Я искал тебя, годами долгими Искал тебя, дворами темными В журналах, в кино, среди друзей И в день, когда нашел, с ума сошел
****
Тонкие струны покорно создавали свою мелодию под натиском смычка, который так уверенно держал Арсений. Он играл весь вечер, натянуто улыбаясь дамам, которые подходили к нему, дабы похвалить за столь прекрасный талант. Он сдержанно благодарил их и искал в этой подвыпившей толпе одного. Человека, чьи зеленые глаза могут убить Арсения одним взглядом. Человека, которого он не видел два года и который так похорошел за это время. Да, у него был уставший вид, круги под глазами и все такие же грустные глаза, но Попов считал именно эту красоту истинной. Парень был просто уверен, что красоту никогда не сделаешь искусственно. Он не считал девушек с большой грудью или парней с накачанным прессом красивыми. Он мог бы считать их прекрасными только тогда, когда увидел бы шрам на животе девушки, потому что совсем недавно у нее появилось маленькое чудо. Он называл бы парня красивым, если бы на его руках были бы мозоли и ссадины, ведь он не жалеет себя и работает на трех работах грузчиком, лишь бы помочь больной матери. Арсений считает Антона красивым, потому что в его глазах виднеется искренность и все то, что ему пришлось пережить. Он считает его удивительным, потому что тот улыбается, когда мышцы сводит от боли. Он считает его невероятным, потому что Антон бросит все на свете, если он будет нужен кому-то. Арсений считает Антона чем-то волшебным и неземным, потому что он все еще любит его.***
Шастун уже в десятый раз умывался ледяной водой, каждый раз смотря в зеркало, злобно рыча на самого себя. Позов ушел уже около двадцати минут назад, а самобичевание Антона дошло до финальной стадии и парень просто начал презирать себя все больше с каждой секундой. Шастун чувствовал себя малолеткой из типичного сериала для девочек, которая плачет по пустякам и чувствует себя самой бедной на всей Земле. — Объявляется танец молодоженов! — ритмичная музыка, которая играла в зале до этого сменилась тишиной и разговорами гостей. Видимо, все начали подходить к центру зала, чтобы увидеть прекрасный танец любви. Антон, наверное, тоже хотел бы посмотреть на это, ведь, как говорил Позов, они вместе с Катей даже ходили к хореографу, чтобы тот поставил им свадебный танец. Но Шастун тут же отбросил идею выходить к гостям, как только посмотрел на себя в зеркало в очередной раз: заплаканные красные глаза, помятая рубашка, растрепанные волосы и чертовски жалкий вид. Он не имеет права портить этот прекрасный момент в жизни Позова своим присутствием. Через секунду заиграла музыка, а в зале образовалась абсолютная тишина. Сначала мелодия состояла только из гитары, и видимо это был лишь фон, потому что через мгновение пространство затмили прекрасные звуки скрипки. Антон затаил дыхание, потому что в его голове тут же вырисовывался образ Арсения, создающего эту прекрасную мелодию. Скрипка делала удивительные вещи с Антоном. Он чаще задышал, по привычке расправил волосы и навострил уши, чтобы не пропустить ни единого звука от инструмента. Шастун подошел к двери, прислоняясь к ней лбом и закрывая глаза. Сейчас, буквально в нескольких метрах от парня, играет человек, которого Антон любит больше жизни. Он открыл глаза, борясь с желанием выйти из тесного туалета, стены которого давили на парня. Больше всего ему хотелось вновь увидеть те взмывающие вверх руки и такие гибкие кисти. Те горящие голубые глаза, которые смотрели на парня, чуть исподлобья, потому что подбородок скрипача держал основание скрипки. То лицо, которое блаженно расслаблялось, когда скрипка податливо брала высокие ноты, и резко напрягалось при игре сложных арпеджио и гамм. Антон практически зарычал, когда Арсений повел свою мелодию вверх, наверняка высоко поднимая скрипку, как обычно делал это. Он больше не может и не хочет терпеть это. Резким движением Антон открыл дверь туалета, практически выбегая оттуда. В зале погасили свет и лишь красивая фиолетовая подсветка по всему периметру и свечи в руках гостей освещали пространство. Антон уверенным шагом пошел в толпу, замирая на месте от красоты происходящего. Позов уверенно делал поддержку, поднимая Катю над землей, а та в свою очередь демонстрировала всем свою лебединую осанку, изящно поднимая руку при этом. Белое платье невесты выделялось в полутемном помещении и блестело от подсветки. Жених и невеста не отрывались друг от друга ни на секунду. Их взгляд был постоянно на своей половинке, а улыбка не сходила с лиц. Антон