Непослушный, но покорный; развратный, но верный

      Сейчас я, сабмиссив с двухлетнем стажем, вновь нахожусь на «собеседовании». Дело все в том, что, после того, как меня выставил мой Верхний за дверь, кинув пачку денег мне вслед, у меня появилась возможность стать Нижним самого известного Доминанта нашего века. Я, конечно, понимал, что шансы на удачу не велики, но все равно оставил свою анкету. И вот богиня Фортуна благословила меня, и теперь я сижу на стуле перед самим Яном Мейсеном — писателем и бывшим организатором BDSM-шоу во всем мире. — Ну что ж, Алексей, — я немного напрягся, — Вы написали, что никаких ограничений нет, кроме запирания в темной комнате, — он смотрел в распечатанный листок и резко поднял глаза, — Вы боитесь темноты? Я поежился. — В детстве отец часто запирал меня в чулане, где были крысы, с тех пор я остерегаюсь находиться в помещениях, где нет света. — Ясно… — он стал дальше исследовать мою анкету. Я внимательно смотрел на него. Ему было уже под сорок лет (37-38?), небольшая седина в висках, щетина, при этом лицо его было очень даже красивое — он следил за собой, волосы зачесаны назад, но не прилизаны; взгляд был строгий, прямой, ясный; Когда он на меня смотрел, я не мог не отвести взгляда, я трепетал; одет он был в костюм, который, наверняка скрывал под собой мускулы и пресс... Тащусь от пресса… — Что ж, — в очередной раз повторил он, — Вы мне подходите. Он встал с кресла. Подошел к шкафу за моей спиной. Порылся. Достал ошейник, стек, вернулся обратно (ого, он успел снять пиджак). — Раздевайся. Я прямо опешил. — П-прямо так сразу? — развел руками я. — Ну да, зачем тянуть. Э… Я встал, начал потихоньку стаскивать с себя одежду и аккуратненько складывать на стул, косо поглядывая на моего «работодателя». Он внимательно за мной следил и терпеливо ждал. Когда, наконец, и трусы пошли на стул (которые я колебался снимать), я встал перед ним во весь рост, подумав, что он все равно все увидит. Он оглядел меня с головы до ног. Взгляд его остановился на месте между моими прелестями и пупком. Он указал на это место концом стека: там красовалось родимое пятно в виде летящей синицы. — Это то, о чем ты говорил? — когда это мы на «ты» перешли… — Ага, — по моему телу бегали мурашки. — Ладно, — он положил конец стека мне на плечо, я внезапно понял, что нужно встать на колени. — Быстро схватываешь, — заметил он. Он стоял передо мной, сложив руки на груди. — Итак, зачем ты здесь? Подумай и скажи. От ответа зависит моё отношение к тебе и то, как долго ты тут будешь. Мне ещё никто и никогда не задавал таких вопросов. Пораскинув мозгами, я ответил: — Чтобы служить Вам, — уверенно сказал я. — И что же это для тебя значит? А вот здесь я вообще не знал, что сказать. Я стал рассматривать ковер в поисках ответа, но ничего не приходило в голову. Если бы я посмотрел на его лицо, то увидел бы легкую улыбку. —Посмотри сюда, — я поднял глаза, — На самом деле никто ещё не ответил на этот вопрос правильно. Так что я скажу тебе. Ты обязан обслуживать меня, выполнять мои приказы и приносить мне удовольствие. Запомнил? Повтори. Я без запинки повторил свои обязанности. — Ладно, молодец. На первый вопрос ты ответил правильно, - он потрепал меня по белобрысой голове. Потом взял ошейник и одел мне на шею, — Носи с достоинством. Это доказательство того, что ты — моя собственность. Сегодня же переезжаешь ко мне. Кроме того, вечером к тебе придет мастер. Надо бы удалить эти маленькие волоски. Раздражают. Одевайся… Я оделся (ошейник я оставил, как мне и сказали). Потом мне показали дом, рассказали, что да как, объяснили, что я должен убирать, когда должен подавать завтрак, обед, ужин. Так же сказали, что я должен быть готов всегда и в любом месте, то есть тело должно быть чистое, кроме того, я должен вести здоровый образ жизни, спать ложиться в 10, кушать побольше фруктов-овощей (хотя я это и так знал, но, видимо, мой