Анна Следователь

Приняв решение не общаться впредь с Яковом Платоновичем, Анна не ограничилась занесением в "черный список" номера его телефона, но и стала тщательно избегать любых возможных встреч с ним. Эта история с приездом его московской любовницы задела ее больнее, чем она сама ожидала. По всему выходило, что Штольман не был для нее мимолетным увлечением, какие иногда случались с ней прежде, а серьезно задел ее душу и сердце, и Анна опасалась, что может вновь поддаться неуместным чувствам, если даже случайно встретит его. "С глаз долой - из сердца вон", - вспомнилась ей народная мудрость, и Анна решила последовать ей и не позволять впредь Якову Платоновичу причинять себе боль. Она перестала кататься в парке на роликах, обходила стороной окрестные кафе, и не подходила ближе километра к Затонскому управлению полиции. Дошло до того, что Анна вспомнила про свою Audi А3, подаренную папой на прошлый день рождения, и пылившуюся в гараже особняка Мироновых уже несколько месяцев. Чтобы не выходить на улицу в опасной близости от проживавшего по соседству Штольмана, она теперь стала ездить по делам исключительно на машине. Иногда она встречала Кирилла Владимировича, то в магазине, то на парковке около своего автомобиля, и каждый раз он заговаривал с ней, говорил какие-то комплименты, целовал руку. Его интерес одновременно и льстил Анне, и интриговал ее. Чем она могла привлечь внимание этого господина Анна решительно не понимала, но в его обществе ей было легко и приятно. Всегда внимательный и предупредительный, неизменно тактичный и корректный, Кирилл Владимирович казался ей образцом интеллигентности и порядочности, и она была рада этим встречам и искренне огорчилась, когда он сообщил ей, что его командировка в Затонск подходит к концу, и он уезжает в столицу. - Значит, мы больше не увидимся? - в голосе Анны явно прозвучало сожаление. - Я очень надеюсь, что увидимся, Анна Викторовна, - улыбнулся Разумовский, и церемонно поцеловал ее руку. *** - На вашем месте я бы не стал этого делать, Нина Аркадьевна, - высокий седой мужчина мощного телосложения говорил по-русски с приятным, почти незаметным акцентом. - Почему, Жан? - спросила Нина, аккуратно разрезая ножом говядину. Они сидели в небольшом ресторанчике на окраине Затонска, который открылся совсем недавно и был еще мало известен горожанам. Жан обнаружил его несколько дней назад и с тех пор ежедневно приезжал сюда ужинать, а сегодня пригласил и Нину Аркадьевну, которая вдруг пожелала поговорить с ним лично. - Как вы знаете, я следил за Штольманом с момента его приезда, и мне известны все его передвижения за то время, что он здесь. Так вот, он трижды бывал с банке по поводу ячейки Крапивницкого. Трижды, Нина Аркадьевна! А ведь из нее ничего не пропало. Я думаю, для нас он сейчас опаснее, чем для этого московского бандита. - Глупости, Жан. Штольман - просто полицейский и такие дела его не касаются. - Тем удивительнее его интерес к банку. Если Кирилл Разумовский намерен убрать Штольмана, вам следует быть ему за это благодарной, а не мешать. - Да мало ли, что ему понадобилось в банке? А Князь просто ненавидит Штольмана, хотя я даже не знаю, за что. - Нина Аркадьевна, не забывайте, чем вы рискуете! За государственную измену предусмотрены солидные сроки. К тому же, Штольман бывал не только в банке, но и на заводе. Причем отправился он туда в воскресенье. Там-то что ему понадобилось? Я уже не говорю о том... - Жан прервался и махнул рукой. - Жан, говорите уж, раз начали, - потребовала Нина. - Он постоянно гулял по городу в обществе дочери адвоката и она не раз заходила к нему домой. Он нисколько не скучал по вам, поймите, - Жан мягко коснулся напряженной руки Нины. - Вот в это я могу поверить! Он так и не пришел больше, сколько я ни звала... И целовался с этой девицей, когда я приехала, - Нина со звоном поставила на стол свой бокал. - Ну, вот видите! Так есть ли смысл мешать Кириллу Владимировичу? *** - За кого вы меня принимаете, Нина Аркадьевна? - молодой человек лет тридцати с небольшим подсел к ней на скамейку в парке, и буквально взорвался после того, что она ему сообщила. - Я все проверял, флешка была рабочая, все файлы нормально открывались! - Говорю же вам, на флешке пусто! Вот, можете сами убедиться, - Нина достала флешку из кармана, и незаметно сунула в руку собеседнику. - Этого просто не может быть! - Послушайте, как вас там... Денис... Я не намерена спорить попусту. Мне нужны эти файлы, и вы мне их принесете. И в следующий раз я сразу проверю, что вы мне принесли! - Ну хорошо, я