Защитник для бога

Корво заслонил лицо рукой. Под палящим зноем главного портового города Серконоса можно легко получить солнечный удар, об этом здесь все знают. Но даже в тени трущоб Карнаки не становилось легче. Зудящий рой мух, скопившийся над трупом крысы, пыльный топот лошадей на главной дороге, рыбная вонь — всё это смешивалось в осязаемом воздухе, будучи особой атмосферой родины Аттано. Такой он её знал с самого раннего детства, бегая голодранцем от одного судна к другому — загорелый, хитроглазый, ловкий — обворовывал спящих на посту солдат, ходил в компании мальчишек глазеть на китобоев, гулял по жёлтому прибрежному песку и знал каждый закоулок подворотен. Он был уверен, что всё будет сходить ему с рук. Но так получалось не всегда. Сначала поймали с охапкой рыбы в руках, потом — с украденной депешей для герцога. Корво умело скрывался из виду, однако в районе бедняков попасться так же легко, как и спрятаться. Тут каждый друг другу враг, и за медный грош сдадут кого угодно. Аттано зажал пальцами кровоточащий бок. Всего лишь царапина, но если он продолжит носиться по городу в том же духе, дело примет скверный оборот. В другой ладони была спрятана вещица: украшение или реликвия — Корво не знал, но стоить должна прилично. Парень откинулся на стену, перевёл дух, утирая пот со лба, и снова покосился на проём. Прямо сейчас из пыли точно появятся солдаты. Он не боялся их, ведь всё хорошее заканчивается рано или поздно. Безымянный мальчик, окружённый мухами, как вон та крыса — никому никогда не будет до него дела. Частое дыхание Корво облегчилось с новым вдохом. Как же он, всё-таки, устал убегать, фехтовать прутом арматуры, сражаясь за кусок хлеба. Хоть порой и бывало весело, особенно, как в тот раз, когда дядя Флинт разбил бутылку о голову офицера, травя анекдот про ворвань и дерьмо. Но тогда за него вступился хозяин бара, и виновного не выдали. С Аттано такого точно не произойдёт. Шло время, а стража так и не появлялась. Корво решил, что ему всё-таки повезло, и поспешил собраться с силами, хватаясь за свой шанс. Он неуклюже высунулся из-за кирпичной стены, на мгновение жмурясь от очередной порции пыли из-под колёс, а затем позабыл и о боли в ране, и о трофее. На тротуаре, прямо напротив него, четверо подростков окружили незнакомца, явно из богатого района. Такое было редкостью, ведь от трущоб до закрытой зоны — пропасть. Да и Аттано бы не вмешался, не будь этот молодой аристократ настолько необычным, что тело среагировало быстрее него самого. — Эй, чего творишь? — ловкий пинок под колено стоящего спиной главаря шайки, удар наотмашь для левого, хук в нос для правого. Последнего сбить с ног тараном и схватить под локоть этого нелепого до кончиков ушей чужака. И, боги, до чего пронзительный у него взгляд. Корво на мгновение растерялся, но спасённый им аристократ соображал быстро. Они понеслись вдоль длинной дороги, по разветвившимся вдруг улицам, зачем-то петляли, давно не преследуемые, просто задыхаясь от адреналина в ушах и висках. Пятнадцатилетний Корво Аттано пылал, как от самого крепкого вина. Такое было для него в новинку. Он видел лишь черноволосый затылок нового знакомого, за всё время не успел обмолвиться с ним и словом, однако нечто жгучее стремительно переполняло его сердце. В нём бушевали волны, слепило солнце и ревели киты, падая огромными тушами в воду. Брызги воды будто выплёскивались наружу, и оттого Корво казалось, что он сейчас разорвётся, а море из его сердца хлынет на этого юношу и заключит в объятия. Вдруг они выбежали на светлый перекрёсток, слева от которого гомонила рыночная площадь. Юный аристократ резко остановился, и более высокий Аттано едва не врезался в него, тормозя руками, и сделал это с трудом, а потому стукнулся подбородком о макушку, проехавшись носом по удивительно мягким волосами. От них несло свежестью и чем-то горьким. Что примечательно, сочетание было противоречивым ровно как чувства, так неожиданно набившиеся в голову простого портового задиры. — Как… тебя… зовут, — едва выговорил он, отводя взгляд от синих глаз повернувшегося к нему юноши. Тот был бледным, очень бледным, в чёрном камзоле с высоким воротником и рубашке, от которой был виден один воротник. Тёмные круги под глазами, потрескавшиеся губы — они притянули к себе взгляд без права на помилование — высокий лоб, короткая стрижка, делающая его ещё более невинным. Каким-нибудь «свежим» служителем Аббатства. Именно «свежим», потому что Смотрителей в Карнаке звали не иначе, как «тухлой рыбой». Корво против воли улыбнулся. Вместе со шквалом волн его жгло изнутри нестерпимое тепло, в котором нуждался не он, а вот это вот наваждение. Но оно было на редкость правдивым. Одновременно с этим бледные губы раскрылись, отвечая на вопрос коротко и странно: — Чужой.