Розалина
— Утро-о-о-о! — прохрипела я, смотря на часы — 7:24. Ну, здрасте! Еще до такого я никогда не докатывалась? — в общем я не катилась туда. Бегом слезла с кровати и на цыпочках подошла к мирно спящему на огромной кровати отцу. Мачеха сейчас на Бали. Она же БЕРЕМЕННАЯ! Когда мне это сказали, то я три часа просидела у Хлои, рыдая в подушку, что не готова становиться матерью. Она, как настоящая подруга, влепила мне пощечину и сказала, что это у меня уже нервы, если я считаю, что беременна. Я выругалась, когда увидела свои наушники рядом с отцом. Ясен пень. Осторожно забираю и… — А-а-а! Приведение! — воскликнул отец, а затем потер глаза, удостоверившись, что это я. — Поставь мой телефон на зарядку. Я удивленно посмотрела на него и медленно взяла телефон из рук, смотря прямо в голубые глаза. Вот, до чего может довести беременная женщина! До чего? Да хотя бы до того, что родитель вместо родной дочери видит… родное приведение. Поставив телефон на зарядку, я шмыгнула в ванную. Вышла, когда телефон звонил. Я закатила глаза и принялась одевать джинсовые шорты, белую почти прозрачную футболку. Напялила белые кроссовки «Reebok» и напоследок расчесалась, сделав небрежный хвост, и выбежала на улицу. Там уже стояла Хлоина «Ленд Ровер Дискавери». Запрыгнула и глубоко выдохнула. — Сколько можно игнорировать мои звонки? И сколько раз я тебя простила: НЕ опаздывать? М-м-м? — Не ворчи! — фыркнула я. — Поехали. Подруга без комментариев завела машину и выехала на дорогу. Сейчас у нас была летняя практика. После школы мы с Хлоей решили поступить в Оксфордский университет. Выбрали отделение политики и международных отношений. Кто нас туда потянул? Зачем потянул? Не понятно! Эх, следователь — моя несбывшаяся детская мечта. — Ты просила? — Просила. Он сказал, что блондинке не место за рулем такой машины! Хлоя хихикнула и, увидев мой серьезный взгляд, успокоилась. — Ну, папенька, по сути, дело говорит. Я горестно вздохнула. Она мне теперь до самой смерти будет припоминать, что я не умею водить машину. Сейчас мы едем в лес, так как наш куратор, к слову сказать, очень симпатичный молодой человек двадцати двух лет, сказал, чтобы студенты добирались сами. Честно признаться, меня он ни капельки не привлекал: ни как учитель, ни как мужчина. У них с Хлоей вроде бы там шуры-муры. По всему этому даже можно судить хороших студентов в нашем классе: одна отличница — Хлоя, и одна троечница — я. Не любит он меня, как ученицу. Причин не знаю, а вот навалять ему надо. — Только не говори, чтобы я тебе помогала. Я снова вздохнула. Ну вот, опять. — Да, милочка, ты ОПЯТЬ мыслишь вслух. — Но сейчас я же ничего не говорила! — вполне искренне удивилась. — Я слишком хорошо тебя знаю.***
Тонкие деревца, изумрудные листочки, цветочки и прочая бессмыслица. Мы вышли из салона автомобиля и… опаньки! — наш ловелас. Обменявшись страстными приветствиями, типо: «Привет, мой котик! Я так по тебе скучала, зай.» (Хлоя) и сарказмом (я), мы пошли к нашему лесному домику, в котором будем проживать две недели. Нас было… раз, два, три… пять… десять человек. — Как доехали, Розалина? Пользуется случаем, что я подруга Хлои. Вот… урод! — Нормально. — Розалина, как Вас не укачало по дороге? Все таки три часа езды — это не шутки. Я присела на мягкий плед, любезно расстеленный Хлоей. — Розалина, у Вас не будет солнечного удара? Розалина, Розалина, Розалина… Вообще-то я люблю свое имя, но в меру, блин, в меру! — Розалина, пойдешь к реке? Вот ведь нашел припев! Повторяет мое имя чаще, чем певцы три слова песен. Сразу видно — не дипломат! А на фига ему? Я подарила куратору свою ослепляющую улыбку и как только хотела пойти к реке, то услышала крик однокурсника — Дениса. Странное имя для Англии, но он русский — ему простительно. Дефиска встретил нас очень красочно! Бинты оставались только на туловище. У-у-у, это как раз произошло, когда меня не было. С лица врач уже все снял, и парень радовал нас своей сине-красно-белой расцветкой. Красный — шрамы, синий — синяки, белый — мази. — Флаг российский — символ смелый нашей жизни чумовой… — Засмеялась я, напевая утверждение однокурсника. — Снизу красный, сверху белый, между ними — голубой! — закончила Хлоя. — А голубой кто? Денис? Я обернулась. Ну, только не он! Тимур подошел к нам и улыбнулся. Парень был САМЫМ красивым, умным, успешным, обаятельным, хорошим, сильным, состоятельным… по словам Хлои. Я лично старалась избегать общения с ним. Тебя потом его «девушки» изнасилуют и не заметят. В глазах опять начали появляться очертания совсем другого человека, точнее, демона — Себастьяна. Каждый раз, когда вижу Тима, то непроизвольно вспоминаю дворецкого. В принципе, они — одна копия друг друга. Оба черноволосые, кареглазые, широкоплечи, слишком правильны. Только Себастьян выше Тима на полторы головы, приблизительно. — Судя по тому, как он стрижет глазками по ножкам нашей медсестры, он вполне розовый. — Сказала подруга. — Ему бы ножки вырвать. — Это мы еще обеспечим.***
На улице было уже темно, и мы легли в постель. В комнате была только я и Хлоя. Это просто нечто! В дверь кто-то постучал. Я, глядя на подругу, пожала плечами и пошла открывать дверь. — Себаст… Тимур?! — Не ожидала, Розочка? — иронично усмехнулся брюнет. — Разрешите зайти? — Зачем? — прищурилась я. — Затем, что я на пороге говорить не буду. Я закатила глаза и пропустила гостя в комнату. — Так бы сразу, Рози. И запомни: меня надо встречать с радостью и без лишних вопросов. Я хотела возразить, но меня подхватили на руки, потом уложили на кровать и пристроились рядом, зарывшись мне в волосы. Говорить он, значит, будет. Ну-ну. Я умоляюще посмотрела на Хлою. Она лишь хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и послав воздушный поцелуй, перевернулась на другой бок — ко мне спиной! А я так и пролежала часа два, не больше. Захотелось пойти на улицу, что я, собственно и сделала. Открыла двери и, блаженно прикрыв глаза, вышла за порог.Конец Розалина