***
— Тох, ты уверен? — голос Позова был наполнен волнением. Он и вправду переживал за своего друга. Зная характер и психику Антона, он боялся, что если его выбор провалится, Шаст просто не переживет все это. — Д-да… — прошептал парень, рассматривая золотое колечко в красной бархатной коробочке. Оно буквально пахло роскошью, но в то же время ложью и цинизмом. Антон не был уверен. Он не был уверен ни в чем. Парень настолько запутался во всем, что предложить руку и сердце Ирине, как ему казалось, было отличной идеей и решением всех его проблем. Они встречались не так давно, но Шаст утверждал, что у них «любовь до гроба». Вероятно, он просто боялся остаться один. Да, в его двадцать пять. Это был панический страх, преследующий его всю жизнь. Остаться без никого было намного страшнее смерти. — Если что, ты знаешь, что я всегда рядом, — Дима дружественно похлопал парня по плечу и тот грустно улыбнулся. Он понимал, что это «если что» вполне вероятно. Ира просто-напросто могла отказаться или послать его к чертям. А тогда что? Наверное, все. Антон просто перестанет существовать. Ира — единственная девушка, которая встречается с ним больше, чем полтора месяца. И, скорее всего, последняя надежда наладить свою дерьмовую жизнь. Одиночество. Вот чего боялся Антон. Страх, преследующий его всю жизнь и мешающий нормально жить, с каждым годом проявлялся сильнее. Бедный парень просто не знал, как объяснить другим, чего именно он боялся. Всего. Да, наверное, действительно всего. От нелепой аварии, которая может унести жизнь его близких, до типичного «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Эта фраза не раз заставляла Антона биться в истерике. Парень пытался как-то бороться с этим. Даже ходил к психологу. Да, сам Антон-я-вам-что-псих-что-ли ходил к самому настоящему психологу. Но это нисколько ему не помогло.***
Антон пришел к месту встречи ровно в 18:00. Это было небольшое кафе на окраине города. Здесь было всегда мало посетителей и играла приятная живая музыка. Весь интерьер был в спокойных бежевых тонах, несколько круглых столов стояло посередине. Парень сел за заказанный заранее столик и принялся ждать девушку. Сказать что он волновался — ничего не сказать. Его трясло настолько, что ему пришлось сложить руки в замок, чтобы хоть как-то утихомирить их. 18:10. « Ничего, девушки постоянно опаздывают.» — говорил сам себе Шастун, пролистывая меню уже в сотый раз. Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил осмотреться вокруг. Народу было совсем мало. Параллельно Антону сидела парочка, которая уже порядком надоела парню. Они часто целовались и мурлыкали друг другу что-то на ухо, отчего каждый из них искренне улыбался. Наверное, они счастливы. Чуть слева от Шастуна сидел парень. Он выглядел почти так же, как и сам Антон. Почти каждую секунду он поглядывал на часы, и нервно бегал глазами по залу. На его столе было накрыто на двоих. 18:30 Парень, сидевший рядом с Антоном, сорвался с места и ушел, не тронув со стола ничего, бросив на стол несколько купюр. Шастун судорожно сглотнул. 19:00 «Она всегда опаздывала. Она придет. Она придет. Она придет. Она придет.» — как молитву про себя повторял парень. 19:30 Парочка, сидевшая параллельно ему, ушла, держась за руки и тихо хихикая. Он остался один. Один. Один в кафе. Один по жизни. Ком в его горле рос и он готов был расплакаться прямо сейчас, как девчонка. 20:00 « Я так жалок. Так жалок. Зачем все это? Боже, она не придет. Она бросила меня, даже не предупредив об этом. Я один» 20:30 Тихие колокольчики на двери кафе вдруг зазвенели. Антон тут же взглянул на выход. Ира. Она все-таки пришла. Вульгарной и немного пьяной походкой она подошла к парню, поедая взглядом по дороге. — Тошечка, — заплетающимся языком произнесла она, — я думала, ты домой уехал. Ик-ой. От нее несло перегаром и дорогими духами, которые Антон подарил ей на день рождения, потратив всю зарплату. — Ира… Почему ты не пришла? Почему ты пьяна? — Ик… Как не пришла? Вот она я! — она глупо улыбнулась и развела руки, демонстрируя себя, — Кстати, я чего зашла-то… То-ош, мы это — расстаемся. Девушка продолжала улыбаться, пошатываясь на месте. Она была в довольно приподнятом настроении и, кажется, ее совсем не волновало то, что она только что сказала. — Ты прости меня, мне идти н-надо. Меня там, это, ж-ждут. П-прости. Антон все так же остался сидеть на месте. Его мир рухнул. Это конец. Конец всего. Он вынул кольцо из бархатной коробочки и посмотрел на него с таким презрением, как будто оно виновато во всем этом. Еще секунда и оно в летит открытую веранду в кафе. Почти девяносто тысяч рублей улетели в неизвестном направлении. Но Антону все равно. Он хочет просто раствориться. Исчезнуть. Навсегда.***