господин посчитал нужным мне это сказать). Дом у него оказался нереально большой, я даже испугался, что не буду успевать убираться за день. Но, к счастью, каждый день генеральная уборка не нужна была, только мыть полы и иногда протирать пыль. Хотя тут везде был полный порядок. С едой мне тоже сказали не особо заморачиваться, но я-то как примерный саб буду кормить хозяина самыми разными вкусностями. Готовить я научился хорошо, в этом спасибо моему прошлому Топу (он оставлял меня без еды, если ему что-то не нравилось). После обхода дома и объяснения всех моих повседневных дел, я поехал собирать вещи.       Пока расскажу, почему я решился стать его сабом, да и сабом вообще. Мой отец меня не особо любил… Да что там! Он меня ненавидел, ровно, как и мою маму, которая во мне души не чаяла. Окончив школу, я с большими надеждами поступил в экономический институт в столице, но и там не сложилось. Я, не буду кривить душой, пил много и сильно. А потом меня нашел мой предыдущий Доминант, который и втянул меня в БДСМ-культуру. Я был, по моему мнению, очень даже неплохой раб. Я делал всё… Ну, почти все, что мне говорили. Иногда не нравилось, что со мной вытворяли на сессиях, тогда я на следующее утро пакостил в доме, за что мне влетало (и сильно). А потом меня выставили за дверь в одних трусах (или без них?..) и кинули пачкой денег в лицо, потом выбросили все мое негустое «барахлишко». Этих денег хватало снять квартиру на первое время, потом я пошел работать, ну а потом узнал, что известный писатель Ян Мейсон ищет себе сабмиссива. Я очень много его читал и восхищался его работами. Шансы у меня были не велики, но, как видите, я весьма удачлив.       Я ехал в такси назад, держа кулачки от радости. «Я сделал это, — повторял я в голове и улыбался, немного похихикивая, — Значит, я не пустое место, раз меня взял под крыло Ян». Таксист иногда посматривал на меня в зеркало.       Вернулся я быстро, и сразу встал у плиты. Холодильник был завален всякой всячиной, поэтому моя кулинарная фантазия работала как часы. Хорошо, что он сказал, что я могу готовить все, что хочу. Здесь были лучшие сорта мяса, куча морепродуктов, лобстеры, устрицы, креветки, разнообразные соусы и куча-куча всего-всего; в кладовой я обнаружил целый склад разнообразных овощей (и вина), не смотря на то, что была зима. Ножи были острые, приборы аккуратненько сложены и блестели. Так как я любил готовить, меня это не могло не порадовать. Поэтому я с энтузиазмом встал у плиты, напевая под нос веселенькую песенку, пританцовывая на ходу. Я и не заметил, как в кухню вошел Ян. Он встал в дверном проеме, скрестив руки на груди и ухмыляясь. — Да ты, смотрю еще и певец! — я резко обернулся на голос, отчего паста с ложки упала на пол. Я покраснел, на что он рассмеялся. — Простите меня, Мой Господин, я сейчас уберу, — я тряпкой стал елозить по полу. — Относись к еде серьезнее, — все так же весело сказал он, — Ладно, не буду тебе мешать. — Господин, Вы не мешаете, наоборот, я рад Вас видеть. Ваше присутствие дает мне вдохновение, — я опустил реснички и смущенно улыбнулся, чем вызвал очередную порцию добродушного смеха. Он подошел, посмотрел, принюхался. Развернул меня плите, взял мои руки в свои. — Тихонько помешивай, чтобы не пригорело, уменьши немного огонь. Смотри, чтобы капуста успела потушиться хорошенько. Так, теперь добавим немного перца и зелени, — я полностью поддавался его действиям, как он водил моими руками, совсем без напряга, плавно; Его сильные руки уверенно сжимали мои запястья, я прижимался к его широкой горячей груди, вдыхал его запах, смешанный с запахом еды. Я чувствовал, что сердце бешено бьется в груди. Я горячо выдохнул, стараясь успокоиться. Ян, заметив мое состояние, отошел. Нет, у меня не встал, но все к этому шло. Мне не хотелось, чтобы он уходил. В душе что-то екнуло. Стало внезапно холодно. По телу прошла дрожь. «Влюбился? Уже? Быстро… — подумал я». Ян ушел, чему я был не особо рад. Закончил я готовку уже без песни. Но на ужин он спустился. Хозяин сидел во главе, я был на соседнем месте, сбоку. Мы ели в тишине. Я понял, что к трапезе Ян относится чуть ли не с почтением. Потом пришел дядька (он меня пугал, весь в черном, и походил он на шкаф), провел для меня неприятную процедуру. Мне было стеснительно расставлять ноги перед чужим мужчиной, но ничего не поделать. Пришлось потерпеть.       