Желтое небо Детройта

«Адам, здравствуй». «Афина? Только не говори, что он уже…» «Нет, этот загадочный член комиссии ООН еще не приехал. Я хотела узнать, ты уже на месте?» «Только что вошел в здание.» «Тогда загляни в почту первым делом, я отправила тебе кое-что, с чем следует разобраться первым делом. И еще, загляни к Дэвиду как только закончишь, он хотел о чем-то с тобой поговорить.» Вот так и начался этот день. Секретари, посыльные, младшие сотрудники — все носились из офиса в офис, словно ужаленные мыши, звонки раздавались повсеместно, а принтеры и прочая техника создавали такой гул и шум, что хотелось просто закрыть уши и закричать. Адам глубоко вздохнул, предвкушая эту суматоху на протяжении всего чертового дня, который, казалось бы, так хорошо начался. Но что-то явно пошло не так. Вполне ожидаемо, что Шариф загрузил работой всех, так что и Дженсен не остался без внимания. Атмосфера, царившая в здании, окончательно превращала его в улей и, в отличие от одноименного бара, все пчелки были исключительно рабочие. И на фоне всеобщего нервоза злая фурия Притчард никому не казался особенно разъяренным. Напротив, несколько сотрудников даже отметили, что сегодня он собран и сосредоточен, за что даже не удостоились комментария. Только хмурого испепеляющего взгляда, к которому все давно привыкли. Им-то неоткуда было знать, что дело в основном в усиливавшейся от лишних разговоров мигрени. Так же у Фрэнка руки чесались отключить инфолинк, но такой роскоши себе было не позволить… Скоро выяснилось и что от ООН приезжает целая группа ревизии, и что репортеров им в компанию будет с головой, и что работы, соответственно, будет больше ожидаемого. У всех. Паранойя Притчарда, немного ослабшая было из-за желания полежать на диванчике, скоро была подстегнута новым звонком Шарифа с очередной порцией указаний и Фрэнк, послушно не став отвлекаться на перерывы, только закинулся горстью таблеток. Постепенно он ощутил, что немного скучает по тому ощущению риска и власти, которое захлестнуло адреналиновой волной при побеге из госпиталя, а вместе с тем и зависть к Дженсену, но… тут уж ничего особенного было не поделать, кроме как злиться молча, не отрываясь от регулировки систем едва ли не на каждом пятом этаже офиса, включая подземные. «И убери бутылки со стола» — гласило последнее указание от Афины, заставившее Дженсена спрятать бутылку вина в стол. Не без выражения недовольства на лице. Но Адам радовался хотя бы тому, что его не заставили надевать костюм. В общем, основными его задачами на этот день было построить охранников, укрепить слабые места, убедиться, что все на месте и ждать, продолжая разбираться с мелкими поручениями. В итоге он совершенно забыл про разговор с Шарифом, а когда вспомнил, Дэвид перенес его на потом, сославшись на занятость. В любом случае, к тому моменту, как большинство сотрудников зашивались от объемов работы и готовили мыло и веревку, Адам лишь занимался очередным обходом огромного офиса, проверяя работу патрулей и сверяясь с дежурствами охраны. И ему уже начинало порядком надоедать это всеобщее волнение, так что он даже стал жалеть, что не улетел на очередное задание. Раздраженное бурчание Притчарда в инфолинке и то было бы куда более приятной перспективой. Но сам он связываться с ним не спешил, предполагая, что у начальника технического отдела работы будет в разы больше. Зато это сделала Меган, спустившаяся вниз и явившаяся в кабинет Фрэнсиса лично. — Притчард? Уделишь мне пять минут? У меня возникла небольшая проблема, и я решила, что тебе стоит о ней знать. Хотя, надеюсь, что я слишком накручиваю. Доктор Рид как всегда выглядела Ледяной Королевой. Даже при том, что она вдруг соизволила спуститься вниз, вместо того, чтобы связаться по инфолинку. Единственное, что выдавало в ней нервозность, это старая привычка теребить колье. — Пять минут? Нет, доктор Рид. Я конечно, ценю, что вы считаете меня всесильным управляющим временем, но… Заметил кое-что подозрительное в секторе, где я проводил регулировку минут десять назад. Мне надо на этаж минус одиннадцать, а по моим данным туда недавно мог отправиться один из… Не важно. Если от меня что-то нужно, расскажете по дороге, вам же не привыкать мешать другим работать, — Притчард оборвал сам себя и кивнул на выход, подхватив планшет и стакан с кофе, направившись к лифту. Он был удивлен, что Меган заявилась именно к нему, но это льстило. В особенности потому что он заметил ее волнение, заметил ее пальцы на колье, напряженно сжатые губы. Все это было действительно приятно. Возможно, это бы даже отразилось на лице Фрэнсиса, если бы не перманентная головная боль и немного барахливший пока что никем не используемый инфолинк. А так на бледном лице Фрэнсиса была только холодность и сосредоточенность и Меган ничего не оставалось, как последовать за главой тех.отдела, с головой погруженным в мониторинг каких-то данных на планшете. Как бы ему ни хотелось съязвить о том, что ее небольшая проблема возникла еще когда она трахалась с Адамом ради его генома, в лице он все еще не менялся, и был сегодня вполне готов помочь, если бы только выкроить время. И узнать, наконец, в чем дело… — Ну, в чем дело? А то нам ехать с полминуты, а вы все еще таинственно молчите. Инфолинк это не телепатия, доктор Рид, я не слышу ваших мыслей, — Притчард почти усмехнулся, но это больше походило на секундный взгляд в сторону ученой и более ничего. Невыспавшийся и злой, Притчард даже не пытался найти в себе силы язвить как обычно, с усмешкой. Кажется, Меган это радовало: таким коллега был ближе к ее собственной отстраненной холодности, пусть и был искажен злостью, мигренью и раздражением, довольно легко читаемыми в напряженно сведенных бровях. Грузовой лифт, единственный, оказавшийся свободным, считая этажи, неспешно опускался вниз с небольшой ощутимой тряской, и Притчард кожей чувствовал, что Рид, привыкшей к большему комфорту, здесь было слишком неуютно. Может, поэтому она медлила с рассказом? Именно потому, что Меган сама была отстраненной и холодной, зацикленной на работе, а не на взаимоотношениях с коллегами, ей было не так уж сложно пропускать комментарии Притчарда мимо ушей. Во всяком случае, все так выглядело со стороны — она не отвечала тем же и вообще долгое время молчала, хотя ей и не нравилось, что кое-что вынудило ее обратиться к Фрэнсису. Раньше она, пожалуй, рассказала бы обо всем Адаму, а тот уже сделал все сам, но теперь это выглядело бы странным, ведь ее проблемой, по идее, должен был заняться именно Притчард. — Да, я знаю, — ответила Меган, выдохнув. — Не будь сегодня этой внезапной проверки, я бы вообще не пришла. Но мне не нравится, что это происходит именно сейчас. В общем, ко мне на личную почту приходят странные сообщения. Односложные или очень короткие, всегда с разных номеров. Сначала я решила, что это чья-то шутка, но понятия не имею, кто из моих знакомых мог бы заниматься подобной ерундой. Сегодня утром мне пришло еще одно. Рид внушительно посмотрела на Притчарда, делая в рассказе паузу и предоставляя ему возможность осмыслить сказанное, а потом добавила: — Мне кажется, этот незнакомец знает слишком многое. И не только обо мне. Ты сам увидишь, я заархивировала все его сообщения. То есть, почти все. Первые я просто удаляла. В конечном счете, Меган уложилась даже меньше, чем в минуту, и теперь, когда она изложила суть, в ее планах было просто подняться обратно. Собственно, спустилась она только по одной простой причине — ей не хотелось шума, не хотелось официальности, и она, по сути, просила, а не требовала. А когда ты просишь, особенно у человека, который ничем тебе не обязан, лучше сделать это с глазу на глаз. Сказать, что Притчард был удивлен, это ничего не сказать. Но, только вскинув бровь, он кивнул, чувствуя, что слишком заинтригован, чтобы отказать. Конечно, еще он мог бы отказать, а потом просто взломать со стационарного компьютера ее почту, и в другой день он бы так и сделал, наверное, но сегодня просто так терять время не хотелось. — Хорошо. Я еще минутку тут осмотрюсь и поедем вместе: подзабыл где ваш кабинет, пока вас не было. Заодно не придется вам ехать в одиночестве на грузовом лифте, — Фрэнсис тихо усмехнулся и направился к ближайшему компьютеру, тут же подключаясь к камерам и пересматривая записи, заодно самостоятельно прислушиваясь. Нет, похоже, пока что ничего. Во всяком случае в тех зонах, что доступны были взору камер. Однако, паранойя Фрэнка не молчала, тревога, как появилась, все еще не стихала и он только пообещал себе позже вернуться, если это чувство не пройдет. В конечном счете, он мог делать, что хочет, если знал, чем объясниться перед Шарифом. — Спасибо. Я думаю, вы сразу поймете, что это не просто какой-то спам, — заверила девушка уже в лифте, когда Притчард молча допивал из стаканчика подостывший кофе. Отвечать он не стал. После предстояло еще сменить лифт, чтобы на верхние этажи уже