***
Было решено выдвигаться на задание рано утром. А пока утро не настало, Скуало, Маммон и Тапас стали собираться и приводить себя в порядок, ну и все старались оставить побольше времени на сон. «Голубоглазый» первым делом пошел в душ. Струи воды расслабляли после трудного дня, а нервы утрамбовывались, давая мыслям собраться в относительный порядок. Брюнет снял иллюзию, которой было минимум на теле и на лице. Что не скажешь в первые дни, проведенные в Варии. После того, как парень попал в независимый отряд, он сразу же принялся свой настоящий облик подгонять под иллюзию, чтобы не спалиться в разных экстремальных ситуациях. Ведь иногда попадаются очень сложные задания, где требуется вся сила и много пламени, из-за чего поддерживать лже-внешность не выгодно, а так… Она легко накладывается, крепко держится — даже во сне и без сознания. Почему крашенный брюнет так поступает? Просто его настоящего больше не существует. Теперь он Тапас, больше нет никакого Савады Тсунаеши, Дечимо Вонголы. Хах, как «пафосно», особенно если учесть то, что его все предали, сделав козлом отпущения. Спасибо ему из будущего, который предупредил о предательстве. Но все же, чтобы его предали все… ради сложного многоярусного плана в исполнении Савады Емицу, он такого не ожидал, особенно от хранителей, с которыми пришлось пройти через многое. Но это уже все в прошлом. Марионетка по имени Марк давно уже заняла место погибшего при нападении вражеской семьи Тсунаеши. Секрет раскрыт и скромно забыт главным участником этого заговора, чтобы не выдать свое существование. Ведь так даже лучше. Тапас же никогда не хотел быть боссом… хотя и мафиози он не хотел становиться. Глубоко вздохнув, брюнет выключил воду и опять наложил на себя иллюзию, которая спрятала теплые карие глаза под холодной алмазной глубиной. Черты лица исказились, став немного острее и аристократичнее, пухлые красивые губы снова стали одной тонкой бледной полоской. Прическа не изменилась, оставаясь такой, какой была и есть. — Завтра рано вставать, — вздохнул парень, вытирая волосы полотенцем, шлепая босыми ногами по полу. А через несколько минут в комнате стояла тишина. В кровати спокойно лежала одинокая фигура, у которой мерно вздымалась и опускалась грудная клетка.***
Будильник резко вывел из сна. Тапас в темпе начал одеваться, зная, что офицеры ждать не любят, что они соберутся в холле особняка. Одевшись, брюнет перекинул через плечо сумку с вещами первой необходимости, которую скрыл под иллюзией, и направился к месту сбора, еще раз просматривая документы. Заказчиком был неизвестный, что не редкость, но он имел связи с Вонголой, как утверждала разведка Варии. А эти ребята никогда не умели и еще не научились так шутить. Но почему тогда Вонгола сама не попросила об этом? Да и ограбить надо было одиннадцатую по силе семью в АЛЬЯНСЕ! Что она там скрывает такого, что Вонгола так кипишует? Недовольно фыркнув и почувствовав звоночек интуиции, голубоглазый убрал документы и спустился в холл, где стоял только сонный и недовольный мечник: — Сэр Скуало, — парень легонько кивнул. — Сколько раз повторять, зови меня просто Скуало, на крайний случай «капитан», и не сэр-кай мне тут, — огрызнулся пепельноволосый, но все же еле заметно кивнул. Ну не нравится Суперби лже-привычка парня обращаться ко всем важным людям с помощью префикса «сэр». — Да, — вздохнул иллюзионист, прекрасно понимая, что не собирается так переставать делать, чтобы не портить образ. Вдруг кто-то постучался в двери и, не дождавшись ответа, открыл ее. На пороге стоял Внешний советник, хранитель урагана Дечимо и Реборн. — Врой, что вы тут забыли, да