Было уже шесть вечера. Я помыл посуду, убрался и пошел в ванную. Скоро должна случиться первая моя сессия на новом месте. Я был в предвкушении. Мне еще не успели показать Игровую, поэтому мне приказали явиться в покои господина. Я сел у двери на колени. На мне был только ошейник и беленькие обтягивающие трусы. Скоро дверь открылась, и я узрел, наконец-то, тело своего Топа. О, господи, у него и правда были мускулы и пресс! Он стоял передо мной в сиянии люстры, как Боженька. — Проходи, осматривайся. Я встал, робко прошел внутрь. Комната была большая, громадная просто. Здесь было светло. В центре был ковер, над ним, на потолке висели крючки. У окна стояла односпальная кровать. Рядом стоял столик с… инструментами. Справа был камин, у него, по идее, должно стоять кресло, но оно было отодвинуто к стене. Когда я вошел, мой господин закрыл дверь и приглушил свет. — Ложись, — приказал он мне. Я лег на кровать. Ох, сердечко-сердечко. У меня давно никого не было, поэтому я уже возбудился. Он сел на меня сверху, наши возбуждения соприкасались. Его глаза предвкушающе блестели. Он наклонился к моему уху: — Ты знаешь, что такое спанкинг? — Да, мой Господин. Это сильные удары рукой. — Хорошо. Сегодня будет легкая такая сессия, если хочешь, назовем её вводная. Он стал растирать моё тело, иногда задевая соски, которые и без того стали твердые. — Запрокинь руки за голову. Когда я выполнил это требование, он привстал, прижал мои запястья и перевернул спиной вверх. Я чуть приподнял голову, чтобы дышать; лежал спокойно, не смотря на желание, которое разливалось в теле. Мне расставили ноги и чуть приподняли. Ян смазал мне дырку и, не растягивая меня, вошёл внутрь. Я вскрикнул и услышал выдох наслаждения. Мне было больно, я выгнул спину, его руки потянулись к моей шее и запрокинули мою голову. Он стал жестко двигаться во мне с большой амплитудой. Потом несколько раз вынул и вставил. Мои сдавленные вскрики постепенно превратились в хриплые стоны наслаждения. Он дотронулся до моего члена. Его руки стали водить по нему, у меня аж мурашки пошли по коже. Потом он дотянулся до тарелочки с какими-то порезанными маленькими квадратиками, по запаху похожими на имбирь. Неожиданно мой член пронзила жгучая боль — Ян стал запихивать один кусочек в мою уретру. Я закричал, задрожал, попытался высвободиться, но он сильно сдавил мне горло. Пекло нереально. Я терпел, силясь сдержать своё тело; я сжимал сфинктер, из-за чего Ян вскоре излился. Быстро поменяв презерватив он снова вошел в меня. — Теперь ты. Вынув кусочек имбиря, он стал двигаться во мне, одновременно мастурбируя. Потом посыпался шквал ударов по моим ягодицам, оргазм быстро подошел ко мне. Он сжал мне член. — Г-господин! Нет! Позвольте! — я задыхался, слезы лились из глаз. Он продолжал шлёпать меня рукой. Я пытался высвободить свой член, сопротивлялся. Мои бедра уже горели пожаром, но звонкие удары не кончались. Мне снесло голову. Мой голос сорвался. Я уже визжал. — МОЙ ГОСПОДИН, УМОЛЯЮ… КОНЧИТЬ… КОНЧИТЬ… — Разве ты не помнишь, что твоя задача приносить мне наслаждение? Мне тебя наказать? — и снова удары. —Я... Сделаю все что угодно, только дайте кончить… Я сейчас умру! — Ну ладно, — он отпустил мой орган, и на постель брызнула мутная жидкость; Пока я кончал, Ян наносил сильные и короткие удары по моим бедрам. — Мой Господин… — я упал на постель без сил, — Спасибо… Это единственное что я успел сказать, прежде чем отрубился.