Catch me, if you can

Хоть наш с Лайтом «знакомый» и сказал, что скоро привлечет нас к расследованию, это «скоро» длилось около двух недель. За это время мы с Ягами еще не раз успели обсудить случившееся. Оказывается, Рюга вышел на него еще раньше, и все это время «допрашивал» не хуже меня, пытаясь подловить на чем-то. Лайт, естественно, был в таком же шоке, что и я вначале, а потом Рюга вдруг переключился с него на меня и тогда Ягами пришлось нас познакомить. Конечно же, Лайт на сто процентов был уверен, что я не могу быть Кирой, в чем и пытался убедить «агента», но тот хотел во всем убедиться сам. Кстати, когда я поднимала тему личности Рюга, ну или хотя бы пыталась узнать на кого тот работает, Лайт все время повторял: «скоро узнаешь», и не говорил ни слова больше на эту тему. В общем, мне и без этого хлопот хватало. Я уже как больше полугода в этой стране, а не сдвинулась ни на дюйм, даже еще пока в расследовании не участвую. Однако, как передает мне Фил, мое своеобразное «начальство» очень и очень недовольно таким медленным продвижением (еще бы, преступников глушат пачками). И я хочу сказать, что мало что может быть хуже и неприятней, когда недоволен Большой Преступный Босс. Конечно за это Он меня вряд ли убьет, но прислать каких-нибудь своих прихвостней якобы на «подмогу» вполне может. Только вот эта «подмога» разве что все карты мне спутает. В общем, на меня начинают давить, а я очень не люблю, когда это делают, ибо не могу нормально сосредоточиться на деле. А если это еще и мистер А, то тем более. Это отстойно, это очень-очень отстойно. Так или иначе, в этот пятничный вечер я сидела в гостиной и бездумно щелкала каналы, просто изнывая от скуки и бездействия. Неожиданно я попала на «Сакура ТВ», но по привычке щелкнула дальше. С секундным опозданием до меня дошла мысль, о чем конкретно там говорят, и я, встрепенувшись, переключила обратно. Какой-то-там-ведущий-сан вещал про послание Киры, которое включат с минуты на минуту. — Лайт? — громко позвала я, не отрываясь от монитора. — Я тоже это увидел, — отозвались тут же, заставив меня испуганно подскочить на месте. Ягами стоял прямо за моей спиной, сложив руки на груди и хмурясь. Тем временем на экране появилась надпись «KIRA», заставив внимательно вслушиваться в запись. Смонтированный голос обращался главным образом к полиции, призывая к сотрудничеству (правда перед этим в прямом эфире убив пару телеведущих, чтобы мы точно убедились, что это именно Кира). Он все говорил и говорил, фактически повторяя одно и тоже в каждом предложении, пока вдруг неожиданно запись не прервали. — Дела, — пораженно выдохнула я. — С каких пор он убивает невиновных? — скорее сама у себя спросила я. Лайт не ответил, все еще хмурясь. — Надеюсь, наш общий друг не решит, что это кто-то из нас. Как думаешь, совместное алиби нас выручит? — улыбаюсь я, желая разрядить атмосферу. Лайт усмехается, заверяя, что в этом нас точно обвинять не станут. Так или иначе, но на следующее утро вдруг раздался телефонный звонок. Я в это время преспокойненько спала, но внезапное пробуждение было обеспечено. — Слушаю, — сонно ответила я, плюхнув телефон на щеку и вяло вникая в суть. — Малия Квин, это Рюга Хидэки из группы расследования. Я говорил, что буду вынужден привлечь вас с Лайтом к расследованию, поэтому буду ждать вас по адресу, который вышлю на этот номер, в указанное время. — Оу, а автограф взять можно? — глупо усмехнулась я, успешно пропустив остальную часть монолога. «Звезда» не ответила, положив трубку. — Уу, меня заигнорили, — пробормотала я, снова носом зарываясь в подушку. Но, очевидно, поспать мне не дали: через полчаса явился Лайт, бесцеремонно вытащив с постели. И вот спустя полтора часа мы уже едем в лифте на самый высокий этаж дорогущего отеля. — Спорю на десятку, что он припишет то сообщение одному из нас, — усмехаюсь я, наблюдая за циферблатом. — Принято, — говорит