***
— Не-е-елегкая это рабооота, из болота тащить бегемоооота… Голос Сергея вернул меня к действительности, и я отложил уже готовый портрет и поднял на него глаза. — Помощь нужна? — Прямо сейчас — нет, дотащил-таки… Но до аэропорта… У-у-уволь, — Сергей рухнул в гамак, и так давно грозивший порваться. — До аэропорта потащу я, ты же знаешь, для меня это не вопрос. Эй ты там в порядке? Я подошел к гамаку. — Я в беспорядке… но жив. Я поднял Сергея из оборвавшегося гамака. — Ты осторожнее, Сергей, понимаю что устал, но ведь тебе же больно, наверное. Я сочувствующе посмотрел на него. Красивый, даже вот такой запыхавшийся и растрепанный, всё равно. Я отвёл взгляд. — Не… не больно… — он чуть нервно хихикнул. — Даже забавно. — Ну и чего же тут забавного? — на сей раз я смотрел на него в упор. — И куда, позволь спросить тебе столько вещей? У тебя там вся фамильная библиотека? — я нервно усмехнулся. — Мама одежды впихнула на сто лет вперед! Я покачал головой, да уж не по наслышке знаю, на что Сережина мама способна. — Может имеет смысл хотя бы часть оставить тут? — но я тут же передумал. Мы всё-таки летим в почти незнакомый город. Никто не знает, что нам там может понадобиться. — Не думай о багаже. Это теперь моя забота. Если ты готов, то пора в путь. Я подхватил наши вещи и зашагал к выходу, улыбнувшись Сереже. Сережа вяло что-то простонал, но поднялся вполне бодро и последовал за мной. — Только, мне кажется, надо было с собой купить ещё и поесть, — отметил он. — Вот с этим соглашусь. Надо бы. Надеюсь, средства нам позволяют? — поинтересовался я у Серёжи, про себя отметив, что Сергей не горит желанием никуда ехать или лететь. — Ну, пожалуй, что и да… А если вся эта ерунда не шутка, то еще как позволяют… Я вздохнул. Сам-то я уже давно не считал это шуткой или ошибкой. Да и Громов моё мнение разделял. Тут я кое о чем вспомнил. — Сережа, если ты хочешь есть прямо сейчас, у меня с собой есть бутерброды (для тебя готовил) и чай. — Да нет, прямо сейчас-то не особенно… Но знаю, что захочу. — Ну тогда пошли сделаем стратегический запас и доберёмся уже до аэропорта, — улыбнулся я подбадривающе Сереже. И потянул его за собой.***
Спустя полчаса, которые ушли на закупку продуктов и упаковывание их с собой, мы отправились в аэропорт, а затем в авиакассы. — Да, а город-то… близко, — задумчиво выдал Сережа. — А лететь долго. — Серёжа, вот сейчас мы пройдём регистрацию и ты можешь расслабиться, — улыбнулся я ему. — А в самолёте вообще можешь отоспаться. — Я не об этом, — отмахнулся он. — Я о том, что почему? — Знаешь, мне судить сложно. Я эту дорогу проделал в чемодане. Поэтому время не заметил. Я невольно поежился — не лучшие воспоминания. — Ну обратно-то вы с профессором на машине ехали, нормальным образом — Обратно да. Знаешь, ты прав. Лететь долго, город близко. Предлагаю об этом не думать. Я вздохнул и забрал уже оформленые билеты и документы. — Легко же тебе это сказать: «Не думать»… — тоже со вздохом пробормотал Сергей. — Но я попытаюсь, конечно… — Легко не легко, но если ломать голову над подобными вопросами, можно перестараться. Я просто предлагаю тебе хотя бы на время полёта отвлечься, — я посмотрел на Сергея серьёзно. — Но раз уж это тебя так беспокоит, давай обсудим. Все равно ждать. Меня, надо сказать, терзал другой вопрос, который озвучивать я пока не торопился. — Было бы мне на что отвлечься… И фантазия богатая. Знаешь ли, мне-то просто в голову лезет всякая ересь, вроде чужого измерения, в которое когда влетаешь, не замечаешь, но летишь там долго, а потом раз — вылетел, дальше помнишь, а пропасть не помнишь и… Я усмехнулся, услышав пламенную речь Серёжи — Ну ты фантазер. Это просто полет, никаких временных туннелей там нет, — про себя я подумал, что я бы от своих мыслей тоже непрочь отвлечься. — Так неинтересно… Но должна быть причина. И она-а-а-а… А может, пилоты специально делают такой крууууууг?! — Все может быть, Сергей. А хотя жизнь — штука загадочная, может быть ты и прав, — ответил я рассеяно-грустно. — Время тоже понятие неизученное. Как и людские порывы. Я осекся и замолчал. Сережа посмотрел на меня так, будто впервые видел и пожал плечами. — Что-то ты сегодня странный, — признался он. Я опомнился и улыбнулся ему. — Сережа, все хорошо, не обращай внимания. Просто задумался не о том. И не смотри на меня так. — А как мне на тебя смотреть? Я думал, ты мне скажешь: Сережа, самолету нужно много времени, чтобы взлететь, набрать высоту и приземлиться, не придумывай теорию заговора на пустом месте! А ты: да ничего мы не знаем, и никогда не узнаем… Нет, так-то оно так, но… На тебя не похоже. — А ты, я вижу, ждал от меня логической банальной схемы! А сам как расписал. Мне просто захотелось разнообразия. Вот я и напустил таинственности. А впрочем, как знаешь. Я замолчал. — Это звучит не таинственно, честно, Эл. Скорее, уныло. Эх, — он