Любовь пронзает время

Лин и Кая дружили с детства. Аанг, Катара, Сокка и Тоф всегда были не разлей вода, поэтому, разумеется, и дети их всегда играли вместе. Ребята частенько ели из одной тарелки, мылись в одной ванне, и не раз бывало что весь выводок маленьких сорванцов засыпал в одной тесной колыбельке, когда их оставляли на ночь у кого-то из взрослых. Так они и росли бок о бок. Шалили они тоже вместе. Страшно даже подумать на что способны пятеро маленьких непосед, если их не дай Бог оставить без присмотра. То они изрисовывали все стены, то разливали воду по всему дому, чтобы потом устроить каток, то перемазывались в грязи и прыгали на кровать, а однажды и вовсе без спросу полетели кататься на Аппе. Родители только и делали, что качали головой. А винили всегда и во всем бедную Каю. Кая, хоть и не была самой старшей из всей шумной орды, тем не менее считалась у взрослых самой ответственной и рассудительной, поэтому была выбрана ими в качестве наседки на те случаи, когда за детьми было некому присмотреть. Не то чтобы она сильно напрашивалась на эту роль, но чувствовать себя главнее остальных ей нравилось. Более того, ее уполномочили даже наказывать непослушных ребят, если те вели себя совсем плохо, и Кая частенько пользовалась этим правом. Буми страдал от нее больше всех. Его и так ужасно раздражало, что ответственной назначили сестру, хотя он был старше всех, да еще и Кая постоянно к нему цеплялась: то он громко чавкает, то пачкает ковер в ее комнате, то дергает ее за волосы. Буми стоял в углу по полдня, порой даже не зная причины. С другими было не легче. Суинь обычно куда-то сбегала и приходила спустя долгое время вся в пыли и ссадинах. Тензин ходил за сестрой хвостиком, чем (надо признаться) тоже ужасно раздражал. А вот Лин хоть и держалась подальше от всех, была довольно тиха и спокойна. Кая (а по-правде и Аанг, и Катара, и Сокка) ужасно удивлялись, как у такой стрекозы, как Тоф могла родиться столь покладистая дочка. Юного мага воды всегда интересовала Лин. Кая была ее старше на три года, что для детей довольно большая разница, поэтому общих занятий у них было мало. Конечно они общались. Кая любила поиграть с младшими товарищами, но делала это не так уж часто. Чем старше она становилась, тем меньше она уделяла им внимание. Для ребят это не было большой проблемой, однако Лин почему-то это огорчало. А годы шли и времена менялись. *** Лин десять лет. Мама упорно учит ее магии земли. Она метает в нее внушительного размера куски камня посреди просторного плаца и требует, чтобы дочь защищалась. Лин умело отбивает один валун за другим, но силы ее постепенно покидают. Слишком уж изнурительны для нее такие тренировки. И вот, пропустив слишком быстро прилетевший кусок гранита, она получает тяжелый удар в грудь и пулей отлетает в сторону. Тоф качает головой, браня дочку за ее слабость и, даже не желая помочь той подняться на ноги, угрюмо уходит в дом. Лин тихонько всхлипывает. Не от боли - от досады. Худшая пытка для нее - чувствовать себя слабой и разочаровывать маму. Она сидит на земле, уткнувшись носом в коленки и глотая слезы, но вдруг неожиданно чувствует чье-то приближение. Тоф с раннего детства учила ее слушать землю ногами. Лин не всегда удавалось делать это, но сейчас она слышала четко и ясно чьи-то шаги. Она оборачивается и, немного удивившись, обнаруживает у себя за спиной Каю. - Тяжелая тренировка? - спрашивает та с легкой улыбкой. - Как видишь. - бурчит Лин растирая ударенное место. - Очень больно? - А сама как думаешь? - отвечает раздраженный маг земли. - Не сердись. Знаешь... я начинаю практиковать магию исцеления. Давай попробую, а? Лин немного помялась. А вдруг станет еще хуже, чем было? Однако, посмотрев в полные заботы и уверенности глаза Каи, она все же соглашается. Маг воды только шире улыбается, садится на колени и кладет на них Лин. Та по-началу чувствует себя неуютно, но нежные руки целительницы распахивают пыльное кимоно и прикасаются к наливающемуся синяку. Лин чувствует сильный холод в этом месте и на несколько секунд ей становится ужасно больно и плохо, едва ли не до тошноты. Но вот дурнота и боль постепенно проходят и Лин ощущает как по месту ушиба разливается приятная прохлада и ткани быстро заживают. Она смотрит на ласковое лицо Каи, освещенное ярким солнцем и ловит себя на мысли, что та сейчас выглядит как-то необычно красиво. Бирюзово-голубые глаза глядят спокойно и нежно, пухлые губы слегка искривляются от кропотливой работы, а брови чуть хмурятся. Каштановые мягкие пряди легонько касаются лица Лин и щекочут скулы, иногда даже вызывая желание чихнуть, но девочка едва ли обращает на это внимание. Ей слишком хорошо и спокойно сейчас. Лин редко получала от кого-то ласку, о чем порой тосковала. Она мысленно поблагодарила маму за нанесенный удар. Не сделай она этого, девочка возможно и не испытала бы никогда такого блаженства. Но вот заботливые руки исчезают. Исцеленный ушиб больше не доставляет неприятностей, но до чего же Лин не хочется отрываться от этих теплых колен. Не отдавая себе отчета в своих действиях, маг земли зарывается носом в голубую юбку подруги и начинает жадно вдыхать легкий аромат свежести, исходящий от ее хозяйки. До чего же приятно однако. Ласковая ладонь слегка треплет ее волосы, а серебряный голос умильно мурлычет откуда-то сверху: "Все уже. Я закончила.". Лин чувствует, как улыбается ее подруга и от этого на душе становится так радостно. Но ничего не поделаешь. Нужно идти. Встав и отряхнувшись, маг земли поворачивается, чтобы поблагодарить Каю. Та, все так же мило улыбаясь слегка наклоняется и, придержав Лин рукой за подбородок легонько целует ее в щеку. Бейфонг заливается краской, а Кая лишь игриво смеется. - Думаю мне пора. Мама будет искать меня. До завтра. - бросает она беззаботно, разворачивается и уходит. Лин еще долго стоит на месте и по-чему-то смотрит ей вслед.