проехать в обычном, не теряя времени на медленный ход грузовой кабины. Людей в обычных лифтах хватало и Фрэнк, прислонившись спиной к стене, только с обреченным видом закрыл глаза: стало душно и это никак не улучшало работу мозга компьютерного гения. Покинув лифт, Фрэнсис уже готов был обмахиваться планшетом, но на этаже ученых оказалось довольно прохладно и он только на пару мгновений замер, переводя дыхание, чтобы потом последовать за Меган, уже ушедшей вперед. — Так что же, нам теперь придется сумочки выворачивать на входе, чтобы зайти внутрь? Дженсен шагал рядом с какой-то сотрудницей, пристроившейся сбоку, а сам попутно просматривал данные на планшете. — Сегодня — да, миссис Хобс. Это необходимая мера. По-хорошему, это стоило сделать и с утра, но, увы… — Но это так неудобно, — протянула миссис Хобс, надеясь не то разжалобить начальника службы безопасности, не то выторговать для себя поблажку. — Пейте кофе тут, в здании, и вам не придется выходить. Прошу прощения, у меня звонок, — ответил Дженсен, позволив себе закатить глаза — все равно сквозь линзы этого не было видно. Притормозив у одного из диванов для посетителей, Адам с выдохом присел, кажется, впервые с самого начала рабочего дня, а потом, наконец, переключился на разговор с подчиненным. Но через пару минут он все равно отвлекся на прошедших слегка в стороне Меган и Притчарда, и, провожая их взглядом, забыл о том, что от него ждут ответ. Меган, наконец, оказавшаяся на родном этаже, уверенно шла к собственному кабинету, холодно-вежливо здороваясь с теми, с кем встречалась впервые за этот день. На ее лице ни разу за это время не мелькнула даже тень улыбки, не говоря уже о полноценных положительных эмоциях. Вскоре она толкнула дверь со своей именной табличкой и вошла внутрь, указав на ноутбук, стоявший на столе рядом со стационарным рабочим компьютером. — Он не заблокирован, — проговорила она, намекая на то, что начинать работу Фрэнсис мог прямо сейчас. И работать там действительно было с чем, потому что около двух десятков писем, каждый раз приходящих с разных адресов, действительно представляли из себя нечто любопытное. Иногда это были короткие и бессмысленные сообщения. Иногда это были послания в стиле «Я знаю твои секреты, детка». А иногда это были предостережения или даже угрозы, как, к примеру, последнее письмо, полученное утром. «Смотри, чтобы не получилось, как в прошлый раз. Он больше не станет тебя спасать». — Я могу заняться своими делами? — решила уточнить доктор Рид, вовсе не испытывая желания стоять над душой у Притчарда в молчании и тупо ждать, пока он закончит. Фрэнсис, всю дорогу до кабинета углубленно изучающий информацию на планшете и допивавший кофе, Адама не заметил. В основном для этого ему и нужен был планшет при выходе из кабинета: чтобы не видеть окружающих, не беситься их суетности и количеству. Еще для работы, конечно, но для самого Фрэнка это было уже вторым по значимости пунктом. Поэтому даже опустевший бумажный стакан с кофе был выброшен в урну совершенно не глядя и на Притчарда даже едва кто-то не наткнулся из особенно расторопных работников. — Нет-нет, дальше я сам, — уже подхватив ноутбук и устроившись с ним и планшетом в кресле, отмахнулся Фрэнсис, тут же принимаясь для начала за систематизацию нужных писем и адресов, уже не очень отвлекаясь на внешние раздражители. — Когда будете выходить, если не затруднит, захватите мне кофе. Меган в недоумении вскинула бровь, но только вполголоса произнесла «постараюсь». Кажется, такого рода просьб она не слышала слишком давно и, даже при том, что Фрэнк не поленился высказать пожелание вежливо, возможность такого ее все равно удивляла. Может, так он намекал на желание работать в одиночестве даже в чужом кабинете? Отчасти такая догадка имела шанс оказаться правдивой, но Притчард об этом не особенно думал, он просто все еще искренне надеялся взбодриться еще одной дозой кофеина, раз курить в кабинете сегодня запретили и даже заставили убрать со стола в тех.лаборатории пепельницу и сигареты. Работа с ящиком Меган предстояла нудная и Фрэнк только хмурился, читая бессмысленные в большинстве сообщения и отслеживая ip. Пометки он предпочел делать на планшете: предстояло еще разбить адреса e-mail, ip и, наконец, физические, по группам начиная от группы «бессмысленных» адресатов и заканчивая группой угрожавших. И разброс физических адресов Притчарду очень не нравился: слишком уж он был большим на его взгляд… Ничего удивительного в увиденном Адамом не было. В конце концов, Притчард был техническим специалистом, и любой сотрудник вполне мог обратиться к нему за помощью, что, наверняка, сделала Меган, просто это было непривычно, и где-то внутри он даже ощутил, словно от него что-то утаивают. Ненамеренно. Впрочем, звонить Фрэнсису он все равно не стал — работы было много, да и начинать разговор с дурацких вопросов тоже было не лучшей идеей. «Адам. У тебя все готово?» — с порога спросил Дэвид. «Да, босс. Я сделал все, что только мог, учитывая, что времени у нас было немного.» «Поднимись тогда ко мне. Я думаю, он приедет не раньше, чем через пару часов, а я хотел бы обговорить с тобой кое-какие детали, на всякий случай.» Эти самые «детали» касались, в основном, прямых обязанностей Дженсена. ООН необязательно было знать о том, что иногда он превращался из обычного штатного сотрудника в наемного убийцу, шпиона и агента, которого Шариф мог заслать в любую точку мира, так что сейчас, по меньшей мере, пять человек в экстренном порядке занимались отбеливанием имени корпорации, стирая все те факты, которые могли бы выставить ее в невыгодном свете. Это же касалось и самого недавнего происшествия, которое снова заставило Дэвида нервничать — нераскрытое, но замятое дело в полиции, труп, взрыв в квартире Дженсена и еще куча обстоятельств, которые он, увы, контролировать не мог. Но к тому моменту, как человек из ООН по имени Брайс Аллен переступил через порог Шариф Индастриз, Дэвид успел натянуть на лицо привычную дежурную улыбку, а все порочащие его репутацию вещи были благополучно спрятаны от посторонних глаз. Им еще повезло, что у Шарифа были отличные осведомители, иначе оправдываться пришлось бы гораздо больше. — Останься здесь, Адам. У него будет сопровождение, и я не хочу, чтобы с нашей стороны при разговоре присутствовал только я. Понимаешь? — Разумеется, босс. — Будем надеяться, что юристы мне не понадобятся. Сейчас совсем не время… Фрэнк уже окончательно запутался в разрозненных данных и десятках адресов, оставшись в одиночестве в кабинете Рид. Но, когда он, уже начав клевать носом, добрался до физического адреса и ip последнего компьютера, с которого было отправлено сообщение, он тут же лишился всяческой сонливости и только на пару мгновений обмяк в кресле, ощутив как все тело бросает в жар, а дыхание становится тяжелым и учащенным. Еще пара попыток установить физические данные давали все тот же результат. Сообщение было отправлено из его — Фрэнка, — кабинета. Сегодня утром, еще до того, как пожаловал в свой офис сам Фрэнсис. Ни следов взлома, ни чего-то еще он не заметил, но вывод напрашивался сам собой: кто-то догадывался, что его станут отслеживать, а единственный человек в корпорации, к которому бы с таким пришли это, разумеется, Притчард. Не дожидаясь возвращения Рид в кабинет, Фрэнк перекинул все полученные данные на флешку, одну из десятка, что носил в карманах и, не оставляя результатов работы не ноутбуке Меган, сочтя это не лучшей идеей, почти бегом направился в свой кабинет, чуть было не сбив пару человек по дороге. Требовалось просмотреть записи с камер, осмотреть кабинет, и при этом постараться не сойти с ума от собственной паранойи, теперь уже обоснованной на все сто. И что-то подсказывало Фрэнку, что он ничего не найдет. