***
- Шастун! – звонкий и резкий голос Павла Алексеевича раздался над ухом парня, вытаскивая его из своих мыслей. Бедный парень подскочил на стуле, стаскивая с себя наушники. - Ты че, вообще офигел? – начальник сделал вопросительное лицо, явно ожидая ответа от Шастуна, но тот опешил от такого резкого проявления внимания к нему. Он оглядел офис и понял, что все сотрудники, забросив работу, с интересом наблюдают за их перепалкой. - Ты работать будешь или в облаках витать? Уже три вызова на твоей линии проигнорированы! – продолжал Павел Алексеевич, жестикулируя руками. Если бы он знал, чем забита голова Антона в данный момент. - Простите, - Шастун опустил голову, стараясь выглядеть виноватым, ведь ему совершенно не хотелось терять свою премию сейчас. Начальник сначала прищурился, будто стараясь понять, что не так с этим длинным парнем, но через секунду развернулся, говоря уже более спокойным голосом: - Ко мне в кабинет. - Антон, все в порядке? – серьезно и похоже искренне спросил Павел Алексеевич. - С чего бы такие вопросы? – Антон сел на стул перед мужчиной, стараясь быть спокойным. - Ты какой-то… рассеянный что ли. Постоянно в своих мыслях. Три звонка вон пропустил. Раньше такого не было. Шастун молчал. Он снова упал в свой мир, где мысли сменялись с космической скоростью. Казалось, если парня не трогать сутками, то он даже и не пошевелится. Будет думать, думать, думать. Мысли лишь мешают нормально жить. - Влюбился что ли? – так и не дождавшись ответа, спросил Павел Алексеевич. Антон, все еще находящийся в глубинах своего мозга, сначала не понял самого вопроса, а как только до него дошло, что предполагает начальник, то тут же начал возмущаться. - Что? Нет! Нет, что Вы! Просто… Просто, приболел немного, - Шастун демонстративно кашлянул, кривя гримасу. Мужчина с недоверием посмотрел на парня, но расспрашивать не стал. В конце концов это его личная жизнь. - Ладно, допытывать не буду. Мне нужна лишь твоя работоспособность и полная концентрация на помощи. - Я исправлюсь, Павел Алексеевич. Выйдя из кабинета, Антон встряхнул головой, дабы не загружать голову еще больше самокопанием. Нет, не влюбился. Точно не влюбился. Я что школьница, чтобы на парней вешаться. Всю дорогу до дома, Антон самовнушал себе, что он не влюбился и у него в жизни все хорошо. Повторив эти слова раз двести у себя в голове, Антон подумал, что именно так можно решить все свои проблемы и успокоился. Только вот через час, когда в голову пришло осознание того, что ему сегодня назначена встреча с Арсом, вернулись и самокопание, и надоедливые мысли.***
Стрелка кухонных часов неумолимо двигалась к отметке 23:00. Тик-Так. Антон сидел на жесткой табуретке около окна, вслушиваясь в тиканье. Его буквально загипнотизировал этот звук. Спокойный, размеренный, точно знающий свой ритм. Благодаря этому звуку мысли Антона хоть немного успокоились и разложились по полочкам в голове. Парень рассматривал окна противоположного дома. Скурив уже почти пачку сигарет, задымив всю кухню, он смотрел на эти окна и думал о том, что у каждого окна есть своя история. Каждое окно – это отражение жизни кого-то. Например, на втором этаже живет девушка. Ее окно выглядит аккуратно и на подоконнике виднеются цветы. Шторы на этом окне всегда развешаны. Это говорит о легкомысленности и простоте девушки. На третьем этаже есть окно, которое постоянно завешено и его стекло покрылось пылью. Туманное. Туманными окнами Антон называет те, за которыми не ухаживают, и значит у хозяев которых не все так хорошо в жизни. Обычно туманные окна у одиноких людей. У тех, кому все равно на окружающий их мир, а уж тем более на вид из окна. Они завешивают их, изолируясь от внешнего мира и наслаждаются, а может и страдают в своей вселенной. На четвертом этаже живет большая семья. Их окно всегда заставлено всякими мелочами. Свет постоянно включен, и Антону нравится наблюдать за их жизнью. Возможно, они счастливы. По-настоящему. Вечерами они собираются на семейный ужин, который Шастун не раз наблюдал. Он завидовал их жизни. Нет, конечно же, не желал им зла, но действительно хотел такой же жизни: с житейскими проблемами, морем любви и светлыми окнами. Пятый этаж. Там все окна сливаются и остается только одно, на которое Антон может смотреть вечно. Окно Арса. Но сколько бы ночей он не всматривался в него, он не мог понять, к какой категории относится его окно и какая история за ним скрывается. Оно особенное. Как и он сам.***
