Креативное самоубийство

…Да-да, пожалуйста, именно сюда, хотя еще лучше было бы прямо к холодильнику. Выпав из портала, открывшегося посреди холла, Роумен с непривычки чуть нос себе не расквасил, но удержался на ногах и, невежливо откинув плечом с дороги некстати оказавшуюся на пути к цели Цири – откуда только силы взялись, – ринулся на кухню. Пожав плечами и пройдя следом, она успела увидеть, как он подбирает языком с горлышка прозрачного сосуда последние капли какой-то красной жидкости. Он обернулся к ней – теперь его лицо было почти нормальным. По крайней мере, из глаз исчезла странная смесь стыда, злости и паники. Хотя нет, не исчезла – спряталась на дно. Ну, и щеки слегка порозовели. Цири, насторожившись, потянула носом воздух. Знакомо пахло кровью. Несвежей, успевшей остыть. Самый страшный запах – когда ты вбегаешь слишком поздно, и ничего сделать уже нельзя. - Кто ты такой? – она отступила на шаг, завела руку через плечо за спину, кончиками пальцев ощутив успокаивающее касание рукояти меча. Выдернуть из ножен – секундное дело, вряд ли он окажется быстрее. - Спокойно, - Роумен благоразумно не двинулся с места, чтобы ее не провоцировать, просто из всех эмоций, наполнявших его глаза, в них осталась одна ирония. - Сама как думаешь, или ты только по волколакам спец? - Больше всего похоже на… - Цири мысленно перелистала пару бестиариев. - Высшего вампира. - Тепло, - усмехнулся Роумен. – Приятно иметь дело с понимающим человеком. Я упырь. – Он саркастично изобразил, что приветственно приподнимает отсутствующую шляпу. - Это почти как вампир, только менее модно. - Очень приятно, - она оставила в покое меч и, прислонившись спиной к дверному косяку, скрестила руки на груди. - Что, правда не страшно? – Роумен с прорезавшимся любопытством взглянул на нее внимательнее. - Не особенно, - пожала плечами Цири. – Высшие вампиры – существа разумные и довольно адекватные, с ними можно иметь дело. У моего приемного отца – а он, на минуточку, профессиональный убийца чудовищ – есть даже друг вроде как из ваших. Но он давно не пьет кровь. Завязал. Он рассказывал, что это было как… бросить бухать, или что-то вроде того. - Сомневаюсь я что-то, чтобы этот его друг был из наших, - Роумен вернулся к холодильнику, поискал по полкам, чем бы ее гостеприимно угостить, но нашел только несколько пакетов с донорской кровью, оставшихся с "ограбления банка". Окей, пусть будет пицца с доставкой. – Наши не завязывают. Максимум – ищут бесконтактные варианты. Хотя… это не физический голод, скорее психологический, так что он, может быть, и правда сродни алкоголизму. Физический голод я, в принципе, могу заткнуть хорошим стейком. Этот – хрена с два. Алло. Пиццу. Большую. Да все равно, чего-нибудь с классической начинкой, или что там у вас фирменное… Хотя стойте. – Он с удивлением ощутил, что рассуждения о физическом голоде даром не прошли. - Давайте две, и одну обязательно без лука. Назвав адрес и бросив телефон на стол, он стянул куртку, пристроив ее на спинку ближайшего стула, и на него же опустился, блаженно вытянув длинные ноги. - Не хочешь снять уже свою железку? Кстати, я Роумен. И, между прочим, я до сих пор не знаю ни хрена о тебе. Кого я вообще в дом пустил? - Меня зовут Цирилла. – "Фиону", "Элен" и "Рианнон" она опустила, сочтя излишними, а через пару секунд передумала и насчет полного имени. - Цири. - Ну-ну, - подбодрил он, пытливо глядя на нее исподлобья. – А дальше? Кто такая Цири. Откуда взялась. И как меня и себя сюда перетащила – это типа телепортация была или как? Цири призадумалась. Вот вроде первый вопрос несложный, а поди ответь. Недоведьмачка? Несостоявшаяся чародейка? Наследница Нильфгаардской империи? И то, и другое, и третье сто лет объяснять. - Я… путешествую между мирами, - выбрала она самое нейтральное. - Нехреново, - одобрил Роумен. – Там, откуда ты явилась, все так умеют? - Только я. – Вообще, она редко рассказывала правду о себе новым знакомым в других мирах, но этот парень, кажется, и сам был достаточно необычен. А так у Цири имелся, кхм, различный опыт реакции собеседников на заявление "миров множество, и я умею между ними перемещаться". Очень различный. От возведения в ранг божества и до попыток захвата с целью шантажа, чтобы перенесла шантажистов в более уютное место. Однажды даже сжечь за ведьмовство хотели. - Так что, - продолжила она, - наша встреча совершенно случайна, и если ты вдруг полагал иначе, то можешь расслабиться. А теперь, может, на правах хозяина расскажешь мне, что это за место? - Хемлок, мать его, Гроув, - с чувством произнес Роумен. - Да ты, я гляжу, патриот, - хмыкнула Цири. …Ему снились сны. Этот гребаный город, в котором он появился на свет и добрую треть которого должен был унаследовать, из-под самой своей поверхности слал ему странные видения с тех самых пор, как он подрос настолько, чтобы их запоминать. Он помнил змею, пожирающую собственный хвост с таким наслаждением, словно она сама у себя отсасывает. И как он в первый раз загипнотизировал другого человека, подчинив его своей воле – в тот раз какой-то совсем мелкой и ерундовой, - и как перепугался, когда после этого кровь полила у него из носа, и как связал одно с другим, и как принял кровотечение как неизбежную плату за власть. А потом он встретил Питера. Человека... почти человека... который тоже это слышал – то, что гнездилось и ворочалось здесь под землей. Он первым потянулся к нему, вцепился в него, как в спасательный круг; он чуть ли не насильно подружился с ним, он вел себя, стыд вспомнить, как распоследняя назойливая телочка, он так старался стать нужным и принести пользу. А потом Питер его бросил. Когда он был действительно ему необходим. Когда его разрывало на части, когда мальчик, едва отметивший восемнадцатилетие, оказался один на один с кучей отборного дерьма. Смерть Литы. Порция убийственных воспоминаний от Оливии. Гребаная инициация, которой он не желал – он все делал наперекор матери, но все равно все получилось так, как она хотела. Ну разве что его жертвой пришлось стать не его новорожденной дочери, а ей самой. - Кто такой Питер? Вопрос настиг Роумена на излете воспоминаний, и он не сразу сориентировался, о чем речь. - Питер, - терпеливо повторила Цири. – Я слышала, что в лесу ты говорил с кем-то невидимым, кто забрал твоего ребенка. "Верни мне дочь, Питер". Друг. Брат. Враг. От немедленной необходимости подчеркивать нужное Роумена спас звонок в дверь.