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что, если отправлять сообщения, — пусть даже с переносного устройства, которое сразу после уничтожат, — из кабинета главного технического специалиста, то следов лучше не оставлять вовсе. А Меган, вернувшейся в свой кабинет с дополнительным стаканом кофе, только и оставалось, что поставить его на стол и продолжить работу, все более нервно теребя колье. Если Притчард ушел, то что толку было опять за ним ходить… Может, счел Рид излишне впечатлительной и даже не счел нужным поговорить. А может, просто был срочно вызван Шарифом, сейчас уже сложно было понять кто и зачем куда-то спешит в кипящем здании. Встреча с представителем ООН началась примерно в это же самое время, и Дженсен, которого попросили присутствовать, был вынужден на протяжении едва ли не целого часа притворяться мебелью и сливаться с ландшафтом в кабинете Шарифа. Он брал пример с охранников гостя, с непроницаемыми лицами стоявших в стороне, но у него было преимущество — все те же линзы, благодаря которым он мог, не поворачивая головы, рассматривать присутствовавших. На самом деле, как бы странно это ни было, но чем дольше Адам вслушивался в разговор, тем сильнее ему казалось, что вся эта проверка — фикция. И если даже член ООН был реален, то целью его было явно не провести стандартную проверку. По его виду, по манере вести диалог было видно, что Шариф Индастриз не особенно его интересует, во всяком случае, не полностью, но, с другой стороны, Дженсен мог и ошибаться. Однако когда этот «ревизор» решил пренебречь правом совершить экскурсию по основным лабораториям и решил осмотреть только одну — ту самую, в которой работала Меган, Дженсен невольно напрягся. Снова все было как-то закручено вокруг доктора Рид, и пусть это было объяснимо, ведь одна из главных ученых Шариф Индастриз после возвращения едва ли не стала живой легендой, Адама это только нервировало. Он нутром чуял, что это внимание не сулит компании ничего хорошего. В любом случае, высказывать свои предположения он не спешил — просто было некому. И, молча проследовав за всей процессией, он по пути посчитал нужным сделать только одно — предупредить Меган о том, что они все движутся в ее направлении. Та оказалась слегка удивленной, но поблагодарила за предупреждение и отключилась. Умная мысль промелькнула в голове Адама уже в тот момент, когда все вошли в лабораторное крыло, и он сразу же связался с Фрэнком. «Притчард? Ты на связи? Отвлекись от всех дел, если чем-то занят, и переведи камеры в моем офисе на режим записи. Прямо сейчас. Хочу потом просмотреть записи и кое-что проверить.» Фрэнсис, за это время уже успевший перерыть свой кабинет — и, ничего не найдя, решивший вернуться к Меган, — уже на пути к ее офису вздрогнул и остановился, чуть было не создав собой пробку в рядах замешкавшихся белых халатов. «Они всегда в режиме записи. Хотя то, что я, похоже, один об этом знаю, очень нехороший отзыв в сторону твоей работы,» — хмуро заметил Фрэнсис, мотнув головой. Всегда-то всегда, но вот в его офисе записей за это утро просто не было. Точнее, их подменили. И это было совсем не лучшим заключением, которое он мог сделать в ходе их изучения в то время, пока член ООН говорил с их начальством. И об этом, несмотря на любые их личные разлады просто необходимо было сообщить Адаму, пусть Притчарду вообще для любой беседы с тем сейчас и приходилось наступать на горло своему ребяческому раздражению, гордости и обиде. «Ну, знаешь… Пароль на моем рабочем компьютере ты в свое время поменял, даже не спрашивая согласия. Так что я не могу быть уверенным в том, что и на сей раз ты не внес никаких изменений без моего ведома.» — отозвался Дженсен невозмутимо, потому что вовсе не ощущал угрызений совести по этому поводу. Ясное дело, он бывал в офисе не так часто, как Притчард, а потому много вещей просто вылетали из головы за ненадобностью. Сейчас же он был даже рад тому, что запись велась изначально — так он точно ничего не упустит. «Только вот у меня для тебя плохие новости. Как обычно. Сегодня утром кто-то побывал в моей лаборатории и немного подправил запись с камеры. С целью скрыть даже не сам факт того, что там кто-то был, а то, кто это был конкретно и что он там делал. Никаких следов, ничего. Старайся быть начеку сам, потому что я не могу заниматься одновременно этим делом, безопасностью всей компании, перманентно возникающими проблемами, делая при этом вид, что все прекрасно и еще мониторить твой офис. Притчард, отбой.» Выслушав «плохую новость», Адам только-только собрался задать Притчарду вопрос о том, как он вообще обнаружил, что в его офисе кто-то был, но тот отключился раньше, и Дженсену пришлось отложить разговор на потом. Фрэнсис старался звучать грубо, но не вышло. То ли дело было в уже забитой из-за количества информации в лопавшейся голове, то ли в том, что Притчард слишком нервничал и сейчас ему уже было совсем не до собственного эмоционального диапазона. Однако, нагнать Рид ему удалось и та пока еще была в офисе. Хотя, кажется, к чему-то старательно готовилась, приводя в порядок себя и рабочее место. — Доктор Рид. Не верится, что я это говорю, но хорошо, что я вас застал. Последнее сообщение было отправлено из…кхм, из моего офиса. Сегодня утром. Где-то за час или даже всего полчаса до того, как я пришел. — Притчард мрачно замолчал и напряженно захмурился, давая Меган, кажется, и так загруженной сейчас донельзя, время осмыслить полученную информацию. Меган взглянула на Фрэнсиса слегка растерянно, словно до нее очень уж туго доходил смысл услышанного, и потом только нахмурилась. — Из твоего? Я… не совсем понимаю, что это значит… — протянула она, нервно взглянув на часы. Послышавшиеся за дверью голоса заставили ее напрячься, и в следующий момент делегация во главе с Шарифом ввалилась в помещение. Цепочку замыкал Дженсен, который невольно вскинул бровь. Уже второй раз за день он наблюдал довольно необычную картину взаимодействия Притчарда и доктора Рид, и второй раз не мог сразу же проявить любопытство. Теперь чувство того, что они оба знали о чем-то, о чем не знал он сам, только усилилось. — А, вы здесь! — проговорил Шариф, слегка раскинув руки. — Мистер Аллен, это наш руководитель технического отдела, Фрэнсис Притчард. А это — доктор Рид. Переглянувшись с Фрэнком, Меган поднялась на ноги и переключилась на происходящее, изобразив на лице натянутую улыбку. — Здравствуйте, сэр. Как и ожидалось, Брайс Аллен пожелал взглянуть на незасекреченные разработки, на какие-то отчеты и документы, а вся остальная свита при этом толпилась у выхода. «По-моему, им до тебя особого дела нет» — Дженсен снова связался с Фрэнсисом и кивнул в сторону двери. — «Выйдем на минутку». — Хотел бы я знать, что это значит. Могу сказать пару вещей: во-первых, твой «таинственный воздыхатель» все еще может быть здесь, в офисе, а во-вторых, тебе нужно быть очень ос… — Притчард не договорил и замолчал как раз вовремя, чтобы изобразить на лице спокойную сосредоточенность и слабое подобие улыбки: для технических специалистов такое вполне можно было считать верхом радушия. В случае чего он даже был готов отвлечь визитеров своей вчерашней разработкой, которую он тестировал на Адаме, но, благо, не пришлось и он смог молча забрать свой кофе, который Рид прежде сиротливо оставила в углу вместе с ноутбуком, и вновь переключить внимание на планшет, который сегодня пропутешествовал с ним почти весь день. Незаметно мониторить с него при всех камеры в офисе Дженсена Притчард не рискнул, так что вернулся к проверке своей почты и, якобы, чтению какой-то статьи, стараясь никому не мешать и делать вид, что занят просто чертовски. Скоро процессия совсем потеряла к нему интерес, зато его проявил Дженсен, так предсказуемо игравший в тень Шарифа. «С удовольствием,» — хмыкнул в голове Дженсена голос Фрэнка и тот неспешно направился на выход, попивая кофе, уже за дверью позволив себе захмуриться и, взяв планшет подмышку, сжать свободной рукой переносицу, пытаясь спастись от усиливавшейся боли, решившей опять о себе напомнить. — Прежде, чем ты засыпешь меня вопросами, Дженсен, — начал Фрэнк первым вполголоса, уже отойдя от кабинета и в меру избавившись от посторонних ушей. А после, передумав говорить вслух, продолжил, все же, по инфолинку, хотя так поговорить они могли и в офисе. «К Меган приходят странные короткие письма с разных адресов. Физические адреса отправления разбросаны по всем Штатам, даже с Аляски письмо было. Где-то глупости, где-то еще что. А последнее, с угрозой, пришедшее сегодня утром, отправлено… да, правильно. Из моей лаборатории.» — Мне все это очень не нравится, но пока что я не сильно продвинулся и точной информации у меня нет никакой, — Притчард мотнул головой и сделал несколько глотков еще не успевшего остыть горьковатого напитка. Дженсен уже почти открыл рот, но Притчард не стал тянуть и сам выдал всю интересовавшую его информацию. В итоге Адам просто выдохнул, неопределенно взглянув куда-то в сторону, и сложил руки на груди. У него каких-то тревожных зацепок не было вообще, кроме каких-то домыслов и предчувствий. Такое не предъявишь при всем желании, а если учесть, что они не знали даже, кого и в чем подозревать, их погоня за призраками выглядела бессмысленной. И все же это ощущение того, что их всех дружно обводят вокруг пальца, да еще и не стесняются при этом играть, посылая предупреждающие письма, только крепло. А ведь у Шариф Индастриз было достаточно врагов. Борцы за чистоту, ООН, жертвы недобросовестных операций, да те же конкурирующие компании — кто угодно мог затеять грязные игры, чтобы вывести детище Дэвида из равновесия. И без четких улик тут особо ничем не поможешь. — Мне тоже не нравится, — протянул Дженсен устало, предчувствуя очередную заварушку. Не сейчас, так рано или поздно. — Шариф велел не отходить от него, пока этот… как его там… не уйдет. Я тебе ничем помочь не могу при всем желании. Но когда освобожусь… Есть у меня только одна мысль — взять и просмотреть все видеозаписи со вчерашней ночи. Долго, муторно, но