Опасная мелодия

Мы с Сергеем сидели в нашем гараже. Он пил чай с заботливо испеченными его мамой эклерами. Надо сказать, выглядели они так аппетитно, что я не удержался и попробовал один, и (о чудо) мне понравилось, на сей раз я не делал вид, а и правда его съел. Наше чаепитие прервал скрёб в гаражную дверь. — Интересно, кто бы это мог быть? — удивленно воззрился я на Сергея. — Ты кого-то ждешь? — Например, птичка, — Сережа мрачновато фыркнул и устроился поудобнее на раскладушке, видно, желая показать, что открывать «птичке» не собирается. — Там, гусь, или королек, или кукушка… Забудь. — Интересно, почему ты решил что за дверью представители именно сферы орнитологии, а не какое-нибудь другое животное? — в упор посмотрел я на Сережу. — Потому что, Эл, наши с тобой знакомые Гусев, Корольков и Кукушкина. А больше… А, есть еще чижик, да-да-да… Кому еще взбредет в голову нас тут беспокоить? За дверью вновь послышалось нетерпеливое поскрёбывание… причем это были явно не людские действия. — Сергей, — я встал, — я, кажется, догадался, кто нас тут еще мог найти. — М-м-м… А-а-а, лохматенция? — Сережа заулыбался. — Ну ладно, так и быть, пусти уж. Я быстрым шагом подошел к двери и открыл: на пороге стоял Рэсси с конвертом в зубах и в упор глядел на Сергея. — Почтовые собаки… Не могу вспомнить, слышал я о подобном или нет… Элушка? Я подавил смешок и посмотрел на Рэсси, а тот подошел к Сереже и положил конверт к его ногам, заявив невозмутимо: — Сыроежкин, тебе письмо. — Мне? Это ещё от кого? Аа, Рэсси, тебе должно быть стыдно помогать военкомату, я же поступил! Я всё-таки рассмеялся. — Прежде чем стыдить моего пса, Сережа, открой да прочти… может это и не из военкомата. — Ладно-ладно… Эх, письма они еще писать будут, — Сережа с самым недовольным видом покрутил конверт в руках. — Что-то и отправитель непойми кто… Ну-ка, — легко, будто бы желая скорее от него избавиться, вскрыл конверт, не заботясь о целости даже и содержимого. Вытряхнул письмо и скривив губы принялся читать. Потом вздрогнул. Помотал головой. Поморгал. Нервно улыбнулся, фыркнул. Нахмурился, сложил письмо, снова разложил и опять прочитал. — Нет, то ли я дурак… Я удивлённо приподнял бровь. Нет, в самом деле, конверт как конверт. Но что же там такого особенного, что вызвало у Серёжи такой спектр эмоций? — Сергей, что там такое? От кого это письмо? — От… нотариуса, — пискнул он. У меня округлились глаза. Такого поворота я не ожидал. — И что нотариус хочет от тебя? — немного нервно поинтересовался я у не менее изумленного Сережи. — Чтобы я… Получил то, что мне завещал какой-то непонятный тип, о котором я никогда не слышал… Слушай, Эл, может я просто умом тронулся? П… прочитаешь? Я взял письмо из рук Сергея, внимательно прочитал каждую строчку. Да, он не ошибся. Речь действительно о наследстве. — Серёжа, либо я тоже сошёл с ума, либо ты теперь и правда богатый наследник. — Отлично! Эл, мы оба двинулись! — Сережа плюхнулся на кровать и закрыл глаза. — Потому что… Ну еще… был бы родственник… Но раз я его не знал, он бы маме или папе… А это… Ошибка какая-то. Придется… А-а-а-а-а-а… Я прилег рядом. Да, в Сережиных словах есть резон, но как тогда понимать это письмо? — Сергей, но что это тогда? Шутка? — я внимательно посмотрел на лежащего рядом друга. — Говорю же: ошибка. Ну, описка, или маразм у кого-то был, а он там… вон, в газете прочитал про нашу выходку. Не знаю… Я задумался. Вся эта ситуация казалась мне странной, но нужно что-то решать. Либо порвать это письмо и забыть о нем. Либо узнать все подробности! — Сережа, что ты дальше думаешь делать? — я положил руку ему на плечо. — Ну… стаскаюсь, что ж делать… — Меня взять с собой не хочешь? — я пристально поглядел ему в глаза. За годы знакомства с Сережкой я полюбил подобного рода приключения. Да и рядом с ним ни одна опасность не была мне страшна. — Буду рад, раз уж тебе охота туда тащиться… — друг недовольно вздохнул. — Пошли сейчас, тогда уж. Хотя, чувствую я, не так все просто. Я с готовностью встал. — Пошли. Только тебе наверное нужен хотя бы паспорт. — Домой тащиться… А там небось еще па-а-а-апа… Рэссич, может, сбегаешь? Рэсси поднял голову и вопросительного на меня посмотрел. А я вдруг представил, как Рэсси собирается просить у родителей