Настоящий враг никогда не покинет

      — Кай, а ты уверен, что мы всё это выпьем вдвоём? — Я смотрел на два ящика различных видов алкоголя и не мог даже вообразить, что с нами случится после того, как всё это окажется в наших желудках.       Друг с невозмутимым лицом поставил ящики на пол и начал выгружать бутылки на стол. Мне казалось, что этот День рождения запомнится мне надолго, а если быть точнее — навсегда.       — Да не парься ты так, Лу. Говоришь так, будто не пил никогда, — Кай смахнул пот со лба тыльной стороны ладони и уставился на меня. Но после того, как он увидел мой презрительный взгляд, подошёл и положил мне руки на плечи. — Всё будет хорошо. Сейчас закажем еды, выпьем, повеселимся, ну?       — Ты так беззаботно об этом говоришь. Наверное, ты хотел сказать не "выпьем", а "набухаемся в хлам"?       Парень недолго подумал, отвёл взгляд в сторону и с оживлённой улыбкой произнёс. — Да, ты прав. Так всё и будет.       Кай развернулся и снова принялся расставлять бутылки с алкоголем, в то время как я, закатив глаза, уже направился в сторону дивана, где лежал мой телефон. Недолго думая, я заказал четыре больших пиццы и китайскую лапшу. Кай её любит, я знал это.       В кухне громко заиграла музыка, и, обернувшись, я увидел пританцовывающего Кая. Кажется, он был рад моему Дню рождению больше, чем я сам. Я не мог вдоволь насладиться этим днём, потому что всё, о чём я мог думать, было заседание суда. В моей голове не укладывалась та мысль, что преступник наказан. И вот, мои мысли вновь были заняты только этим, пока из них меня не вывел друг, что с громким звуком приземлился на диван рядом со мной.       — Лу, не думай больше о нём. Всё! Ты понимаешь? Он за решёткой. Тебе больше ничего не угрожает, — улыбка этого человека снова спасла меня: помогла вывести из нескончаемых раздумий. — У нас сегодня будет целых четыре повода для того, чтобы выпить.       — И, конечно же, ты сейчас начнёшь перечислять их, — я выдохнул и сел поудобнее, наблюдая за парнем, глаза которого загорелись от нескончаемых идей. Казалось, ему только повод нужен, чтобы выпить.       — Первый — это, естественно, твой День рождения! Мой мальчик наконец-то стал взрослым, — Кай обхватил рукой мою шею, а второй костяшками больно прошёлся по макушке, отчего в моей крови начинала разгораться злость.       — С каких это пор я стал твоим мальчиком?! — крикнул я, когда друг наконец выпустил меня из своей хватки.       Вместо ответа он придвинулся ближе и приподнял уголок губ, с каждым сантиметром сокращая расстояние между нами. Парень поцеловал меня, а затем, как ни в чём не бывало, отодвинулся, и, прокашлявшись, продолжил.       — Вторая причина — мы засудили того подонка, и теперь мой мальчик в безопасности, — он снова потянулся к моей голове, но я убрал его руку, продолжая с раздражением смотреть на него.       — Хватит меня так называть, придурок!       — Ну, если я придурок, то, думаю, не стоит рассказывать о том, что твоя мама прилетает через десять дней. Ой, прости, уже сказал. Это, кстати, и есть третья причина, почему мы должны выпить.       Я выпучил глаза, с удивлением уставившись на друга. Мне долго не удавалось собрать слова в предложения, но после того, как моё сердцебиение пришло в норму, я всё-таки спросил:       — Н-но как ты узнал? Она даже мне ничего не сказала...       — Он сообщила от... Джейкобу об этом. Хотела сделать сюрприз, но я просто не смог удержаться и не рассказать тебе!       — А ты-то откуда обо всём узнал? Неужели вы с Джейкобом стали так хорошо общаться? — Я заметил, как после этой фразы Кай насторожился и утихомирил свою гиперактивность, резко став в разы спокойнее.       — Ну... просто со всеми этими разбирательствами в полиции мы стали... ближе, что ли.       — Допустим, закрыли эту тему. Пусть мама возвращается, я уже скучаю по ней. А четвёртый повод какой?       — А вот это ты узнаешь потом, — парень улыбнулся так, будто что-то задумал, но я старался не придавать этому значения, потому что к таким его закидонам я давно привык, и хрен знает, что он задумал. Но, надеюсь, что это не будет выходить за рамки закона, потому что очередное судебное разбирательство я просто не перенесу.       Раньше у меня никогда не болело сердце, но в последнее время боли начали мучить меня всё чаще.       Спустя некоторое время в дом позвонил курьер, и, когда Кай услышал, что я заказал китайскую лапшу, то ринулся открывать двери.