Пятый бычок летит вниз с пятого этажа. Восьмой. Десятый. «Ты один, Шастун. Слышишь? Один. То, чего ты боялся всю свою жизнь, накрыло тебя с головой.» Парень зажмурил глаза и потряс головой. Его добивали собственные мысли. Антон сидит на балконе своей однушки и медленно убивает себя никотином. Вокруг кромешная тьма. Лишь маленький уголек тлеющей сигареты развевает эту бездну вокруг парня. Он хотел кричать. Кричать, что есть мочи, но не мог. Не мог, потому что это бесполезно. «Ты жалок, Шастун. Ты так жалок» Парень оскалил зубы, как будто рыча на кого-то в темноте. Только там нет никого. Как и в твоей жизни… Остался только Дима, которому он мог бы сейчас позвонить. Только сам парень этого не хотел. Антон представлял, как Позов закатывает глаза, увидев номер Шастуна в столь поздний час. Он не хотел быть кому-то в тягость. Он никогда не навязывался. И теперь… Он один. На часах 01:30. Парень, уже начавший задыхаться от столь большого количества никотина, хотел было идти спать (ну или хотя бы попытаться это сделать). Но вдруг в окне противоположного дома зажегся свет. Это было довольно странно, так как почти весь его тихий район уже спал. Это заинтересовало парня, и он стал внимательно вглядываться в маленькое окно, завешенное шторами, чтобы рассмотреть человека, который тоже не спит так поздно. Обычно он не глазеет по чужим окнам и вообще не вторгается в чужую жизнь, но… сейчас ему это жизненно необходимо. Ему нужно увидеть хоть кого-нибудь, чтобы почувствовать, что он не остался одинок в этом гребаном городе. Через минуту кто-то резко развесил шторы в окне, показывая всю комнату. Антон немного прищурился, чтобы получше рассмотреть владельца квартиры. Похоже, это мужчина. Тот немного отошел назад и возвратился к окну с чем-то в руках. Он подошел почти вплотную, так что Шастуну открылся прекрасный вид на мужчину. Вскоре Антон понял, что он делал. Он играл на скрипке. Да, это очень походило на скрипку. Широкие плечи незнакомца плавно двигались, водя смычком по инструменту. Антон не слышал музыки, но ему было достаточно просто наблюдать за тем, как ловко и чертовски сексуально мужчина управлялся с инструментом. Его соседи, наверное, ненавидят его всей своей душой. Шастун тоже ненавидел бы. Но сейчас… Сейчас этот незнакомец кажется ему таким родным и, как будто, единственным, кто остался с ним в этом холодном и темном городе. Единственный, кто разделил эту ночь с парнем, даже не подозревая об этом. Антон смотрел на это, как завороженный. Парень очень хотел услышать, что же играет этот незнакомец. Но по его движениям было понятно, что это что-то медленное и невероятно красивое. В голове Антон начал выстраивать музыку по движениям мужчины. Когда он немного ускорял движения смычка, парень так же ускорял свою собственную музыку. У них получилось что-то типа немого концерта. В этот момент они были как одно целое. Парень не знает, сколько времени прошло с того момента, как мужчина начал играть, но ему все равно было мало, когда тот опустил инструмент и выдохнул. Его широкие плечи опустились и он, кажется, расслабился. Незнакомец посмотрел в окно, словно ища невидимого зрителя. И он был. «Я буду ждать следующего немого концерта…»***
Той ночью я чувствовал что-то. Эта ночь… она отличалась от всех предыдущих. Я чувствовал на себе внимание. Я не понимал от кого оно исходило. После того, как я закончил играть, я все же решился посмотреть в окно. Тьма. Ничего кроме нее я там не увидел. Мельком пробежавшись по домам напротив, я вновь увидел лишь ночь и темные окна жильцов. Каждую ночь я играл. Для кого? Я не знаю… Мне необходимо было делать это. Раньше я всегда играл для нее и улыбка, которую она дарила мне, увидев меня с инструментом, была всем для меня. Я мог не спать ночами, тренируя сложную сонату, лишь бы с утра удивить ее новым произведением. Но все это было раньше. А что теперь? Я играю мгле. Мгле, в которой никого не было. Мгле, которая не похвалит меня за мои достижения в сфере музыки. Мгле, которая не обнимет меня, если у меня проблемы. Мгла. Вероятно, теперь это мой единственный слушатель. Я потерял все. «До следующего концерта.»