Несносная Херктерент - 3

Глава 17. Зима опять к концу идёт. Опять из под снега вся грязь прошлых месяцев лезет. Старые чувства оживают, новые зарождаются. Эрида охоту на красавиц продолжает. Главное, уже не первый год, одно и тоже: стороны снова ждут, пока земля подсохнет, копя силы для летних побоищ. Карты фронтов изменились, но всем понятно ― никто из окровавленных гигантов падать не собирается. В школе главное не новости, а их отсутствие. Ничего нового не завязалось, а старого не развязалось. Даже из родственников никого ни у кого не убили. Марина, как обычно, при затянувшемся затишье, поджидает беды. Не важно, с какого направления, главное ― слишком давно всё тихо. Мода новая родилась. На этот раз, на причёски в стиле Дины III, с локоном, закрывающим один глаз. Кому-то идёт, кому-то так себе. Младшая Херктерент не устаёт напоминать при первом удобном и неудобном случае, есть версия, Дина так носила волосы из-за одноглазости. И если кому надо, для усиления сходства, может лишний глаз высадить. Эффект получился отличным от желаемого. Все почему-то стали считать, таким образом Дина прятала свою разноглазость, а не уродство. Вот, посмотрите на Эриду, живое подтверждение. На замечание Марины, в школе никого больше с разноцветными глазами нет, хотя другие родственники Чёрных Еггтов вполне есть, не прореагировали. Историю бы лучше подучили. Это Великая Кэретта одноглазой была, и то не всю жизнь. И это именно она препиралась с Диной III из-за её дерзких причёсок и откровенных нарядов. Мода за прошедшие века такие выкрутасы выделывала. Кое-что из современного, Дина с удовольствием одобрила бы, другого никогда не надела. Эскизов платьев с тех, излишне «весёлых» во всех смыслах, времён сохранилось множество, кое-что возрождать пытаются. Но Марина как-нибудь без всеобщей дури, обойдётся. Весна как всегда действует даже на самых непробиваемых. Хорошо, взаимоотношения «Красной кошки» и других модных домов с МИДв происходят в основном по безналичному расчёту, в противном случае сейфы линкоровской брони от денег бы полопались. Эрида, не глядя заказывает всю коллекцию весна-лета на предстоящий сезон. Несколько дней у неё будет столпотворение, хотя каждая имеет право заказать всё то же самое. Только лиц с зашкаливающей наглостью — крайне малая величина, стремящаяся к переходу в область отрицательных чисел. Моделей у Пантеры множество, присылались несколькими партиями, насчёт размера школьных комнат Бестия Младшая полностью в курсе. Соправитель ещё на первом году вёл переговоры с администрацией «Сордаровки», намереваясь один из корпусов, малый дворец в прошлом, обратно переделать в жилое помещение для дочери, а после окончания ей школы здание со всей обстановкой передать обратно на баланс учебного заведения. Высокие договаривающиеся стороны достигли соглашения. Начали подготовку документов. Дальше дело не пошло. Работы даже не начинались. Эр, когда ей надо, становится жутко упрямой. С заявлением, «меня полностью устраивает, в каких условиях я живу сейчас», отец почти ничего поделать не смог. Удалось только убедить упрямицу заменить в её комнате все дверные и оконные ручки, а так же, краны, на привычные ей с детства варианты для леворуких. Заодно, по настоянию Эр, предложили сделать тоже всем школьным левшам без различия возраста. Кто согласился, кто решил гордость проявить. Марина подругу целиком поддерживала, тем более Соправитель намеревался нанять одного из архитекторов, работавшего во «Дворце Грёз». Но несколько дней в году закрадывалась мысль, лучше бы Эр с отцовской идеей согласилась. В комнате становилось по-настоящему тесно. Из-за обилия вещей и посетительниц. Свободного места — круг с радиусом равном длине ног Эр, обожает на вращающемся стуле крутиться, вытянув ноги. Да и то в описанной окружности всякой мелочёвки от обгрызенного карандаша до броши стоимостью в пол крейсера немало валяется. Марине иногда начинает казаться, Эрида из романов о таинственном и загадочном ухитрилась научиться чарам расширения пространства. Иначе невозможно объяснить, как столько народу у неё помещается. В значительно меньше захламлённой, по сравнению с Эридиной так вообще в идеальном порядке пребывающей, комнате Марины, даже половины, а если честно, то и трети людей просто физически не поместится. Причём, геометрические размеры помещений абсолютно идентичны, Марина лично как-то раз проверила, сделав замеры. Колдовство, не иначе, у мирренов, последний раз судивших и сжигавших людей по этой статье чуть больше полутора сотен лет назад, разноцветные глаза женщины служили одним из бесспорных доказательств, обвиняемая — ведьма. Продолжается весь этот сумасшедший дом, к счастью, недолго. Вещи достаточно быстро в другие комнаты перебираются. Хоть материал для ведьминского процесса собирать начинай. Самое настоящее суеверие появилось — вещи, взятые у разноглазой приносят удачу. На любую контрольную или проверочную, а уж, тем более на экзамен обязательно надо надеть что-то у Эриды взятое. Отдаёт разноглазое только то, что не слишком нравится ей самой (в среднем, девяносто пять процентов). В руках подержала, если и надевала — то один-два раза. Надетое больше переходит в разряд любимых вещей, тех, что на ней часто можно видеть. Подобное тотчас закупается многими, Марине уже начинает казаться, Пантере пора бы уже начать прибылью с Эридой делиться. Бесплатное увеличение спроса она «Красной кошке» обеспечивает. Во время зимней истории, Эр вспоминает - пропало несколько вещей в её понимании, ношенных. Но во-первых, она была не уверена, что вещи именно пропали, аккуратной Эр бывает только в определённых областях, во-вторых, некоторые настолько боятся сложных экзаменов, что даже свои вещи дают разноглазой в руках подержать «на удачу». «Учебник читать не пробовали? Вдруг поможет.» - поинтересовалась тогда Марина. От грустно-осуждающего разноцветного взгляда как-то не по себе стало. "И в-третьих» - совершенно буднично продолжила Эр, - «Даже если что-то и пропало на самом деле, то стоит это всё совершенно смешных денег, и даже кражей считаться не может» Марина не стала уточнять, чтобы не расстроиться окончательно, сколько это «смешная сумма» с точки зрения дочки соправителя, человека из первой десятки богатейших людей страны. Глядя на разноглазую и ажиотаж вокруг её вещей, даже сомневаться начинаешь, действительно ли миррены жгли ведьм только по мотивам завладения имуществом, или стандартной женской зависти, или же было ещё что-то? Эр ведь на самом деле, словно околдовывает людей. Вот только самой сияющей светлой яркостью и неподдельной добротой, а не тьмой и злобностью. Такие возвышенно-устремлённые к чему-то несуществующему преисполненные ожидания неземного счастья, лица мирренские художники обожают писать у всяких «святых» да «великомучениц», обычно накануне их казни или зверских пыток. Красота, что будет вот-вот с особой жестокостью уничтожена. Заодно на протяжении нескольких десятков лет единственная легальная возможность писать и выставлять обнажённую натуру. Справедливости ради, сами пытки не изображались, процесс казни символизировал клинок, занесённый над головой, или иной, подлежащей отрубанию части тела. Пыточные инструменты присутствуют когда схематично, когда наоборот, выписываются со вкусом и знанием дела. Уже мёртвые красотки — тоже крайне любимая тема. Эр на многих «героинь» подобных полотен похожа и одновременно, полностью иная. Здесь и сейчас живёт. Прекрасное и возвышенное в мире вокруг неё видит, а не где-то там, за облаками. Мирренский культ смерти за веру не понимает совершенно. Мир прекрасен, в нём никого не должны убивать и мучить. Не, миррены бы её и сейчас, пожалуй сожгли. Наплевав на то, что соответствующие статьи законов давным-давно отменены. Способна пробуждать у самых разных людей самые противоречивые желания. И не образ с картины, живой человек, у кого само-собой получается необычной быть. Хоть в краску человека вгонит, хоть под танк убедит бросится. Не осознаёт до конца своих, иногда кажется, не совсем человеческих, сил. Сейчас Эр обновляет собственные познания во враждебном искусстве, наряду с прочим альбомы репродукций и статьи на нескольких языках где