Never Tell The Truth

Чимин смотрит на стоящий перед ним букет роз, пальцем проводит по бутону цветка и с грустью смотрит на то, как Сохён играет на телефоне. Сохён - двоюродная сестра его коллеги Сынван, которая уехала на конференцию в Китай. Чимину Сохён кажется слегка чудной, но в тоже время довольно милой и общительной девушкой. Чимин помнит их первую встречу и как девушка счастливо улыбалась и предлагала стать ему друзьями. Он не замечает, как проговаривается ей о Юнги, та внимательно слушает, делает на телефоне заметки и изредка поддерживает разговор. Девушка мельком смотрит в сторону парня, улыбается и встает со стула. Она берет в руки цветок, неспешным шагом идет к Чимину. — Это тебе, — Сохён протягивает Чимину цветы. — Что это? — Астра. С греческого означает «звезда». Тебе сейчас грустно, а астра символизирует грусть и печаль. А в Китае означает красоту и точность, но на счёт этого я не до конца уверена, просто так в интернете было написано. Но про грусть — это точно. Да, — Сохён делает смешное выражение лица, кивает и кладёт букет рядом с парнем. Чимин смотрит на астры, а затем на девушку. Он никак не может понять, почему она так к нему относится. Они знакомы от силы два дня, но она уже умудрилась заполучить все его личное пространство. — Я не чувствую ни грусти, ни печали, — он отдает букет назад девушке, та пожимает плечами, берет стул и садится возле него.  — Чувствуешь. Хочешь, я скажу тебе одну вещь, которая, скорее всего, тебе не очень понравится? — Сохён наклоняет голову чуть в бок, смотрит на сосредоточенное лицо собеседника. Чимин изгибает бровь, думает о том, что незнакомая девчонка ничего про него знать не может.  — Давай, — ему действительно интересно, что скажет едва знакомая девушка.  — Тебе же это нравится. — Чимин спрашивает, что именно. — Тебе нравится быть жертвой, винить в своих неудачах общество, а не себя, строить невинную овечку. Ты только делаешь вид, что хочешь начать жить нормально, но на самом деле ты не хочешь расставаться со своими проблемами, потому что это тебе так удобно и выгодно. Вот так вот, Чимин, а теперь сделай из этого вывод. Выкинь из своей глупой головы всякую гадость, иди к нему и начни жить наконец, не строя из себя жертву. Чимин хмурит брови, недоверчиво смотрит на девушку, которая смотрит на него то ли с осуждением, то ли с желанием помочь.  — Ты...  — Я, — спокойно отвечает Сохён, игнорирует злой тон парня, думает, что она попала в самую точку. Отлично.  — Что ты вообще можешь знать… — Чимин и сам не замечает, как начинает говорить знакомые слова.  — Стоп-стоп, — девушка накрывает его рот ладонью, просит ничего сейчас не говорить. — Видишь, ты опять начинаешь. Знаю, потому что слышала много о тебе от Сынван и твои телефонные разговоры, — объясняет она. — Когда тебе говорят то, что ты не желаешь слышать, ты сразу же начинаешь петь о том, что никто не может знать, как ты живешь и все такие плохие, только ты белая пушинка. Знаешь, когда-то мне все доказывали, что я никому не нужна, что от меня никакой пользы не будет, и знаешь, что я сделала?  — Что? — Чимин не понимает, что ей нужно от него.  — Наплевала на их мнение. Ты думал, что будет с человеком, если его только и будет волновать чужое мнение. Хотя откуда тебе знать, тебе же нравится быть жертвой и зависеть от чужого мнение. Кто-то тебе что-то сказал давным-давно, и ты как губка в себя это всосал и живешь с этим. Разве я не права? Чимин сразу же вспоминает Хосока, его постоянные слова о том, что никому нельзя доверять, что нужно жить тихой жизнью и никуда не высовываться. Возможно, Сохён и говорит чистую правду. Ему действительно нравится быть жертвой, не ощущать вины в своих неудачах, а скидывать их на социум.  — Ты говоришь правду? — Чимин говорит это тихо.  — Ты сомневаешься? — Сохён кладет цветы на прилавок, берет руки Чимина в свои. От рук девушки исходит тепло, и парню становится немного не по себе. Он скидывает чужие руки.  — Окей, ты права, мне правда нравится быть жертвой и винить всех во всем. Но…  — Не надо никаких «но», ты делаешь хуже только себе. Давай, скажи это. — Сохён улыбается.  — Мне все равно на чужое мнение? И я не жертва? — Чимин чувствует себя неловко, школьником, который провинился. Он говорит эти слова неуверенно, словно может все испортить.  — Ты сейчас у меня это спрашиваешь? Или же доказываешь себе?  — Мне все равно на чужое мнение, и я не жертва, — более уверенно произносит Чимин, смотрит на девушку, которая довольно улыбается.  — Пошли. Сохён идёт в подсобку, выносит оттуда свое пальто и чужую куртку, берет руку Чимина. Парень удивлённо смотрит на девушку, которая надевает пальто, ещё раз повторяет «пошли», надевает курточку. Он встаёт, послушно идёт следом за Сохён. Они выходят на улицу, Сохён оглядывается, словно что-то ищет, и улыбается, когда замечает многоэтажное здание. Чимин не понимает, зачем этой чудачке понабилось выйти на улицу. Сохён не слушает его недовольные фразы, сильнее сжимает чужую руку и бежит в сторону дома. Она открывает двери, пропускает во внутрь Чимина. Тот спрашивает, зачем они сюда пришли, пока они едут на последний этаж, на что девушка загадочно улыбается и говорит «сейчас увидишь». Как только двери лифта открываются, Сохён быстро выбегает и поднимается по ступенькам. «Да что ты будешь с ней делать», думает Чимин и поднимается следом. Он видит Сохён на крыше, она прислонилась к металлическому забору и смотрит вниз. На мгновение Чимин ощущает беспокойство. Пусть она и немного странная, безрассудная и говорит все, что вздумается, но Чимин не очень хочет становится свидетелем её самоубийства. Он встает рядом с ней, просто так, на всякий случай. Сохён смотрит на него, улыбается и делает шаг назад, становится позади Чимина.  — Кричи, — говорит она веселым голос, убирает пряди волос, которые периодически лезут в глаза.  — Что кричать? — Чимин смотрит на неё удивленно, уже жалеет о том, что связался с этой девицей.  — То, что ты сказал в магазине, — Сохён улыбается.  — Слушай, это не сцена из книги и не из фильма. Зачем мне кричать? — Чимин поворачивается к ней, говорит предложение раздраженным тоном. Ещё немного и он начнет ненавидит эту дамочку, которая возомнила себе невесть что. Девушка поджимает губы, опускает взгляд, думает, что она поторопилась.  — Однажды, Сынван сказала, что я бесполезна и от меня не будет никакого толку. Я знаю, что тогда она сказала это из-за злости, но это была последняя капля в чаше моего терпения. Помню, как поднялась на крышу многоэтажного дома и захотела спрыгнуть, хотела умереть, но вместо это кричала «Сон Сохён не бесполезная» как заведённая, и знаешь, что? После этого я почувствовала облегчение. Я жила с тем чувством пятнадцать лет, но после того, как я это произнесла, стало легче. Давай. Это не глупая сцена из фильма или же книги, — Сохён снова широко улыбается, показывает два больших пальца и говорит, что верит в него. Чимин смотрит на неё. Она права. Он строит из себя жертву, не желает отпускать это чувство, не желает становиться вольной птицей, на самом деле. Все эти года были самообманом. Ему и вправду стоит взять наконец-то себя в руки, забыть все, о чем говорил и что вбивал в голову Хосок, и начать жить, по-настоящему.  — Мне все равно на мнение окружающих, и я не жертва, — Чимин говорит это тихо, неуверенно. Он не верит, что после того, как последний дурак он прокричит это, ему станет легче. Сохён словно слышит чужие думы, ещё раз повторяет, что это поможет.  — Что ты там бурчишь? — спрашивает Сохён, кладет возле уха руку и смеётся на недовольное цоканье.  — Мне все равно на мнение окружающих, и я не жертва, — Чимин говорит это более уверенно и громче, не ощущает должного облегчение, которое пришло бы после этих слов, как обещала Сохён.  — Ох, не думала, что так стара и мне требуется слуховой аппарат. И ты сказал это только два раза, надо много раз сказать и поверить в это. А если с недоверчивостью об этом думать, то ничего путного не получится.  — Мне все равно на блядские мнение других и мне, блядь, надоело корчить из себя жертву! — Чимин зло смотрит на девушку, а затем на ночной город. Он чувствует, как в нем что-то ломается, и он кричит, не щадя голоса. Чимин с недоумением смотрит на Сохён и кивает, когда она спрашивает «легче?». На самом деле, он не верил в эту ерунду, которую предложила девушка, но сейчас он испытывает чувство, которое не может не с чем сравнить.  — Молодец. Только не надо было нецензурную лексику говорить, потому что тебя могли услышать маленькие куколки и их мамы. Давай еще несколько раз и свободен. Сохён смеётся, хлопает в ладоши, глядя на то, как Чимин убирает челку и снова кричит. Чимин идет медленно, аккуратно спускается по ступенькам, до сих пор чувствует, как сильно бьется сердце. Сохён идет рядом, прячет руки в карманы пальто. Они выходят на улицу, Чимин съёживается от мороза и прячет руки в карманы брюк: надеется хоть немного согреться. Сохён спрашивает, где он живет, и улыбается, услышав ответ, говорит, что им в одну сторону. Они идут неспешно и иногда смотрят друг на друга. Сохён просит остановиться, смотрит на чужое лицо и совсем незаметно улыбается.  — Чимин, я знаю, это не просто - отказаться от своих принципов, образа жизни. Но хватит. Это была только разминка, только маленький пинок под зад, ты должен изменится. Дай мне повод подарить тебе цветы груши. Она кладет свою руку на плечо Чимина, чувствует некое облегчение, когда слышит согласие со стороны Пака. Сохён действительно хочет помочь, хочет увидеть совершенно другого человека, который будет часто-часто улыбаться. Который не будет напоминать ей другую Сохён. Ту, которая закрывалась в себе, плакала и ничего не могла поделать, как бы сильно она не старалась. Сейчас перед ней Чимин, который запутался в себе, и она обязательно поможет ему.  — Я не понимаю, что значат цветы, — Чимин еле-еле заметно улыбается.  — Друзьям принято дарить цвет груши. Ничего, я тебя научу, но только после того, как ты выполнишь обещание. Пока, друг. Сохён улыбается, машет рукой и немного удивляется, когда Чимин машет в ответ и улыбается. Кажется, она на верном пути. /// Чимин приходит домой чуть уставшим, но счастливом. Он как будто может взлететь. Одди бежит к нему на встречу, в зубах держит тапочек. Чимин смеётся, понимает, что Юнги своей цели все-таки добился. Чимин берет тапочек в руки, гладит собаку и громко смеётся, когда Одди убегает и приносит второй тапочек.  — Спасибо, дорогой. Юнги бы обрадовался, если увидел, что ты приносишь тапочки. Хотя, если бы он был здесь, то ты бы как обычно спрятался. И чем он тебе не нравится? Чимин берет в руки Одди, который гавкает, когда слышит чужое имя. Чимин слышит дверной звонок, встает с пола и спешит открыть. Тэхён заходит в квартиру, зло смотрит и показывает на наручные часы.  — Надеюсь у тебя есть важная причина, иначе на кой… сам знаешь, я сюда пришёл. Чимин кивает, указывает на диван. Тэхён присаживается, внимательно смотрит на Чимина. Тот вытирает мокрые ладони о брюки. Сегодня у него появилась некая смелость и он готов сделать то, что хотел сказать последнее три года.  — Буду кратким. Мы знакомы много лет, поэтому мне надоело, что наша дружба построена на лжи. Я ВИЧ-инфицированный с рождения.  — Ого. Ладно, я спать с тобой не собираюсь и кровь твою пить тоже. Тэхён смотрит на него обычным взглядом, и Чимин хмурится. Он не ожидал совершенно спокойной реакции, такое чувство, что Тэхёну это говорят каждый день.  — И? — Чимин пододвигается ближе. — Что «и»? Я же работал волонтером, мне уже все равно на эти болячки. Я про них столько уже раз говорил, что знаю, что наша дружба никакой опасности не несет. Кстати, ты такой живчик. Так долго прожил. Тэхён смеётся, когда Чимин бьет его по плечу, и ещё раз повторяет, что все в порядке. Чимин чувствует облегчение, когда слышит эти слова. Стоило рассказать все раньше.  — Раз я здесь, то давай посмотрим какой-то фильм. Только не комедию. Терпеть их не могу. Чимин смеётся над выражением лица Тэхёна и соглашается. /// Чимин провожает Тэхёна до дома, по пути покупает продукты и, когда возвращается домой, около своей двери видит Юнги. Тот прислонился к его двери, смотрит в телефон и не замечает, когда к нему подходит Пак. Юнги поднимает взгляд и убирает телефон в задний карман брюк.  — Привет, – Юнги произносит это тихо, словно боится спугнуть Чимина.  — Привет. Чимин ищет ключи, открывает двери и пропускает Юнги в квартиру. Одди реагирует на звук, хватает тапочек и бежит встречать Чимина, однако останавливается около входа в прохожию.  — О, смотри, он принес тапочек. Не зря я столько с ним мучился. Одди, иди ко мне. Ну и ладно, я тоже тебя не сильно люблю. Юнги говорит это, когда собака бросает тапочек, зло гавкает и убегает в другую комнату. Чимин смеётся в кулак, когда Юнги цокает и говорит, что надо завести нормальную собаку, а не ходячее недоразумение.  — Поэтому он тебя и не любит. Чимин улыбается, заносит пакеты на кухню и совсем немножко нервничает, потому что сейчас Юнги может сказать, что угодно. Первым извинится у него не хватает смелости и гордости. Чимин видит, как Мин заходит в комнату и прислоняется к стене.  — Ты прости меня, погорячился, — Юнги произносит это осторожно, словно боится очередного всплеска эмоций.  — Ты прав, я должен был тебя выслушать и сделать работу над ошибками, а не выставлять тебя. Прости, — Чимин поворачивается, смотрит в чужие глаза.  — Вот и я… что? Я, наверное, квартирой ошибся. Простите, — Юнги не ожидал совсем, что Чимин скажет такие слова. Раньше, когда подобные ситуации были, то Чимин никогда не извинялся, просто напоминал о своей болезни и говорил, что Юнги всегда может собрать вещи и уйти на все четыре стороны.  — Очень смешно, Юнги.  — Ты сейчас серьезно? Чимин кивает, подходит ближе и обнимает Юнги. Мужчина немного теряется, потому что раньше, когда он хотел обнять Чимина, он опять же говорил о своей чертовой болезни и о своих проблемах. Юнги не может вспомнить, когда они вообще обнимались. Помнит только постоянные отказы по поводу объятиях и поцелуев. Это было словно табу.  — Может, ещё поцелуешь, чтобы у меня точно инфаркт от неожиданности случился. Юнги смеётся, обнимает в ответ.  — Один человек сказал, что проблема ни в социуме, а во мне. Что мне нравится быть жертвой ситуации, и чтобы я выкинул из головы слова Хосока. Я много думал и понял, что это так. Даже Тэхёну рассказал правду, он нормально отнёсся. Наверное. Хотя это же Тэхён, он не смог бы так убедительно говорить. Блядь, зачем я рассказал? Кто меня за язык тянул? У меня в крови тогда было много адреналина. Это самая большая моя ошибка, после того, как я решил стать истеричкой. Чимин тихо рассказывает, кладет голову на плечо Юнги и чувствует себя немного лучше. За эти два дня камень начинает крошиться.  — Боже, что это за человек? Я хочу поблагодарить его, что, наконец-то, донес это до твоей глупой головы. Не зря мне тот противный тип не понравился, от него ничего хорошего и ждать не следует.  — Хосок не противный тип. Чимин смеётся, поднимает голову и улыбается. Юнги смотрит на Чимина, наконец видит его расслабленным и в какой-то степени счастливым, по-настоящему. Чужие глаза блестят от радости, и Юнги нравится видеть широкую искреннюю улыбку, а не фальшивую. Юнги убирает челку, чтобы лучше видеть глаза. Хорошо, что он встретил Юнги и Сохён. В какой-то степени они ему очень помогли. Ему надоело не доверять людям и прятаться от них, вспоминая Хосока каждый раз, когда возможно новое знакомство с людьми. Да, ему предстоит еще длинный путь, но он должен справиться.

Продолжение следует…