***
Эл не мог понять причины своего согласия отправиться в такую глушь. Пожалуй, все дело было в слишком убедительных и интригующих словах бывшего воспитанника: «У тебя нет причин доверять мне. Я даже уверен, что ты не прочь устроить на меня охоту, хоть сам уже отошел от дел. Но будь уверен: если проигнорируешь мои слова, будешь жалеть всю оставшуюся жизнь». Почти что угроза — вполне в духе нового криминального босса. И пусть он действительно уже давно отошел от дел, передав все Ниа, но ввязываться в их войну не собирался. Мелло ошибся: охоту Эл устраивать не собирался, ведь бывший воспитанник по-прежнему был дорог. Пусть и выбрал совсем не то направление, к которому его готовили, но в этом была вина лишь самого Эл. Не уследил, не предугадал, не предвидел. Гениальный детектив своего времени так и не смог понять человеческую натуру и то, насколько все зависит от эмоций. Как-то не подумал, что вспыльчивый и темпераментный Мелло поддавшись эмоциональному порыву выберет совсем не то, что от него ждали. Впрочем, завершилось все более-менее благополучно: кому еще он мог доверить верхушки двух граней мира, как не своим наследникам? У Судьбы странные шутки. И тем не менее Мелло он все же послушал: непонятно зачем отправился чуть ли не в сердце русской земли, «лишь бы потом не пожалеть». Хотя кого он обманывает, ему просто стало скучно. Отойдя от дел, он не перестал иногда браться за посредственные задания, но делал это уже лично, не скрываясь за литерой L (хотя многие и так были в курсе того, кто он — то, что попадает в Интернет остается там навсегда, как бы сильно уничтожить это не желали). После Киры и Анархии он забыл, что такое страх — с этими двумя ничего не могло сравниться. Последнее дело было настолько скучным, что Эл решил занять себя хоть чем-то, даже если ничего и не найдет в той деревеньке, то хоть развеется. Ватари полностью его поддерживал. Наверно и самому надоело сидеть без дела. Не помешало даже и то, что на носу были праздники. Эл никогда их не праздновал, но ему всегда нравилось наблюдать за предпраздничной суетой, хоть от этого и становилось немного одиноко. Хотя к этому он тоже уже давно привык. Порой в голову лезли непрошенные мысли о самом масштабном деле его жизни: Эл вспоминал людей, с которыми ему приходилось работать и иногда даже жалел, что не решился поддерживать с ними связь после. Иметь друзей ему казалось странным и непривычным, хотя это было бы очень здорово. Ватари лишь качал головой и под его укоризненным взглядом все же пришлось завести пару знакомств с независимыми детективами, с которыми он иногда работал. Еще позже эти знакомые стали приятелями и вскоре Эл все же понял, что не одинок. Да, эти люди пережили с ним не так много, как группа расследования в Японии, но не этим измеряется дружба. Хотя по старым денькам он все же скучал. Иногда недоставало безумно наивного Мацуды — кажется, женившегося на Саю Ягами и уже имевшего детей; слишком правильного и нетерпеливого Аидзаву — уже больше пяти лет занимавшего должность главы японской полиции; господина Соитиро Ягами, ставшего ему верным помощником и товарищем — каждый год Эл навещает его могилу, сожалея, что не смог тогда спасти; не достает даже Лайта, противника, многому его научившего; и, конечно же, ее… воровку, преступницу, так неожиданно покорившую его сердце. Он сам не понял, когда и как это случилось. Наверное, с самого начала, когда он осознал, какое удовольствие ему доставляет соперничество с ней. Малия играла совсем не так, как Лайт. Тоньше, изящней, хитрее. Он не понимал ее логику, с трудом предугадывал действия, восхищался изобретательностью. Эл до самого конца не мог понять, кто она такая. Еще до ее триумфального прокола с микронаушником она вела себя вполне обычно, ничем не выделяясь и не выдавая. Уже позже он с трудом признал, что даже очаровательно в своем притворстве. Но стоило ему впервые поговорить с ней лично в том кафе, как обычная заинтересованность сменилась любопытством с долей подозрения. Что конкретно тогда насторожило он и сам понимает с трудом. Возможно потому, что слишком быстро милая подруга предполагаемого Киры перешла