***

      После первых трёх бутылок у меня начал заплетаться язык и сознание ощутимо помутнело. Я не осознавал практически ничего, но всё же пытался сказать Каю то, что понял совсем недавно. То, о чём хотел рассказать ещё после суда, когда мы сидели, оставшись вдвоём. Но даже сейчас парень не давал мне сказать и слова — будто знал, что именно ему придётся услышать.       — Кай, мне плохо... — проговорил я, облокачиваясь на друга, который всё ещё был трезвый, и попивал виски прямо из горла бутылки, чему я удивился бы, если бы был в состоянии.       — Тошнит? — Парень пропустил мои волосы сквозь пальцы.       — Нет. Просто плохо. Пойдём спать?       Он подхватил меня и не спеша понес в сторону спальни. Я мечтал уснуть на сильных руках этого человека, и вот, кажется, этот момент настал. Кай аккуратно положил меня на кровать и лег рядом. Его пальцы провели линии по моим щекам, затем по губам. Я понял, что не смогу уснуть вместе с ним.       — Нет, Лу, не умеешь ты пить... — в его голосе я услышал смешок.       — Повтори ещё раз.       — Повторить что?       — Моё имя.       — Лу...       Как только моё имя было произнесено вновь, тело прошибло током, а в горле моментально пересохло. Я не мог понять, что произошло, но осознал то, что из уст Кая моё имя звучало как-то по-особенному.       — Повтори это ещё раз.       — Лу...       — Я люблю тебя.       Видимо, слова, сказанные мной, ошарашили его. Я так жаждал наконец признаться ему и самому себе в этом.       — Нет... Не делай ошибок. Ты слишком пьян, так что не говори мне таких слов, прошу, — шепот Кая звучал хрипло и как-то отчаянно. Я безотчетно стискивал пальцами его плечо, чувствуя через тонкую ткань футболки жар его тела.       Вместо ответа я вжался своими бедрами в его, обозначая возбуждение.       — Если не хочешь этого, то я не буду заставлять, — шепнул он мне в ухо, одновременно расстегивая мои джинсы. — Просто скажи, чтобы я остановился, и я не причиню тебе вреда.       — Нельзя... Это неправильно, — я сглотнул и вцепился в пояс своих джинсов, тщательно обдумывая решение, но алкоголь и разыгравшиеся не на шутку чувства в моей груди кричали, что сейчас именно тот момент, когда всё и должно произойти.       У Кая было много вариантов, что со мной сделать сначала. Но он просто оставил рваные джинсы в покое, и проскользнул рукой под резинку моих трусов, обхватывая ладонью набухший член, после чего я разом обмяк в его руках и больше не мог признавать, что не хотел этого. Чувства окончательно взяли верх над разумом.       — Нельзя или ты просто не хочешь? — Не знаю, как мне в таком состоянии ещё удавалось слышать вопросы.       От вида того, как парень нависает надо мной, меня буквально прострелило возбуждением. Я сходил с ума от своего же смущения, пытался закрыть глаза и не смотреть, но после того, как моё тело было накрыто телом Кая, я окончательно потерял рассудок. Я гладил ладонями его спину, попутно стягивая футболку и оголяя пресс, пересчитывал пальцами позвонки, целовал напряженную шею, стараясь не оставлять на ней засосы — заметные всему миру знаки, что проявились бы на следующий день.       А когда его скользкие от слюны пальцы протиснулись меж моих ягодиц, я зажмурился в страхе и задрожал от неожиданного ощущения наполнения, цепляясь побелевшими пальцами за плечи лучшего друга. Не знаю, как я выдержал и не кончил прямо тогда.       Кай осторожно вынул палец и перевернул меня на живот, слегка приподнимая. Я упирался лицом в подушку и мечтал, чтобы мои стоны никто не слышал. Парень прошелся поцелуями по моей спине, а затем прикусил небольшой участок кожи. Он растягивал пальцами узкую дырку, шепча мне на ухо всякую пошлую чушь. О том, как хочет меня, как будет медленно входить в моё тело, как я буду стонать, принимая в себя его член. После этих слов я почувствовал, что покраснел, и снова уткнулся лицом в подушку. Когда Кай засунул два пальца сразу, я приподнялся на локтях и выгнулся в спине, опуская голову вниз, стараясь утихомирить дыхание. Я тихо всхлипывал, то сжимаясь вокруг пальцев парня, то, наоборот, пытаясь отстраниться, чтобы привыкнуть к необычному ощущению. Я был очень чувствительным, и отзывался буквально на каждое прикосновение человека, которого любил.       – Мне впервые страшно причинить тебе боль, Лу... Да, я любил грубость в постели, любил когда мой партнер буквально кричал от боли, смешанной с удовольствием, но здесь...       Я понял, на что он намекал, понял, что имел ввиду.       — Я хочу, чтобы тебе было только хорошо. Пусть даже это будет означать какие-то ограничения для меня.       — Хочу тебя... — мой хриплый шепот прозвучал неожиданно громко в наполненной тяжелым дыханием тишине.       — Раздвинь ноги.       Я молча и послушно выполнил. Алкоголь... Как же пагубно ты повлиял на наши головы. Кай помог мне принять нужную ему позу, чуть приподняв мои ягодицы, и толкнулся. Медленно, осторожно. Головка прошлась по сжатому отверстию, мышцы неохотно поддались, впуская его член внутрь. Я хрипел и кусал кожу на руке, чтобы отвлечься от боли.       — Больно, знаю. Потерпи, ладно? Уже почти все.       Его слова были ложью.       Впрочем, от меня больше не было слышно почти никаких звуков, потому что я только дрожал и кусал пальцы, душа стоны, что так и просились вырваться наружу.       Периодически парень замирал, лаская мой член, осторожно покусывал нежную кожу на шее, целовал затылок. Он так и не вошел в меня до конца. Я уже подавался на каждое движение, тихо постанывал и цеплялся за простынь. И когда Кай накрыл мою руку своей — я не отстранился. Позволил ему переплести свои пальцы с моими. Наверное, мы кончили именно от этого — от того, что почувствовали друг друга полностью. Стали единым целым.       Я напряжённо замер, словно прислушиваясь к происходящему. Кай осторожно выскользнул из моего тела, зачем-то прошелся пальцами меж ягодиц, вызвав волну дрожи, и снова перевернул меня на спину. Я лежал, закрыв блестящие, влажные от слёз глаза, осознавая, что только что произошло. Длинные ресницы слиплись стрелками. Кай поцеловал меня в подбородок, потом в шею, в выступающий кадык, в ямочку над ключицами.       Алкоголь всё ещё не отпускал мой разум.