громко зевнул. — Мне просто нравится слушать… хм, разумные вещи, которые мне лень выучить. — О, хорошо, впредь буду угадывать, что ты хочешь услышать наперёд! — вздохнул я обречённо. — Либо буду молчать, дабы не разочаровать тебя. Я вновь замолчал. — Эл, ну не обижайся… Но просто… Не знаю, — он пожал плечами. — Чего тут не знать. Ты привык, что я, как компьютер, выдаю идеальные ответы и решения. Раз я так уныл в своём ответе лучше я помолчу, — я не смотрел в его сторону. Мои мысли стали ещё мрачнее. Но я не выдал своего настроения. — Я не обижаюсь, если что, — ответил я Сергею. — Компьютер… с компьютером, знаешь, неинтересно, — возразил Сережа, отойдя на пару шагов. Я горько усмехнулся. — А с унылым и скучным мной тебе видно ооочень интересно, — я посмотрел в его сторону и едва заметно вздохнул. — Впрочем, тебе виднее, смею надеяться что хоть на немного интереснее, — с улыбкой заметил я. — Унылым я назвал не тебя, а «мы ничего не знаем, мы унылое ничто во вселенной», — прыснул он. В динамике прозвучал голос объявляющий посадку. — Сережа, это наш рейс. Пошли, — я встал и потянул Сергея за собой. — Поговорим в салоне… Если ты, конечно, захочешь. А то ведь самолёт долго разгоняется и долго набирает высоту и так далее. Я подмигнул Сереже. — Хм… Я-то захочу. Но с тобой точно все нормально? Я ж не просто так, придраться… Просто ты… Может, болит что-нибудь? Ну знаешь, после… — он почему-то хихикнул. Я тут же посерьезнел. — Сережка, ты уверен что ты хочешь услышать мой ответ? Ведь я же никогда не лгу. Хотя… Нет, у меня ничего не болит. Не стоит беспокойства. Просто для меня это новый, скажем так, опыт. Но поверь мне, Сергей, даже если бы был вариант снова отмотать время назад, я бы ничего не изменил ни на грамм. Я замолчал. Пока я отвечал Сереже мы зашли в салон самолёта и сели. Я повернулся к иллюминатору. В этот раз я хотел насладиться полётом в полной мере. Да ещё и в Сережиной компании это было вдвойне приятно. Я задумался о его вопросе. Нет, я ему и не солгал. Физически у меня ничего и не болит. Но вот на душе муторно. Что для Сергея вся эта произошедшая ситуация: случайность? Развлечение? Или может… От последней мысли я невольно поморщился и сник, уткнувшись носом в незаштореное окошко иллюминатора и созерцая незатейливый вид на стоящие в ряд самолёты. — Но ведь ты меня любишь? — без предупреждений, без предисловий, без… страха. Резкий разворот в сторону Сергея и пронзительный взгляд в упор. Ощущение, что сердце сейчас готово выскочить! Что делать? Сказать или сделать вид, что он ошибся?! Нет ему я не умею лгать. Только не ему! — Люблю, но разве это что-то меняет? — сказано будто с вызовом самому себе. — Люблю давно, но для тебя это не должно быть проблемой! Я твой друг, близкий и верный и, что бы ни случилось, всегда окажусь рядом и если надо… Ладно мы, кажется, взлетаем! Я улыбнулся. Похоже эти новые для меня впечатления отвлекли меня от грустных мыслей! — Эл, что значит «ладно»? — Сережа нахмурился. — Будто ты думаешь, что я издеваюсь или что-то еще. Ты… Ведь не считаешь, что я бы это сделал, если бы это было не взаимно? — Не хмурься! — я убрал непослушную челку у него со лба и на несколько секунд замер любуясь его глазами. Он так обворожительно-серьезен. Затем не содержался и поцеловал в щеку. — Тебе идёт улыбка, Сережа, не пугай меня хмурым видом. И… Конечно же, я не считаю, что ты бы сделал подобное без взаимности. Я открыто улыбнулся, давая ему понять, что все хорошо. — Хорошо… — он поднял подлокотник и прижал меня к себе, ничуть не смущаясь. — Говорят, за границей… к этому не так строго… мммм? Я улыбнулся, в душе просто светясь от счастья. — Может нам тогда остаться за границей? А что… Дом у тебя свой, кажется, есть, город мне, по крайней мере, знакомый, м? Я подмигнул Сергею и прижался к его плечу. — Если ты хо-о-очешь… А как же институт? — он хитро фыркнул. — Я хочу быть с тобой. Для меня не главное где. За границей, здесь. Главное рядом с дорогим для меня человеком, — я посмотрел в Сережины глаза. — Институт, возможно там, куда мы летим есть институты не хуже Гнесинки. Но как же семья? Твои родители меня не очень-то жалуют… — эта мысль немного ощутимо царапнула душу. Но я выкинул её из головы. Тем временем самолёт начал набирать высоту и бортпроводников попросил отключить электроприборы. Я улыбнулся. — Похоже, тебе придётся меня как-то отключить — в моих глазах были озорные искорки. — Во-первых, — Сережа фыркнул, — папа ненавидит… Кхм, такие отношения, так что я точно не суицидник, возвращаться… А в гараже следов достаточно осталось. А во-вторых… — он почти засмеялся. — Хорошо. Просто… Закрой глаза. Спи. — Слушаю и повинуюсь, мой господин, — я фыркнул, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос. Потом взяв себя все же в руки, (в данном случае в Сережины) я покорно закрыл глаза и правда заснул!