в наступление, грозясь раскрыть его тайну. Это было слишком неожиданно. Конечно, Эл сам ее спровоцировал, надеясь, что девчонка не слишком умна и случайно выболтает что-нибудь полезное, что позволит ему прижать Лайта, но вместо этого себя же и подставил. Пришлось наравне с младшим Ягами попытаться держать ее как можно ближе, чтобы следить, но тут девчонка уже сама подставилась, придя в хорошо защищенный отель-штаб, напичканного кучей датчиков, с микронаушником. Надеялась проскочить на удаче? Возможно он бы позволил ей так думать, если бы Малия не оказалась столь наглой. Пришлось поставить ее на место, хотя к ее чести, все равно выкрутилась, пусть и с помощью Лайта. Давить Эл не собирался, боясь спугнуть. Уже к тому моменту он предположил, что не один работает против Киры, но нужно было убедиться наверняка и понять, что за предполагаемого союзника подкинул ему случай. Малия хорошо поработала над своей легендой: подкопаться было не к чему. Это интриговало. Даже жаль, что он столкнулся с такой темной лошадкой в одно время с Кирой, а не раньше — дело наверняка вышло бы интересным. Доказательство того, что они вынужденные союзники ждать долго не пришлось. В тот вечер Эл сильно пожалел, что убрал камеры из квартиры Ягами: Кира наверняка открыл свое лицо, иначе объяснить до смерти напуганный вид Малии он не мог. Конечно, пытаться вызнать это было бесполезно: девчонка оказалась слишком напугана. Но и бездействовать было бы ошибкой. Какого же было его удивление, когда, смертельно рискуя и совершенно не ожидая поймать на живца, ему удалось захватить Мису. И в этот же день его ждал другой сюрприз: казалось бы, совершенно подавленная девчонка сумела сбежать из-под носа Ватари, что в принципе казалось невыполнимой задачей. Старик сам был удивлен не меньше. Разумеется, Эл был расстроен — это нарушило все его планы (а еще пришлось заказывать новый клубничный торт). И пусть своим побегом она доказала причастность ко всему этому делу, поймать ее оказалось не такой уж простой задачей. Малия действительно умела прятаться и определенно точно имела союзников. Эл не успел обрадоваться, когда спустя пару дней Мацуда сообщил ему о найденной пропаже, как в этот же миг она вновь ускользнула у него прямо из-под носа весьма оригинальным способом. Только вот это уже отнюдь не было забавным. Он неожиданно испугался за жизнь этой наглой несносной девчонки. Авария была сильной — двое его людей погибли, множество пострадало в микроавтобусе, куда влетела машина. И самое главное, что в той неразберихе, где скорая без разбору хватала раненных и неслась в реанимации различных ближайших больниц, он вновь потерял ее. А когда нашел, то у девчонки уже был готов план. Эл ни на минуту не сомневался, что потеря памяти — фикция. И раскрыть ее стало просто делом принципа. Эл не любил, когда его пытались водить за нос. Но Малия слишком умело играла, и ему просто стало любопытно, насколько далеко она способна зайти. Воспользовавшись ситуацией, он ради любопытства решил представиться ее парнем, чисто из праздного интереса, и даже расследование Киры тут было не причем. То, что у них общий враг Эл понял давно. Уже тогда, в первую секунду мстительный огонек в глазах этой девчонки не предвещал ничего хорошего, но он был намерен идти до конца. Как бы она не пыталась его сломать, вовлекая в неловкие ситуации самыми различными, весьма изощренными способами. Хотя, позже он признал, что это было весьма забавно и… познавательно. Как если бы у него действительно была девушка. А затем эта игра ей видимо надоела, и Малия опять решила рискнуть. Что ж, кусалась она больно. Но даже это ему понравилось. Наверное, именно с того момента он вдруг понял, что ему бы не хотелось упустить ее снова. Его удивило и расстроило то, что она оказалась воровкой, и то, что, вероятно, все это время пыталась раздобыть компромат не только на Киру, но и на него самого — великого детектива Эл. И что, вероятно, он очень подставился, почему-то решив, что Лайт не раскроет тайну его личности. Но Ягами раскрыл, и, если бы Малии удалось уйти, весь мир гораздо раньше узнал бы о том, кто такой Эл и Кира. Эл было сложно