Мой друг-эльф

Йорвет пробирался сквозь заросли терновника, изобретательно матерясь на эльфском. Он не мог выйти на тропу, ведь возле леса охрана удваивалась и через каждый час можно было увидеть доблестных стражей, которые без устали бдили на окраине города. Хотя с большим удовольствием опрокинули бы кружку-другую пива в таверне. Сумерки надёжно укрывали главаря белок, и он двигался настолько тихо, что даже опытный следопыт вряд ли заметил какой-то подвох. В десяти шагах послышался грохот лат и громкая брань. — Я вам говорю: ни одного остроухого на милю вокруг и на кой хер делать этот обход. — Командир сказал… — Клал я на командира и его приказы! Голоса стали тише. Йорвету очень хотелось пустить кровь dho'ine; он еле пересилил себя и сдержался. Не нужно лишний раз привлекать внимание. Недалеко послышался шелест сухих листьев и хруст ветки, и не на дороге, а в кустах. Молниеносным движением скоят’аэль достал меч из-за пояса и, сделав несколько больших шагов, схватил виновника шума, приставив клинок к горлу. Едва Йорвет рассмотрел пришедшего, его глаз сузился, а из горла вырвалось сдавленное рычание. Командир крепко приложил парня об ствол дерева и грозно прошипел: — Мальчишка, как ты посмел пойти следом? Я же предупреждал. — Я хотел помочь. Голос раздосадованного Вернона набирал громкость. — Идёшь за мной по пятам, и ещё продираешься через лес как кабан сквозь бурелом! Над головой мальчика просвистел меч и врезался в ствол дерева. Йорвет не сказал больше ни слова. Он молчал всю дорогу, пока они собирали хворост, связывали его и с ним же возвращались в обитель эльфа. Скоя’таэль беззвучно прошел по брусчатке к старой скрипучей двери и практически втолкнул сопротивляющегося dho'ine в дом. Вернон влетел в проем и чуть не столкнулся с возникшей на его пути кроватью. В доме лунный свет проникал лишь сквозь плотно задернутые пыльные куски ткани, которые язык не поворачивался называть шторами. Вернон обернулся, из проема двери тоже проникал лунный свет: он окружал высокую фигуру в капюшоне с вязанкой дров. Секунда — и дверь захлопнулась. Угли в подобии камина с каждым мгновением тускнели, и вскоре небольшая комнатка погрузилась в полумрак. Йорвет запер дверь на засов и совершенно не по-эльфийски прошагал до камина, с грохотом скинув с плеча большую вязанку дров. Потом мальчик мог лишь предположить, что скоя’таэль склонился над очагом, раздувая оставшиеся угольки. Вверх взлетали маленькие красно-оранжевые искры. Послышался треск ломающейся ветки, и через время запахло дымом, появились языки пламени. Вернон присел на кровать и, тяжело дыша, провел рукой по бинтам под рубахой, проверяя их на наличие крови. Возле его ног лежала вязанка веток поменьше, чем та, что принес эльф. Наконец Йорвет оторвался от созерцания пламени и, подкинув пару веток в костер, повернулся к человеку. Огонь зловеще отражался в его единственном лиственно-зеленом глазу. — Я приказывал оставаться здесь, но ты не послушал меня. Понимаешь как дорого могла обойтись твоя выходка, dho'ine? — голос мужчины звучал обманчиво спокойно и мягко, лишь бушующая в зелёном глазу ярость показывала, насколько он сейчас зол. — Я не солдат, чтобы выполнять приказы! — человек словно забыл кто перед ним, и скоя’таэль не применул ему напомнить. — В этом вся ваша суть, bloede dho'ine. Эльф поднялся от камина и в несколько шагов пересёк расстояние между ним и человеческим ребёнком. Он навис над наглым мальчишкой. — Вы никогда не слушаете, что вам приказывают, нет дисциплины. — Йорвет насмешливо ухмыльнулся. — Не стать тебе солдатом — хилый, тощий, да и не попадешь дальше пехоты. Слова раскаленным железом жгли Вернона. Он знал, что даже если и попадет в темерскую армию, то высокого положения