только не валяются. Когда Марина приходит, количество посетительниц у Эриды моментально сокращается ровно до одной Марины. Как там шутка про писателя звучит? «Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя». С Херктерент так в чистом виде и получается. По мнению Эриды, разделямому Софи и Мариной, миррены на теме ожидания мучительной смерти и её самой, в искусстве просто свихнулись. В который раз просит рассказывать о событиях визита. Софи даже полную подборку фотографий велела привезти. Эриду больше всего виденные на картинах бытовые подробности интересуют. От сервировки императорского стола до самых неаппетитных деталей. Рассказом сестёр о популярном мирренском пирожном в виде отрезанных грудей какой-то святой поражает страшно. Несколько дней сама не своя ходила. Не сразу набирается смелости у Марины спросить. – И вы их ели? Я бы не смогла такое даже в руки взять. – Пирожное, как пирожное. Даже вкусное. Мне особенно сосок-мармеладка нравился. Эрида зажимает рот. Плохо ей всё-таки не стало, но минералки выпито много. Отдышавшись, мотает головой. – Нет, это просто ужас какой-то. – А что такого? – недоумевает Марина, – Про то, как церковное вино их попы да монахи бочками хлещут, у самих мирренов шуточек как у нас про мичмана Глетта. Это же божья кровь! Они теперь, что вампиры получается? – Вампирами из млекопитающих только летучие мыши бывают. – А говоришь я зануда. – Но ведь это так и есть, – может разноглазая не со зла такое ляпнуть, кто другой в глаз бы получил. – Ты про мышей, или про меня? – дурачась, Марина кулак поглаживает. – Но ведь и то, и другое правда... – совершенно искренне, словно не знает, за правду как раз и бьют больнее всего. Не получится у разноглазой быть добром с кулаками. Это здесь Эр словно всегда за спиной Марины. Вечно Херктерент защищать подругу не сможет. – Эр, если ты не забыла, ритуальный каннибализм – одна из основ мирренской религии. Ну, знаешь про хлебцы с винцом. – Знаю конечно, этому придаётся глубокий философский смысл единения верующих. – Бодроны тоже, небось врагу печёнку вырезая, или в содранной с живого кожей расхаживая, огромной глубины смыслы в этом видели. Кстати, до поедания плоти богов в виде лепёшек тоже додуматься успели. И тоже о величии своих богов ого-го сколько написали. Миррены бы подобное сожгли. Возможно, и авторов в костёр побросали. А у нас много всего сохранилось. Лежит вместе с прочими древними документами, по полсотни лет никто не читает. – Марин, а когда миррены к нам приезжали им тоже... Пирожные такие пекли? – Не, такого точно не подавали. У нас бы некоторых стошнило, а ЕИВ слишком женщин любит, чтобы так над ними издеваться. Но и в последствия очень любимого многими женщинами издевательства друг над другом старается не лезть. Мирренок на одном обеде чуть не вытошнило вообще всех. Причём, от довольно обычного нашего блюда. Маме змею фаршированную птичками и яйцами подали. Как она её ела! – Марина причмокивает, – Мне аж завидно стало! Так каждый кусочек смаковала! Так приборами ловко орудовала — талант хирурга в ней пропал. Даже повара к столу вызвала и чем-то наградила. Надо было лица мирренок видеть. Ты, конечно, знаешь кучу оттенков всякой зелени, но точно могу сказать, таких в твоей палитре никогда не было. Эрида хихикает. – Отец потом шутил, жаль не додумался льва целиком на вертеле зажаренного с ягнёнком и голубем внутри подать. Тогда не то, что до несварения, до инфарктов с инсультами дойти могло. – Это очень жестоко было бы, – становится неожиданно серьёзной Эрида, – Очень-преочень. – То есть, знаешь, что эти зверюшки означают? – Марина, «История изобразительного искусства» для меня обязательный предмет. Я им владею в объёмах, значительно превосходящих школьную программу. Весь этот символизм читаю на раз-два. Ягнёнок или агнец, как они говорят — символизирует их бога, голубь значит тоже самое. Его даже под куполом храмов иногда изображают. Это очень жестокая шутка была бы. – Да я и не сомневаюсь, что ты умничка! – стоит всё к шутке свести, слишком уж неприятен мелькнувший в глазах Эр холодок. – Откровенно хищника дразнить нельзя, может броситься. ЕИВ не допустил бы подобного глумления. – Очень бы даже допустил, - обижается за отца Марина, - по молодости он сам куда хлеще глумился. Ты далеко не всё про него знаешь. – Скорее всего, так и есть, как ты говоришь. Но я абсолютно уверена, когда он подобные вещи творил, занимал совершенно другую должность, в линию наших чинов и званий не входящую. И я не уверена, гордится ли он совершённым тогда. – Он весьма довольным был, мне это рассказывая. Не думаю, что эту часть прошлого ему неприятно вспоминать. – С той поры поколения сменились, Марина. По столу кулаком грохнуть хочется. Намёки на возраст отца Херктерент воспринимает как указания на собственное слабоумие. Всем известно, от старика ничего путного родиться не может. Единственное, извиняющее Эр обстоятельство – крайняя немолодость её родителей. Но ЕИВ даже на таком фоне выделяется. Не в каждом доме престарелых найдёшь старика, помнящего прошлого Императора. Миррены даже шутить пытались в начале войны на предмет дряхлости и гнилости противника и их лидера. Быстро не до смеха стало. Грэдского Императора иносказательно называют «вождём змей». Любой биолог подтвердит – рептилии стареют очень медленно. Помутнение глаз – не начало конца, а признак начинающейся линьки. Чудовище сбрасывает кожу, становясь ещё опаснее. Вот незадача – самый любимый южанами святой в большинстве случаев изображается побеждающим дракона. – Ты Эр, смотри, не заигрывайся в мирренские символы. Очень плохо кончится может. Львы да ягнята эти с орлами да голубями. Эта зараза не только штыками распространяется. Доиграешься, проверю, что ты там на шее таскаешь. Не то, что особо тупые мирренки-уцерковлёнки таскают? Сверкнув глазами, Эр резко достает из под платья и раскрывает такой знакомый медальон с материнским портретом. Весеннее сумасшествие продолжается. Даже Марина уже злиться начинает от обилия в почтовом ящике всяких любовных записочек с цветочками да птичками. Отвечать не обязательно, но вместимость ящиков стола — величина конечная. Самая выдающаяся с художественной и литературной точки зрения «записочка» аж на пяти листах на кого другую может, и могла произвести впечатление, но не на Марину. Дело не в отсутствии подписи и страданиях по таинственному незнакомцу. Если Эр думает, Марина не может отличить каллиграфический вариант её почерка от обычного, то глубоко ошибается. Рисовать, даже глупости, хуже, чем умеет разноглазая органически неспособна. Своеобразно решила Марине отомстить за колкости, только она сама больше времени потратила на создание письма, чем Херктерент на разоблачение. Хитренькие взгляды Эр ловит время от времени, старательно изображая, ничего не произошло. Даже подумывала, переправить в письме своё имя на имя какой-нибудь школьной дуры, тайно влюблённой (настолько тайно, что даже сторожевые псы уже наверное, научились имя избранника прогавкивать) в кого-либо из нынешних принцев. Вот смеху бы было при разоблачении Эр! Не стала так делать, просчитав, может стать совсем не весело. Некоторые дуры, перепутав пол не отказались бы и от более близких отношений с Эр. Да и сама Марина ловит слишком уж странные девичьи взгляды в свою сторону. Софи тоже упоминает о чём-то подобном. А уж если вспомнить некоторые пары подруг из «Дворца Грёз»! Надо бы самых известных страдалиц по принцам посетить. Письма посмотреть, никто не посмеет Марине отказать. Удостовериться надо, нет ли и здесь следов проделок Эриды. Она, конечно, не злая и всё такое. Но ручки умелые, на многое способные. Даже самой примерной девочке время-от-времени пошалить хочется. Тем более, из-за обилия странностей, примерной девочкой Эр назвать сложно. Это ведь Марине уже можно диплом искусствоведа по творчеству дочери соправителя выдавать. У других глаз не настолько намётанный. Даже в шуточке принцессы присутствует своеобразная честность, настоящее имя автора угадать возможно. Даже в письме к Марине в паре рисунков было зашифровано имя Эриды. Довольно известный художниками приём. Но чтобы прочесть самому надо неплохо в живописи