признать, что это его сильно обидело. Он долго сомневался, как поступить. Логика и ум подсказывали, что безопаснее всего было бы отправить Малию за решетку, откуда она не сможет сбежать и как-то навредить ему, но в тоже время хотелось оставить ее возле себя. Объяснить это он не мог. Это сейчас Эл понимает, что в то время отчаянно нуждался в друге и соратнике. И если Лайт таковым быть не мог, как бы ему не хотелось, то перетащить воровку на свою сторону он все еще мог попытаться. Все-таки среди его людей много бывших преступников. Только вот совсем как-то быстро приоритет в отношениях к этой воровке изменился с дружеских на совсем иные. Ватари, весьма быстро обо всем догадавшись, хитро улыбался, а вот ему было совсем не до шуток. Еще никогда в жизни Эл не испытывал ничего подобного, и это его пугало. Он опасался показаться слабым или уязвимым, тем более, когда невозможно узнать, что действительно у Малии на уме и какая она настоящая. Хотя это он совсем скоро узнал. Тогда на крыше она была вполне настоящей, без сотни своих масок. И когда она кинулась спасать семью Ягами, рискуя своей жизнью и оказавшись не просто воровкой, а той, кого Эл едва ли сам не убил… И та ночь, которую он еще долго не мог забыть. Какой же он был дурак, что даже зная о том, кто она, все равно ослабил бдительность и позволил ей ускользнуть. На некоторое время он даже поверил в ее смерть — настолько искусно это было подстроено, что надежно выбило его из колеи, мешая думать рационально. Уже позже, оказавшись на другом конце земного шара и немного разобравшись в преступной паутине, которую сплел вокруг себя Анархия, Эл все же позволил себе вернуться в тот день и посмотреть на случившееся более здраво. Но время было упущено. Пусть в душе и засела обида, разумеется, он пытался ее найти хотя бы для того, чтобы узнать «почему», но Белая Лиса умела превосходно прятаться. И спустя несколько лет, после поражения Киры, он как-то смирился окончательно, что они больше не встретятся никогда. Найти замену Эл даже не пытался, отчего-то осознавая, что такой больше нет нигде. И ушел со сцены, решив начать новую жизнь и, пожалуй, ей он вполне доволен.***
Ярик любил зиму. Ему нравилось каждый год в преддверии волшебного праздника приезжать к праба в деревню. Впрягать Найду — здоровую немецкую овчарку — в санки и с веселым гоготом носиться по округе, собирая детвору со всех концов. Играть с ними в снежки, кататься в снегу, строить снежные овраги и подобие игл, походивших скорее на бесформенные норы. А затем возвращаться домой и сидеть перед камином в ворохе одеял и полотенец, пить что-нибудь горячее и выслушивать причитания любимой праба, сетующей на внучку и ее никудышное воспитание детей. Сама внучка чаще всего в такие дни отсутствовала, чем праба бессовестно пользовалась и не переставала учить его жизни и приводить в пример более тихую и покладистую Алену. Сестра-близнец тут же принималась задирать носик и с умным видом утыкалась в какую-нибудь очередную детективную книжку, явно не для ее возраста. Ярик лишь фыркал, совершенно не понимая, как можно все дни напролет просиживать дома, даже носа на улицу не высунув. И ладно если бы дело было в погоде, но сестра и летом не отличалась особой активностью. Они с ней вообще не были похожи и временами Ярик даже думал, что она вовсе не его сестра. Алена, порой, думала точно так же. Не бывает таких близнецов, так кардинально различающихся не только характерами, но и внешне. Вон их кузены вообще как две капли воды, даже договаривают друг за другом слова порой, а они какие-то неправильные. И пусть мама и родные заверили, что они самые-что-ни-на-есть-брат-и-сестра, они все равно ссорились и с трудом понимали друг друга. Алена всегда слишком умная и слишком правильная. Самая лучшая ученица в классе, самая послушная, самая добрая, самая милая. В общем самая-самая. Гордость семьи. А что он? Шебушной мальчишка с, как говорит дедушка, шилом в одном страдальном месте. Все неприятности всегда его. Ну, а что поделать, если быть таким как сестра он просто не может, да и не хочет? Что не его это: учиться до самой ночи, лишь бы на следующий день написать контрольную лучше всех в классе. «Быть самым-самым». Уж лучше Ярик проведет это время с друзьями, а потом спишет у соседа и получит пускай не самую высокую оценку, но и не низкую тоже, чтобы не расстраивать родных. Мама его не ругала, как-то понимающе улыбаясь, а бабушка и праба всегда сердились на такую халатность. Но Ярик все равно делал все по-своему. Он уже взрослый! Ему почти 9! Алена все так же закатывала глаза и говорила, что он дурак. Ярик давно ее не слушал.***