Ягами, и мы выходим из лифта, где нас сразу же встречает какой-то старик подозрительно смахивающий на дворецкого. — Добрый день, меня зовут Ватари, — приветливо говорит он, кланяясь (хотя сам не был японцем). — Прежде чем пройти дальше, вы должны сдать свои телефоны и любую другую электронику. Переглянувшись, мы с Ягами покорно сдаем наши сотовые и проходим дальше за мужчиной. Пока он ведет нас по коридору, я мысленно пытаюсь заставить себя не нервничать, высвобождая волосы из-за уха, чтобы они прикрыли «не сданную электронику». Наушник и так было не видно, но я все равно почему-то занервничала. Не дай Бог со мной решит связаться Фил… Итак, мы подходим к последней двери в коридоре, и, открыв ее, Ватари пропускает нас внутрь. Пройдя через прихожую, мы попадаем в просторное помещение, в котором находиться около полдюжины человек. Все сразу же обращают на нас внимание. Среди присутствующих я узнаю Соитиро. — Итак, добро пожаловать, — произносит знакомый голос, и я обращаю свое внимание на диван перед тремя большими мониторами. Там, сгорбившись, вместе с ногами спиной к нам сидит знакомая фигура. — Лайт, Малия, прошу присаживайтесь, — говорит Рюга и хлопает рядом с собой. — Господин Ягами, — приветствую я капитана полиции, проходя мимо. — Отец, — говорит Лайт. Соитиро нам кивает. Остальные молчат. Но все они мне знакомы. Все-таки мое собственное расследование хоть к чему-то привело. Все присутствующие из местной полиции, которые по данным Фил с недавнего времени почему-то либо в отпуске, либо на каких-то совершенно других делах, очевидно фейковых. И получается из присланных агентов тут только Рюга и этот «Альфред». Я скашиваю глаза на Ватари, который беззаботно готовит чаек в сторонке. Интересно, это такое прикрытие, или он реально дворецкий? Может, работник этого отеля?.. Поразмышлять над этим мне не дали, так как Лайт совсем незаметно подпихивает меня вперед и вот мы уже напротив Рюга. — Присаживайтесь, — повторяет он, внимательно нас разглядывая. Под тяжелыми взглядами присутствующих, Лайт садится рядом с ним, я занимаю рядом стоящее кресло. Подавляю в себе желание передернуть плечами, боковым зрением замечая фигуры, напряженно глядящие в нашу сторону. — Как я уже говорил, я позову вас, когда сочту нужным, — произносит Рюга, и берет с кофейного столика тарелочку с тортиком. Я наблюдаю, как он снимает с верхушки клубничку и запихивает себе в рот. У меня непроизвольно дергается бровь. — То есть, то, что ты сказал тогда мне, правда? — осторожно спрашивает Лайт, и у меня возникает мысль, что он сделал это специально для меня (все-таки, неплохо я его тогда достала, пытаясь узнать кто же на самом деле этот Рюга). Брюнет переводит взгляд на меня, и совсем невозмутимо выдает, глядя прямо в мои глаза: — Да, это правда, — говорит он, и я понимаю, что он тоже именно так и понял вопрос Лайта. — Я агент под прикрытием. Мое настоящие имя знать не обязательно. Но можете звать меня Рюдзаки. ФБР и L отправили меня сюда, чтобы я помогал расследовать им дело Киры. Кто-то в комнате закашлял. — То есть, ты работаешь на L? — осторожно спрашиваю я, подозрительно глядя на брюнета. — На того самого великого детектива, который сражается против Киры? — Именно так. Я замолкаю, просто не зная, что еще сказать. Конечно, я думала об этом, но все же это было довольно неожиданное заявление для меня и должна сказать, я немного растерялась. L — мой враг, он враг каждого преступника. И теперь я ощущала себя не в своей тарелке. Если он наблюдает за расследованием, то нужно вести себя осторожно, очень осторожно. L умен, чертовски умен и мне бы не хотелось снова от него бегать по всему миру. Я неосознанно кладу руку на колено, где под мешковатыми джинсами находится протез. — Дела… — протягивает голос в моей голове, и я чуть не подпрыгиваю. Но, к счастью, Рюдзаки уже занят разговором с Лайтом, и их внимание полностью приковано