если этот таинственный любитель шляться по чужим кабинетам был не очень аккуратен, он мог и оставить где-то еще следы. У тебя, кстати, какие планы на вечер? Как на счет романтического просмотра видео? Коротко хмыкнув, Адам обернулся. Ему показалось, что дело подходит к концу, и скоро эта процессия двинется дальше, а, значит, ему стоило вернуться. — Держи меня в курсе. И пришли мне, на всякий случай, эти письма. Я тоже хочу на них взглянуть. Особенно меня интересуют угрозы. Отступив назад, Адам, наконец, развернулся и вернулся на прежнее место. К слову, его отлучки никто даже не заметил — ясно, что все внимание было обращено на звезду этого дня — Меган Рид, что только играло на руку. — Пришлю сейчас все, что есть: письма, карту, список адресов и прочее. Пока что мои планы на вечер состоят только из очень сильного желания сдохнуть, — отмахнулся Фрэнк со смесью усталой усмешки и уже ставшего постоянным раздражения, а затем, даже не взглянув на Дженсена, хотя хотелось еще утром узнать, видны ли из-под воротника засосы, направился спешным шагом к лифтам, намереваясь посетить кабинет Дженсена и сделать так, чтобы, в случае чьих-либо визитов камера наблюдения не была единственным свидетелем, раз уж доступ к ней за время его, казалось бы, коротенького больничного вдруг появился у кого-то еще. На мгновение Фрэнк ощутил злорадное ликование: ну и кем там Шариф хотел его заменить, интересно? И почему передумал, и передумал ли вообще? Впрочем, возможно, отсутствие замены или, напротив, ее наличие, тоже влияли на ситуацию и, возможно, не лучшим образом. В любом случае, сейчас надо было думать о другом и заняться офисом Адама. Хотя, помимо прочего, Фрэнк ощутил, уже покидая лифт, еще одно совсем странное желание: он хотел быть рядом с Меган, чтобы, в случае чего, защитить ее самому, ведь стрелять он, как выяснилось, не разучился. Не хотелось бы, чтобы она повторила в чем-то судьбу Катрин и стала для Дженсена еще одной незабываемой страницей прошлого. Потому что, в конце концов, к уже погибшей Сазерленд Притчард ревновал сильнее, чем к Рид, которая сейчас еще стояла в одном кабинете с Адамом и иногда даже кидала на него взгляды, то ли говорящие слишком многое, то ли запуганно молчащие. Дженсена такие вещи утомляли не меньше. Не в том плане, что сопровождать кого-то, молчаливо и смиренно — это сложно. Нет, как раз это не вызывало никаких проблем. Сложно было постоянно глядеть на часы и понимать, что прошло слишком мало времени, потому что чем дольше все это затягивалось, тем больше раздражения он испытывал. Вообще, в такой момент, когда вскрылись неприятные факты и существовал риск влипнуть в неприятности, ему было особо не до этого. Однако в данном случае, ему пришлось просто смириться и ждать. Так что заветное освобождение и право уйти к себе в кабинет Адам заработал только еще спустя полтора часа, когда, что было совсем незаметно, перевалило за четыре часа вечера. А ведь казалось бы, еще недавно он только приехал. Усталость, какая-то общая разбитость и голод проснулись разом, и Дженсен отправился вниз, в кафе, чтобы что-то по-быстрому перехватить. По пути он заметил, как разительно изменилось настроение в компании — теперь, в отличие от утра, никакой суматохи не чувствовалось. Была усталость, потому что все сотрудники, загруженные по самое не хочу, разом облегченно выдохнули, и какая-то немая тревога. Все ждали реакции гостя из ООН на увиденное, потому что от этого теперь зависело очень многое. Особенно, после Панхеи. «Твои планы сдохнуть все еще в силе?» — поинтересовался Адам у Притчарда без всяких приветствий. — «Можно составить тебе компанию?» Необходимости вот прямо сейчас связываться с Фрэнком у него не было. Зато вдруг появилось желание, несмотря на утреннее…происшествие. Дженсен не мог злиться дальше, и давно не злился. Он даже не ощущал обиды, хотя понимал, что будь эти же слова сказаны еще раз, они заденут его не меньше. С другой стороны, он никогда не был мелочным настолько, чтобы хранить в душе обиду несколько лет после ссоры. А Притчард, уж если быть честным, все же извинился. Сразу же. Что тоже чего-то стоило. Притчард же, как ни странно, все еще злился, но сам он этому удивлен не был: работа просто не давала времени хоть немного остыть и Фрэнсис, почти весь день проходивший на взводе, к вечеру искренне мечтал еще разок всадить кому-нибудь пулю. Потому что, если в прошлый раз он был в ужасе, то сейчас бы наверняка насладился так, как только смог бы. Но никто из подчиненных не рискнул даже попытаться сказать что-то невежливое или проронить неаккуратное слово. Видимо, все уже выучили, как выглядит заработавшийся злой Фрэнк и чем отличается от Фрэнка обычного, а потому самоубийц в корпорации за весь день не нашлось. И это только еще сильнее злило. «Как раз сейчас исполняю эти планы и добиваю себя никотином в курилке на балконе пятого этажа. Не то, чтобы я безумно нуждался в компании, но твоя марка сигарет мне нравится больше. А мои вообще кончились и то, что я только что стрельнул у какой-то тетки, настолько отвратительно, что я почти чувствую, насколько физическая смерть стала ближе,» — с раздражением протараторил голос Притчарда, и он сильнее сжал в пальцах фильтр тонкой сигареты с отвратительным привкусом то ли дешевого табака, то ли чего-то молочного. А следом, едва докурив ее до середины, безжалостно сплющил о стенку урны для окурков и выкинул это бесформенное нечто туда же. «Хочешь составить мне компанию — поторопись, потому что если я еще раз стрельну что-то такое же, то точно откинусь в ближайшие пять минут. Притчард, отбой.» Фрэнсис передернул плечами и прислонился спиной к перилам балкона, закрывая глаза и пытаясь немного успокоиться. Желание уже четвертый или минимум третий раз за сегодня оставить в разговоре последнее слово за собой уже начинало складываться в тенденцию, и Притчард, осознав это, только поморщился: и что с ним такое творится с утра? Длинная, раздраженная бравада Притчарда заставила Дженсена улыбнуться. Сразу было ясно, что если его яд не касается каких-то деликатных или болезненных вещей для самого Адама, то такое поведение он скорее склонен воспринимать благосклонно. Да и, надо сказать, ворчание Фрэнка в инфолинке — это настолько привычная вещь, что странным было бы ее отсутствие, а не наоборот. В любом случае, Дженсен даже слегка смутился, потому что Фрэнсис и до этого выглядел неважно — так, словно, работал несколько суток без сна и отдыха, а сейчас, судя по голосу, все обстояло еще хуже. И радоваться было нечему. Особенно, если учесть еще и тот факт, что всего пару дней назад он лежал в больнице. Но все равно такой тон и слова вернули Дженсену позитивный настрой, настолько, что он готов был действительно без лишних слов поторопиться. Наспех прикончив кофе, Адам покинул кафе и направился прямиком к лифту. Он искренне надеялся на то, что эту возможность перевести дух и покурить спокойно никто и ничто не прервет. Было бы крайне неприятно в такой момент, после нехилой нервотрепки, услышать противный звук сирены или осознать, что кому-то срочно понадобилась помощь одного из них. — Надеюсь, дефибриллятор не понадобится, и ты еще жив? — шутливо проговорил Дженсен, добравшись до нужного места. В курилке кроме Притчарда никого не было, и он мог понять, почему. Явно никто просто не решался подходить к нему ближе, чем на несколько метров. Особо впечатлительные, небось, даже отложили все свои проблемы на потом, от греха подальше. Но Адаму было не привыкать общаться с драконом, который в любой момент мог плюнуть ядом. Достав сигареты из кармана, Дженсен открыл пачку и сперва протянул ее Притчарду. — На, держи. Всегда пожалуйста. Притчард, ожидавший его всего от силы с пару минут, за это время успел измерить количество шагов, которые можно было сделать от стенки до стенки на балконе. Девять. С половиной. И сейчас он стоял примерно в центре, спиной привалившись к перилам и нервно постукивая ногой. — Наконец-то, — вместо благодарности произнес Притчард, расцепив сложенные на груди руки и усмехнулся, понимая, что Дженсен уже понял что стрельнуть что-то еще Фрэнк просто не смог: пока он был здесь, курить сотрудники предпочитали в других курилках или же откладывали это намерение на потом. Надо бы расставить по одному раздраженному главе тех.