Они уже практически подъезжали к нужному месту, когда Вамми едва успел затормозить перед невесть откуда выскочившей собакой. Породистая овчарка громко лаяла и не собиралась уходить с дороги. Эл предложил ее объехать, но это никак не удавалось: собака буквально кидалась под колеса машины. Овчарка не выглядела агрессивной, скорее встревоженной, к тому же на ней хорошо просматривалась собачья упряжь. Тогда Ватари решил выйти и не прогадал: пес тут же ринулся к нему, схватил за рукав и потащил за собой. Выдернуть руку удалось не сразу: мужчина просто не поспевал. Эл тоже вышел, на ходу обуваясь и нагоняя. Собака остановилась в паре шагов и вновь громко залаяла, отчаянно зовя за собой. Догадавшись, что очевидно, что-что случилось с хозяином, оба поспешили следом и вскоре услышали детские встревоженные голоса и крики. Пес вывел их на пригорок, где внизу виднелась заснеженная равнина, вероятно всего являющаяся замерзшим озером, а на берегу столпилось с полдесятка детей. Один из них их заметил и громко закричал о помощи, указывая на озеро. Ватари хорошо знал русский и тут же понял, что какой-то мальчишка провалился под лед. Эл тоже это понял, уже поспешно спускаясь с пригорка. Только завидев, дети кинулись к взрослым, голося наперебой о помощи и тыкая пальцами в озеро. Ватари выхватил взглядом тонущего в двадцати метрах от берега мальчика, отчаянно цепляющегося за кромку льда. Видимо он пытался выбраться, но лед был слишком тонким и постоянно ломался. Вамми быстро осмотрел округу, в поисках выхода, но Эл сообразил раньше. — Ватари, веревки! — крикнул он, указывая на санки. Дети тут же их поняли, помогая отвязывать концы. Один из них сообщил, что мальчик находится в воде не больше десяти минут. За рекордные три им удалось сообразить нечто вроде каната. — Лед слишком тонкий, — покачал головой Ватари, уйдя на метров пять вперед и услышав треск, проползти он сможет не многим больше, все же ребенок весит куда меньше взрослого, потому и смог уйти так далеко, — нам самим не подобраться. — Собака сможет, — кивнул Лоулайт, указывая на надрывающуюся лаем овчарку рядом, словно бы и ждущую, пока они закончат. Умная собака. Ватари быстро создал довольно широкую петлю и отдал в зубы собаке, тут же повелев: «вперед, ползи!» И самое интересное — она поползла, медленно и уверенно сокращая дистанцию. Дети наперебой закричали слова поддержки. — Где живет этот мальчик? — тем временем поинтересовался Ватари у ближайшего мальчика лет восьми. Здесь вряд ли есть больница. — Третий дом прямо по дороге! Ватари кивнул, внимательно следя за тем, как овчарка приближается к кромке льда. С берега в сгущающихся сумерках плохо было видно, но похоже она пыталась накинуть петлю на мальчика. Эл, уже по давней привычке, нервно грыз ноготь большого пальца, также неотрывно наблюдая. Внезапно послышался треск и овчарка, жалобно пискнув, провалилась в воду. Дети в страхе закричали. Веревка в руках Ватари натянулась, Эл подскочил тут же, и они вместе потянули на себя. Только вот мальчик, похоже, кидать своего четвероногого друга не собирался, крепко схватившись за упряжь и не отпускал, отчего лед под ними двумя постоянно ломался. Кое-как, после очередной попытки им все же удалось вывалиться на относительно крепкую поверхность, только похоже мальчик оказался без сил и ползти сам уже не мог. Поэтому Ватари с Эл пришлось его тащить, а мокрая овчарка ползком двигалась следом. Лоулайт первым кинулся вперед, когда мальчик оказался близко от берега. Дети, до этого наперебой не перестающие кричать подбадривания, весело заголосили, так же устремляясь к пострадавшему. Ватари поспешно снял пальто, замечая, как