к экрану, где большими буквами написано КИРА. — Нам удалось изъять запись из телестудии «Сакура ТВ», и я хочу, чтобы вы ее прослушали, — говорит брюнет и включает запись. Мысленно ругаюсь на Фил. Она как всегда «вовремя». Однако моя сестра не дура, и она быстро понимает, что ей лучше молчать, и я перестаю слышать любой звук с той стороны, хотя отлично знаю, что она все еще со мной. Обращаю внимание на запись. Я слышу смонтированный грубый мужской голос. И первое, что бросается во внимание: он отличается. Нет, монтирование то же, при котором когда-то обращался и сам L (видно, эта прога и голос самые распространенные на просторах Интернета), но сама речь отличается. В голове всплывает речь L, и я непроизвольно сравниваю. Кира говорит четко, но не настолько, как это делал L. В его речи слышаться еле уловимые скачки, сглаженные программой, но они есть. Я пытаюсь понять, что бы это могло значить, но отвлекаюсь на любопытное содержание записи. Это ответы, один из которых должны были бы включить на «Сакуре», через отведенный Кирой срок. — Что думаешь, Лайт? — спрашивает Рюдзаки, как только заканчивается вторая запись. Шатен задумывается. Я тоже. Мотив Киры понятен, но не понятно, зачем он вдруг решил так открыто выступить против всего мира. Раньше мнение полиции и других стран его не волновало. Раньше он не убивал невиновных, чтобы показать, что он говорит правду… Однако вот на этой мысли я осеклась, вспоминая псевдо L, когда он впервые обратился по телевизору. Правда настоящий L отлично все продумал и подсунул на свое место преступника, но это не меняет того, что Кира об этом и знать не знал. И убил. Но тогда он думал, что убивает L, своего соперника, врага. А тут просто так грохнул человека просто за то, что тот нелестно о нем отзывался. С каких пор мнение людей стало его так заботить? — А ты? — неожиданно спрашивают меня, и я рассеянно перевожу взгляд на уставившегося на меня брюнета. Лайт, оказывается, уже успел высказать какую-то мысль и теперь опять о чем-то думает. Поморгав пару раз, пытаюсь вспомнить, о чем там говорил Лайт, но безрезультатно. Я абсолютно все прошляпила. Неуверенно пожимаю плечами и слегка улыбнувшись, выдаю: — Надеюсь, вы не думаете, что это я. — Вероятность этого меньше 5 процентов, — абсолютно спокойно говорит Рюдзаки и переключает свое внимание на зефир. Я подавляю в себе желание фыркнуть. Каким образом он вычисляет эти чертовы проценты?! — Мне кажется, это другой Кира, — выплывает из своих чертогов разума Лайт. Мои брови ползут вверх, кто-то в комнате ахает, а брюнет так же спокойно продолжает макать зефирку в чай. — На чем основаны твои выводы? — спокойно спрашивает он. — На его манере поведения, она абсолютно другая, — говорит Лайт и пускается в довольно элементарные объяснения, представляя все так, словно это и ребенку понятно быть должно. Но мне понятно. Лайт высказывает полностью мои мысли, только не таким путанным способом, как я сама себе. Словно он достал клубок моих догадок, покрутил его и с легкостью начал распутывать, запросто находя аргументы и сопоставляя факты. Мне даже завидно стало. Однако сама мысль о том, что я мыслила в правильном направлении меня немного порадовала. — Я понял твою мысль, и я тоже считаю, что это второй Кира, — соглашается Рюдзаки, прикусывая ноготь большого пальца. — А эта запись для того, чтобы привлечь внимание первого Киры. — Это значит, что они еще не знакомы, — подхватывает его мысли Лайт, а я вдруг начинаю чувствовать настоящий страх. Их. Двое. Двое, мать вашу, убийц, охотящихся на преступников. На таких как я. — Твою мать, — вырывается из меня, и я запоздало осознаю, что с диким страхом в глазах пялюсь в одну точку. Ясень пень, что на меня обращают внимание. — Ты знаешь русский? — довольно-таки удивленно спрашивает у меня брюнет, на что я тут же прикусываю язык. — Ну... я любитель русских сериалов. И да, мне нравится Россия, что