Чёрный замок.
28 февраля 2017 г. в 10:37
Звук рога единожды прозвучал у ворот Чёрного замка. Тормунд и все, кто находились во дворе, повернулись на его протяжный звук. Деревянные ворота со скрипом отворились, пропуская трёх всадников. Взоры людей устремились к ним: в Чёрном замке гости — редкая штука.
Всадники не торопясь проехали на середину двора. Тормунд застыл как вкопанный, когда понял, что всадник, возглавлявший кавалькаду, — женщина. Но что это была за женщина! Все смотрели на неё: кто с удивлением, кто с пренебрежением, кто с усмешкой. А она ехала, гордо подняв голову, не обращая на зевак внимания.
Бриенна ехала на чёрной лошади, закованная в чёрную броню, в чёрном рыцарском килте. Словно всадница, вырезанная из драконьего стекла. И только непокрытые светлые волосы слегка шевелились от северного ветра. Её брови были нахмурены. Глаза, как два арбалетных болта, переходили с человека на человека, словно выбирали цель. Когда прицел её глаз остановился на Тормунде, его сердце неожиданно пропустило удар. Воительница поправила меч и перевела грозный взгляд на следующего одичалого. Великанья Смерть ощутил досаду, что взгляд по нему прошелся вскользь и не задержался подольше. Когда чёрная дева спешилась, он заметил, насколько она высока по сравнению со спутниками. Вздох восхищения непроизвольно вырвался из его груди.
На втором этаже показался Джон Сноу, решивший узнать, кто явился со звуком рога. Он, широко раскрыв глаза, смотрел на вновь прибывших; ухватившись за перила, чтобы не упасть, он стал медленно спускаться по лестнице. Бастард не отрывал взгляда от гостей, словно боялся, что если отведет взгляд, то троица растворится в воздухе. Он не дошел до них пары метров, когда худенькая рыжая девушка не выдержала и пичужкой порхнула к нему на грудь. Джон обнял ее, отрывая от земли, и прижал изо всех сил. Она висела у него на шее, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. А Сноу зажмурил глаза от нахлынувших чувств и вздохнул с облегчением. Хоть кто-то из его семьи жив.
Тормунд понял, что девица — из дорогих людей Лорда Вороны. И, судя по затянувшимся объятиям, они не виделись очень давно. Он был рад за него, но глаза сами соскальзывали с обнимающейся парочки на белокурую воевницу.
После того как путники представились, Джон увел сестру в палаты. Дева в доспехах кинула пару слов оруженосцу, приехавшему с ней, и они увели лошадей в конюшню. Медовый Король не пошел за ними, боясь показаться назойливым и не в меру любопытным. Такое чувствовать ему приходилось впервые.
Чудна же жизнь с этой стороны стены. Ночью Сноу воскрес, и отнюдь не голубоглазкой. Тормунд, неожиданно для себя, прикипел к этой юной вороне. Потом повесили предателей. Следом явилась сестра Джона с божественным созданием в доспехах. Да, за один день у них происходит больше, чем по ту сторону стены за месяц.
Он покачал головой в такт своим мыслям и занялся брошенной работой. Но всё валилось из рук, он не мог сосредоточиться на деле. Глаза то и дело возвращались к воротам конюшни. Поняв, что ничего дельного не получится, Тормунд плюнул и присел на бочку. Вынул нож из сапога, достал осёлок из поясной сумки и начал править лезвие.
Небо было пасмурным и нехотя пропускало солнечные лучи. Ледяной ветер не так чувствовался в стенах Чёрного замка, но всё же местами поднимал в воздух лёгкие снежинки, которые оседали на рыжей бороде и волосах Медового Короля.
Мимо Тормунда прошла Красная жрица и Сиворт Давос. Ну вот, а говорили, что на стене нет женщин. Врали. Он уже насчитал троих.
Жрица огня явно пыталась избежать неприятного разговора, Тормунд Великанья Смерть понял это инстинктом охотника. Он перестал править нож и стал пробовать его остроту пальцем, стараясь не привлекать к себе внимание. Одичалый не боялся заклинательницу теней, но то, что она сжигала людей заживо, заставляло относиться с опаской к служительнице Р’глора. А подслушать её разговор было не лишним.
— Что там произошло? — спросил у неё Луковый рыцарь.
Мелисандра остановилась у навеса, где стояли старые телеги.
— Сражение, — ответила она. — Станнис был разбит.
Жрица решила, что такого ответа достаточно, и повернулась, чтобы уйти. Но Сиворт схватил её за плечо:
— А Ширен? Что стало с принцессой? — допытывался Давос.
— Я видела, что произошло, — зазвучал новый голос.
Тормунд поднял глаза и увидел деву в черных доспехах. Он так увлечённо прислушивался, что совсем упустил из виду конюшню.
Красная женщина испуганно вздернула брови, а Сиворт впился глазами в лицо говорившей.
— Войско Станниса разбили на голову, — продолжила Бриенна.
— Миледи, я сир Давос Сиворт, — представился рыцарь, сжимая обрубки пальцев.
— Мы встречались, — перебила его воительница. — Я была гвардейцем Ренли Баратеона.
Жрица Р’глора при имени загубленного короля отвела глаза. Бриенна, сверля глазами Красную женщину, продолжила:
— Пока его не убили магией крови.
Мелисандра потупила взор, ей стало неуютно под тяжелым прицелом голубых глаз Бриенны, в них она уловила блеск стальных валирийских клинков и почувствовала ненависть, вытекавшую из них. Это пугало её.
Луковый рыцарь потер небритый подбородок и прервал затянувшуюся паузу:
— Теперь это в прошлом.
Жрица несмело подняла глаза на девицу в броне.
— Да, — медленно согласилась дочь Тарта. — Всё в прошлом. Но я не забыла, — она шагнула вплотную к рыцарю. — И не простила. А он признался.
— Кто? — не понял сир Давос.
— Станнис, — отчеканила Бриенна. — Перед тем, как я его казнила.
Сапфировая дева окинула презрительным взглядом Лукового рыцаря и жрицу Р’глора. Они пытались осмыслить услышанное, раньше они считали, что Станнис погиб, как воин, в битве. Но им стало не по себе из-за того, что их короля настигла кара за убийство брата. Оба чувствовали себя неуютно рядом с этой женщиной — палачом Станниса.
Воительница посчитала разговор законченным и так резко повернулась на каблуках, что холодный воздух обдал морозом лица её собеседников. Она пружинистым шагом ушла к жилым помещениям, а беспалый Сиворт и Мелисандра, не поднимая голов, разошлись в разные стороны.
Тормунд, представлявший из себя статую, был удивлен и поражён услышанным. Она казнила короля Станниса? Того Станниса Баратеона, который разбил войско одичалых и сжёг Манса? Она не только казнила его, но и не побоялась признаться в этом его людям. До этого момента Великанья Смерть восхищался только её статью, но после подслушанного разговора он был покорён силой её духа. Это не просто дева-воин — она богиня, амазонка, валькирия. Такие женщины рождаются раз в сто лет, а может быть, и раз в тысячу. Он пригладил рыжую бороду и посмотрел в сторону севера, благодаря древних богов, что их пути пересеклись.