Эл уже стягивает мокрую куртку с мальчика. Ребенок был в сознании и сильно дрожал, что было хорошим знаком: температура тела не критична и еще не поздно, но нужно спешить. — Быстро к машине! — скомандовал Эл, стоило Ватари только плотнее запахнуть свое пальто на оставшемся в одной промокшей майке мальчике. Дети быстро расступились. Кто-то напомнил адрес. Лоулайт подхватил ребенка на руки и кинулся к машине. Ватари поспешил за ним, крепко держа упряжь спасшей жизнь мальчику собаке, которая, похоже, тоже выдохлась и замерзла. К машине они добрались быстро. Эл посадил мальчика на заднее сидение и принялся дальше избавлять от мокрой одежды, туда же пустили собаку. Ватари сел за руль, включил печку на максимум и поспешил в нужном направлении. Толпа детей кинулась за ними. Наблюдая в зеркало заднего вида, мужчина понял, что ребенок, судя по всему, в шоке — за все время он так и не произнес ни слова. До нужного дома добрались меньше чем за десять минут, за это же время поднялся сильный ветер, к ночи грозившийся превратиться в суровую метель. Остановившись у высокого металлического забора, Ватари вышел проверить калитку, которая оказалась открыта. Домик был небольшим и двухэтажным, в окнах уютно горел свет. Мужчина без колебаний постучал в дверь. Меньше чем через минуту им открыла полная пожилая женщина, примерно его почетного возраста, в цветочном переднике и полотенце на плече. Увидев укутанного в пальто мальчика у Эла на руках, женщина охнула, распахнула дверь шире и без слов пропустила внутрь, практически с порога забирая ребенка и куда-то его унеся, не переставая причитать и ругаться на шебушного мальчишку. Эл как-то неуверенно переглянулся с Ватари, но тот уже разулся, хорошо зная русский менталитет, и похлопывая дрожащую собаку по боку, направился внутрь. Эл ничего не оставалось, как последовать за ним, хотя чувствовал он себя явно не очень уютно, ведь по сути они так и не получили должного приглашения. Стоило им только выйти в зал с горящим камином, как на них удивленно уставился маленький белокурый ангелочек с большими голубыми глазками. Испуганно ойкнув девочка отложила свою книгу, которую читала до этого, и быстро умчалась в неизвестном направлении. Ватари усмехнулся про себя и направился к диванам, расположенным вокруг широкого кофейного столика напротив камина, где совсем недавно сидела девочка. Овчарка уже улеглась у огня, стараясь согреться. Эл нехотя присел рядом с Ватари на мягкий диван. — Нам не обязательно тут оставаться, — тихо заметил он, не без любопытства осматривая вполне уютную обстановку. — Разве нам есть куда спешить? — не без иронии заметил пожилой мужчина. — В пункт назначения мы прибыли, и я сильно сомневаюсь, что тут есть гостиница. Откуда-то послышался шум воды. Видимо этот дом был со всеми удобствами. Эл не успел ответить, так как ангелок прибежал обратно с пушистым пледом, накинул его на слабо лизнувшую нос девочки овчарку, и опять куда-то исчез, похоже, в направлении кухни, где, судя по всему, что-то готовилось. Прелесть, а не девочка. — Ближайший мотель в двух часах езды, — все же ответил детектив. — Разве тебе не хочется познакомиться со спасенным мальчиком? Эл промолчал, по давней привычке подобрав ноги. Хотя не сидел он так уже давно, во всяком случае не у себя дома. С тех пор, как его место занял Ниа. Просидели они так недолго. Вскоре вернулась девочка и принесла им обоим по чашке ароматного чая, поставив на стол сахарницу и пиалу конфет. Затем вновь унеслась на кухню и вернулась с миской теплого молока, предназначенного уже для собаки. После чего уселась напротив, испытующе глядя на мужчин своими большими любопытными глазками. Ватари добродушно улыбнулся, беря чашку с ароматным чаем. — Благодарю, юная леди, — и чуть-чуть отпил действительно вкусный напиток, наверняка не «пакетикового» производства. — Можно узнать ваше имя? Девочка зарделась такому обращению и тут же неловко поерзала на месте. — Алена. А ваше? Вы иностранцы? — Куиллш Вамми к вашим услугам, — вновь улыбнулся мужчина, краем глаза замечая, как рядом едва заметно поперхнулся детектив. — А это мой подопечный Эл. Мы приехали из