отдела в каждой курилке и у них будет, возможно, самый некурящий офис в мире. Притчард молча прикурил, никак больше не реагируя на соседство с начбезом и глубоко затянулся, откинув голову назад, долго и немного судорожно выдыхая тонкой струйкой сизый дым, тут же рассеивавшийся в прохладном воздухе. А затем Фрэнк и вовсе отвернулся, облокотившись руками на перила, делая новую затяжку. — Господи… какой херовый день, а, — тихо усмехнулся Фрэнк и немного ссутулился, глядя вдаль на все еще не спешившее заходить солнце, столь же неспешно летавшие вдалеке вертолеты патруля и прохожих, казалось, тоже совсем никуда не спешивших, особенно если сравнивать с сотрудниками Шариф Индастриз на протяжении дня. Адам и сам закурил, также молча. Он пожалел о том, что в курилках не было никаких диванов, хотя, конечно, в этом был резон — если бы курить в здании Шариф Индастриз можно было сидя, сотрудники бы попросту забывали работать, зависая там, где не должны проводить больше пяти минут. Умное и очень рациональное решение, кто бы его ни принимал. Однако сейчас, в этот самый момент, очень уж не хватало возможности сесть и расслабиться. — Видали и похуже, — легко отмахнулся Дженсен. — Я другого и не ждал. Даже больше скажу, пока я отдыхал эти несколько дней… Ну, точнее, не отдыхал, но, скажем, не появлялся на работе, я думал, что наш офис успеют снести к чертям несколько раз. Даже удивительно, что за время моих выходных ничего особенного не стряслось. Затянувшись поглубже, Дженсен запрокинул голову повыше и взглянул на потолок, а потом также глубоко выдохнул. — Интересно, мне когда-нибудь светит отпуск? На полных тридцать дней. Вопрос был риторическим. Скорее всего, такая роскошь светила Дженсену только лет через n-дцать, когда он будет либо уже мертв, либо слишком немощен, чтобы продолжать выполнять прямые обязанности. Но в ближайшее время губу раскатывать не стоило. — Что я могу сказать… я рад, что твой день пока что был лучше, чем мой. Я… — Притчард запнулся, восстанавливая в голове еще утренние события и сорвал с волос резинку, ощутив желание запустить пальцы в волосы, что тут же и сделал, когда темные пряди растрепало ветром. Он ощутил себя немного получше и, когда прохладные порывы ветра не слишком мягко обласкали кожу, даже слабо улыбнулся, все еще не убирая руку от головы и снова затягиваясь. — Я сегодня утром попытался напомнить Шарифу про мой больничный и искренне надеялся остаться: какая с меня польза с этой чертовой мигренью… Так вот он тут же в свою очередь напомнил мне про мой контракт и, если бы я не смирился, то, наверное, получил бы выговор. Хорошо Меган, а? Она хотя бы могла бы при желании выйти в декретный, — Притчард вполголоса рассмеялся, но все еще звучал как-то горько и тяжело, так что скоро уже замолчал, снова взъерошив мягкие пряди, опять затягиваясь и следом облизывая сладковатые от дыма сигарет с вишневым табаком губы. Хорошо бы зайти в кафетерий и изучить сегодняшнее меню, но сейчас Фрэнк просто не мог заставить себя съесть хоть что-то: так с утра и существовал на одном кофе с увеличенной дозой сахара и той чашке ягодного чая, о которой уже и сам не помнил. — Кстати… все времени полюбопытствовать не было. Как твоя шея? Воротник достаточно длинный? — уже немного полегче поинтересовался Фрэнк, на бледные губы которого легла теперь вполне искренняя лукавая ухмылка. Дженсен прильнул к стене спиной, чтобы хоть часть веса переместить на нее, так что в итоге он оказался немного позади Притчарда и мог за ним наблюдать. В какой-то момент в нем проснулось желание встать ближе, но осознание того, что они, вроде как, на работе, в помещении, куда в любой момент может кто-то заглянуть, неплохо отрезвляло. Так что вместо этого он снова затянулся. — Если тебя это утешит, могу сказать точно, что Меган не уйдет в декрет. Во всяком случае, она всегда мне говорила, что не хочет детей, и я не думаю, что что-то изменилось. Да, в прошлом пару раз они с Дженсеном обговаривали этот вопрос, сперва в шутку и несерьезно, а потом по-настоящему. Но в итоге вышло так, что ни Меган, ни Адам желанием заводить детей не горели, оба по понятным причинам. Для доктора Рид работа была важнее детей, семьи и вообще всего на свете, а Дженсен просто сперва не был к этому готов, а теперь понимал, что при его образе жизни это просто безответственно. И вопрос был решен раз и навсегда. Неожиданный вопрос заставил Дженсена непонимающе приподнять бровь. До него вообще не сразу дошло, что Притчард имеет в виду, и он даже думал уточнить это вслух, но потом понял самостоятельно и хмыкнул. — Как видишь, достаточно. Про засосы и следы от зубов Адам почти забыл. Он видел их в последний раз лишь утром, в ванной, да и то — почти мельком. Но после этого он несколько раз видел собственное отражение, уже будучи одетым, и раз взгляд ни разу за них не зацепился, значит, их не было видно под одеждой. — Я так понимаю, это было не случайным порывом страсти, а намеренной попыткой пошатнуть мою репутацию? Я даже не удивлен, но твой план, как видишь, не удался. — Пошатнуть репутацию? Какую это репутацию, интересно? Человека-машины и робота убийцы? Или супер-героя, которому, кроме доктора Рид, никто не дает, а последняя не большой любитель «маркировать территорию»? — усмехнулся Фрэнк, уже с заметной улыбкой обернувшись к Адаму и вполне откровенно его разглядывая в поисках как следов вчерашней ночи, так и новых специфических характеристик для него. И, если первых найти не удавалось, то вот вторые пришли в голову сами при взгляде на идеально сидевший черный плащ. — А, знаю, репутацию холостяка, у которого там аугментация. Убери уже свои хреновы линзы, железный дровосек, — Притчард хмыкнул и отвернулся в каком-то уязвленном подавленном состоянии. Конечно, Адам мог просто забыть о линзах, да и так, наверняка, и было, но… было что-то неприятное в одной только мысли, что с ним Дженсен такой же, как со всеми остальными. Что их отношения не что-то особенное. Это была простая чушь, Притчард осознавал это, осознавал, что виной его извечная нервозность, его страхи и отсутствие каких-то постоянных партнеров за пределами кровати. И чувства. Совершенно особенные и предназначенные только для Адама. Получивший впервые за годы возможность их выразить, Фрэнсис чувствовал себя как в лабиринте и ему казалось, что теперь их общение с Дженсеном стало еще сложнее. Потому что теперь Притчарда задевала любая мелочь, да и сам он теперь имел куда больше способов дотянуться до нутра Адама и его подлинных чувств. Как было сегодня утром, когда Фрэнк перегнул палку и разом сломал себе весь грядущий день. Собственно, с момента произнесения этой неаккуратной фразы про Катрин за весь день вообще не произошло ничего хорошего, словно все это одно сплошное наказание. Притчард опять ходил по грани, и пара фраз заставила Дженсена ощутить что-то похожее на укол, но в отличие от утрешнего разговора, этот укол был почти неощутимым. Да и шутка про аугментацию была не смешной — ей еще не воспользовался только ленивый, и Адам, вопреки тому, что такие вещи обычно говорились исключительно шепотом, знал все вариации. Первое время его это ужасно злило, особенно тогда, когда он и сам каждый раз готов был вспыхнуть подобно спичке. Сейчас агрессии если и не стало меньше, то он знал, куда ее направить, и челюсти сотрудников Шариф Индастриз так ни разу и не пострадали. — «Маркировать территорию», значит, — протянул Дженсен, проигнорировав просьбу-приказ спрятать линзы. — Так вот, что это было… Последние слова он произнес с такой язвительностью, словно только что уличил Притчарда в употреблении тяжелых наркотиков и обрел над ним какую-то невероятную власть. Улыбнувшись, Адам затушил окурок о край урны и хмыкнул, едва не засмеявшись, пожалуй, только потому, что отчасти такое открытие было приятным. Или даже не отчасти. — Извини, конечно, что открываю тебе глаза на страшную правду, но даже если бы твои… ммм… отметки кто-то увидел, все бы решили, что я просто завел любовницу. Думаю, только какой-нибудь извращенец мог бы решить, что это имеет какое-то отношение к тебе. Да и вообще, по-моему, кое-кто сегодня с утра не хотел даже светиться в моей компании. Или я что-то путаю? Дженсен знал, что и сам играет с огнем. А Притчард сегодня был особенно кусачим, и все эти ироничные замечания могли спровоцировать еще один болезненный словесный поединок. А еще он, несмотря на внешнюю несерьезность, понимал, что к чему. Просто знал, и все. Но по какой-то причине он не мог остановиться. Они оба не могли, в том все и дело. Точнее, могли, но один раз у них уже вышел настолько серьезный разговор, что он едва не кончился дракой. Из крайности в крайность… — Верно. Я хотел, чтобы все решили, что ты завел любовницу после того, как поиграл в принца для Рид. Потому что… потому что кое-что меня в этом бесит, — Притчард неожиданно стал холоден и серьезен. И признался сразу, не ходя вокруг, да около. Ему это было несвойственно, но тема была трудная. Вполне логично было бы ждать, что он станет темнить, но он не стал. Тоже затушив кончившуюся сигарету, он нагло забрал у Адама пачку и вернул только когда выудил вторую. «Стоппер» допустимой нормы у него отсутствовал всегда. Как и стоппер допустимого в разговорах. — Ты ведь в курсе, что никто в компании толком не знает, что эта сук… кхем, что доктор Рид использовала тебя как опытный образец, что ты был частью ее работы? Наверное. Должен же ты сам об этом знать. И вот, спустя столько времени просто помешательства на ее образе, о котором знали