разбираться. Или же, автора рисунка всю жизнь знать. Любой другой может и попасться. Умеренно искренние чувства против буйной богатейшей фантазии. Не самое удачное сочетание, иногда приводящее к прыжку со скалы. Или с крыши. И то, и другое на территории «Сордаровки» имеется в товарных количествах. Эрида откровенно идеализирует никогда не виденную мать. Старается подражать во многом созданному окружающими, отчасти и ей самой совершенному образу. Фотографическое сходство несомненно. Похожесть матери и дочери недавно вылезла с неожиданной стороны. Чернейший юмор жены соправителя Император до сих пор поминает добрым словом. Нравятся ему люди подобного склада ума. Женщина любила довольно злые розыгрыши, ловко подделывала почерка. Занималась этим безо всякой цели, исключительно ради собственного развлечения. Проклюнулись у дочки материнские способности, внимания на этом лучше не заострять, а не то усиленно подражать начнёт, и совсем не обязательно, только для смеха этим заниматься будет. Да и специфический юмор, хорошо, хоть не в такой убойной концентрации, как у матери, проявился. Это ведь не медицина, в детстве Эриде слишком много приходилось с врачами общаться, да и сейчас она не редкий гость. Приятных воспоминаний осталось мало. Чётко решено, несмотря на материнские учёные степени, никогда медициной не заниматься. Правильным принцем в этой семье был и остаётся соправитель. Обе его принцессы оказались совершенно неправильными. Только каждая по-своему. Серьёзный учёный -старшая. Талантливая, но совершенно оторванная от реальности — младшая. Впрочем, отрыв Эриды от реальности, с точки зрения Марины, последнее время довольно быстрыми темпами сокращается. Уже определённой проблемой становится, это сокращение пока только Марина и замечает. От Софи и Марины плохело многим по самым разным причинам, в том числе и не вполне заслуженно. Если уже Эр оказывается способной довести кого-либо до серьёзного расстройства здоровья... Что-то в этом мире определённо меняется. Впрочем, большая война всегда порождает множество явных и неявных изменений во всех сферах жизни общества. Успев заглянуть к трём самым известным страдалицам, Марина остаётся довольна. Заготовленная версия о злобном шутнике, писавшем даже самой Херктерент, вполне срабатывает. Письма даже через лупу просмотрены. Эрида их точно не писала, её-то руку Марина хорошо распознаёт. Но всё запутывается только больше, кто-то эти письма пишет. Ладно, завтра остальных проверим и будем думать. В двух случаях из трёх несомненно, видна одна рука. Плохо, завтра не учебный день, и всех известных сонь даже вышибленная в спальню дверь не разбудит. Лучший будильник — сирены воздушной тревоги, на них у всех уже выработан рефлекс «бежать в бомбоубежище». Но фальшивую тревогу Марина устраивать не будет. За такую «шутку» будут бить очень сильно, невзирая на старые заслуги. Сама Марина подобного весельчака лупила бы со всем возможным зверством. Отношения Динки с Мариной совершенно не изменились. Первый в жизни друг такую же первую подругу не вытеснил. Занял строго ему определённое место и доволен. Даже сплетен больше почти не стало. Внешне Дина с Аркетом пара весьма мирная. Друг о друге не распространяются. Что вообще вместе — несколько дней можно было определить только по заплывшему глазу малознакомого парня. Аркерт его этим «украшением» наградил, когда при нём Кошмар «неряхой» назвали. Причём сказанул пострадавший явно по старой памяти, после Новогоднего Динка стала намного аккуратнее одеваться. Марина подспудно ожидала, дома как-то отреагируют, что дочка настолько шустрой окажется, в отличии прежде всего от сестры родной. Кто другой, может, и сказал бы «у них ещё всё несерьёзно». Но не родители Кошмара, как раз в таком же возрасте и познакомившиеся. Внешне успешные взаимоотношения продолжаются уже не первый десяток лет. Несмотря на многолетнюю связь, брак заключили, когда обоим было уже за тридцать. Все дети родились после. Реакции не последовало от слова «совсем». Даже болезненно переносившая отсутствием дома внимания к себе Эор удивилась. Ничего не заметила только сама неугомонная Динка. О деталях своих взаимоотношений Кошмар никому не рассказывает. Сама Марина просто не спрашивает. С Эридой они по-прежнему общаются, но всем, кроме Марины и Софи свои секреты разноглазой разглашать опасно — вся школа вскоре знать будет. Впрочем, некоторые намеренно именно так и поступают. Только Динка не из их числа. Мозгами не обделена и просто понимает, о некоторых вещах с Эридой лучше просто не говорить. Рэдрия пребывает в состоянии глубокой задумчивости. В отличии от Динки, пребывает в состоянии выбора. Достаточно принципиальна, чтобы не развешивать лапшу на ушах сразу многим, а вот одного всё никак выбрать не может. После Новогоднего бала ей много кто предлагал встречаться. И как съязвила Софи, не только парни. Проблема в том, граница когда дружба начинает переходить в отношения крайне размыта и у разных людей сильно отличается. Рэдрии не хочется ни славы разбивательницы сердец Софи, ни ледяной статуи Эорен. Моральные нормы в разных социальных слоях и регионах Империи различаются существенно. Тут люди с самыми разными представлениями в одном котле варятся. Что у одних допустимо, у других неприемлемо. Конечно, в школе все стараются подражать нравам и поведению столичных. Столичные, в свою очередь стараются копировать титулованных. Сами титулованные — кто старинные порядки старается поддерживать, кто стремится нарушать все возможные и невозможные вещи, кто вообще Эрида. Имя в школе уже давно служит обозначением самой странной странности, притом ни в коей мере не ненормальности. Советовалась Рэдрия и с Софи, и с Мариной, и даже с Эридой. Что там сестрёнка наговорила, Херктерент неизвестно, прекрасно известно другое — советуй, не советую, если что-то пойдёт не так, окажешься крайним, пусть и предлагал прямо противоположное. Своей головы всё равно не приставишь. Вот и ходит Рэда надутая, мучительно кандидатов в друзья перебирая. Марина уже все шуточки про излишне разборчивых, оставшихся в итоге ни с чем уже пересказала — без особого толку. Весна своё дело делает, лёгкие платья опять многих преобразили. Количество увивающихся вокруг Рэды резко сократилось. Остались самые стойкие или самые хитрые. Рэд относится к большинству, самая что ни на есть простая. При этом дружит с самыми непростыми в стране, почти с заоблачных вершин в наш мир заглянувшими. Это может стать очень полезным знакомством с прицелом на дальнее будущее. Пусть продвижение по службе родственников или друзей на словах осуждается. На деле до осуждения доходит очень редко. Война хорошую роль сыграла, как ни странно это звучит. Многих неподъёмных чинов как армейских, так и гражданских наконец-то смогли выпереть в отставку. Жестокий внешний фактор заставляет двигать наверх способных быстро давать ответы на внешние вызовы. Многие высокие должности заняты молодыми. Соответственно освободилось немало должностей и пониже. Медлительная и неповоротливая имперская машина наращивает обороты непрестанно обновляясь. Такая же машина Империи противостоит. Все знают, если скорость вращения колёс и шестерён превысит определённый предел может начаться непроизвольное разрушение. Даже металл может устать. Всё это прекрасно в теории известно. Но на практике на подобное лучше смотреть со стороны. Особенно, когда точно известно — в государственном механизме что-то уже побрякивает. Но пока ещё во всех сферах определённые правила игры всё ещё действуют. По ним можно играть, стараясь добиться успеха в различных сферах. Многие помнят в такое время все силы надо направлять на достижение общей Великой цели. Саму Марину всеобщее школьная эпидемия по поиску знакомств с нужными людьми доводит до белого каления. То, с чем всегда боролась императорская группировка — пропихивание на важные должности родни и знакомых без учета их качеств оказывается неистребимым. Как чудовище из сказки — голову срубил две новые лезут. Ведь ничего с заразой не сделать, тут она. Рыбки-прилипалы — название с оттенком презрения из одного мира, клиенты в Римской империи мира другого — по сути, одно и тоже. Могут быть полезными, чаще