наконец отвел взгляд чуть левее, откуда доносились прекрасные звуки скрипки. Голубые океаны все это время неотрывно смотрели на прекрасный профиль парня, чьи скулы так оттенялись на бледном лице. Антон не смог отвести от него свой взгляд. Все то, о чем он фантазировал, стоя около закрытой двери, воплотилось в жизнь. Толпа вокруг них будто исчезала с каждой секундой, и во всем мире остались только эти два парня, что так непрерывно рассматривали друг друга. Арсений удивительно точно попадал во все ноты, но при этом не отрываясь от Антона. Он будто не контролировал процесс игры вообще, лишь его ловкие руки создавали прекрасную музыку, которая несомненно поразила всех в этом зале. Мелодия закончилась также неожиданно, как и началась, оставляя в глубине души приятное «послевкусие», какое бывает только от действительно трогательной музыки. Кажется, будто где-то в головах гостей, в том числе и Антона, еще играла скрипка, задевая все потайные уголки сознания. Но через мгновение зал взорвался аплодисментами, а счастливая пара вновь поцеловалась, вызывая у гостей только умиление и восторг. Было непонятно кому хлопают люди: то ли прекрасному танцу Екатерины и Дмитрия, то ли не менее прекрасной игре скрипача. Но Арсению не нужны были ни эти аплодисменты, ни слава, ни признание от публики. Ему нужен был только тот, что стоит сейчас в паре метров от него. Желание Арса подбежать сейчас к нему останавливала лишь мысль о том, что Антон ненавидит его. И, на самом деле, он правильно делает. Ты заслужил этого, Арс.Таких, как я, увы, не любят Таких, как я, увы, не ждут Таких, как я, всего лишь губят. Сердца таких жестоко жгут.
*****
Позов одобрительно посмотрел на Антона, как бы говоря, что он молодец, что наконец-таки вышел из своего «заточения». На что парень лишь кивнул, говоря губами искреннее «прости». Дима тепло улыбнулся, показывая, что все в порядке. Пока Шастун переглядывался с другом, парень понял, что потерял Арсения из виду. Он будто бы растворился, как только последняя нота повисла в воздухе. Еще раз оглядев весь зал, Антон выдохнул, понимая, что его нет здесь. Сбежал. Конечно же, он сбежал. Он же только и умеет, что убегать от своих проблем… Громкая музыка отдавалась только басом где-то сзади. На улице было так умиротворенно и тихо в отличие от шумного зала, где продолжалось празднество. Антон вышел сюда, чтобы хоть немного развеять свои мысли и расслабиться. Помочь парню сделать это мог только табак, поэтому Шастун достал пачку из кармана, мысленно подметив, что пора бы уже бросать курить, ведь он начал новую упаковку только сегодня утром, а она уже почти пустая. Решив подумать об этом позже, Антон зажал сигарету губами, поджигая ее и тут же выдыхая густой дым. Ресторан находился за городом, поэтому на одинокой дороге лишь изредка проезжало несколько машин, спешащие в шумный Питер. Шастун не знал, как это работает, но пару выкуренных сигарет действительно освежают мысли и отодвигают проблемы чуть дальше. Антон бросил на землю окурок, наблюдая за тем, как он медленно догорает, превращаясь в пепел. Тишину вокруг резко разрезает пронзительный, но такой родной звук. Парень оглядывается, не понимая откуда доносятся звуки скрипки. Буквально через секунду, Антон понял, что он слышит «их песню»… Чертовы мотивы скрипки, которые он усердно пытался забыть, сейчас во всю играли где-то совсем рядом. Он мог узнать эту мелодию из тысячи, причем даже если бы они играли все одновременно. Шастун начал судорожно оглядываться по сторонам, ясно понимая, что ему не кажется все это… Или же он окончательно сходит с ума. Но через какое-то мгновение, когда произведение достигло своей кульминации, откуда-то изо мглы появился скрипач. Он тянул каждый звук проклятой мелодии, которая уже текла по венам Антона и он не мог остановиться смотреть на парня и слушать его игру. Арсений встал ровно перед Шастуном, продолжая играть, не смотря ему в глаза. Это странно, потому что обычно Арс пронизывает своим дьявольским взглядом, от которого невозможно оторваться. Антон перестал дышать и, казалось, все органы в его организме перестали функционировать: кровь остановилась в жилах, а сердце больше не бьется. Арсений медленно начал опускаться на землю, вставая на одно колено. Его тело совершенно не дрожало и каждое движение было четким и уверенным. На финальной ноте, которая осталась висеть в воздухе, колено Арсения коснулось земли. Попов опустил скрипку, наконец поднимая свой взгляд на Антона. И в эту секунду, клянусь. Мы стали частью бесконечности.