или догадывались все любители почесать языком… Ты ведь понимаешь, теперь она вернулась, а ты ее избегаешь. Каких только слухов я не слышал, и это только сегодня. Сегодня, когда все носятся, как за зад укушенные и при этом активно от меня прячутся, если никому ничего не надо. Мне… мне как-то мерзко такое слышать. Пусть лучше решат, что ты успел завести себе девушку, — к концу речи Фрэнк снова отвернулся и уже совсем мрачно захмурился: признаваться в таких мыслях ему было чудовищно стыдно. Ведь это было, фактически, признание в благих намерениях, в мотивах какого-то извращенного желания защитить Дженсена. По-своему, но защитить. И говорить об этом, а не отрицать, казалось просто ужасным, а потому тон Притчарда был недовольным, грубоватым и обиженно-огрызающимся. Кинув взгляд за спину только на пару мгновений, чтобы отвести с лица упавшие пряди, Фрэнсис заметил так и оставшиеся линзы на глазах Дженсена и что-то внутри болезненно сжалось сильным судорожным спазмом. Захотелось просто уйти, хлопнув дверью, но это ведь был офис, да и… опять оставлять за собой гневливое последнее слово? Пора было перестать убегать от Адама, перестать от него закрываться. В конце концов, тот сам этого требовал. Нет. Все оказалось куда серьезнее, чем Адам предполагал, чем вообще мог предположить. А ведь он мог бы продолжить шутить сейчас, но это было бы равносильно пляскам на чьей-нибудь могиле. Так что даже он бы на такое не пошел, и неожиданная откровенность Притчарда, — которая в его случае неожиданной была вообще всегда, — подействовала: Дженсен замолк, переваривая только что полученную информацию. И кто бы мог подумать, что Фрэнк мыслит так сложно. Кто бы мог подумать, что такими сложными окажутся его мотивы. И что к этому еще и Меган имеет отношение… На пару мгновений Адам даже ощутил вину. И нет, конкретных слухов он не знал, но предполагал, что люди будут строить теории. По сути, о секрете Меган знали только он, Притчард и Шариф. Ну, еще Малик и некто, кто решил засыпать доктора Рид идиотскими сообщениями. Хотя это могло быть и блефом, и провокацией. Так или иначе, для большинства сотрудников фигура Меган Рид была почти святой. Ее считали чуть ли не мученицей, едва ли не боготворили, и, конечно, восхищались и умом, и выдержкой — вернуться на работу после похищения, а потом еще и делать открытия, один за другим, производя настоящую революцию в сфере аугментаций. Нетрудно сложить два плюс два и понять, что Дженсену при этом точно промывали кости при любом удобном случае, ведь их роман раньше не был тайной ни для кого. А теперь разрыв также ни от кого не скрывался. Скрывались только причины, впрочем, сплетникам эти причины не особо и нужны. Адам, наконец, убрал линзы, но он не знал, что сказать. Его шутливый настрой сдуло ветром всего за несколько секунд, а грудь наполнилась какой-то тяжестью. — Знаешь, если бы утром ты не выставил меня за дверь со словами «проваливай побыстрее», мне было бы проще дойти до этого всего самостоятельно. Дженсен пожал плечами. Если говорить о вещах, которые бесили его, то их было несколько. И больше всего раздражал тот факт, что они все еще были в офисе. А это вряд ли способствовало открытому диалогу. — Я — не такой уж параноик, Фрэнк, но иногда твое патологическое недоверие и нежелание раскрываться очень раздражает, мягко говоря. Так что я даже рад, что все вот так. А иначе, когда бы еще я от тебя такое услышал? Но на будущее, просто так, на всякий случай, напомню тебе, что я никогда не предавал тебя. И не обманывал. Может, это натолкнет тебя на какие-нибудь мысли. Теперь была очередь Притчарда молчать. Ни на какие мысли слова Адама натолкнуть не могли: он никого на памяти Адама и сам не предал, почти всегда говорил правду в глаза очень открыто и смело. Все это не говорило ни о чем. А ощущение, вспыхнувшее при виде полностью проигнорированной просьбы снять линзы, и сжавшее внутри все, что вообще еще могло реагировать на окружающий мир и эмоции, ничуть не отступило и теперь, когда линзы Адам все-таки снял. Хотя последнего факта Притчард еще заметить не успел. — Если бы я мог… я бы тебя и отсюда так же выставил. Но у тебя есть сигареты, а у меня — нет, — упавшим тихим голосом резюмировал Фрэнсис. Ему хотелось только побыть немного в одиночестве, хотя бы ненадолго присесть, а еще совершенно случайно возникла мысль, что у любого балкона всегда два выхода. И, глянув вниз, Притчард только яростно тряхнул головой: вот уж отпустил на пару секунд мысли в свободный полет, а они завертелись непривычными путями. Даже «Икара» Адама не хватило бы, чтобы сбежать от него прямо с балкона. То ли от всей этой ситуации и вновь усилившегося нервного напряжения, то ли от отсутствия нормальной еды за весь день, но Фрэнк ощутил, что голова уже совсем ни к черту и идет кругом, что невольно сопровождалось слабым, но от того не менее неприятным, чувством тошноты. Притчард сделал последнюю затяжку и сбил уголек с конца сигареты, уже второй за день докуренной только до середины. — Тех… — хриплый голос немного сорвался и ему пришлось прочистить горло, чтобы продолжить, — тех, кто думает, что ты бы стал кого-то предавать, предает их мозг. Но большая часть офиса, как я понял за время работы, его не имеет. Так что… Придержи все эти слова кому-нибудь другому. И линзы свои тоже. Однажды я начну думать, что Келли был прав. Только я бы их не себе установил, а тебе в… кхм, — Притчард оборвал самого себя и в привычном жесте сложил руки на груди, снова вглядываясь вдаль. Ему вдруг захотелось вылить на Адама все, что только накипело за сегодня, может, даже спровоцировать драку. Так что это было большой удачей, что пока что он не мог найти в себе на это сил. Дженсен поморщился. Как-то незаметно и стремительно их разговор снова скатился до взаимных попыток сделать друг другу больно. На войне все средства хороши, как говорится, а они вели именно войну, поочередно то выигрывая, то проигрывая отдельные сражения. Правда, сейчас, кажется, была ничья, потому что радости от победы не ощущал никто. А Адам так и вовсе чувствовал себя облитым чем-то дурно пахнущим. — Но у тебя-то он есть, — выдавил Дженсен после долгой паузы. — Хотя, наверное, ты им только на работе пользуешься, а потом отключаешь за ненадобностью. Адам замолчал и помотал головой, словно в укор самому себе. — Идиотский разговор. Вот скажи: ты сам от себя не устаешь никогда? Повертев с несколько секунд пачку сигарет в руках, Дженсен сделал шаг вперед и положил ее на плоский металлический поручень, а потом спрятал глаза за любимыми линзами и, развернувшись, вышел за дверь. В любом случае, продолжать разговор ему не хотелось. Просто потому, что рано или поздно это бы точно кончилось дракой. Нужно было прекратить это и остыть. На сей раз действительно остыть. И, по возможности, какое-то время не пересекаться. К сожалению, уйти с работы Адам не мог — все эти письма, визит с проверкой и прочие мелочи не давали ему наплевать на собственные обязанности и пойти поискать приключений на собственную задницу, а, возможно, даже в действительности набить кому-нибудь морду. Но, теперь уже к счастью, это все не мешало зарыться с головой в работу и попытаться переключить внимание на нее. Провальная затея, конечно, но попытаться все равно стоило. Прошло еще минут пятнадцать, прежде чем Притчард нашел в себе силы хотя бы пошевелиться. Взгляд упал на сиротливо лежавшую пачку, а после на половину недокуренной сигареты: он все еще держал ее в пальцах, забыв о ней. В эти минуты Фрэнк возненавидел этот день еще сильнее. Уже уходя, он обернулся и все-таки забрал пачку, убрав в карман куртки. Не хотелось вот так ее оставлять. Да, они с Адамом, может быть, оба невыносимые, но все же… Притчард невыносимей. И он очень уставал от самого себя. А еще больше от того, что почти никто не мог выносить его долго. И это тоже было виной тому, что в отношениях у него опыта не было. Он либо не мог дольше пары месяцев терпеть кого-то одного, либо его самого мечтали расчленить уже на первой неделе знакомства. Чаще всего все это просто кончалось пустым игнором после пары встреч и даже не доходило до ссор: это Дженсен терпел его так долго, что уже привык к тому, как Фрэнк «пускает когти». В это время дверь открылась и Притчард, с удивлением заметив, что машинально закурил еще одну сигарету, подумал, что вошедший наверняка столкнулся в коридоре с Адамом. И, должно быть, догадался, что разговор не только был, но и прошел не гладко. Обернувшись через плечо, Притчард с трудом скрыл удивление. Уэйн, вошедший с вполне жизнерадостным лицом — должно быть, столкнулся-таки с Адамом и обменялся парой слов, подумалось Фрэнку, — немного порастерял настроя при виде коллеги из тех.