просто липнут, хочешь этого или нет. Когда количество становится слишком уж большим — начинают уже откровенно вредить. Временами даже неосознанно. Даже не лично хозяину. Государству прежде всего. Объектами шуток не первую сотню лет служат переусложнённые мирренские придворные церемонии и медлительность и неповоротливость, а так же раздутый штат грэдской бюрократии. У мирренов с чиновничеством примерно всё тоже самое, только едких на язык сатириков в своё время оказалось чуть поменьше. Саргон, особенно в первые годы правления, пытался бюрократический аппарат реформировать. Отставок было множество, доходило судов и смертных приговоров. Удалось вытеснить старую аристократию из многих ведомств. Давным-давно прописанное в «Основных Законах» правовое равенство стало реальностью. Древнее право живёт, и даже применяется, но теперь это договоры частных лиц друг с другом, и любой результат можно оспорить по общеимперскому законодательству. Но саму порочную систему преобладания личных связей сломать так и не удаётся. Зачастую подкреплённые теми или иными материальными выгодами. Как ходы древоточцев разрушают изнутри древесину, так и они разъедают изнутри государство. Дерево может стоять и выглядеть ещё крепким, но чуть ткни — трухлятина посыпется. Жучки не видят дерево, только жратву пред собой. Мыслить чуть дальше своей жизни просто неспособны. Если дерево рухнет — то и им негде будет жить. У Саргона из того мира ещё принесена плохо скрываемая нелюбовь к родовой аристократии. Это Марина ещё в раннем возрасте осознала. Став постарше начала разбираться, ведь она сама тоже к самой высокопробной элите относится. Кэретта транжира, деньги не считает, но по крайней мере, знает сколько рис стоит и каков в регионах средний заработок. Когда-то тоже пыталась разобраться в симпатиях-антипатиях Императора. Согласилась, Саргон видит повторение многих явлений и старается их избежать. Именно от неё услышала поразительную фразу. – Когда всё начиналось, были только голодные бунты, императрица сказала «Раз у них нет хлеба, то почему они пирожные не едят?» – Бунты — плохо, - надула тогда губки Софи. Марина присутствовала, но не считалась ещё достаточно разумной, её и не спрашивали, - но такие вещи голодным говорить тоже очень плохо. Бунты подавили? – Императрице голову отрубили. Вместе с императором, - почему-то в тот момент Кэретта ужасно веселилась. Причину материнского веселья Марина поняла, прочитав про жизнь Версаля и низших слоёв населения. Кой-какие выводы для себя сделала. Впрочем, Императрице эти же самые выводы ничуть не мешали вбухивать средства в постройку «Дворца Грёз» Если какая-нибудь тема вызывает интерес, Марина не успокоится, пока не прочтёт всё, что по данной теме доступно. Последнее время не даёт покоя история крушения монархий другого мира, в первую очередь, французской и русской. История другого мира грэдам известна неплохо. Книги издаются в больших количествах, исторические в большинстве приравнены к развлекательной литературе и не подвергаются цензуре. Пусть под видам событий происходивших где-то в ином пространстве сплошь и рядом пишут о современных грэдских проблемах. Тем более, уже несколько десятков лет в школах высшего уровня кроме двух обязательных Великих языков, старогрэдского, до сих пор международного языка науки, медицины, юриспруденции, а у мирренов, ещё и богословия, преподают один из распространённых языков другого мира. По понятным причинам, в «Кошачьей» в приоритете русский, в «Сордаровке», наряду с ним в силу некоторой оппозиционности деятелей искусства популярен английский. Вроде бы, так хорошо всё выглядело, накануне краха монархий, особенно в Париже. Мощнейшее государство, передовые армия и флот, блестящий двор, один из главных центров науки и искусства. И всё рухнуло, точнее не рухнуло, а переродилось в нечто новое, но это уже другая история, про восхождение к вершинам власти амбициозного полководца любой Еггт много всего интересного рассказать может. Наиболее Марине бросается в глаза чудовищная роскошь и совершенная оторванность от мира французского двора. Блестящее безумие и вычурность рококо. Мирок, созданные для немногих, полагающих, что это и есть весь мир, а всё остальное... Так, субстрат для произрастания. Организм избавился от паразитов, в крови и сражениях выковав новую общность и новое во многом, государство. Оторванность двора последнего императора страны, где отец родился, от реальной жизни и проблем зашкаливала. В первую очередь Марину поражали масштабы некомпетентности и казнокрадства на всех уровнях управления империей. Деньги на корабли уходят на бриллианты подстилки главного в адмиралтействе. Для помощи голодающим закупают гнилое зерно. Команду броненосца вблизи своих берегов кормят червивым мясом. Мирное шествие расстреливают у стен императорского дворца. Особенно Марину поражает семьдесят пять процентов неграмотных призывников за пару лет до появления полноценной авиации. Вспоминается, несколько лет назад мирренскому парламенту удалось со скандалом выпереть в отставку министра народного просвещения. Основными обвинениями было наличие на территории материковой части империи десяти процентов неграмотного населения. На деле всё было чуток похитрее, неграмотный миррен был всё-таки не безграмотен, а не получил документ об образовании установленного образца. Что не отменило разбирательства и отставки. Десять процентов и семьдесят пять, и большинство делает вид, так и надо. Потом удивляются, почему поместья горят. А уж вопросы землепользования в преимущественно крестьянской стране наводили на мысли, решением этих вопросов занимались совершенно неспособные люди. Вы серьёзно рассчитывали, несколько лет варившийся в кровавом котле солдат Великой войны землевладельцам будет ещё и за землю платить? Это даже не наивность, это именно новое издание «у них нет хлеба — почему они не едят пирожные?» Результат был тот же самый, гильотина в одном случае, и пуля в другом. Марина больше интересовалась положением рабочих, так как опирающаяся на них партия в итоге власть и захватила. Привыкла, промышленные рабочие и инженеры — один из самых многочисленных слоёв населения, вторая основа могущества Империи после Армии. И их положение — важнейшее для состояния дел в государстве вообще. Но то, что творилось в Российской империи в рабочем вопросе... Миррены к рабам и то лучше относились. Там хоть народы разные, что впрочем, никого не оправдывает. Тут же в одном народе просто чудовищная рознь в материальном положении, и порождённая им чудовищная ненависть. Притом, абсолютно взаимная. Как-то неудивительно, что тамошний император оказался с женой и детьми расстрелянным. Он свою абсолютную некомпетентность показал во всём, начиная от женитьбы. В наследственной монархии выбрать невестой человека, не способного родить здорового наследника. Тогдашняя медицина это уже знала. Мирренский император победивший в чуть не угробивших страну Войнах Династии издал «Закон о престолонаследии», где среди прочих статей было указанно, на невесте с какими болезнями в роду члену императорского дома запрещено женится. Медицина тогда была не очень, но приступы безумия и несвёртываемость крови в список попали. Расстрелянный император даже здоровую невесту не смог найти, да что говорить, если по молодости вместе с братом к одной балерине бегали, хотя все прочие были в их распоряжении. Тут поневоле Херенокт вспоминается, пусть он и не наследник, но связей с теми же балеринами имел во множестве. Никто и не говорил, будто управлять огромной страной легко. Но когда система выталкивает наверх совсем уж дураков с признаками начинающегося вырождения. Да ещё считающих, внизу совсем уже не люди живут... Тем хуже для системы. Взрыв парового котла очень страшная вещь. История - историей, жизнь — жизнью. Многие воспринимают происходящее в другом мире почти как события в Островной Империи. Везде пишут, что-то тогда-то было, остаётся только на слово верить, а они столетиями друг у друга переписывают, только чуть по-разному интерпретируют. Один из немногих совместных проектов, завершённых грэдами и мирренами буквально за несколько месяцев до начала Великой войны — полная