Учеба по обмену

Весть о том, что Тайлеру лучше, преобразила весь дом. Непонятно как и когда этот смешной парень с постоянно взлохмаченными, не поддающимися расческе и укладке, волосами обаял всех, но его улыбки, его слова, его мелкие, но невообразимо приятные знаки внимания вносили в атмосферу семьи Дан что-то уютное. То, чего не было раньше. Особенно сильно это коснулось детей — разделившие зоны влияния и общающиеся друг с другом через взаимные подколы, они вдруг обнаружили, что есть тот, кто их объединяет. Их новый бро, которого они порой, как бы спохватываясь или соблюдая внешние приличия, когда поблизости были родители, называли по имени, но вскоре возвращались к этому короткому, попиравшему все правила этики и языка словечку. Тайлер не был против. Тайлеру нравилось. Ему нравились курицы, то есть ангелы, наклеенные на его дверь, нравилась улыбка в глазах Эшли, появляющаяся всякий раз, когда она видела белые крылышки на его рюкзаке, нравилось нарочито небрежное внимание Джоша, который, казалось, с трудом сдерживался от вопроса «Куда ты поперся?!» всякий раз, когда Тай делал что-то, по мнению Дана, безрассудное. Почти всякий раз, когда Тайлер делал что-то, кажущееся ему стоящим. Ему нравились даже психи, завалившиеся толпой через пару дней после того, как Джордан важно сказал Алеку, что опасность для его бро миновала, а тот раззвонил эту новость всем, кто был готов слушать. Когда миссис Дан увидела эту разношерстную толпу парней, у нее увлажнились глаза. Джош раньше не приводил в дом своих друзей — то есть, конечно же, он иногда забегал с кем-то из них, чтобы бросить рюкзак, взять скейт и прихватить пару бутербродов. Но первый раз вся эта стая бродячих котов пришла с дружеским визитом, как скомканно объяснил Лауре Дан невысокий рыхловатый паренек с копной рыжеватых волос. — Мы хотели бы навестить Тайлера, если позволите, — запинаясь, сказал Стамп. Брендон, Райан и Пит синхронно кивнули. — Мальчики, вы уже болели ветрянкой? — строго спросила мама Дан. Парни разнобой загалдели, отвечая согласием на ее вопрос. Да, они все болели, их заразил этот дохляк, простите, Джоши-бой, в те времена, когда он был приличным американским мальчиком. Присутствовавшая при разговоре Эшли сделала страшные глаза и, парни, поняв, что ляпнули что-то не то, тихо застонали. — За дохляка ответишь! — оскалился Джош, спустившийся по лестнице до середины, — вы так орете, что у мертвого мигрень начнется, не то, что у моего Тайлера. — Не заливай, Джишва, Тай не такой слабак, каким ты его рисуешь, — заметил вполголоса Пит, поднимаясь наверх. — Не слабак, — согласился Дан, — но я вытащил его с того света своими руками, и мне не хочется, чтобы он из одного приступа свалился в другой, с которым я точно не смогу помочь. Если Джош и преувеличивал свои заслуги, то ненамного. В конце концов, именно он сидел с Таем безвылазно — утешал, развлекал, лечил, кормил и чесал труднодоступные места. После первого сеанса рисования последовали другие и вскоре они стали неприятной, но привычной процедурой, и Дан мог с полным правом сказать, что за эти дни они с Тайлером сроднились.