в такую рань? — махнув в воздухе мечом, выкрикнул Суперби, забыв, что рядом стоит Тапас, по которому прошло лезвие оружия. Чертыхнувшись, пепельноволосый уже хотел бежать и звать Луссурию, чтоб помочь парню с глубокой и опасной раной, но то место, где прошел меч, задымилось и силуэт парня превратился в клубок дыма, рассеиваясь в воздухе, после чего иллюзионист вышел из своего пламени с другой стороны от Скуало, немного поправляя свою униформу, на которой не было ни царапины. — Я жду ответа, врой! — переведя дух от облегчения, снова рявкнул капитан. — У нас дело к Занзасу, — заинтересованно разглядывая брюнета с голубыми холодными глазами, ответил Емицу. — Это не наше дело. Тапас, выдвигаемся, — появившись над головой подчиненного, приказал хранитель тумана Варии, привычно расположившись на прямом и таком удобном плече. — Да, сэр Маммон, — даже не вздрогнув и кивнув Скуало, отозвался спокойно парень и бесшумной уверенной походкой направился к выходу, мазнув пробирающим до дрожи ледяным не доверяющим взглядом по Гокудере Хаято. После чего силуэты брюнета и двух офицеров Варии скрылись за дверью особняка, оставляя гостей в звенящей тишине.***
Пока варийцы добирались до пункта назначения, они коротали время за разговорами, так как молчать всем надоело. И как-то тема плавно перелилась в беседу о странных именах жителей замка независимого отряда: — Красивое имя: Тапас. Вроде оно переводится, как тепло, жар и пыл, что как-то не вяжется с тобой, — хмыкнул Скуало, незаметно отводя собеседников от мысли о своем необычном имени. — Оно прекрасно мне подходит, но это может понять лишь сногсшибательно красивая и умная девушка, — ответил брюнет, оскалившись. — Врой, а ты мне начинаешь нравиться! — такой ответ произвел на капитана впечатление, очень большое впечатление. Не каждый так может завернуть разговор, да с таким подтекстом. — Я сказал «девушка», — повторил, закатывая глаза, иллюзионист. — Врой, да не в этом смысле! — чуть даже покраснев, взревел мечник, но потом расхохотался от комичности ситуации. — Маммон, тебе повезло с подчиненным. — Даже и не проси, он не продается ни за какие деньги, потому что я прекрасно это знаю, — хмыкнул аркобалено, накладывая иллюзию на Суперби, чтобы и он смог пробраться в особняк семьи. — Все готовы? Тапас, старайся держаться ближе к капитану, чтобы поддерживать иллюзию. — Хорошо.***
Пробраться в особняк было сложным делом, но выполнимым. Уже через полтора часа офицеры осматривали кабинет босса союзной семьи — до чего же они докатились-то! — разыскивая нужные бумаги, которые первым нашел Тапас, заглянув в маленькую красную папочку, которую проигнорировали Вайпер и Скуало. — Нашел, — тихо и еле слышно произнес брюнет, голос которого был наполнен удивлением. В бумагах говорилось о том, что Вонгола, а именно Емицу, уничтожил первого наследника, чтобы кресло босса занял пятый претендент. Четкое, понятное объяснение действий главы CEDEF и железные доказательства его аферы, которая своими корнями уходила к остаткам семьи Эстернео. — За эту информацию можно получить много денег, ведь так? — поинтересовался Маммон, пробежавшись по строчкам документов взглядом, перед этим заметив, как подчиненный напрягся, а его глаза стали в три тона холодней из-за бушующего в них пламени. «Странно» — звякнул здравый смысл, но сразу же улетучился, скрывшись за жадностью: — За это можно получить столько денег, что ты обеспечишь себе всю свою жизнь на несколько перерождений вперед, если реинкарнация существует, — фыркнул брюнет и захлопнул папку, передав ее Скуало. — Уходим? — Пора бы уже, — кивнул мечник, как за дверью послышалось