каталогизация древних актов. Учтены все письменные источники, происходящие с погибшего Архипелага и созданные в первые годы после высадки. В этом огромном каталоге вся древняя история и сосредоточена. Местностей, где основные события происходили не существует, раскопки для уточнения не произведёшь. Море крайне неохотно расстаётся с тайнами. Да и не до секретов ушедших эпох сейчас. Написанному хочешь верь, хочешь нет. Другой мир существует, там постоянно что-то происходит. Но достоверного — как про погибший Архипелаг. Там хоть полный каталог есть, к которому за прошедшие десятилетия лишь два издания тоненьких «Дополнений» вышли. Море ничего нового не отдало. Вывезенные с погибшего архипелага пергаментные книги смогли рассказать кое-что новое. По понятным причинам, почти все сохранившиеся книги религиозного содержания происходят с юга материка. Тексты зачастую писали смыв и соскоблив написанное ранее. Кое-что удалось прочитать. Про другой мир документы незачем уничтожать. О некоторых событиях можно просто не сообщать. Большинство знает только про написанное. Но и про Островную Империю много всего разного пишут. В другом мире можно побывать, своими глазами описанное увидеть. Так и на батисферах к погибшему Архипелагу тоже можно спустится. Вот только что в другой мир визит, что глубоководные спуски считанным единицам доступны. Взгляды отца воспринимались как данность, и как единственно правильные. Со временем появилось желание в мотивах разобраться. Ведь Император оказался здесь уже взрослым человеком со вполне устоявшимися представлениями. С тех пор прошли десятилетия, но происходившее в молодости влияет на человека до конца. Саргон люто ненавидит церковь. Не потому, что она — мирренская, а саму организацию. Без разницы в честь какого божка лбом об землю стучат. Для грэдов неприятие религии естественно, но он-то таким уже прибыл. О сходстве исторических событий, разделённых пространством и временем стала всерьёз задумываться после подавления вооружённого мятежа в столице в прошлом учебном году. Поинтересовалась при первой возможности у отца, что это вообще было? Вооружённое выступление армейцев против власти Императора в привычную картину мира не укладывалось совершенно. Саргон тогда усмехнулся. Марина знает, такое выражение бывает, когда собирается цитировать книги, что дочь точно ещё не читала. – Сто лейтенантов собрались изменить государственный строй Империи. Узок их круг и страшно далеки они от народа. Ухмыльнувшись, добавляет по-русски. – Тоже мне, декабристы выискались. Дожил! Оказался, считай почти в Николая Палкина, да ещё чуть ли не на Сенатской площади. История имеет дурную привычку повторятся, Марина. Всё-таки, у развития общества есть свои законы. Откуда цитаты взялись, Марина достаточно быстро разобралась. На какое историческое событие Саргон намекал, разобралась достаточно быстро. Отчасти Император пытался выдать желаемое за действительное. Мятежи в разном времени и пространстве внешне схожи. Но на деле, как животные различных видов, проживающие в сходных условиях приобретают общие черты, так и здесь. Событие и в том мире, и в другом можно назвать «вооружённым мятежом части войск столичного гарнизона». В обоих случаях будет верно по форме, но не по содержанию. Мятежники намеревались провозгласить Верховного из своей среды, оставив Императору только представительские функции. Время правления Верховных многими считаются Золотым веком Империи. Декларировалась желательность начала мирных переговоров. Никакими мирренскими агентами заговорщики не были. Саргон в первые года правления сумел сделать очень и очень многое для предотвращения социального взрыва. Что важно, реформы были запущены сверху, а не были вынужденной реакцией на начинающиеся протесты. Хотя, если по статистическим отчётам судить, вызревало в стране нечто чудовищное. Глухая озлобленность одних социальных слоёв на другие подспудно бурлила, ещё не прорываясь наружу. Это был только вопрос времени, когда рванёт, если ничего не делать. Императорская команда делала. Ситуация в стране стабилизировалась. Но запас прочности — вещь не бесконечная, и к нынешнему времени существенно сократился. Выступления «Комитета спасения Родины» тому подтверждение. Основное число жертв с обоих сторон было при попытке проникнуть в Старую крепость. Занятие одного из символов государства должно было сыграть свою роль. Смена флагов над бастионами — вещь невиданная в истории. Как часто бывает, что-то с самого начала пошло не так. Император в столице бывает наездами. На момент выступления Саргона в столице не было. Изолировать его довольно сложно. Он ведь в случае чего, и за штурвал самолёта с лёгкостью сядет. Пытаться заблокировать саму Крепость довольно опасно — крепостные полки только числятся входящими в состав Армии, а на деле являются личной армией Саргона, преданной только ему. Многие позабыли, посты на въездах в Крепость состоят не только из солдат в парадной старинной форме. Да и у тех современные самозарядные винтовки. Знаки на всех мостах «Проезд запрещён» тоже совсем не для красоты висят. Разоружить часовых не удалось. В кои-то веки в казармах крепостных полков взвыли сирены боевой тревоги. На всех воротах началась стрельба. Два бронетранспортёра, пытавшихся внаглую проскочить через мост были подожжены огнём капонирных пушек, фланкирующих мост. Первыми применить оружие попытались мятежники. Но первыми огонь на поражение открыли императорские части. Впервые за десятилетия грэды стреляли в грэдов. Одни армейцы вели огонь по другим. Ещё одна трещинка в обществе, что может оказаться куда серьёзнее, чем кажется. Орлы нелетающие в тот день показали, кормят их не зря. Как заговорщики не конспирировались, доклад о возможном бунте был у Саргона за двое суток до планировавшейся даты выступления. В тот же день начались аресты. Но и «Комитет спасения» решил сыграть на опережение, перенеся дату выступления. «Гнездо» как в шутку называли здание министерства безопасности орлы нелетающие отстояли. Собственно, только против них первоначально и предполагалось применение оружия. Знали, эти против Присяги не пойдут никогда. Кэрдин считалось целесообразной сразу устранить, но никому не удавалось отследить её перемещения не то, что по столице, а даже по стране. Объявлялась тогда и там, где считала нужной. Учебный танковый полк Бронетанковой академии с одним из полков охраны особых объектов под её командованием заблокировал все захваченные здания ведомств, угроза обстрела из ста пятидесяти миллиметровых орудий вынудила мятежников сложить оружие. Понятно, это информация сильно не для всех, и Марина заподозрила, что попахивает провокацией. Потому и допущена малая кровь, чтобы под предлогом борьбы с мятежом вычистить всех ненадёжных элементов. Версия, озвученная многими в школе, особенно приглянувшаяся родне фронтовиков — павлины перепились до красных крокодилов, как огня испугавшись грядущей отправки на фронт, устроили бунт, чтобы и дальше продолжать в столице пьянствовать. Разумеется, программы «Комитета» никто не читал. Документ ещё за пару дней до выступления был тайно свёрстан и даже напечатать успели. Вот только тираж вывозили уже совсем не те, кто первоначально планировали. Марина на словах эту версию поддерживала. Тем более, историй про павлинов знает множество. На деле мысли совсем нехорошие. Она-то программу прочла. Нашла довольно много здравого. Кое-что даже ей самой было видно. Раз решились на незаконные методы, значит поняли, что-то изменить законным путём невозможно. Война подходящее время для закручивания гаек во всех сферах. Ситуация со стрельбой со временем выглядит ещё хуже, чем представлялась в начале. Почти все погибшие мятежники — столичные уроженцы, так же как и случайные жертвы перестрелок. Огонь по ним вели солдаты крепостных полков. По личному указанию Саргона уже несколько десятилетий набиравшихся исключительно из жителей регионов с развитой горно-рудной промышленностью. Столица и регионы традиционно испытывают взаимную неприязнь. Было показано, не только испытывают, но и убивать готовы. Это в дополнение к стрельбе грэдов по грэдам. Да и мотив ненависти регионов к столице снова всплыл. Марине