Сергея его паспорт, и невольно улыбнулся. — Сережа, давай лучше я схожу. Со стороны будет смотреться нормальней, если «ты» попросишь у мамы или отца паспорт. Да для того же института. — Папа тебя за километр чует. И, прости, но ты ему не нравишься. Я удивлённо и чуть расстроенно (хоть и не показав этого) повёл бровями. — А можно спросить, чем я заслужил такую немилость? — Да кто его знает-то? Может, из-за все той же истории… Или потому что… Ммм… — Сережа вдруг заулыбался. — Что «ммм»? Ты чего так загадочно улыбаешься? — я настороженно взглянул в Сережины глаза. — Прооосто он думает, что ты слишком милый, для парня… То, что я услышал, повергло меня в сильный шок, но все же что-то похожее на обиду больно кольнуло в душе. А Серёжу похоже эта ситуация забавляла. Я встал и в упор поглядев на друга с неким вызовом проговорил — Так, по-твоему, я девчонка? Или, что, очень похож? — А по-твоему, это так плохо? — Сережа определённо растерялся. — Тем более, я про другое… Теперь пришла очередь растеряться мне. А что, в общем-то, плохого в том, что меня считают милым? Я сел обратно к Сереже. — Ладно, извини, Сергей. Сам не понимаю что на меня нашло. Скажи, о чем ты тогда? Щеки покрывал предательски румянец смущения. — Он думает, что ты… Э… Любишь мальчиков. Заметь, я все время говорил про папку! — он густо покраснел. Щеки обдало жаром. По сравнению с этим заявлением предыдущее показалось детским лепетом. Но почему краснеет Сережа, когда это мне впору провалиться под землю от смущения? — Я… Я… Эмм… Мм… Я мысленно пнул себя за это нечленораздельное мычание, но язык словно одеревенел. — Да ладно, Элушка, это ж он так думает, не стесняйся, — спокойно пожал плечами Сережа. — Сергей, а ты-то чего покраснел? — я смотрел на него не мигая. — Твой папа не прав, мне не нравятся мальчики. Мысленно я добавил: «Вернее мне не нравятся все, а нравится один,» — вслух, конечно, это не озвучив. — Я? Ну, Эл… Не знаю, меня смущает эта тема… Немного. Хотя я и не думаю… — он вдруг замолчал и тяжело вздохнул. — Сережа. Скажи. Нет, правда, — почему-то его тяжелый вздох камнем лёг мне на душу. — Поделись, уж со мной ты можешь, мы через столькое прошли вместе. Я пойму все. — Я не думаю, что это так уж и плохо… — невнятно пробормотал он. Мне поначалу показалось, что я ослышался. Потому я переспросил: — Эмм Сережа, тебе… Кто-то нравится? Нет право, мой язык сморозил это, прежде чем я успел подумать. Сергей окинул меня долгим задумчивым взглядом. — Может быть. Это его «может быть» накрыло как стеклянным колпаком. Ну да, «может быть». Конечно, ты мне не скажешь… Да в общем-то это и не мое дело. От всех этих мыслей я потупил взгляд и загрустил. Рэсси смерил меня понимающим взглядом. — Сергей, я все понимаю. Любовь-морковь и я тут лишний, только мне к твоим за паспортом-то идти? — спросил мой пёс у Сыроежкина. — Иди, Рэссич, если что, мой паспорт должен валяться на моём столе. А что, Элушка… Тебе интересно? — А? Ты про что? — вырвал меня из объятий грусти его голос. — Интересно? Ну да, интересно, но ты же… Я замолчал, смутившись такого разговора. — Я?.. Я, просто, знаешь… Сам не понимаю. Вроде и да, вроде и нет, и потом… Это слишком важный вопрос, чтобы решить быстро. Я не выдержал всей этой неразберихи. — Сережа, так поделись со мной, я помогу разобраться. Ведь я это почти что ты. Вдвоём будет проще. — Ты помогаешь мне и так слишком часто. Прости, но… Нет. Дело не в тайне. В том, что я должен сам. Я вздохнул, ну сам, так сам. — Сережа, раз ты хоть отчасти поделился со мной, я тоже скажу. Я сказал, что мне не нравятся мальчики. Это не совсем так. Мне не нравятся все, нравится один. Я отвернулся, чтобы скрыть смущение. — И он об этом, конечно, не знает? — Сережа мягко обнял меня за плечи. Я вздрогнул, но отстраняться не стал. — И знает, и нет, — я вздохнул: эта тайна мучила меня. — Ну, мы-то будем оптимистами, да, Эл? — Да, оптимистами. Только я-то на сто процентов знаю, Серёжа, что этот парень мне очень нравится. Что мне делать? — я посмотрел в глаза Сереже. — Сказать ему, например? Эл, ну, в любом случае… Держаться ближе… — он понизил голос и, кажется, крепче прижался. Я вновь не отстранился и понизив голос ответил, краснея. — Куда уж ближе. — Поверь, всегда есть варианты… Всегда…