня, который ворочался по всей кровати произнося какой-то бред. — Простите меня...простите... - твердил он, я лишь сильнее сжал его ладонь и зашептал: — Гарри, милый, прошу тебя, не пугай меня. Пожалуйста, не надо так со мной. Милый... - на глаза наворачивались слезы. Мне очень страшно вот так неожиданно вскакивать со своего 'дежурного' места каждые два часа и молиться, да именно молиться, чтобы у нас все было хорошо. — Луи, Лу, солнце, - каждое слово давалось брюнету тяжело. — Что такое, Хазз, что ты хочешь? - казалось, что Гарри приобрел хоть какое-то прояснение в уме. Он пытался что-то сказать мне, а я не торопил его. Я ждал, пока он сформулирует мысль. Но вот он открыл свой рот, чтобы вымолвить слово: — Дай мне слово, что ты будешь сильным, ты не сломаешься, воспитает нашего ребенка, если я...если я...умру,- последнее слово откликнулось звоном в моих ушах. На глаза навернулись горькие слезы. Я чувствовал себя разбитым и подавленным, хотя моему жениху намного хуже. — Нет, Гарри, - сквозь слезы произнес я, - даже не смей об этом думать, ты будешь жить. Слышишь, БУДЕШЬ! - вскрикнул я, но Стайлс не обращал на меня внимания, ибо его недавнее прояснение ума исчезло так же быстро, как и появилось. — Луи, солнышко... - услышал я женский голос за спиной. Повернувшись, я увидел обеспокоенную Энн, за ней стоял ее муж. — Энн, он...ему...так плохо. Он...я... - в моем горле образовался ком. — Перестань, милый, пошли отсюда. Отец Гарри посмотри за ним, да? А ты отдохнёшь, зайка. Я слишком устал, чтобы спорить.                         ******** Pov Ann: — Луи, бедный мальчик... - прошептала я, коснувшись лба спящего омежки. Мне очень жаль его. Он так страдает, нервничает, хотя ему нельзя, ведь он беременный. А Гарри? Несчастный мой сын. Ведь он только начал исправляться, а тут такое свалилось на его плечи...болезнь, о которой врачи ничего толком не могут сказать. Я сама не заметила, как на глаза навернулись слезы и уже скатывались ручьем по моему лицу.