довольно очевидно — будь гарнизон Старой крепости из столичных уроженцев — стрелять бы не стали. Как бы совсем мятеж успехом, по крайней мере, в городе, не завершился. Ведь наверняка, кто-то с кем-то вместе учился. Как можно оружие против жителя соседней улицы поднимать? Что там в «Уставах» пишут про действия при попытки проникновения посторонних на охраняемый объект, могли и не вспомнить. Вот выходцы из регионов «Уставы» учили старательно. С солдатами столичного гарнизона контактов не поддерживали. И при попытки проникновения поступили точно так, как в зазубренных пунктах предписывалось. Изящная на бумаге попытка бескровной смены власти переросла в маленькую войну в центре столицы. Заодно противопоставив Старую крепость остальному городу. Что в будущем может быть чревато куда более серьёзным кровопролитием. Расследование идёт до сих, с копиями материалов, поступающих Саргону в Загородном может знакомиться Марина. Пресса тоже мятеж не забывает. Словно скрытая угроза звучит в словах «Впервые пушки Старой крепости были наведены на город». Многие ведь знают, «близнецы» универсальные орудия. Вполне могут стрелять по навесной траектории. Притом весьма и весьма далеко. Большая часть центра в досягаемости их огня. Да и среди зенитчиков почти нет столичных уроженцев. Для некоторых это теперь видится в несколько ином свете. Реагировали на мятеж все довольно однообразно, особенно в присутствии Софи и Марины. Демонстрировалось негодование мерзкими комитетчиками различной степени. Сама Марина полностью была уверена только в искренности грэдских мирренов. Над их почитанием Императора даже Саргон в узком кругу подшучивал. Со всеми остальными вопрос крайне сложный. Нелюбовь между выходцами из разных слоёв населения в школе присутствует. Не демонстрируется, но после каждых каникул всяких двусмысленных фраз уж очень много становится. Потом всё стихает. На время. Объективно говоря, пятёрку самых высокородных принцесс ненавидеть не за что, кроме факта происхождения и богатства. Но эти-то мотивы одни из сильнейших. Эр своим непомерным транжирством ничего хорошего не провоцирует. Иногда просто напрашивается на сравнение с персонажем истории про хлеб и пирожные. Ладно хоть полной оторванности от мира не наблюдается. Понимает, может так себя вести исключительно из-за крайней степени отцовского богатства. Херт умён, размерами состояния поражать воображение не стремится. Старинные или, наоборот, дико модные современные произведения искусства не покупает. Яхт-плавучих дворцов не строит. Хотя, при последней встрече отец рассказал, соправитель очень осторожно намекал на собственную заинтересованность в покупке пресловутой «Дзиары». Стилем Эриды неуловимо повеяло. На подобном судне отправится в кругосветку, как только агрессивные подлодки снова застынут у пирсов, это точно стиль разноглазой. Ей на море очень понравилось. На «Дзиаре» при желании, можно всё время жить, плавая от порта к порту. Да и теоретически, с дальностью плавания у судна полный порядок, другое дело никогда на такие расстояния яхта не перемещалась. К счастью, не вызывает сомнений, пока война не кончится, никаких переговоров о покупке Херт не начнёт. Саргон тоже делец, если предложат выгодную цену продаст что угодно. «Дзиара» ни к каким национальным сокровищам не относится. Да и у Эриды инстинкт самосохранения всё-таки присутствует. Сонька говорила, у неё очень осторожно выспрашивали, действительно ли Эорен и Динка те самые. В общем-то, ничего удивительного. Про обеих даже большинству высшего общества известен только факт существования. Как выглядит Динка многие представляют только по успевшей стать знаменитой картине, где она с Севером. Репродукции у себя даже миррены публиковали под нейтральным названием «Девочка с собакой». Даже характер на картине передан близкий к тому, что постоянно поблизости наблюдается. Но картина одно, а живая изображённая — нечто иное, притом настолько скоростное, что пристально Динку рассматривать только Марина и может. Эорен же художник во всех смыслах откровенно польстил. Получился безупречный парадный портрет принцессы, каких множество. Настоящую Эорен узнали бы только одень она такое же платье, как на картине. Да и то, смотрелось бы на нескладной девушке, как на манекене. С утра делать Марине ничего не хочется. Только ждать, пока сони проснутся. В библиотеках всё, представляющее хоть какую-то ценность уже перечитано. Вода в естественных и искусственных водоёмах где теплая, где подогретая, но плавать не хочется совершенно. По парку бесцельно шляться — так половина не просохла ещё как следует. Эр в такой день проснётся позже всех, приступа творческой активности не наблюдается, в противном случае, и вовсе бы не ложилась. Кого меньше всего видеть хотелось, как по заказу на дороге попадается. Сестрица разлюбезная, с каждой весной всё увеличивающая степень собственной красивости. Ладно, хоть степень противности перестала увеличиваться. Софи в костюме, вроде бы строгом, но с игривыми нотками. Сумочка через плечо, да шляпка чуть набекрень. Это Софи надо быть, чтобы вот так нагло мундштук в руке держать. У Марины капитанская трубка где-то лежит. В следующий раз надо не забыть взять. Макияж у Соньки самый парадный из возможный, Марина уже устала над сестрой подшучивать, не собирается ли она из дома сбежать и пойти к Пантере работать. На этот раз так сделано, взглянув не определишь, сколько юной леди лет. К настоящему возрасту можно добавить и год, и десяток. В любом случае, будет красавица из красавиц. Марина из немногих, кто может определить настрой Софи, едва на неё взглянув. Вот относительно самой Марины на такое никто не способен. По непредсказуемости даст сестре сто очков форы. Настрой сестрёнки максимально миролюбивый из возможного. Кривая ухмылка в качестве приветствия. Знаменитая улыбочка змеи в ответ. Сегодня ещё не виделись. - Я тебя вообще-то искала. - Я и не терялась. Чего надо? - Представляешь, я по тебе соскучилась. Марина хмыкает. - Не представляю. Позавчера только лаялись. - Было дело, и прошло. А сейчас поговорить надо. - Повторяю. Надо чего? Я понятно выражаюсь? – не очень-то получилось Сордара воспроизвести, но Софи намёк поняла. - Не хочешь со мной в столицу съездить? Марина без выражения пожимает плечами. Делать сегодня вроде бы нечего, намеченное можно вполне отложить, вряд ли кто за время отсутствия успеет повесится. Безжалостная наука статистика утверждает, пик самоубийств среди несовершеннолетних по всем причинам приходится на время экзаменов. Софи неожиданно делает удивлённо круглые глаза, отступая на шаг. Марина резко озирается по сторонам. - В чём дело? Сестра тычет в неё пальцем. - Я не ошибаюсь? На тебе юбка? - светло-карие глаза вот-вот из орбит попросятся, - И даже складки наглажены! - А в глаз? Старшая Херктерент ещё на шаг отступает, подражая сестре, склоняет голову набок, разглядывая её. - Хм. Юбка очень даже неплохая, и к остальному подходит. Смотрю, чему-то Пантера тебя научить смогла. - Я, вообще-то, девушка! – рычит Марина, - И если не уберёшься… Софи примирительно поднимает руки. Младшая демонстративно разжимает кулаки. - Прости! Мне на самом деле охота время с человеком провести, кто врать мне при первой возможности не станет. - Нормально попросить не пыталась? - И так неплохо получилось. Марина часто-часто моргает. - Который раз уже говорю, своей смертью ты не умрёшь. - Соринка в глаз попала? - Сами поедем. Я поведу. - На чём? - Увидишь скоро МИДвовцы должны машину пригнать. А у меня ещё и пропуск есть на езду во время комендантского часа. Не думала увидеть машину, солиднее «Гепарда». Но вот она стоит, тоже отечественная. - Как называется? - А ты не видишь? - Нет. - У них модели названий не имеют. Так и пишут, модель такого-то года, иногда тип кузова указывают, если моделей несколько. - Эта какого года? – прищуривается Марина. - Предвоенного. Тогда МИДв и куплена. На время войны производство приостановлено. - Красная расцветка такой машины, какая безвкусная банальщина, - как императрица сказала, один в один, добавив от себя, - Ещё пожарную сирену на крышу прикрути. - Не думала, что ты в этих цветах разбираешься. - Я много видела, кто