отдела. Фрэнк только язвительно усмехнулся и приветственно кивнул вошедшему, подумав про себя, что довольно забавным казался тот факт, что дерганный друг Адама был куда ниже его по иерархии. А еще забавным был тот факт, что дерганных приятелей у Дженсена точно больше одного. Пожалуй, вот они вдвоем куда легче могли бы устроить драку… — Добрый вечер, мистер Хаас. Надеюсь, сегодня был не слишком напряженный день для охраны? — Притчард улыбнулся, предчувствуя возможность скоро сорваться на подчиненном Адама и по совместительству его друге. Да, физически тот, может, намного превосходил Фрэнка, но и в этом был свой резон. И, уже когда Притчард проиграл в голове пару ветвей диалога, каждой из которых довел бы собеседника до белого каления, он вдруг даже немного покачнулся от секундного проблеска разума среди собственных мыслей. Выводить отчаявшегося друга Адама, отца и неуравновешенного мужчину, истерзанного жизнью, на драку с одним из косвенных начальников, то есть с собой, было попросту подло. И осознав это, Фрэнк наступил своим желаниям на горло сразу же, душа мысль о споре еще в зародыше. Уэйн не заслуживал страдать только из-за того, что Притчард — редкостный невыносимый заносчивый ублюдок. И Адам тоже не заслуживал. И самое неприятное, что Притчард знал это сам… За недолгое время работы в Шариф Индастриз Уэйн немного изменился. Стал менее дерганным, более уверенным в себе, и, разумеется, он ценил подаренный ему шанс настолько, что круглые сутки излучал жизнерадостность, даже в разговоре с Притчардом, хотя к нему он испытывал подсознательную настороженность. Но многое в нем и осталось прежним, и, к примеру, привычная уже всем его коллегам нервозность все равно осталась. Но работать с ним было довольно просто, потому что Уэйн Хаас по сути своей был податливым, уступчивым и даже наивным. Те, кто это знали, частенько этим пользовались, хотя и старались не злоупотреблять особо, потому что всем было известно, кто привел этого бывшего копа в компанию. — Все могло быть и хуже, — отозвался Уэйн, закуривая дешевую сигарету. Вышло не с первого раза, потому что не то зажигалка заела, не то он просто нервничал, ощущая себя неуютно в одном помещении с Фрэнсисом. Но уходить он не собирался, потому что это было бы как-то совсем некрасиво. — Дженсен знает свое дело. Так что все сработало четко и точно, как швейцарские часы. Спросить что-то в ответ Хаас не решился. Начальник тех.отдела ему никогда особо не нравился, и дело было даже не в его манере разговаривать с другими сквозь зубы, а просто в подсознательной необъяснимой неприязни. Строго говоря, он вообще плохо понимал, как сотрудники компании имеют с ним дело, и в душе даже сочувствовал Дженсену, частенько замечая, что они пересекаются на работе. Наверное, по этим же причинам Уэйн докурил быстро и, затушив окурок, вернул снятую с головы кепку на место. — Хорошего дня, мистер Притчард, — проговорил он, прежде чем суетливо скрыться. Адам тем временем предпочел не бездельничать, и сразу засел за работу. Долгую, нудную, скучную. Вооружившись только чашкой кофе, он развалился в рабочем кресле и принялся просматривать сохраненные видеозаписи с того момента, как ночной охранник открыл дверь компании первому появившемуся сотруднику. Вообще, стоило бы смотреть все это не в одиночестве, потому что слишком уж велик шанс что-то пропустить, но Дженсен решил обойтись без посторонней помощи, чтобы не позволить себе расслабиться и снова увязнуть в собственных мыслях. На самом деле, работы хватало и у Фрэнка, хотя к вечеру ее стало меньше. Особенно, если учесть, что с лишними просьбами к Притчарду сегодня никто особенно не спешил обращаться. И, вроде, компьютерный гений немного успокоился, уже даже активно пытался не излучать ненависть, чувствуя, что по какой-то непонятной причине его теперь гложет чувство вины, хотя ничего особенного Адаму он не сказал и даже с Уэйном попрощался вполне дружелюбно. Но это не особенно помогало и Притчард кожей чувствовал, что его избегают. Видимо, коллеги слишком хорошо знали, что любое затишье — вещь временная. Впрочем, как и многое другое… Зато вечерние вызовы от Шарифа были для Адама вещью почти постоянной и этот день не был исключением. Так что, если Рид на горизонте больше не появлялась, то вот Дэвид после визита проверки не расслабился и занимался делами еще несколько часов, когда в шесть часть сотрудников уже начинала расходиться, как в обычном офисе, и на целых этажах неспешно гас свет. «Адам. Зайди ко мне, хочу кое-что обсудить.» Вполне обыденное начало будущей беседы еще с инфолинка звучало вполне неплохо. Шариф, как и все, устал, но был в не самом плохом расположении духа и никаких выговоров точно не обещалось. Хотя это и не значило, что обсуждать им нечего, особенно в свете сегодняшней несколько странной проверки от ООН. Адам отвел глаза от монитора и прикрыл веки. К счастью, искусственные глазные яблоки были не способны покраснеть от усталости и напряжения, но это не отменяло того, что Дженсен выдохся. От долгого и нудного занятия, которое почти не дало результатов, хотелось уже начать методично биться головой о стену и волком на луну выть, спина затекла, а желудок, который за целый день так ни разу и не накормили по-человечески, время от времени издавал звуки умирающего кита. Но Дженсен планировал досмотреть записи до конца, и даже решил, что задержится на столько, на сколько потребуется. Потому что даже если он уйдет, то дома будет заниматься тем же самым, и тогда какой в этом смысл? «Уже иду.» — ответил Адам, медленно выползая из-за стола и пытаясь размять спину и шею. Коридоры Шариф Индастриз к этому времени начинали стремительно пустеть, так что по пути до лифта начальнику охраны даже не пришлось открывать рот и с кем-то здороваться или прощаться. Мимоходом он подумал о том, что было бы интересно узнать, ушёл ли Притчард домой, хотя, скорее всего, он привычно покинет офис одним из последних, если вообще решит это сделать. — Как у нас дела, босс? — спросил Дженсен, войдя в кабинет Дэвида. Еще один трудоголик… — Мистер Ревизор остался доволен экскурсией? — Сложно сказать. Кажется, да. Должно быть, ты и сам заметил, что визит был довольно странный. Хотя повышенный интерес к доктору Рид всем понятен, но я, все же, немного иного от них ожидал. Хотя, это же ООН… Так что я считаю, что все прошло вполне благополучно. Во всяком случае, точно могу сказать, что довольны остались репортеры, а последнее время я начинаю думать, что это самое главное, — Дэвид поднялся из-за стола и прошел к окну, складывая руки на груди и все еще держа в хватке изящного протеза мячик, что обычно всегда был на его столе и он убрал его только на время визита, да и то не особенно задумываясь, скорее чисто машинально. — Визит проверки, как по мне, хороший знак, ведь это прямой интерес мирового сообщества, но… что-то во всем этом не дает мне покоя. Возможно, стоило бы наведаться в какой-нибудь их офис и почитать, что о нас такого пишут. Но, во всяком случае, если на нас будут готовить разгромные статьи ни за что, нам лучше будет узнать об этом пораньше. Ты ведь понимаешь: мы выбрались с Панхеи со слишком уж хорошей репутацией. Так что теперь к нам будет весьма внимательное отношение у мировых лидеров. Надеюсь, такие проверки не станут чем-то частым. Потому что дотошности им не занимать, — Дэвид усмехнулся и покачал головой, обернувшись к Адаму. Несмотря на не слишком довольные речи, видно было, что тем, как все прошло, Шариф удовлетворен и точно не собирается высказывать каких-то претензий. — Ах да, хотел спросить. Ты помнишь Чарльза Флинна? Думаю, вряд ли… Он один из наших программистов. Мне казалось, вы могли пересекаться, но я могу ошибаться. Адам пока не знал, говорить ли Шарифу об их неожиданной проблеме или нет. Сперва ему хотелось бы иметь на руках еще пару-тройку улик, кроме того факта, что доказать подмену видеозаписей было не так уж сложно. С другой стороны, если все окажется серьезным, Дэвид потом может и предъявить Дженсену за то, что он так долго молчал. — Будем надеяться, что вы правы, босс, — проговорил Адам, коротко кивнув. Он был согласен почти совсем, кроме того, что предчувствие чего-то плохого мешало ему признать визит члена ООН хорошим знаком. Какое-то внутреннее чувство, на пару с разыгравшейся паранойей, твердили ему о том, что это скорее не хороший, а плохой знак, но делать выводы было еще рановато. В конце концов, всегда есть мизерный, но все-таки шанс, что это чья-то идиотская шутка. Или попытка выбить главного специалиста Шариф Индастриз из равновесия. Хотя, если быть честным до конца, после всех раскрывшихся обстоятельств, Адам бы точно не удивился, если бы выяснилось, что у Меган куда больше секретов, чем он мог себе представить. — Что-то знакомое, но… Нет, не могу даже его лица вспомнить, — ответил Дженсен, помотав головой. — Думаю, Притчард будет его знать, если он программист. А что, что-то не так с этим… Флинном? Адам позволил себе подойти ближе и встать также у большого окна, но немного позади, чтобы не вторгаться в личное пространство Шарифа. Всякий раз он думал о том, что не зря глава корпорации выбрал именно этот этаж, потому что вид из его кабинета открывался невероятный. — Нет. Нет, с ним все в порядке, — Шариф несколько засомневался, кажется, подбирая слова, но после, решив, что они с Адамом уже достаточно давно работают вместе, пожал плечами, бросив лишний подбор подходящих фраз. Обычно о таких вещах сам он вообще не говорил и они его не заботили, но тут дело было несколько иначе, так как начальники безопасности были важными членами корпорации и с ними обоими диалоги Шарифу вести приходилось часто. — Что-то не так с Притчардом. Флинна я на ближайшие дни поставлю на замену, поэтому работать будете по необходимости вместе, так будет лучше. Конечно, он не такой специалист, но я пока не планировал тебя никуда отправлять, поэтому, думаю, что в проблемы это не выльется. Просто решил, что это не должно стать сюрпризом для тебя и стоит предупредить. Я ведь говорил, что поставлю на несколько дней замену. Сегодня без Притчарда все бы вряд ли прошло так гладко, но в ближайшие дни, я думаю, его больничный больше не пострадает, — Шариф повертел в руках мячик и пожал плечами, мысленно оценивая, насколько вообще в ближайшее время будет нужен Фрэнк и как именно обойтись в работе без него. Впрочем, пожалуй, это было дело для тех.