топанье и… В кабинет кинули дымовую шашку. Началось то, без чего варийцы хотели бы закончить свою вылазку, но не судьба. Пришлось сражаться, быстро перестраиваясь в оборонительную позицию, чтобы отразить атаки и правильно, рационально нанести свои удары, но не в полную силу, все-таки это союзная семья. Из-за чего было трудно отбиться и скрыться с места преступления. Противники нейтрализованы или не сильно ранены, а офицеры вымотаны, так как приняли на себя большую часть противников, стараясь оставить после потасовки хотя бы одного вменяемого и дееспособного человека, которым пришлось стать Тапасу. Он забрал все нужные документы и доставил, оторвавшись от хвоста, свое начальство в варийский замок, где те обессиленно доползли до кроватей и вырубились. — А кто отнесет документы алкоголику? — поинтересовался парень у спящего, как настоящий младенец, Скуало (а Вайпер и так младенец). — Ясно-понятно. Хотя ничего не понятно. Я не хочу туда идти! Вопреки всему выше сказанному, иллюзионист направился в кабинет к Скайрини, удивленно осматривая дверь или то, что от нее осталось. Ясно, как белый день, что внезапный визит Вонголы повлиял на ее целостность. Постучав в стену для приличия, голубоглазый зашел в комнату, привлекая недовольный алый взгляд. — Съебись, мусор, — рыкнул Зазнас и кинул в парня полупустой стакан, который разбился об пол, пролетев сквозь тело туманника. — Ну-ну, я же с хорошими новостями пришел, ведь мы случайно прочитали ту информацию, которую нас попросили украсть, — закрыв яркой папкой себе лицо, где расплылась предвкушающая улыбка, произнес как можно более безразличным голосом Тапас, поняв, что веселые нотки так и не получилось скрыть. Ведь у него сейчас в руках находится то, что может перевернуть Вонголу с ног на голову. Скайрини лишь приподнял одну бровь, скептически осматривая рядового, который из-за этого взгляда опять стал хмурым, а весь его вид начал кричать, что босс у него кретин. — На, почитай, — фыркнул голубоглазый, небрежно кинув папку на стол. — Занятная информация. Еще немного посверлив взглядом брюнета, Занзас принялся читать, и чем больше он читал, тем сильнее на его лице отображались эмоции, которые жадно впитывал Тапас, даже не моргая. Увидеть такие чувства на лице грозного варийца можно практически никогда, так что иллюзионист пользовался случаем, даже не заметив то, как подался чуть вперед. Сердце сбилось со спокойного ритма, переходя на бешеный темп. — Мусор, это же чистой воды компромат на Внешнего советника Вонголы, — услышав хмык, Занзас оторвался от бумаг, чтобы наткнуться на ледяные неестественные глаза, что можно заметить лишь при такой близости. — Я это и без тебя понял, кретин, — фыркнул Тапас, но на его губах был оскал, который может посоперничать и с оскалом Скайрини. — Лучше скажи мне, что ты собираешься с этим делать? Занзас задумался, обдумывая все свои действия, но с верной мысли сбивало нечто теплое и успокаивающее, нечто, что пробивалось сквозь ледяной туман этого иллюзиониста, успокаивая головную боль варийца, словно у него не одно пламя, а два, где второе либо дождь, либо солнце, а может даже… слабое небо. Алые глаза скользнули по лицу, которое наполовину скрывалось волосами. Правая сторона полностью закрыта, а вот левая позволяет увидеть все красивые черты лица молодого парня, который явно пользуется иллюзиями, чтобы скрыть на этом личике что-то. Шрамы? Рука непроизвольно потянулась к челке, чтобы проверить догадку, но ее сразу же с недовольством откинули. — Ты чего вытворяешь, кретин? — прошипел брюнет, уже собираясь отстраниться, из-за чего тепло и умиротворение тоже стали