***
В гримерке вокруг музыкантов хлопотала полноватая блондинка в черном фартуке со множеством карманов, заполненных кисточками, расческами и чем-то еще, что вызывало у Джозефа священный ужас. — Пришел наконец-то, — проворчал Дан, — где тебя носило? Хотел сбежать и бросить меня тут? Одного? С жестоким и коварным Тимом? — Ты вроде как неплохо ладил с ним до моего приезда, — ухмыльнулся Тайлер. — Я и сейчас не ссорился, но если ты сбежишь, он психанет, а психованный вокалист, чувак, это не айс, — растолковывал Джош, переодеваясь. — Это означает срыв шоу. — Не поверишь, он говорил мне то же самое, — заметил Джозеф, усаживаясь на стул подле него и ожидая своей очереди на грим. — Значит, мы договорились, да? Мы зажигаем звезды сегодня, бро? — Дан сжал его ладонь в своих горячих руках и ободряюще улыбнулся. — Только ради тебя, — тихо сказал Тайлер. — Ради нас, — одними губами произнес Дан. Когда музыканты пошли на сцену, Тайлер вышел из гримерки вместе с ними, и устроился у входа на площадку, чтобы наблюдать за выступлением. В режущем глаза свете ему показалось, что в зале целое море людей и сердце вновь кольнул страх. Джош говорил, что заведение рассчитано на четыреста человек, но тут явно было больше! Он сглотнул и сосредоточился на происходящем в двух шагах от него. Вот Джош, прикрыв глаза, отбивает бит в «Lose Control», вот Эрик и Даллон устраивают гитарную перекличку, а Тим поет про лис и гончих. У него был сильный яркий голос, зажигающий каждое слово в мрачноватой истории. Он выкладывался перед микрофоном на сто двенадцать процентов и зал чувствовал это. Тайлер закрыл глаза, прислонился затылком к стене и пропускал риффы и биты через себя, настраиваясь на свою песню. Скиппер сказал, что он написал ее накануне того дня, когда милое дитя Тай появился в их доме, и счел это знаком. Как Тай ни отнекивался, предлагая оставить на его долю кавер, тот не соглашался. Он будет петь именно эту песню и точка. Хотя бы потому, что Тим верит в предзнаменования. В конце концов, он его уломал… или обаял? Джозеф поискал глазами сетлист, пришпиленный к стене. Тим пел «Suicide Baby», и Тайлер очередной раз подумал — какой силы харизму надо иметь, чтобы репетировать в церкви такие далекие от благости песни. Впрочем, Тим мог обаять кого угодно, в этом Джозеф убедился очередной раз какой-то час назад, когда тот разговаривал с местной телезвездой. Мама Дан будет счастлива увидеть его лицо в экране, подумал Тай, да и не убудет от него. Еще две песни — «Leave You Now», «Dangerous», и его очередь выходить к слушателям. Тайлер поймал себя на том, что подпевает бэк-вокалу в припеве. «Сome on, come on, nothing to be lost or won…» И мельком подумал, что Тим не просто так поставил эту песню предпоследней. «Давай, давай…». Окей, Тимми, ты сам попросил. К Таю тенью скользнул кто-то из помощников звукооператора. — Сейчас ты. Джозеф показал ему растопыренную ладонь — пять секунд. Тот кивнул. Весь превратившись в слух, Тайлер впитывал в себя речь Скиппера — первую за весь концерт. — Знаете, для нас сегодня особенный день, — доверительно говорил Тим, будто лично обращался к каждому из пестрой толпы слушателей. — Первый день зимы. Первый день Адвента. День премьеры новой песни. И — день рождения нашего солиста, который подарит эту песню всем вам. Похлопайте Тайлеру Джозефу, который сейчас сменит меня у этого микрофона. Зал грохнул аплодисментами и Тай, смущенно улыбаясь, встал рядом с Тимом. Тот сжал его руку и улыбнулся. — Песня называется «If». Тайлер запел, и мелодию тотчас подхватили Джош на барабанах и Эрик на соло-гитаре. В середине куплета к ним присоединилась ритм-гитара Скиппера, а в припеве в причудливый рисунок мелодии Даллон добавил партию баса. Тайлер пел, ощущая любовь и поддержку музыкантов, открываясь залу всей душой. Наконец, наступил момент соло, а капелла, когда держать ритм вокалисту помогали только ударные. Тайлер закрыл глаза, негромко выводя: «If you were mine, I’d tear the altar down, Of all that I’ve lost to romance. If you were mine, I’d risk my dignity, If only to give love a chance» — и за его спиной взревели гитары. Припев повторялся три раза, и на третий раз с ним пел весь зал, отбивая ритм ладонями. Наконец, строчка «If you were mine» прозвучала последний раз, и Тайлер склонился в поклоне, оглушенный и смущенный. На сцену вынесли торт и Тим с Эриком поспорили, кто отцепит струну, чтобы его разрезать. Победил Тим, он же вручил раскрасневшемуся Джозефу норовящуюся свернуться в кольцо тонкую металлическую нитку. Тот повернулся к Дану и прошептал: «помоги». Джош перескочил через барабаны, помог Таю растянуть струну и они аккуратно разрезали шедевр кондитерского искусства, украшенный фигурками музыкантов, на несколько частей. В этот момент из кулис донеслось: «Happy Birthday to you» — и на сцену вышли Патрик, Пит, Райан и Брендон. Их глаза сияли ярче сотни ламп, а Тайлер… Тайлер закрыл лицо руками, стараясь не плакать — так его тронуло происходящее. Они обнялись на сцене, и зал восторженно рукоплескал. Джозеф не замечал красного огонька камеры, не замечал, как Тони скользил между первым рядом и сценой, не замечал интереса в глазах Дарка. Он чувствовал, что находился на своем месте, там, где должен был быть всегда, и удивлялся собственным страхам, преследовавшим его до концерта.***
За кулисами на него налетели с поздравлениями младшие Даны. — Ты такой крутой, бро! — радостно верещал Джордан, — мне так понравилось, как ты поешь! — Спасибо, Джо, спасибо, Эш, спасибо, Аби! Я так рад, что вы все здесь. Если честно, мне было очень страшно, — признался Тайлер, обнимая сестер и брата. — Мы верили, что ты справишься, — улыбнулась Эшли. — Хэй, Тайо, пару слов для наших зрителей? Можешь передать привет маме, — голосом искусителя произнес ведущий, и Эшли охнула: — Это же… — Да, он самый, — кивнул Тайлер. — Теперь в нашей семье две звезды, — благоговейно прошептала Эшли, не пропускавшая ни одного выпуска «Субботнего вечера». — Я бы сказал «три», ты очень ничего, детка, — оскалился Дарк. — Так что, Тайо? Тот застенчиво улыбнулся: — Спасибо всем. Это был мой дебют и, кажется, он вышел удачным. Спасибо Тиму, который написал эту песню, спасибо бэндмейтам — сегодняшний успех это их заслуга. Скиппер и Уикс, стоявшие неподалеку, показали ему большие пальцы, а Дан посмотрел так тепло, что Тайлер почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. У него была любящая семья. У него была песня. У него был Джош. И это был лучший день рождения в его жизни.