отдела и вникать Дэвиду было необязательно, просто стоило всегда помнить, что Притчарда пока что нет и не надеяться, что работа будет делать себя сама. Фраза «что-то не так с Притчардом» неожиданно вызвала в Адаме легкое недоумение, даже негодование, словно Шариф на самом деле сказал «что-то не так с тобой». И Дженсен чуть было не выпалил «в каком смысле, не так?», но, к счастью, ему хватило ума подождать, пока Дэвид закончит говорить. И хотя это не отменяло странного ощущения, судя по всему, выходило, что Шариф просто решил дать их начальнику технического отдела как следует отдохнуть. Или нет? Что-то во всем этом Адаму не нравилось, словно этот больничный — начало каких-то более крупных неприятностей. Например, что это только начало попытки избавиться от Фрэнка вообще. И с каких это пор его паранойя зашла так далеко? В любом случае, перспектива работать с кем-то еще не казалась Дженсену радостной. Он привык к Притчарду, а менять привычки всегда сложно. И хорошо будет, если его действительно никуда не пошлют за эти дни… — Как скажете, босс, — в итоге ответил Адам, пожав плечами. Если бы он не был согласен с тем, что Фрэнку стоило отлежаться и вернуться в нормальном состоянии, он бы с этим решением точно поспорил. С другой стороны, вопрос с угрозами Меган оставался открытым… — Хотя что-то мне подсказывает, что Притчарду это не понравится. И кто, интересно, должен будет ему сообщить? Афина? Сам Шариф? Или Адам? Но Дженсен думал о другом — ему вдруг очень сильно захотелось изучить досье этого Чарльза Флинна, чтобы понять, с кем ему предстоит работать. — Вам что-то еще нужно? Или я могу идти? Не заметить, что Адам немного напрягся, Дэвид не мог. Причин он знать также не мог, но мысленно предположил: должно быть, это связано с тем, что отношения у его подчиненных недавно в какой-то мере наладились. Если отношения с Притчардом вообще могли быть нормальными у кого-то в офисе… А потому Дэвид решил сразу объясниться и припомнил про себя то, что стало причиной замены. Знал он немного, в сущности времени разбираться не было, но доклада Афине одного из перепуганных клерков, которого угораздило ехать с Фрэнсисом в лифте, хватило. Потому что секретарь Шарифа тоже была впечатлительной и ждать с пересказом боссу не стала. — Честно говоря, я не думаю, что Притчард будет значимо против. Мне сказали, что он сегодня потерял сознание в лифте. По-моему, это достаточно весомый повод, чтобы поставить замену. Повезло, что такого не произошло, например, в кабинете доктора Рид во время проверки, иначе это бы действительно стало большой проблемой и журналисты бы нашли, как преподать это миру так, чтобы я выглядел в достаточной степени тираном, — Дэвид только добродушно пожал плечами вновь и прошел к собственному столу, как обычно делал к концу разговора, как бы обозначая его завершение. А затем, уже усевшись за компьютер и пробежавшись взглядом по экрану, кивнул. — Да, пожалуй, на сегодня все, можешь идти. Хорошо справился, Адам. Думаю, теперь можно перевести дух, пока не возникло новых задач. — Я… ничего об этом не знаю, — ответил Дженсен, даже не пытаясь скрыть удивление. Почему, интересно, ни единого слуха об этом до него не дошло? Но если дело действительно обстояло таким образом, то Шариф был прав — Притчарду был нужен отдых. Может, последний как раз из-за плохого самочувствия постоянно пытался выпустить шипы и огрызался по любому поводу и даже без повода. В любом случае, Дэвид поступил правильно, когда решил дать объяснение. Потому что если у Адама и возникли какие-то негативные подозрения, то теперь они тут же рассеялись. Настолько, что он в душе готов был лично сопроводить Фрэнка к выходу и посадить в такси. Если это вообще понадобится. — Спасибо, босс. — Дженсен кивнул, но поймал себя на мысли, что расслабиться и перевести дух не получится. Он как-то проморгал вторжение в здание Шариф Индастриз, а, значит, справился не так уж и хорошо. И в такой момент похвала от начальства нужного удовлетворения не приносила. Скорее наоборот, вызывала дискомфорт. — Доброго вечера. Оказавшись за дверью, в уже опустевшей приемной, которую покинула даже Афина, Адам направился к лифту. Звонить или не звонить? Успели ли Притчарду сообщить об этом или нет? В конечном счете Дженсен сошелся на том, что позвонит, если у него появятся какие-то новости, и вернулся к себе в кабинет с новой порцией кофе из автомата, как всегда переслащенного, чтобы продолжить изучение видео. Притчард в действительности о замене уже знал: еще когда он только-только очнулся, чувствуя, как его тормошит какой-то молоденький сотрудник, он осознал, что ему поставят замену. Поэтому в подробности не вдавался, просто принял как данность. Тем более, что полноценно все осмыслить получилось уже намного позже. Отчасти, ему очень повезло, что рядом помимо нескольких спешивших сотрудников, оказались еще и впечатлительные, вроде того мужчины, что решил непременно сообщить обо всем Афине, или полной женщины, которая настаивала на посещении мед.кабинета. Притчард даже не знал, где этот кабинет находится, и точно бы просто вернулся в свою лабораторию, ничего не поменяв в планах на вечер. Однако, окружающие оказались в этом плане куда более сознательными и потому уже скоро Фрэнк после осмотра оказался дома и только тогда подумал про себя, что, если об этом по офису пойдут слухи, то теперь кости перемоют еще и ему, просто потому что его, наконец, не будет на месте, чтобы быть глазами и ушами каждого уголка Шариф Индастриз. Да и, к счастью, такими происшествиями, как обмороки на работе, корпорация не отличалась. А потому рано или поздно, языки дойдут и до этого случая… Притчард искренне пытался следовать советам врача, почти полчаса проведя в кровати, но пользы от этого не было: без таблеток в такое раннее время уснуть он не смог. Да и… мысль о том, что кто-то, кто угрожал бывшей девушке Адама, делал это прямо из его офиса, никак не уходила из головы. А потому скоро Притчард и сам засел за просмотр записей, устроившись в рабочем кресле, где, казалось, уже целую вечность назад восседал с виски, глядя на связанного ремнями Дженсена перед собой. Кабинет Притчарда оказался закрыт, когда Дженсен, вдруг наткнувшийся на первую серьезную зацепку, не поленился спуститься на этаж ниже. На часах было около одиннадцати вечера, и ясное дело, что в здании остались только охранники и, быть может, уборщики, работавшие посменно. Устало выдохнув, Адам кивнул одному из своих подчиненных, совершавшему вечерний обход этажа, и отошел к поручням, слегка согнувшись и устроив на нем локти. Было тихо, не было ни шума техники, ни разговоров, ни телефонных звонков. Компания словно вымерла, и, что вполне логично, вчера, именно в это время кое-кто, чья личность еще оставалась невыясненной, шастал по чужим кабинетам и рассылал письма с угрозами. Дженсен почти не сомневался, что Фрэнк захотел бы узнать о его внезапном открытии сразу. Вне зависимости от собственного самочувствия. Ведь это дело касалось его напрямую. И все же Адам колебался. Во-первых, раньше, сколь бы изнуряющим ни был график работы, Притчард в обморок не грохался. А во-вторых, разговор в курилке оставил неприятный осадок, который теперь дополнился легким чувством вины, и Дженсен просто не был уверен, что дергать Фрэнка по работе в такое время будет хорошей затеей. В конечном счете, он все равно послал зов, чтобы, по крайней мере, прощупать почву и посмотреть по ситуации, что говорить и говорить ли вообще. А заодно попытаться понять, как тот себя чувствует. Жаль только, что социальный корректор не работал на расстоянии. «Притчард? Это я. У тебя… есть время поговорить?»