пропадать, а головная боль возвращаться. С этим надо было что-то сделать, и Занзас сделал, схватив за ворот и притянув к себе ошарашенного парня, после чего впился в чужие губы, которые оказались очень мягкими. — Ты чего себе позволяешь? Совсем алкоголь мозги вышиб? — когда поцелуй пришлось прервать, рыкнул голубоглазый, смотря Занзасу не в глаза, а на горячие, настойчивые, охренительные губы. Оба не выдержали и минуты, а кто стал инициатором второго поцелуя, понять не удалось. Руки Тапаса упирались в стол, чтобы было удобно нависать над ним, но и руки Скайрини были заняты, так как крепко держали парня, чтобы тот не отстранился раньше времени. — Ненавижу, — процедил между кусачими поцелуями иллюзионист, уже почти забравшись на стол полностью. — Взаимно, мусор. — Кретин… — шикнул парень, которого заткнули властным, жадным поцелуем, но рядовой все-таки опомнился и отстранился, последний раз бросив на босса Варии испепеляющий взгляд и исчезнув в языках собственного пламени, оставляя Скайрини одного.***
Тапас спал в своей уютной теплой кроватке, слишком медленно дыша. Сердце билось со скоростью форсажа, но внешне иллюзионист продолжал быть спокойным и расслабленным, из-за чего никто бы никогда не догадался, что ему снится кошмар. Ему снился банкет и то, как все веселятся, а затем все это сменяется кровавыми картинами бойни. Снится то, как он один сражался с напавшей семьей, ведь никого из Вонголы там не было. То, как он подрывает сам себя, то, как он в полуобморочном состоянии идет по дороге, падая на землю от сильной потери крови… Резко открыв глаза и глубоко вдохнув спасительный кислород, брюнет вынырнул из сна; переведя дух и собрав мысли в кучу, он пополз в ванную приводить себя в норму. Когда он закончил, то чувствовал себя более или менее хорошо. Поэтому он решил выйти из комнаты в коридор, где увидел, как рядовые странно себя ведут: — Что происходит? — поинтересовался иллюзионист у первого встречного, что оказался подчиненным отряда солнца. — Босс собрал всех офицеров в кабинете. Они решают там что-то важное, из-за чего ругань даже здесь можно услышать, но… отдуваться-то нам придется! — со страхом в голосе произнес парень. М-да, это точно подмечено. Офицеры всегда отрываются по полной на подчиненных, когда в гневе. Но голубоглазому это не светит, Маммон хоть и скряга, но не такой импульсивный, как Скуало. — Ясно, — произнес брюнет, а рядового и след простыл. Такой переполох длился до самого обеда, потом начался ад, который с ужасом ждали все подчиненные. На что Тапас лишь фыркал, пытаясь сосредоточиться на отчете, который надо было написать и сдать к вечеру. Но так, чтобы не попасть на глаза одного кретина, который офигительно целуется. — Черт, — вздохнул парень, покраснев от воспоминаний, хорошо хоть иллюзия все прятала. Но иллюзия не может спрятать от него противоречивые чувства, которые связаны со Скайрини. Этот алкоголик раздражает его своей манерой говорить, своим алкоголизмом и скверным характером. Босс Варии одна большая раздражающая скотина, которая бесит. А с другой стороны, он расчетливый, умный, сильный тактик с прекрасным пламенем, натренированным телом и завораживающим голосом, но ЧЕРТ ВОЗЬМИ! этот его «мусор» и поведение бесят. Бесят-бесят-бесят. — Бесит, — фыркнул брюнет, поставив точку на бумаге и оставив свою роспись, не забыв написать, как обычно, постскриптум: «Ты меня бесишь, кретин.» — Сэр Маммон? — Чего тебе? — сопоставляя дебет с кредитом, цокнул аркобалено. — Не могли бы вы, когда пойдете к алкоголику, передать ему отчет? — поинтересовался голубоглазый. — Я плачу. — Нет, босс сказал, чтобы ты пришел и сам отдал ему бумажку, — фыркнул Вайпер. — Сколько он заплатил? — У тебя таких денег нет, — хмыкнул младенец, увидев на лице подчиненного удивление. — Растворись в тумане, у меня много дел. — Ладно, пойдем другим путем.***