***

Когда парни зашли к Тайлеру, в комнате стало тесно. Они принесли с собой жизнь — рассказы о школе и преподавателях, короткие, но такие важные истории о том, что случилось за время болезни Тая, смешные случаи с репетиций. Тайлер спросил, не принесли ли они с собой домашку, и Брендон захохотал — до слез. — Тай, — выдавил он, — я вижу, что у вас успешно проходят уроки рисования и практикум по биологии на дому. Тебе нужны еще какие-то? Джош покраснел, а Тайлер вздохнул: — Я не хочу зашиваться перед каникулами. — Ты чуть кони не двинул, Падший! — вскричал Пат, — ты чем думаешь вообще? А если твои мозги закипят? — А ты не так и неправ, Патти — лениво заметил Джош, до того не принимавший участия в беседе, — видел бы ты его в тот вечер, когда я нашел это чудо тут, на полу. На нем можно было жарить яичницу. — И что, ты воспользовался ситуацией? — поинтересовался Пит, и парни загоготали. — Да ну вас, — пробормотал Тайлер, и сердито заметил, — Джош, я думал, что ты на моей стороне. — На твоей, — успокоил его Дан, — просто ты неадекватно оцениваешь расклад. Ты болеешь. Точка. Как только выздоровеешь — снова сядешь за книжки, уж я-то тебя знаю. Джозеф обиженно показал ему язык. — Слушай, Тай, — неловко заговорил Росс, — Алек спрашивает, придешь ли ты на выступление. — Приду, если этот монстр меня выпустит, — фыркнул Тайлер, показывая на Джоша. Тот улыбнулся:  — Тайо, если тебе хочется перемыть мне кости, я могу выйти, чтобы ты не стеснялся. Он поднялся с пола с грацией опасного сытого хищника и выскользнул в дверь. Через минуту по лестнице застучали подошвы его тапок, и парни налетели на Джозефа с расспросами. — Вы реально теперь братья? — Эмм… нууу… да. Наверное, да — подумав, ответил Тайлер, — а что в этом такого? — Да то, — возбужденно заговорил Пит, — что он никому не доверяет вообще. То есть мы знаем, что происходит с ним в школе, в команде Тима, в оркестре, но что творится в его голове — знает только он сам. Он первый раз такой — оттаявший. — Тай, тебе, наверное, тяжело было спать при свете? — спросил сердобольный Патрик. Тот с изумлением посмотрел на него. — Я что-то не пойму, ребята, вы о ком мне говорите? О Джоше? — О нем самом, — протянул Пит, — я был с ним в летнем лагере, и он всех довел до истерики тем, что засыпал только при свете. Хоть режь его! Вожатые орали на него — как же, нарушает режим, только ему уже тогда было все по барабану. Стоит, губы сжал, по нему видно, что психует, но молчит. Просто включает свет и только после этого отрубается. — Я, конечно, плохо помню то, что было в первые сутки, но вчера и позавчера он спал тут в темноте, — озадаченно ответил Тай. — Он спал тут? — заорал Брендон. — Тай… черт, у вас что-то есть? — У меня есть возможность заткнуть твой паскудный рот, — раздался голос от двери. — Налетайте, парни, Эшли приготовила своему любимчику и вам бутербродов. И это не просьба, понял, Бренд? Ури ухмыльнулся и стал жевать, но выражение его глаз говорило, что у него есть собственная версия происходящего.

***

После того, как парни ушли, Тайлер, чувствовавший себя сносно, сползал в ванную и думал уже попросить Дана дать ему посмотреть свои тетради, как к нему заглянула Эшли, что-то держа в руках. — Как ты тут, бро? — спросила она, — ты до смерти меня перепугал, знаешь? — Скажи мне, Эш, где вы взяли тот муравейник, на котором я сейчас лежу? — ответил Тайлер вопросом на вопрос и потер ноющую поясницу. — Я не делала ничего такого, уверяю, но твои юные поклонники наверняка придумали много новых идей, способных в прямом смысле свалить тебя с ног, — улыбнулась сестра Дана. — О, как там Мэтти и Мэдди? — поинтересовался Тайлер. — Просятся к своей лошадке, и собирают для нее морковку и сахар, — ответила Эшли, наслаждаясь игрой чувств на лице Тая. — Ты не хочешь посмотреть, что я тебе принесла? — А что там? — опасливо покосился на нее Джозеф, — письма от детишек? — Если ты считаешь свою сестру ребенком, то да, — просияла Эшли. — Тебе открытка от сестры. Теперь я поняла, почему ты сказал, что любишь этих крох. — Да, — смутился Тайлер, — я питаю слабость к девочкам по имени Мэдисон. Он торопливо пробежал глазами по тексту на обратной стороне карточки и заулыбался. — Чудесная Мэдс, она пишет, что очень скучает и надеется, что вы все меня полюбили. И волнуется, как бы я не забыл ее рядом с такой чудесной тобой. — Что, так и пишет? — изумилась Эшли. — Ага, — разулыбался Джозеф. — Знаешь, Тай, я даже тебе завидую, — задумчиво сказала Эш, любуясь счастьем на его лице. — Почему? Джош что, не присылал вам открыток из лагеря? — недоумевающе спросил Тайлер. — Нет, в том и дело, — вздохнула сестра Дана, — он написал маме раз или два, и все. Нам показывал фотографии, — ребят, с которыми он жил, озера, куда они бегали купаться, их мегаотвязной вечеринки, где он впервые, кажется, попробовал свои силы за ударной установкой. Но открытки… нет. А хотелось бы. — Эш, когда я вернусь к себе, я буду посылать тебе по открытке в неделю, — сказал Тайлер, желая ее утешить. — Обещаешь, бро? — спросила Эшли и протянула Таю руку ладонью вверх. Тот звонко ударил по ее руке своей: — Обещаю, сестричка.