в этом такого?! На их языке можно ругаться не хуже, чем на немецком, — быстро выпаливаю, думая, какая же я дура. Да и… русские сериалы? Что за чушь?! В комнате кто-то хихикнул. Практически в унисон со смешком Фил. Рюдзаки ненадолго прикрыл глаза. И тут меня посетила мысль, что… он что, тоже знает русский?! Как он меня понял?! И чтобы отвадить от себя всякое, я тут же выпалила: — А ты значит, американский агент, который знает все языки мира? Брюнет посмотрел на меня и ответил таким честным голосом, что я даже не поняла, серьезно он или эта его особая форма сарказма: — Не все. И все. Это заставило меня прифигеть. — Ладно, — вклинился Лайт. — Кир двое. Они еще не знают друг друга, и нужно помешать им встретиться. — Согласен, — быстро переключается Рюдзаки. — Для этого нам нужно узнать, кто второй. Он не так осторожен и умен, как первый и вероятнее всего где-нибудь совершит оплошность. — Зато первый, вероятнее всего, уже давно понял это, и найдет его раньше, — хмыкнула я, саркастично пародируя брюнета. Он стал меня доставать. Оба парня на меня удивленно уставились. — К тому же, — решила подлить огоньку я, запихав инстинкт самосохранения куда подальше, — они наверняка пользуются одним и тем же «орудием убийства», а это значит, что они отлично знают все его свойства и возможности. Что еще прибавляет шансов им найти друг друга раньше. Рюдзаки снова прикусил палец, и смотря сквозь меня впадает в ступор, а точнее уходит разгребать архивы в своих чертогах разума. Чертов Шерлок, блин. А вот Лайт нахмурился, одарив совсем уж странным взглядом, смысл которого я так и не смогла понять. Хотя мне показалось, что может он хотел сказать тоже самое, а я его опередила, и теперь подопечный L интересуется им не так сильно. Еще раз прокрутив эту мысль, я чуть не засмеялась. Однако потом пришла другая, заставив возмущенно уставиться на Лайта в ответ. Погодите-ка, это что, сейчас было соревнование?! Типа чем больше он скажет, тем меньше этот чокнутый брюнет станет его подозревать?! Кажется, именно эти мысли Лайт прочитал в моих глазах, и в его я увидела искорки задора. Вот прохиндей! — Я не могу отрицать эту вероятность, она слишком велика, — вдруг говорит Рюдзаки, «вернувшись» обратно. — Поэтому вы оба останетесь пока здесь, — добавляет он, и черт побери, могу поклясться я увидела в его глазах мстительный огонек. Неужели он мне так мстит за мой сарказм, а Лайта приплел чтобы не так понятно было?! — Подожди, Рюдзаки, то есть, ты их до сих пор подозреваешь? — удивленно и возмущенно вклинился Соитиро, и я была благодарна ему за своеобразную поддержку. — Я не могу исключить вероятность того, что один из них является Кирой, — спокойно ответил брюнет, однако довольно красноречиво посмотрев в мою сторону.  — А я могу обратиться к правительству своей страны за насильственное удержание сомнительными личностями? — ехидно ответила я, глубоко внутри стуча себя по лбу за эту несдержанность. Ну неужели я не могу помолчать?! — Тебе это не поможет. — Уже можно нанимать адвоката? — приподнимаю бровь я. — Чтобы отстаивал против твоих пяти процентов. — Двадцати пяти, — хмыкнул Рюдзаки, сощурив глаза и видимо проницательно уловив своеобразное соревнование, в котором проигрывать он не собирался. Удивленно поперхнувшись воздухом, я привстала в кресле, но меня вовремя одернул Лайт, тут же недовольно обратившись к брюнету. — Из-за простого ребячества ты не можешь подозревать ее на двадцать процентов больше. — Ребячества? Я давно не ребенок, Лайт, — ледяным тоном ответил брюнет. — Я никогда ничего не делаю просто так, — отчеканил он, заставив Ягами удивленно замереть. Переведя холодный взгляд на меня, Рюдзаки отставил чашку с чаем и поднялся с дивана, сгорбившись и запустив руки в карманы, но все равно смотря на меня сверху вниз. Неприятный холодок прошелся по спине, а сердце на секунду остановилось… — Зачем тебе микронаушник, Малия?