Стрелка часов ровно указала на двенадцать часов ночи. Антон все это время так и сидел на кухне, размышляя то о жизни других, то о своей. - Блять! – крикнул парень, когда осознал, что должен быть уже на крыше, а он все еще сидит в домашних штанах и рваной футболке. Вот так всегда. Сначала ты сидишь и ничего не делаешь, думая, что еще много времени, но потом понимаешь, что уже опоздал. Типичный Антон Шастун. Наспех надевая штаны и свитшот, Антон думал о том, что он скажет Арсу. А хотя?.. Это же он его позвал. Вот пусть он и говорит. Именно с этим умозаключением Антон вышел из квартиры и стал искать лестницу, ведущую на крышу, ведь точное ее местонахождение он не знал. К счастью, долго искать не пришлось и парень с уверенностью полез наверх. Но Антон Шастун не был бы Антоном Шастуном, если бы не зацепился за железную перегородку и не порвал бы свитшот. - Блять! Ебучий случай! Новый, мать вашу, свитшот! Откуда то сверху послышался знакомый смех. Через секунду наверху показалось лицо Арсения, который улыбался во все тридцать два. - А я думаю, кто еще может орать трехэтажным матом в двенадцать часов ночи, - Попов, все еще смеясь, подал руку Антону, чтобы помочь ему забраться. Зеленоглазый шепотом матерился, рассматривая большую дырку на рукаве. - Почему мы не могли встретиться на лавочке в парке! Почему именно крыша и вообще, что за баналь… - Антон тут же затих, когда прошел дальше по крыше и увидел фантастический вид, открывающийся с края. - Мать моя женщина! – констатировал Шастун, раскрыв рот. Отсюда открывалась прелестная панорама на святящийся Воронеж. - Думаю, это стоит твоего свитшота, - Арсений подошел сзади, тоже любуясь ночным городом. Антон не сказал ни слова, он лишь любовался. Любовался тем, чего никогда в своей жизни не видел. Максимум чем он довольствовался это видом на дом из своего окна. А тут такое! - Слушай, ну это просто прелесть! – Антон наконец-таки повернулся к Арсу, который стоял поодаль, давая возможность парню насладиться тишиной. Брюнет лишь скромно улыбнулся, подходя чуть ближе. - А ты что, без своей скрипки? – не выдержав молчания, спросил Шастун. - Ты меня недооцениваешь, - загадочно улыбнулся Попов, - просто я подумал, что… нам стоит поговорить? – скорее спрашивал, чем утверждал мужчина. Шастун в ответ неловко пожал плечами. - Да, наверное… - Слушай, Антон. То, что я сказал в подъезде, это… Сердце парня остановилось. Он ужасно боялся, что парень скажет, что это была шутка. Если он действительно так скажет, то Шастун сбросится с этой чертовой крыши в ту же секунду. - Это правда. Я боялся это признавать. В том числе и боялся признаться сам себе. Но… - Но ты выгнал меня в тот раз, когда я пришел к тебе. Ты сказал, что я был твоей… игрушкой, - говорить было очень сложно, но Антон пытался говорить таким же четким голосом как у Арсения. - Я солгал. - Тогда почему я должен верить тебе сейчас? Арсений замолк. Кажется, вопрос Антона действительно поставил его в тупик. Ведь и в правду… Почему тогда он послал его куда подальше, а сейчас говорит такие важные слова?.. Антон хотел верить ему, но боялся. Боялся, что еще одного расставания он просто напросто не переживет. - Потому что сейчас я говорю эти слова в абсолютно трезвом состоянии. Я говорю эти слова, искренне надеясь на то, что ты поверишь мне и доверишься. Я выгнал тебя тогда, потому что… боялся. Боялся покалечить твою судьбу, - Антон усмехнулся на слова Арсения, но ничего не сказал, - боялся, что могу утянуть тебя в свой омут. А я не хочу этого. Но в тот момент, когда мы встретились у дома Лизы, я понял, что не могу тебя просто так отпустить. Если ты захочешь, ты можешь сам оттолкнуть меня. И я уйду. Но только если этого захочешь ты. А сейчас, стоя на крыше Воронежской пятиэтажки, я хочу спросить у тебя что-то очень важное, - после некоторой паузы Арсений глубоко выдохнул и продолжил свой монолог, - Антон Шастун, ты доверишься мне? И Шастун доверился. Ему просто нравится этот странный парень, который явно продал свою душу дьяволу, чтобы так играть на скрипке и иметь такую внешность. Ему просто нравится этот парень, который сочинил для него мелодию. Ему нравится то, что он играет специально для него. Нравится то, как он плавно водит смычком где-то в воздухе. Нравится то, как он нагибается, во время игры, чтобы посмотреть в глаза Антона и убить его своим чертовским взглядом. Ему просто нравится Арсений. «Я не знал, что любовь — зараза, Я не знал, что любовь — чума. Подошла и прищуренным глазом Хулигана свела с ума.»