Как подложить незаметно на стол бумаги тому, кто никогда почти не выходит из кабинета? Никак. Если только ты не иллюзионист. Двери там нет, а это значит и самой важной преграды тоже нет. Вздохнув, Тапас поплелся в кабинет Скайрини, наложив на себя иллюзию невидимости. Все было просто замечательно, никто не заметил его, а это значит и Занзас не заметит, но не тут-то было. Как только голубоглазый перешел границу комнаты босса Варии, тот сразу поднял глаза и заявил: — Мусор, не хорошо подкрадываться так к своему боссу. — Как ты понял? — разочарованно фыркнул иллюзионист, становясь видимым. — От тебя несет теплом, которым не обладает ни иллюзионист, ни один человек в этом особняке. — хмыкнул Скайрини, получив докладом по моське. — Правда я не могу понять из-за иллюзии, что это за тепло. Какое твое второе пламя? — Нет у меня второго пламени, — сказал, как отрезал. А если вдуматься, то Тапас не врет. Ведь у него одно пламя — небо, а туман он получает именно из него, отделяя от всеобщей массы. — Врешь, — скалится вариец, читая доклад, что написан красивым почерком. — И да, твоя ненависть взаимна. Бесишь ты меня, вот только не могу понять чем. — Чего тебе надо? — фыркнул иллюзионист. — Продолжения вчерашнего, — оскал стал еще шире и довольнее, а парень чуть не подавился яростью, гневно прожигая взглядом своего недо-босса: — Да пошел ты! Это произойдет только тогда, когда Вонголы не станет. — рыкнул Тапас, что значило лишь одно: этого не будет никогда. — Значит через неделю, — не спрашивает, а констатирует факт Скайрини. — Ну, я могу подождать, но потом не жалуйся на меня… — То есть как через неделю? — не понял опешивший брюнет. — Через неделю собрание, на котором мы покажем всему альянсу эти бумаги. А после этого Вонголы может и не стать, — хмыкнул алоглазый. — Мечтай! — процедил парень, опять исчезая в спасительном пламени и сверкая своими холодными и готовыми убивать глазами, что на мгновение стали коричневыми.***
На протяжении всей недели Занзас выкидывал двусмысленные намеки и прямые подкаты в сторону Тапаса. Это заметила уже на третий день вся Вария и сочувственно кидала взгляд в спину иллюзиониста, понимая, что Скайрини когда-нибудь да возьмет то, что хочет. Офицеры же (большая их часть) были рады тому, что босс наконец нашел того, кто смог его заинтересовать, хоть он и понял это не сразу. Да и, по их мнению, эти двое стоят друг друга… — Бесит, — рыкнул голубоглазый, открывая дверь своей комнаты и натыкаясь на глаза цвета спелой вишни. После чего он обратно закрыл дверь, осмотрелся, чтобы понять не ошибся ли он комнатой, и снова открыл: — Какого черта? — недоумевал Тапас, заходя в СВОЮ комнату, где на ЕГО кровати распластался Скайрини. — Моя комната разрушена, так что я поживу здесь какое-то время, — хмыкнул вариец, наблюдая, как иллюзионист устало стягивает верхнюю часть униформы. — Для этого есть свободные комнаты, — закатил глаза. — Они тоже разрушены, — и хитрющий оскал в придачу. Голубоглазый сразу понял, что это правда и именно этот алкоголик во всем виноват. — Ты кретин, — все, что смог сказать парень. А потом в голову туманника пришла очень плохая идея: игнорировать мужчину - потому что это может позлить Скайрини и добавить потом проблем иллюзионисту. Тут без вариантов. Этого громилу никак не выгонишь силком, а добровольно он не уйдет. Молча подойдя к шкафу, Тапас начал стаскивать с себя одежду, оставляя только брюки. Ощущения чужого голодного взгляда на своей коже не сильно приятны, поэтому голубоглазый быстро сбежал в ванну, не забыв взять футболку и штаны, чтобы потом надеть их и спокойно лечь спать.***
