Фобос

      Апрель. 2017 год.              Henry Jackman & Matthew Margeson – To Become a Kingsman              Старый «Ягуар» припарковался между двумя другими машинами на Кросс-стрит, но люди, сидевшие внутри, не спешили выходить.       Со стороны пассажира опустилось стекло, впуская в салон сладкий весенний воздух, наполненный медовой сладостью цветения. Всего три недели назад распустившие свои липкие лапки листочки, теперь шумели своими лопухами, подпевая порывам необычайно холодного для этого времени года ветра.       Коротко стриженные русые волосы Эммы тотчас разметало, и женщина осторожным движением, словно боясь спугнуть собственные мысли, заправила их на макушку.       Она не замечала серьёзного взгляда своего спутника, пока на её бедро не легла широкая тёплая ладонь, чуть сжимая – только тогда она оторвала взгляд от школьного забора, за которым бегала детвора, и посмотрела на Гарри.       - Ты уверена? Всё же мальчик ещё слишком юн.       - Я не собираюсь рассказывать ему всей правды, придёт время, и он узнает всё сам. Скоро у него начнут возникать взрослые вопросы, на которые его мать просто не сможет правдиво ответить.       - Ты простила его?       Эмма отвернулась, обдумывая ответ и прислушиваясь к своим чувствам. Внутри горько разливалась тоска, смешанная с досадой и лёгким отголоском злости.       - Я никогда не смогу забыть того, что он сделал, Гарри. Но дети не должны расплачиваться за грехи отцов. Он заслуживает шанса стать лучшим человеком, узнать, каким был его отец, каким стал, почему, и что сделал.       После долгого, кажется, бесконечно, но на деле длившегося всего минуту, молчания, Гарри посмотрел на Эмму с тёплой и немного грустной улыбкой, а затем сгрёб её пальцы в свою ладонь и пристально посмотрел ей в глаза.       - Иди.       Коротко кивнув и коснувшись губами их сплетённых пальцев, Мэтьюз выдохнула, как перед нырком в холодную воду, и выскользнула из машины.       - Эм!       Обернувшись, она увидела протянутую в окно руку, с чёрной бархатной коробочкой.       - Точно, - пробормотала женщина, забрала забытый предмет и ещё раз с улыбкой кивнула, тут же перебегая дорогу и решительно заходя на внутренний двор.       Гарри инстинктивно сжал губы, наблюдая за успешностью её предприятия, но быстро себя одёрнул, выдохнул и вывернул регулятор громкости радио.       Эмма тем временем подошла к высокой худощавой женщине, они недолго о чём-то поговорили, после чего воспитатель указала ладонью куда-то в сторону, направляя женщину к тому, кто ей был нужен.              ***       - Мистер Мур, к вам посетитель! – крикнула женщина, и один из мальчишек сразу оглянулся, потеряв бдительность в игре, и тут же был схвачен «бульдогом»[1].       Вырвавшись из цепких лап одноклассника и что-то крикнув своим друзьям, худощавый светловолосый сорванец подбежал к воспитательнице, но та кивнула головой в сторону Эммы, и он, вдруг стушевавшись, сделал несколько шагов навстречу женщине.       - Добрый день, мэм, - поздоровался ребёнок, внимательно глядя на свою гостью снизу вверх.        Не желая подслушивать разговор, воспитатель отошла к играющим детям, лишь изредка поглядывая в сторону своего подопечного, а Мэтьюз присела на корточки, внимательно разглядывая мальчонку, и то и дело цепляясь взглядом за взрослый взгляд льдисто-голубых глаз с мятными прожилками.       Совсем как у его отца.       - Добрый день, Эммет, - всё же подала голос женщина, и тут же прочистила горло, потому что звучала она неожиданно хрипло, - Меня зовут Эмма Мэтьюз. Но для тебя просто Эм. Я много лет работала с твоим папой.       - Вы тоже строитель? – с сомнением в голосе протянул парнишка, иронично изогнув бровь тот-в-точь, как это делал Брендан, и у Эммы перехватило дыхание.       