Англии. Вы знаете, где это? Юный ангелок одарила его обиженным взглядом и тут же насупилась, что выглядело невероятно мило. — Разумеется знаю! Я же не мой глупый брат, который опять натворил какую-то глупость! — Вот как… Ваши знания очень похвальны. И как зовут вашего брата? — Ярослав, но все зовут его просто Ярик. А он что… под лед провалился? — негодующий голос тут же сменился взволнованным. — Увы, юная леди. Вам повезло с четвероногим другом — очень умная собака, боюсь, что без нее ваш брат бы погиб, — с прискорбием сообщил Вамми, глянув на лакающее молоко животное. — Как ее зовут? — О, это Найда! — с гордостью ответила девочка, потрепав любимицу за ухом. — Вы правы, она очень-очень умная! Нам ее дядя Мелло подарил! Эл опять поперхнулся, только на этот раз конфетой, а Ватари лишь усмехнулся в седые усы: как знал, что все не с проста. Заметив странную реакцию, ангелок тут же замолчала, сообразив, что сболтнула что-то не то и испуганно уставилась на мужчин. Ситуацию спас вернувшийся мальчик, закутанный в теплый плед, в шерстяных носках и несколькими грелками за пазухой. Его бабушка (или, что более вероятно, прабабушка) тут же усадила ребенка на диван, сказала девочке сделать брату чай, и позвав Найду, вновь ушла наверх, откуда вскоре снова послышался шум воды. Ангелок, недовольно зыркнув на братца, вновь исчезла на кухне, а черноволосый мальчишка, судя по возрасту — близнец девочки, принялся играть с ними в гляделки. — Спасибо, — все же буркнул он спустя целую минуту. — Не за что, молодой человек, — кивнул Вамми, подозревая, что характер у мальчика куда сложнее чем у его сестры. — Мое имя Куиллш Вамми, а это мой подопечный Эл. Ваша сестра сказала, что вас зовут Ярик. — Староват для подопечного, — фыркнул маленький грубиян, не сводя глаз с Лоулайта. Эл не нашелся что ответить. К сожалению, у него были проблемы в общении с детьми, так как раньше вот так вот лично детективу с ними общаться не приходилось. Но ничего, научится. — В нашем деле «старых» не бывает, молодой человек. — В каком таком деле? — В детективном, — благодушно улыбнулся мужчина, вновь отпив великолепного чаю. Послышался восторженный писк, а Ярик обреченно закатил глаза, буркнув что-то вроде «начинается». — Вы детективы?! — восторженно воскликнула Алена, влетая в комнату, едва не расплескав чай и небрежно ставя его перед братом, и плюхаясь рядом. — Правда-правда? Куиллш вновь улыбнулся и кивнул. Он сразу же обратил внимание на название книги, которую читала девочка. — Любите Агату Кристи, юная леди? — Обожаю! Я прочитала всю золотую коллекцию! А вы расследуете такие же потрясающие дела? А расскажите! — восторгу ребенка не было предела. Ярик с трудом выдернул ногу в шерстяном носке на пару размеров больше из-под плена пледа и утащил все оставшиеся конфеты, которые еще не успел умять Эл. Лоулайт явно расстроился, но не отбирать же ему у ребенка. — Как-то был у нас похожий случай на «Убийство в восточном экспрессе» … — начал было Вамми, но закончить ему не дали. — Там тоже все оказались в сговоре?! А в книге я сразу догадалась! — гордо заявила девочка, задрав носик. — Это же так предсказуемо, но читать все равно было интересно! Куиллш бросил короткий взгляд на Эла и усмехнулся. Никак новое поколение подрастает. Ярик недовольно хмыкнул, жуя конфету и присербывая чаем. — Такой хитрый план спалил, удивительно, что они его не убили. — Ничего ты не понимаешь! — Алена вздернула носик и презрительно фыркнула. — Они же преступники и убийцы! — Они мстили за счастье целой семьи, а это другое, — не согласился брат, скомкав фантик и щелчком отправив его в нос сестры и тут же расхохотался. Похоже от недавнего шока не осталось и следа. — Ярик! Ты невыносим! Как можно быть таким гадким! — Ярик со смеха свалился с дивана, упав куда-то под стол. — Заучка! — Негодяй! Я все маме расскажу! — Ябеда! — Дурак! — Очевидно — семейное! — Неправда! Ты не можешь быть моим братом! — Так, а ну-ка прекратили! — раздалось как гром среди ясного неба. — Ишь чего удумали — веселятся они! Ярик, быстро под одеяло! — Но праба, мне жарко! — Живо! — повысила голос старая женщина и мальчика как ветром сдуло — секунда и вновь под пледом с недовольной моськой. — Алена не приставай к гостям! Девочка так же насупилась (в чем они с братом были очень похожи), но спорить не стала. — Ну я внучке дам, никакого воспитания! — посетовала женщина и наконец обратилась к гостям. — Спасибо вам огромное! А то за этим прохиндеем глаз да глаз нужен, не уследить! Извините, что метаюсь туда-сюда без привета и ответа, уж прибавил мне дел этот засранец! Мимо прошла мокрая и довольная Найда, с огромным полотенцем на спине, ткнула носом Ярика и вновь улеглась у камина, широко зевнув. — Не стоит беспокоится, мы понимаем, — мягко улыбнулся Ватари и привстал с места, легко поклонившись. — Куиллш Вамми и мой подопечный Эл. Рады были помочь, мэм. — Если я могу чем-то отплатить… — Пожалуйста, не стоит, — бескомпромиссно заявил он, приподнимая руки. — Жизнями детей не торгуются. Однако, если быть честным, некоторая помощь нам все-таки нужна. Не хочу навязываться, но ближайший мотель довольно далеко, а погода на улице окончательно испортилась… — О чем речь! — перебила его старушка, всплеснув руками. — Разумеется оставайтесь, у меня есть свободные комнаты: дети и внуки приедут только завтра. Вамми довольно улыбнулся и благодарно кивнул.***
Эл едва устоял на ногах, стоило его пальцам сомкнуться на одной из фотографий. Из-под стекла на него смотрели навсегда отпечатавшиеся в памяти голубые глаза. Их обладательница сидела за столиком в каком-то уютном кафе, устремив взор за окно на снежную погоду и тепло улыбалась чему-то только ей известному. Она отличалась от той девушки, которую он запомнил. Здесь была уже взрослая женщина, а не несносная девчонка. Оставив эту фотографию, он переключился на другие. Совершенно разные: вот здесь девочка лет пяти, обнимающая кота, на другой уже чуть старше, верхом на верблюде, дальше на каком-то семейном торжестве. На последнем фото она была еще подростком, а на следующем уже держала на коленях двух младенцев. От безумной догадки у него перехватило дыхание, а сердце остановилось. Как назло из соседней комнаты доносились крики двух детей, которые, кажется, опять что-то не поделили. Девочка была просто копией Малии на фотографиях, когда та была маленькой. Мальчик… нет. На нее он походил с трудом. Мысли сами выстраивались в логическую цепочку, но результат повергал в невероятный шок. Может, он ошибается? Надумал то, чего на самом деле нет, ведь это слишком нереально. И опять же: откуда Мелло узнал об этом? Что связывает его и эту семью? Зачем он сказал ему приехать и почему именно сейчас? Загадок больше, чем ответов. Но не зря же его считали лучшим детективом современности. Сейчас он получил возможность вновь прикоснуться к прошлому, получил шанс, наконец, узнать всю правду. Осталось лишь дождаться утра и той, что когда-то изменила его жизнь.***
Остановив машину у дома, Лина с облегчением вздохнула. Добраться сюда было той еще задачкой — за ночь дороги замело и машина постоянно вязла в снегу. Ко всему прочему родители на заднем сидении не переставали спорить о каких-то бытовых делах, совсем чуть-чуть раздражая. Она их не слушала, с беспокойством глядя на дорогу. Непонятная тревога не отпускала весь день, словно что-то плохое могло случится за время ее отсутствия. Это заставляло прибавлять скорости и злиться каждый раз, застревая в ямах. Мысли постоянно возвращались к детям и Лина молилась, чтобы с ними все было в порядке. Зная Ярика и его страсть встревать в неприятности, она начинала нервничать и переживать еще больше. Плюс ко всему, всю дорогу мама все никак не могла до них дозвониться, так что к моменту прибытия, ни ранний час, ни незнакомая машина у калитки, ни странное предупреждение сестры прошлым вечером — ничего не помешало ей вылететь из машины и ворваться в дом. В три секунды взлететь по лестнице и войти в детскую, тут же расслабленно выдыхая. Дети спали. Целые и невредимые, сдвинув кровати вместе и обнимая устроившуюся посередине Найду. Просто камень с сердца. Тихо прикрыв дверь, она направилась в свою комнату. Мама на первом этаже заносила подарки, папа вытаскивал елку из багажника. Оба старались не шуметь, но зная чуткий