Скайрини напряжен, он понимает, какую глупость он совершил, разнеся свою спальню. Но это того стоило. Особенно после этого недо-стриптиза, который был очень и очень соблазнительным — у парня такое тело, что можно язык проглотить. Вот только характер ни к черту. Слишком заносчивый и самоуверенный. Если бы не это, то не пришлось бы такой ерундой заниматься. Это его поведение бесит. Так сильно, что босс Варии все-таки да разнес свою комнату. Чертов характер, чертова ухмылка, которая раздражает, но на которую хочется смотреть и смотреть, чертово гибкое и манящее тело. Пошло все к черту! Вот Тапас выходит из ванной в простой футболке и пижамных штанах, молча проходит к кровати, залезает под одеяло и выключает свет. Все. Парень спокойно сопит на краю кровати, которая была большой, но не сильно удобной, когда в нее ложилось больше одного человека. А то как вариец разлегся… можно лечь только на краю. — Мусор, что как неродной? — хмыкнул Занзас и притянул брюнета за талию. И тот не стал сопротивляться, потому что уже спал, что не очень понравилось алоглазому, но будить рядового он не стал. Тот, если так быстро заснул, и правда вымотался за день.***
Занзас проснулся рано утром, ощутив непривычное тепло под боком, которое имело руки и обнимало его. Вспомнив то, где он находится, мужчина удивленно распахнул глаза, увидев перед носом расслабленное лицо Тапаса, который во сне обвил теплого варийца и руками, и ногами. Немного полюбовавшись молчаливым и спокойным парнем, Скайрини заметил то, что рядовой уж слишком расслаблен, а его дыхание медленное, как у… даже сравнение подобрать сложно. Исключением было лишь сердце, которое билось в его груди, чуть ли не ломая ребра! — Мусор, проснись! — аккуратно дернув за плечо, рыкнул Занзас, после чего парень резко распахнул тусклые глаза и глубоко вздохнул, напрягаясь всем своим телом. — Чего надо, кретин? — недовольно завозился брюнет, отодвигаясь от источника тепла, чтобы посмотреть время. Пять часов. — В такую рань! — Ты странно спал, — фыркнул раздраженно вариец. И правда, зачем он его разбудил? Теперь терпи его. — Странно? — закутавшись опять в одеяло, уточнил туманник, вспоминая свой кошмар, где он опять свалился в обморок на дороге. — Значит сон дурной приснился. Алоглазый промолчал, снова притянув Тапаса за талию поближе к себе, чувствуя иррациональное умиротворение, если не замечать легкую степень ярости. — Руки убрал, — мгновенно произнес иллюзионист, холодным и приказным тоном. — С чего бы? — фыркнул босс Варии и прикоснулся шершавыми губами к шее, из-за чего под чужой кожей сразу же стали перекатываться мышцы. — Я сказа… Договорить парню не дали, заткнув поцелуем. Влажным, головокружительным и… подчиняющим. Губы голубоглазого мяли, облизывали и жадно покусывали, из-за чего он даже не заметил, как начал отвечать, углубляя поцелуй и сплетая языки в подобие танца. Ладони поудобнее обхватили наглого и самовлюбленного варийца за шею, зарываясь пальцами в волосы мужчины. Чужие руки, заставляющие прогибаться в спине, ощущались везде: на боках, на бедрах, на животе. — Врой, чертов босс, если не поторопишься, то мы опоздаем на собрание альянса! — раздался громкий голос Скуало, который вернул парней на землю. — Как и договаривались. После собрания ты мой, — напоследок чмокнув брюнета в губы и слегка смяв их, произнес Занзас, отрезвляя этим иллюзиониста. — Одевайся, или останешься в особняке? — насмешливо приподнял бровь босс Варии, заставив туманника краснеть от гнева. — Да пошел ты! — рыкнул парень, облизывая пухлые покрасневшие губы после поцелуя. Пухлые? Занзас снова осмотрел брюнета, у которого немного ослабла иллюзия, показывая настоящие немного знакомые и одновременно с этим совсем незнакомые черты. — Без иллюзии тебе больше идет. Почему ее носишь? — спросил напрямую вариец, озадачив парня. Тот явно задумался и через некоторое время выдал: — Иногда хочется, чтобы ложь стала правдой, а правда ложью.***
