***
Тот день начинается точно также, как и остальные — с яркого солнца, неба с молочными разводами облаков и смога автомобилей, что спешат-спешат-спешат куда-то. Джеки завтракает наспех, завязывает шнурки, целует маму в обе щеки и выныривает из своего дома в хороший день. Такая плохая — опаздывает. Только в школе ее не встречают поднятыми вверх ладонями и дружелюбными «хэй, девочка!». Даже директора не видать, и вообще в коридорах тихо. Джеки безбожно опоздала на первый урок, но ее это не колышет. Оставив скейт у шкафчика, Джеки идет в класс. Руки в карманы, жвачка за щекой. Ей до смерти хочется выпить холодного. — Извините, миссис Стюарт, я тут немного опо… — Посторони-и-ись! Джеки не успевает среагировать, понять, посмотреть — на нее сваливается снегом на голову маленькое, пропахшее цветами и тяжело дышащее нечто. Волосы длинные, река золотая, щекочут кожу Джеки, и она удивленно смотрит вперед на девицу, что свалилась на нее и пригвоздила собой к полу. Не сдвинуться с места, только удивленно хлопать глазами. — Джеки Линн Томас? Стар Баттерфляй? — тупо переспрашивает застигнутая врасплох учительница, пока по классу прокатывается неловкий смех. Глаза в глаза. Стар Баттерфляй, значит?.. У Джеки болят локти и копчик ушиблен, но она не встает, как и девчонка в нелепом платье и ярко-синей косухе. У нее на обеих щеках татуировки сердец… — Стар Баттерфляй?.. … и имя прикольное. Хорошее. Пусть и сама Стар с первого же взгляда такой не кажется.***
Живи быстро, умри молодым — моветон, первое правило Джеки. У плохих девочек это получается хорошо*; лучше, чем показушно курить за школой, показывать средний палец учителям и бить провокационные татуировки. Это все — детские штучки. Джеки возвела себя по кирпичиками, слепила свой характер так, чтобы можно было выжить, чтобы хоть чуть-чуть, да стать личностью. Такой плохой, насколько позволяет закон — и насколько хватит, чтобы быть счастливой. — Мне — хорошо, — говорит Стар, лопая большой розовый пузырь жвачки. Они с Джеки начали дружить сразу же, видимо, с самой первой встречи. Как говорится, искра вспыхнула. — Я переехала в хороший дом, отношения с мамой наладились, учеба в норме… В Спрингфилде было хуже. Джеки заправляет растрепанные ветром волосы за уши и смотрит вперед. Ученики расходятся по домам, а кто-то отправляется гулять. Погода же прекрасная. — И еще… — Да, Би-Флай? Стар нервно кусает губы — розовые, пухлые, наверняка очень сладкие. Джеки смотрит на них как завороженная и совсем не пытается обмануть себя, тем более свое сердце, что бьется слишком часто наедине с новенькой ученицей. — Не пойми неправильно! Я много что считаю милым: щенков, котят, маленькие острые перчики… Но!.. — тараторит Стар. Ей страшно, видимо. Вздыхает. Останавливается. — Но ты — самое милое. И Джеки смеется — счастливее, чем когда-либо была.***
Моя цепочка бьется мне о грудь, когда я включаю радио. У себя в комнате, запертой на ключ, Джеки делает осечку Стар, отчего та падает на мягкую постель и весело смеется. Она тянет за ракушку на цепочке Джеки, опрокидывает ее на себя и целует мягко и пылко, смело перемещая розовую ладонь на обтянутый джинсовой тканью крепкий зад Линн Томас. Ногти впиваются в голую кожу; Джеки хрипло выдыхает между поцелуями и продолжает вжимать Стар в простыню. Так плохо, так хорошо — все смешалось. Они уплывают, тонут. Джеки стаскивает с нее оранжевый топ, с себя — футболку. Джеки не носит лифчик, Стар тоже, и цепочка бьется о голые груди, пока они прижимаются друг к дружке и сплетаются в клубок на постели. Джеки вдруг оказывается снизу, и в глазах Стар пляшут чертики, — всегда плясали, на самом деле, только Джеки была на них слепа. — Би-Флай, боже мой. Джеки думает, что ей хорошо, когда Стар проводит языком по ее соску, а второй пощипывает и гладит, от чего он твердеет. Джеки думает, что ей хорошо, когда Стар спускается ниже, выгнув спину и пригладив длинные светлые волосы назад. Джеки уверена, что сойдет с ума от удовольствия, когда ее шорты и трусы летят на пол, а пальцы и губы Стар проходятся по промежности с пошлыми влажными звуками, от которых в голове шум, суета и вообще — пусто. — Стар… — хрипит Джеки, опираясь на локти и глядя, как Стар, эта милая принцесса Стар, целует ее между ног. И это — умирать под ее губами — самое лучшее чувство, которое Джеки не продала бы даже в Голливуд. Стар, думает Джеки перед тем, как утонуть окончательно, намного, намного хуже.