не добьется. Кто пропустит в высшее командование сына шлюхи из бедного квартала? Злобный взгляд карих глаз послужил эльфу ответом. — Смогу, попаду в армию и займу высокий пост! — чуть не сорвался на крик Роше. — Мне только нужна практика, — уже немного тише, но все так же твердо сказал он. Йорвету надоело стоять, согнувшись в три погибели, и его рассмешили слова дерзкого dho'ine. Плечи тряслись от беззвучного смеха, а из горла вырвался тихий всхлип. Вернон снова увидел татуировку, что спускалась с левой стороны шеи и уводила взгляд вглубь, прикрытая одеждой. Она была очень интересной и красивой. Эльф проследил за взглядом парня и замолчал. Роше тряхнул головой, будто пытаясь избавиться от наваждения и любопытства. — Я могу предложить тебе сделку. — сказал мальчик, уверенно глядя в глаз командира скоя’таэлей. — Сделку с тобой, человечек? — на этот раз эльф сдержался от смеха, хотя его так и подмывало снова рассмеяться. Он уже не помнил, когда в последний раз кто-то посмел дерзить ему, командиру бригады, что приводила в ужас даже матёрых темерских солдат. А чтобы этот бесстрашный потом остался в живых, без стрелы в горле терялось в его памяти, так это было давно. — Ты научишь меня сражаться, чтобы меня взяли в армию, а я буду делать то, что ты скажешь. Последние слова были произнесены почти шепотом и сдавленно, явно были усилием для владельца, который скрипел зубами от того, что пришлось просить помощи у того, кто его высмеял. Но все же Роше был благодарен Йорвету за спасение и решил сказать то, что вообще нужно было сказать давно. — Благодарю, что помог и перевязал раны, — тихо произнес парень, решая не злить потенциального учителя. — И за еду. Скоя’таэль немного поостыл и уже не был так зол на глупого мальчишку за его выходку. В конце концов они были похожи, хотя эльф никогда бы не признал этого даже под страшными пытками. Оба изгои, один сирота, а другой урод и даже для своих собратьев по оружию, всегда им будет. Всю долгую жизнь. Обоим приходится выживать и идти на сделки с совестью. Только вот один из них человек, а весь род людской эльф не переносил на дух. Помог скорее спонтанно и вот теперь расплачивается за свое поспешное решение. Йорвет облокотился о стену хилой лачуги и, не выказывая расположенности к dho'ine, сказал: — Thaess aep, dho'ine. Слушай внимательно. Хочешь учится — что же, я сделаю все, чтобы для тебя эта наука превратилась в пытку. Он снова наклонился к Роше и прошептал на ухо: — Ты сам будешь молить об окончании твоих мук, но знай: это будет всего лишь начало. То ли от горячего воздуха, касающегося его уха, то ли от пронизывающих слов Вернон вздрогнул. Он поверил эльфу и не сомневался ни на миг, что так и будет, но это был его единственный шанс начать жизнь, о которой он не мог даже и мечтать, и он вцепился зубами в этот шанс. — Сколько тебе хоть лет, dho'ine? — Мне пятнадцать, а тебе? — мальчик заинтересованно взглянул на собеседника. Он знал что эльфы очень долго живут и при этом их внешность остаётся прежней. Скоя’таэль фыркнул и заглянул в любопытные карие глаза, которые горели неподдельным интересом. — Двести восемьдесят восемь лет я прожил на этом свете. Вернон стушевался под внимательном взглядом командира бригады белок. И опустив голову вниз, протянул руку. — Вернон Роше. — представился он, чувствуя себя донельзя идиотом. — Йорвет. — его руку перехватила другая, жёсткая от мозолей с очень длинными пальцами, и слегка пожала. — Добро пожаловать в твой персональный ад, Вернон Роше. — эльф улыбнулся, показывая белые острые зубы и вернулся к очагу, подбросив ещё немного дров. Комната стала наполнена уютным треском веток, стало тепло. — Кстати, — как бы невзначай заметил эльф, — ты спишь на полу.