Совладав с собой, женщина опустила глаза и улыбнулась.       - Да, малыш, можно и так сказать, - тихо засмеялась она.       - Папа умер, мэм, - честно и серьёзно, даже слишком серьёзно для девятилетки, выпалил Эммет, в очередной раз ставя Мэтьюз в тупик.       Она не так часто общалась с детьми, но не могла сказать, что испытывала какие-либо трудности, однако этот ребёнок бил все рекорды.       - Я знаю, парень. Но, сказать по правде, он никогда не работал на стройке, - глаза мальчика с подозрением сощурились, - Он, как и я, долгое время защищал людей от зла.       - Как Джедай?       - Вполне возможно, - снова улыбнулась Эмма, понимая, как сильно подставляет сейчас мать Эммета, но не имея никакой возможности и дальше держать этого поразительного ребёнка в таком возмутительном неведении.       - Послушай, Эммет. У меня для тебя кое-что есть, - женщина достала из кармана бархатистую чёрную коробочку, выудила оттуда свою медаль, и протянула ему на раскрытой ладони, - Это – высшая награда в том месте, где мы оба работали. И я даю её тебе. Как подтверждение своих слов и память о твоём отце. О том, каким он был храбрым, и сколько сделал того, о чём другие люди могут только мечтать. Храни её, что бы ни было. И никогда никому не показывай, это очень важно.       - Даже маме? - смотря на золотистый кружочек широко распахнутыми глазами, пискнул мальчишка, и перевёл взгляд на Эмму, тут же снова хмурясь, но на этот раз не подозрительно, а с как-то невысказанной решимостью.       - Маме можно, - снова улыбнулась женщина, уже предвкушая непростой разговор с вдовой Брена о настоящей работе её любимого человека.       - Спасибо, - почти прошептал Эммет.       - И ещё кое-что, - Эмма коснулась ладошки мальчика, и тот послушно её раскрыл, снова видя медаль, - На обратной стороне этой медали есть номер. Если когда-нибудь ты окажешься в беде, и тебе некому будет помочь, или если ты просто захочешь узнать больше о своём отце, позвони по нему и скажи: «Оксфорды, но не броги».       Мальчик прошлёпал губами, повторяя эту фразу.       - Запомнил? Оксфорды, но не броги. У тебя будет лишь один звонок.       - Да, мэм…Я понял.       Эмма протянула ему свою ладонь, и мальчишка вдруг улыбнулся так широко и так искренне, что в горле у Мэтьюз снова отчего-то запершило.       В следующее мгновение в её пальцы легла небольшая и худенькая ладошка и крепко сжала.       - До встречи, молодой человек.       - До свидания, мэм.       Прежде, чем подняться и уйти, агент Моргана не удержалась и со смешком потрепала пшеничные волосы мальчонки.       Напоследок кивнув воспитательнице, Эмма подмигнула Эммету и пошла к машине. Она не любила оглядываться и оставлять себе лазейки для возвращения. Но пронзительный взгляд детских голубых глаз буравил её спину так отчётливо, что, выйдя за ограду, Мэтьюз сломалась и обернулась.       Чтобы увидеть, как Мур-младший радостно махал ей рукой, а после, слово только этого и ждал, развернулся и стремительно возвратился к своим сверстникам.       Продолжая завороженно следить за тем, как убегает мальчишка, она чуть вздрогнула, когда между её лопаток легла знакомая широкая ладонь, почти сразу перекочёвывая на талию и прижимая к надёжной тёплой груди.       - Поедем к вдове? – тихо поинтересовался Гарри, и Эмма удивлённо повернула голову, почти утыкаясь носом в его щёку.       - Когда ты успел повесить на меня жучок?       Мужчина посмотрел куда-то в сторону, пожав плечами и крепче прижав к себе Моргану.       - Должно быть, рефлекс, - виновато ответил Харт, но в его тоне не было и капли раскаяния.       Усмехнувшись, Эмма погладила обнимающую её руку и слегка хлопнула по ней, отстраняясь.       - Поехали.              Конец.