запишу заново, - уныло согласился Денис. - Флешку вам передать тем же способом? - Нет. Принесете сюда. Завтра встречаемся на этой же скамейке в это же время. *** Нина была одета в легкую блузку и летние джинсы, которые очень ей шли. Она опиралась правой рукой на открытую дверь свой машины, а пальцами левой выбивала дробь по крыше. - Милый Якоб, какое же это свинство с твоей стороны! За всю неделю ты ко мне так ни разу и не зашел. Ты меня разлюбил? - Ну что ты, солнышко! Просто слишком много дел... Было раннее утро 29 мая. Яков стоял около Нининой машины, в багажник которой он только что положил ее чемодан. Погода обещала быть прекрасной, и Нина рассчитывала к полудню благополучно добраться до Москвы, и пообедать уже в столице. - Я даже удивлена, что ты пришел меня проводить, - ядовито сказала Нина. - Ты столь явно игнорируешь меня. А ведь я приехала в этот ужасный городишко только ради тебя! - Солнышко, разве я мог тебя не проводить? Поверь, я очень ценю, что ты выбралась ко мне. - Так ценишь, что ни разу не позвонил? Даже разговаривать со мной не хочешь! А раньше ты был так настойчив в желании увидеть меня! Конечно, ты меня разлюбил! - Тебе показалось, Нина... - Мне показалось, что за неделю ты ни разу не нашел минуты, чтобы увидеться со мной? - за все время знакомства с Ниной, Яков впервые услышал в ее голосе такой арктический холод. - Прощайте, Яков Платонович! - Нина, ты так говоришь, как будто мы больше не увидимся, - заметил Яков. - Можно подумать, тебя это огорчает! - фыркнула Нина. - Ты меня бросаешь? - уточнил он. - Ты сам меня уже бросил, Якоб. Яков посмотрел на нее каким-то странным взглядом, какого Нина у него никогда раньше не замечала. - Прощайте, Нина Аркадьевна! - Яков поцеловал ее руку, и пошел прочь. Если бы месяц назад кто-то сказал ему, что его роман с Ниной закончится вот так, Яков бы решил что кто-то сошел с ума, и, может быть, даже он сам. Но реальность превзошла любую самую фантастическую выдумку: они только что попрощались навсегда. Она - зная, что его скоро убьют. Он - зная, что отобедать в Москве ей не придется. *** Нина выехала из Затонска со странным чувством опустошения. Отъехав несколько километров от города, она остановилась, достала телефон и нашла в списке контактов номер Штольмана. Несколько минут смотрела на его фотографию, держа телефон в руках, но так и не нажала кнопку вызова. Бросив телефон, снова завела машину и помчалась дальше. Еще через несколько километров она была вынуждена остановиться, так как обе полосы были полностью перекрыты фурой, неуклюже пытавшейся развернуться на узкой дороге. Следом за Ниной остановились еще две машины. Из одной вышли двое, и подошли к машине Нины. Открыв водительскую дверь, один из незнакомцев вежливо спросил: - Нежинская Нина Аркадьевна? - Да, а в чем дело? - спросила она. - Вам придется поехать с нами, - он поднес к глазам Нины открытое удостоверение сотрудника ФСБ. *** Утром в понедельник, 30 мая, Яков шел по пустынной в этот ранний час улице сонного Затонска. Почти каждый день он ходил на работу одной и той же дорогой, если, конечно, не брал машину. Этот утренний маршрут уже превратился для него в рутину, однако сегодня Яков нервничал. С одной стороны, будучи опытным оперативником, он прекрасно знал, что в любой, даже самой продуманной операции, может произойти сбой, которого никто не смог предвидеть. С другой стороны, он так давно ждал возможности поймать Князя, что сейчас, когда эта возможность была так близка, Якова почти трясло от волнения. Он старался не думать о том, как сильно он рискует, и как велика вероятность расстаться сегодня с жизнью, и пытался сосредоточиться и как-то взять себя в руки. Получалось плохо, его руки были холодными и влажными, внимание - рассеянным, и он уже дважды запнулся на ровном месте. Он все-таки заметил киллера, и его тренированное годами тело среагировало быстрее, чем взволнованный мозг. Мгновенно сгруппировавшись, Яков прыгнул за ближайшее укрытие - чугунную скамейку, уходя с линии огня. Он слышал как пули трижды угодили в скамейку, а потом все стихло. Яков выбрался обратно на тротуар и увидел, что киллера ведут к подъехавшей милицейской машине. В этот миг резко завизжали тормоза выворачивающей на огромной скорости из переулка машины. Из открытого окна показалась рука с пистолетом, и раздалось несколько выстрелов. Машина, снова резко набрав скорость, скрылась за поворотом. Схватился за раненую руку один из бойцов ОМОНа. Киллер лежал на тротуаре с дырой во лбу. Князь опять ушел из ловушки, не оставив свидетелей.