слух бабули, это спокойствие ненадолго. На короткий сон можно было даже не надеяться, но скинуть сумку и переодеться все равно следовало. Однако стоило ей только закрыть дверь и включить свет, как Лина тут же замерла, потеряв дар речи. Сердце остановилось и спустя секунду забилось в два раза быстрее, а мысли так и не смогли сложится в рациональное объяснение того, что здесь происходит. Он ждал ее. Сидел в кресле в своей излюбленной позе и испытующе смотрел, ожидая ее первых слов. Слов, которых не было. Спустя столько лет она совершенно не ожидала его вновь когда-нибудь увидеть, просто смирившись с тем, что потеряла. Это слишком нереально, слишком сложно, все слишком. — Что ты тут делаешь? — наверное, это первый вопрос, который ей удалось сформулировать. — Сижу, — совершенно флегматично, словно само собой разумеющееся, как когда-то очень давно ответил детектив и тут же перешел в наступление: — Ничего не хочешь объяснить? Ей только и оставалось, что открывать-закрывать рот, пытаясь собраться с мыслями и наконец осознать, что здесь происходит. Однако этот забытый голос, наполненный холодом и ранящий словно ледяные осколки, тут же включили защитный механизм. — Что тебе нужно? Как ты нашел это место? — вулкан забытых чувств пробуждался внутри, но возникнувший страх не позволял им окончательно проснуться. Вдруг он пришел отомстить? Вдруг все еще считает врагом? Вдруг он что-нибудь сделает с ними? — Я пришел за ответами, — он поднялся с места и подошел ближе. Лина заметила, что теперь он практически не ссутулится. Да и в принципе без своей белой кофты и мешковатых джинс она едва его узнавала. Разве что взгляд остался таким же — равнодушно холодным. — И я хочу их получить, — ее бывший враг остановился напротив, игнорируя все правила приличия о личном пространстве, испытующе глядя в глаза сверху вниз. И вот опять. Язык снова не поворачивается сказать правду. Почему она вдруг стала такой трусихой? — Ты сам все видишь. — Почему ты не сказала? — Я… испугалась, — и быстро заговорила, чтобы не передумать: — Прости, я знаю, что виновата. Что не должна была так с тобой поступать, но я действительно испугалась. Мы были окружены со всех сторон, и я не хотела становится легкой мишенью для врагов. Знаю, что поступила эгоистично, оставив тебя разбираться со всеми проблемами мира одного, но я не могла иначе… — Ты была там, — перебил ее Эл, внимательно смотря в глаза. — Пять лет назад, ты была там в момент поражения Киры, почему не исправила все тогда? Ей было некогда думать о том, как он об этом узнал, скорее всего просто догадался. — Не знаю, — честно призналась она, опуская взгляд. — Наверно посчитала, что время уже упущено. Эл промолчал. Лина так и не рискнула поднять взгляд, стоя перед детективом и ощущая себя провинившимся котенком. Вот и все, своеобразное признание оказалось намного проще, чем она надумывала себе все это время. Внезапно вспомнились слова сестры о «невероятном сюрпризе от Мелло», и половина вопросов испарилась сама собой. Вот же хитрый засранец. Все равно решил сделать по-своему. Она так и видит его хитрую усмешку и надменный взгляд сегодня вечером, когда вторая половина семейства, наконец, прибудет на праздник. И все же, она ему благодарна. Еще один, невероятно огромный груз с плеч оказался сброшен. — Идиотка, — внезапно произнес мужчина и поднял ее лицо за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. В невероятно теплые глаза, словно весь хранившийся там лед вдруг растаял. А после ловить наслаждение от желанного поцелуя, который она ждала все эти годы. Неужели это действительно происходит с ней? Неужели ей дали еще один шанс на счастливую жизнь? Им обоим? А за окном кружится снег, шумят елочные украшения и рождественские колокольчики. Весь дом пронизывает запах мандарин, слышится громкий голос бабушки и смех родителей. Громоподобный шум на лестнице и восторженный вопль проснувшихся детей. Где-то по заснеженным дорогам едут родные люди, которые уже сегодня вечером сядут с ними за один стол и они всей семьей будут радоваться жизни. Новый Год не просто праздник, это поистине сказочный день, заставляющий поверить в Чудо…