Тапас находился на собрании, но разумом блуждал где-то очень далеко. Почему он сказал эти слова Занзасу? Потому что они лучше всего описывали состояние брюнета. Ведь он хотел бы, чтобы правда о том, что он выжил, что когда-то существовал такой человек, как Тсунаеши Савада, стала ложью, а ложь, где его зовут Тапас, где он иллюзионист команды Маммона отряда Варии, стала правдой. Он больше ничего не хочет, лишь то, чтобы Тсуна его больше не преследовал во снах, чтобы Вонгола исчезла с лица земли, перестав напоминать о горькой и неприятной правде. — Мусор, потрудись объясниться, — раздался голос Скайрини, после чего началось самое интересное: разборки, непонимание, гнев, злоба, растерянность и долгий анализ, который растянулся на полдня. Альянс взял под стражу Внешнего советника Вонголы и стал обдумывать дальнейшие действия, решая судьбу королевской семьи. В подробности Тапас не вникал, не собираясь забивать себе голову ерундой. Он ведь когда-то решил, что теперь Вонгола ему никто и звать ее никак. Голубоглазому на нее плевать. И решение, которое выдвинут, ему не интересно.***
Следствие велось несколько дней, из-за чего Варии пришлось остановиться в резиденции Вонголы. Благодаря чему Тапас каждый день видел лица своих хранителей, которые предали его и ни капли ни о чем не сожалели, ожидая свой приговор. Дечимо и все Десятое поколение решили оставить, но за ними будут тщательно следить, чтобы проверить их компетентность. А Емицу место в Вендикаре. Вот и все. От этих бумаг больше ничего не поменяется. Ведь это не вернет «погибшего», правда, если он сам этого не захочет… Но иллюзионист не хочет объявляться в мире мафии как Тсунаеши. Этого паренька уже давно нет. Он теперь Тапас, хоть это и является ложью, иллюзией — брюнет повторяет это вновь и вновь, словно пытаясь себе что-то доказать. Способен ли он создать реальную иллюзию, которая сможет стать правдой или хотя бы заменит ее? — Способен, — говорит себе голубоглазый, но не идет в ванную, где стоит краска, чтобы подкрасить корни волос в черный. После произошедшего стало как-то легче на душе, вот только горечь усилилась. Он отомщен в какой-то степени, но забыть прошлое не так-то просто, да и ложь никогда не могла и не может помочь человеку, которому нужна правда.***
Когда шумиха улеглась и все вернулось на круги своя, Занзас стал замечать, что на том, кто больше всего на свете его раздражает и притягивает, стало больше иллюзий, чем надо. Это начинало бесить мужчину. Вообще этот загадочный иллюзионист являлся одной большой кнопкой вызова неконтролируемой ярости у босса Варии, без которой ему становилось скучно. Рядом с ним было невыносимо находиться, а без него еще хуже! Скайрини готов взвыть от всего этого. Хотя есть предложение получше. Надо просто заставить того снять иллюзию, а потом надо будет сделать так, чтобы брюнет даже встать с кровати не смог. Да… Отыскать Тапаса было трудно, он хорошо заныкался, если учесть то, что Занзас вспомнил про библиотеку только через два часа. — Мусор, надо поговорить, — бесцеремонно усевшись напротив читающего иллюзиониста, заявил брюнет. — Я тебя