на чём ездит. Тебе права на День Рождения подарили? - Права у меня самые настоящие. Пропуск тоже. Я тоже в Загородном бываю, и МИДв водительские удостоверения выдаёт в установленном законом порядке. - Условия: если вздумаешь меня кому-то представить – не желаю слышать ничего, кроме своего малого титула. За что-либо иное просто дам в глаз. Будет на этой машине пятая или седьмая, фара. - Моя сестра говорить тоже нельзя? – вкрадчиво осведомляется Софи. - Только если не пропустишь слова родная. Я не желаю, чтобы кто-то считал, будто у нас только один из родителей общий. - Принято. - И ещё: если кто-то из твоих столичных знакомых обратится, или будет вести себя при мне неподобающе – тоже в морду получит. Может, и по коду девятьсот сорок один ответить. - Тоже принято. - Ещё. Еду не в качестве твоего механика – ты управлять умеешь. Чинить – нет, ноготки обломиться могут. Демонстративно вертит кистями. Ломаться, вообще-то нечему, хотя маникюрным набором по пальцам прошлись, даже лак есть пусть и бесцветный, финальным штрихом золотая звёздочка на левый мизинец прилеплена. - Тут нечему ломаться. Это подарок должен был быть. Но он недавно просто взял и отдал. Просто так. «Ни к чему к датам что-либо приурочивать. Сейчас нужно жить. Ибо сложно всё. Подарок к дате от одного мертвеца другому уже не понадобится». - Тебе, похоже, просто штурман нужен, знающий город лучше тебя. Бе-е-е! Неужто в МИДв нет никого? - Такого, что не станет сообщать, где я была и что делала? Наверное, нет. Софи устраивается за рулём, Марина плюхается на соседнее сиденье. Какую редкую зверюшку для обивки ободрали? Будем надеяться, поголовье горных безгривых львов в зверинце сократилось. - Будет время – тоже самолётом управлять научусь. При моём положении может срочно оказаться нужным попасть из точки один в точку два, а ждать я не люблю. Всегда приятно посмотреть, когда Софи делает хоть что-то не только для себя любимой. В данном случае, ведёт машину. С некоторым неудовольствием, Марина отмечает – водить сестра умеет. Мелькают знакомые виды. Резкий вой сирен несётся отовсюду. Давит металлический голос. - Воздушная тревога! Все в укрытия! Воздушная тревога. Софи стоит, бестолково хлопая глазами. - Куда? - Ослепла? Вон башня! Хватает сестру за руку. Бегут. Жаль, никого с секундомером поблизости нет. Точно достижение бы зафиксировали. Впрочем, у сестёр и так с бегом проблем нет. Громада башни всё ближе. Наклонный пандус. Вот и вход. За первым поворотом вдоль стен — стеллажи. На бегу, Марина сдёргивает со стеллажей две противогазных сумки. Одну кидает сестре. Вообще-то, ношение при себе противогазов во время военного положения гражданскими обязательно, на деле за соблюдением этой нормы практически не следят. Народу не слишком много, свободных мест хватает, смогли сесть в стороне от всех. Надо бы просто отдышаться. Глянув в потолок, Софи куда громче, чем следует, спрашивает. - Тут этажей вообще, сколько? - Могла бы и сосчитать. - Делать мне нечего! Марина хмыкает. Дыхание они обе выравнивать умеют. - Макет этой башни в Загородном в Белой гостиной между окнами стоит. У кого там мастерская? Софи дуется, словно в детстве. Охота рассмеяться, вот только совсем не весело. Просто молчать – совсем неуютно. - Под нами – цокольный. Гражданским туда не попасть. Там стволы запасные… Все лампы на пару секунд потухли и снова зажглись. - Что это было? - Ничего. По сигналу с радаров дальнего обнаружения, башня отключается от городской сети и переходит на автономное питание. Как раз под нами генераторы, запас топлива и большая часть боекомплекта. Ещё гараж, где тяжёлые прицепы для перевозки «близнецов» стоят. Они сами по себе, чудо ещё то о шести осях. Зенитку с завода на нём выкатывают, ибо тащить их до места установки на чём-то другом – проблематично. - Танкистам бы лучше эти прицепы отдали. - Их переделывать надо. Танк с прицепа и сам съехать может, а «близнеца» краном снимают. На верхнем этаже при сборке кран стоял. Может, и сейчас там. Первый этаж, это где мы сидим, бомбоубежище. Общая вместимость – вроде бы двадцать пять тысяч человек. Над нами – целый этаж вентиляционных и воздухоочистительных установок. Потом ещё три этажа отведены только под бомбоубежища. Шестой этаж – при необходимости тоже можно как бомбоубежище использовать. В обычное время – там военный госпиталь, кажется коек на семьсот. Седьмой – системы башни, лифты, вентиляция и хранилища боекомплекта. Восьмой этаж – боевой, там «близнецы» и стоят, на этой башне – восемь спарок и зенитные автоматы для обороны от штурмовиков, хотя им сюда и не долететь. Там же – жилые помещения зенитчиков. Девятый этаж – командный. Там дальномеры, прожекторы, радар, системы связи с командованием и другими башнями. Орудия могут наводиться как индивидуально, так и с командных постов. Могут вести огонь, как каждое по своей цели, так и группами по разным. Могут и все восемь в одну точку бить. Некоторые башни из двух состоят, на первой — зенитки, на второй — радар, но эта другого проекта. Самого здорового. Здесь всё вместе. Софи зачем-то оглядывается по сторонам. - Та башня, чей макет видела, с какими-то окнами, а тут их нет. - Это не окна. В первоначальном проекте – бойницы. При необходимости – закрываются броневыми ставнями и там ставятся пулемёты. Потом решили - окна ослабляют прочность стены, да и не особо нужны в принципе. Сюда миррены не дойдут. Хотя, все три входа и подходы к цокольному этажу приспособлены к обороне. - Восемь спарок… Это как на линкоре получается? - Как на старом после модернизации. На новых меньше двенадцати нигде и не стоит. - А у Сордара сколько? - На «Владыке»? Двадцать. И ещё средний калибр может вести заградительный огонь. В теории. И главный способен бить по самолётам специальными снарядами. Тихо. Ничего снаружи не слышно. Только люди почему-то шепчутся, хотя разговаривать никто не запрещал. Удар! Здание содрогается. Разом гаснет всё освещение. В темноте раздаётся протяжный женский крик. Кажется, стены и даже пол, ходят ходуном. Почти сразу загорается аварийный красный свет. У многих ещё и фонарики оказались. В том числе и у Марины. Расстегнув сумку и взявшись за противогаз, Софи поводит носом. Гарью или чем-то подозрительным не пахнет. Предупреждение о химической атаке тоже не горит. Теперь ещё детские крики по ушам бьют. - Что это было? - Похоже, в нас попали. - Интересно, чем? - Тут гарантирована защита от пяти тонн. Вот и посмотрим, когда выйдем. - Если выйдем. - Пошла ты со своим оптимизмом! - Тут все системы продублированы несколько раз, и отказало всё и разом. Либо брак, либо понимай, как знаешь. Неожиданно вспыхивает свет. Тусклее, чем в начале, горит меньше трети ламп. Гудение вентиляционных систем резко усиливается. Наконец, загорается «Отбой!». Громкоговорители хрипло повторяют тоже самое. Называют номера доступных выходов. Во внешнем коридоре ощутимо пахнет дымом и ещё чем-то непонятно-сладковатым. Марина решает придержать пока сумку с противогазом. Успев заметить, как сестра хочет снять свою, хватает Софи за руку, мотая головой. Впрочем, за сдачей сумок и так никто не следит. Снаружи… Снаружи местность сразу не узнать. В воздухе ещё не осевшая пыль. Деревья полностью ободраны, без ветвей и листьев. Воют сирены пожарных и медицинских машин. Где-то далеко ещё слышны залпы. Огромная воронка. Вверх бьёт парящий фонтан воды. Словно гейзер вблизи вулкана. - Что это могло быть? – обалдело спрашивает Софи. - А ещё лётчица! Бетонобойная эта. Крупнокалиберная. Заглубилась и ага! Старшая Херктерент оборачивается, но не к сестре, а в сторону башни. - Зенитчики, думаешь, есть живые? Марина смотрит вверх. Одного балкона просто не существует. По внешней стене тянется трещина. На покорёженной арматуре висят куски бетона. Софи резко дёргает сестру за рукав. - Смотри! Там! Искорёженная груда металла с двумя торчащими трубами. Не сразу доходит – это сброшенный с башни один из «близнецов». Вокруг всё усыпано кусками бетона. Самыми разными, от крошечных до нескольких тонн весом. - Ты что там делаешь? - Марина стоит у края воронки, шевелит губами. Это и настораживает, она с собой никогда не разговаривает. Тут и так всего настораживающего предостаточно. - Считаю. - Что? - Что слышала. Незачем так орать. Я не глухая, и не контуженная. - Что там считать можно? - От нашей двухтонки воронка должна быть двенадцать метров глубиной, да диаметром десять. Но это в простом грунте, а тут камень, да асфальт, да вода с коммуникаций. Вроде, меньше получается. Насчёт снижения качества их взрывчатки, похоже, правду пишут. Про нервы сестры что-нибудь скажет потом. Возможно, непечатно. Пока только выглядящая как сломанная игрушка многотонное орудие пред глазами стоит. - Машина где-то там. Софи показывает на изменившееся здание. Угол как срезан, валит дым. Странно, из огромного здания никто не бежит. - Там трындец, сама не видишь! - Не ори на меня! - Сама заткнись! - Там что, сгорели все? - Там некому гореть! Забыла, это Архив Верховного суда! Там на всё здание – человек двести. Софи плюхается на землю. Сидит, обхватив колени. - Страшно, Марина. - Ещё зареви. - Обойдутся! - Кто? - Все! Софи истерично смеётся. Марина с опаской на сестру косится. Не раз читала, как от бомбёжек сходят с ума. У художников и так мозги набекрень. Совсем бы на прогулку не ушли. - Что с тобой? В глаз не дать? - Дать. – увидев замах Марины, - Стой! Только не мне! - Кому же? Поблизости только ты близкой весовой категории. - Императрице. Я помню, как они ругались, когда именно эту башню собрались строить. Видите ли, «историческая панорама окажется нарушенной». Он прямым текстом сказал, что на эту панораму положит. - В итоге и положил. Большой такой. Десятиэтажный. - Как оказалось, к нашему с тобой счастью. - Второй раз в жизни каждой из нас этот императорский орган подарил жизнь. Потрясающе удачное его положение! Обе хохочут как ненормальные. Остановиться не могут. - Девушки, с вами всё в порядке? Вы откуда вообще? - Я Софи Саргон! - как пружиной с земли подбрасывает. Вся в пыли, но осанка с лицом такие — ни у кого даже мысли не появится сомневаться. Капитан войск ПВО. Форма зенитчика сейчас и здесь ни о чём не говорит. Они в особых районах ПВО и за пожарных, и за полицию, и за гражданскую оборону, часто ещё и за медиков. Ближе к фронту – на них ещё и противотанковая оборона, впрочем, бронебойные снаряды сейчас в боекомплекте всех столичных батарей ПВО есть. Вяло козыряет, почти не взглянув. - Помощь не требуется, Ваше Высочество? - Требуется. Мне… Нам нужно связаться с МИДв. - Пойдёмте со мной. - Куда? Показывает. - Вон временный штаб разворачивают. У них есть рации, да и к городской линии подключаются первым делом. - Тогда ещё со школой связаться надо. - Мы до завтра можем в городе торчать, - напоминает о себе Марина. Не замечаемым приложением к кому-либо быть страшно не любит. - Всё равно, им следует знать. А то машину найдут – а владельцем-то я числюсь. - Какая машина? - осведомляется капитан, - Доложили уже, на пятой улице красная Модель предвоенного года вверх колёсами валяется. Не ваша? Сёстры переглядываются. - Приехали… - И не говори… Понятно, народу вокруг куда больше, чем должно быть. К солдатам ещё пожарные и медики подтягиваются. Бесплатное представление. Даже слышно, как переговариваются. - Болтали, за границу младших детей отправил, а вон что получается… - Думал, они старше… - Совсем дети ещё… - Так их всегда взрослыми рисуют… Софи резко вскакивает со стула. - Так! Если у кого-то есть к нам вопросы, ответим. Задавайте прямо! Не переношу шёпот за спинами. Времени у вас – до приезда сотрудников МИДв. - Сфотографироваться с вами можно? Марина чуть не заржала. Мир определённо сходит с ума. Да плевать, в общем-то. Да фиксации повреждений, разрушений и валяющихся трупов, фотоаппараты у них должны быть. Разнообразят кому-то трагедию хоть каким-то ощущением радости жизни. Хотя, фото вряд ли у них сохраняться. Начальство есть, да орлы нелетающие Бестии. Ладно, уж для себя самой, это фото она раздобудет. Как-никак, первый зафиксированный факт её почти участия в настоящих боевых действиях. Хотя, и видела только последствия. Народу набралось — почти как на знаменитой фотографии кануна Великой войны. Снимали на специально подготовленную пластину. Итоговый отпечаток вышел четыре с половиной на два метра. Личный состав стрелкового полка от командира до нестроевого в полном составе. После войны сделали снимок с теми же участниками. Десять человек легко поместилось, плюс ещё пять искалеченных и изуродованных, отказавшихся сниматься. Да и у десяти на снимке только у шестерых был полный комплект рук и ног. - Потери большие? - сначала стоило бы спросить, но, чуть не погибнув, и не о таком позабудешь. - Гражданских пока в этом секторе учли семнадцать. С башней хуже – полностью убито два расчёта близнецов и некоторые на командном этаже. Пятьдесят три человека. Много раненых с повреждениями органов слуха. Среди гражданских в башне потерь нет, если не считать пары истерик. - Народу сколько в башне было? - Нагрузка неполная. Примерно, пять тысяч триста человек. Материальные потери – две установки уничтожены. Серьёзные разрушения в судейском квартале. Радар и системы центральной наводки вышли из строя. Оставшиеся орудия могут вести огонь только индивидуально. Ну, и ещё вашу машину можно учесть как материальные потери. Невесёлая ухмылка в ответ. - Да уж, есть чем гордиться – прокатиться на такой машине аж два раза – первый и последний. - На ней километраж был — около трёхсот километров. Совсем новенькая была, - кажется о чужой дорогой и редкой машине, пвошник переживает больше всего. Вот и МИДвовцы появились. В превосходящем все разумные представления о происходящем, объёме. Три парадные машины. Четыре — с охраной. Две медицинские. Десяток мотоциклистов. Две счетверённые установки двадцать эм. эм. зенитных пушек на шасси тяжёлых грузовиков повышенной защищённости. Тяжёлый пушечный бронеавтомобиль с турелью на башне, но без зенитного пулемёта. Ещё два грузовика и армейский фургон. Как это ещё тяжёлые танки из танкового батальона 1-го крепостного полка не прихватили? Сёстры переглядываются. У обеих на языке вертится нецензурный вариант слова «Зачем?!!!» Медики подбегают быстрее всех. Марине удаётся юркнуть за строй оцепления. Сонькино умение взглядом останавливать оказывается вполне действенным. Командиром всей этой странной колонны оказывается вполне себе армейский полковник из 2-го крепостного, «воинство МИДв», добившееся права числится по Министерству Обороны, но фактически, оставшиеся в структуре МИДв. С командирскими навыками у сестрёнки оказывается куда выше ожидаемого. Дочерям Императора предписано ехать в Большой Дворец, находящийся вне Старой Крепости. Предписано не значит приказано, и принцессам представляется замечательная возможность покомандовать. Большинство машин тут же отправлено назад. Пострадавших и погибших уже увезли, иначе Софи обязательно привлекла бы дворцовых медиков для оказания помощи. Остаётся одна парадная машина, две с охраной, четыре мотоциклиста и броневик, так как полковник ездит именно на нём и ответственен за доставку Их Высочеств в Большой Дворец. Этим составом и поехали. Сколько лет вдвоём в этих машинах не ездили? Четыре или пять, сейчас не вспоминается. Софи сидит, прикрыв глаза. - Чуть не погибли сегодня. - И заметь, я к этому не имею ни малейшего отношения! - Да ну тебя…, - устало машет рукой Софи, - как представлю, что было бы не будь там башни, или пробей бомба бетон. - В первом случае – я знаю расположение всех крупных столичных убежищ. У нас бы было время добежать ещё, как минимум, до двух. При сегодняшнем налёте они не пострадали. Во втором – опознавать было бы нечего. Максимум, твою бы серьгу с осколками костей нашли бы к потолку прилипшей. И то замучились бы отскребать. - Рада, что у тебя хорошее настроение. Завещание составила? - Хм. Зачем? Ничего особо ценного, созданного мной пока нет, всё остальное формально и так ЕИВ принадлежит. «Глазом Змеи», видимо, ты распоряжаться будешь. Что ещё? Уже ворота открываются, когда Марина вспоминает, что всю поездку на языке вертелось. - Слушай, ты так и не сказала, зачем мы в столицу изначально ехали? - Забыла. Марина так и не понимает, врёт сестра, или нет. Раньше и то, и другое определялось влёт. Так и не поняв, ничего переспрашивать не стала.