слушаю, — не отрываясь от книги, отозвался парень. — Сними иллюзию. А в ответ тишина. — Мусор, я отдал приказ! — Что будет после того, как ты увидишь правду? — подняв глаза, где плескалось раздражение, фыркнул Тапас. — То, где я сейчас, то, как я живу, меня устраивает. Я ничего не хочу менять, а иллюзия — залог этой маленькой лжи, которая помогает спрятаться от всего этого. — Так ли на самом деле тебя устраивает это? — приподнял бровь алоглазый без всякого надменного тона, просто задав вопрос. Сейчас не время для этого, тут надо просто поговорить. И да, иллюзионист был удивлен, реально удивлен, ведь сейчас Скайрини впервые заговорил с ним на равных, как человек с человеком. Даже «мусор» не сказал. И сейчас его голос был таким бархатным, ровным и спокойным… что голубоглазый сам невольно расслабился. — Я… — как-то нерешительно начал парень. — Я не могу этого сделать. Если выяснится, кто я, мне больше не видать спокойной жизни в Варии. — Я никому не расскажу, — слова настоящего Неба. Слова, что не смог бы произнести Тсунаеши, которого давно должно было уже не стать… — Ладно. Вздохнул туманник, после чего его глаза медленно стали темнеть, пока не стали полностью карамельными. Черты лица сгладились, выдавая в парне азиатское происхождение. Волосы тоже немного у корней поменяли цвет на шоколадный. — Узнаешь? — поинтересовался кареглазый, а его пухлые губы растянулись в насмешке. — Савада Тсунаеши, — спокойно заявил Скайрини, облокотившись на спинку стула, не веря своим глазам. Как он сразу-то не догадался? Это тепло, что исходит от парня… — Хах, а я старался измениться хоть чуть-чуть, но видно бестолку. — Ясно, — вздохнул вариец, рассматривая повзрослевшего первого претендента на пост Дечимо Вонголы. Он вырос не только внешне, но и внутренне. Теперь парень не тот, кем был раньше, он больше не Тсунаеши, он Тапас, иллюзионист Варии. — Ну и? Что теперь? — захлопнув книгу, приподнял бровь крашеный брюнет. — Выгонишь меня? Заставишь занять кресло Вонголы? Прибьешь? — Выебу так, что не сможешь встать, — раздраженно рыкнул Скайрини, ему уже надоел этот пессимизм. — Н-не понял… — опешил кареглазый. — Ты переезжаешь в мою комнату и это не обсуждается, Тапас.***
Занзас держит свои обещания и всегда выполняет их. А особенно у него получается утешать людей. Хотя может это потому, что утешать пришлось одного наглого и хамящего паренька? Да… Мммм, он так классно умеет утешать, что иллюзионист и правда не смог встать на следующий день, из-за чего пол Варии вечером с удивлением наблюдали хромающую походку Тапаса и резкую смену цвета его глаз. Офицеры сразу же были оповещены о сенсации века и о том, что загадочный туманник — это Тсунаеши. Все радостно приняли первую новость, даже не представляя, как эти двое будут уживаться, когда при каждой встрече чуть ли не рычат друг на друга… а вот вторая. Никто сильно не удивился и даже особо не обратил внимание, заявив, что Тапас — это Тапас. У каждого человека есть прошлое, в которое лучше не лезть, и они последовали этому совету.***
Если сильно захотеть, то ложь станет правдой. Особенно, когда есть те, кто помогут и поддержат. И вот иллюзия стала реальностью. Брюнету уже месяц не снились кошмары, потому что у него есть все, что надо для маленького счастья. Друзья, семья и наглый раздражающий любовник, которого он хоть и никогда не признает в слух, но любит. Занзас теплый. И как бы этот вариец ни выпендривался, Тапас считает его хорошим небом и боссом, вот только бесит. Очень бесит. — Занзас! — рев взбешенного иллюзиониста прошелся по всем комнатам особняка… Бедный кабинет босса Варии. Его опять придется отстраивать!