***

      — Соня? Просыпайся, — над моим ухом мурлыкал сладкий голос Кая. Как только я услышал его, сразу поднялся, присаживаясь и медленно открывая глаза. — Выспался?       — Да, только тело ломит, и... — внезапно ко мне пришло осознание того, что произошло, и я широко распахнул глаза, переводя их на парня. — О, нет... Что я тебе наговорил? Что я тебе наговорил, Кай?! — я, не ведая, что творю, начал трясти его за плечи.       — Всё хорошо! Успокойся и спускайся вниз, — тот чмокнул меня в губы и вышел из комнаты.       Сейчас всё придётся убирать. Ну и насвинячили же мы, наверное... Я скинул с себя одеяло и увидел, что на мне совсем нет одежды. Я наспех оделся и спустился вниз. Всё вокруг пахло чистящими средствами и шоколадом с корицей. Ни одной пустой бутылки, ни одного полного мусорного пакета. Всё прямо сверкало от чистоты. А посреди комнаты стоял Кай, довольно улыбаясь и подзывая меня к себе. Больше всего на свете мне хотелось пить. У меня не болела голова, но жажда мучила настолько сильно, что, казалось, я смог бы осушить целое озеро минералки. Выпив полулитровую бутылку пива залпом, я начал шарить в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного.       Сзади на мою поясницу легла рука, от чего я подскочил и ударился головой об одну из полочек. Я раздражённо поднялся, потирая ушибленное место, и зыркнул на Кая, что виновато уставился на меня.       — Прости! — он резко сократил расстояние между нами и, обняв, прижал меня к тумбе. Так как она была невысокой, парень приподнял и усадил меня на неё. — Хэй, Лу?       — Чего?       — Ты ведь помнишь, что говорил вчера ночью? Или совсем пьяный был, что даже это забыл?       Пока Кай задавал вопрос, я мысленно прокручивал в голове всё, что вылетело из моих уст совсем недавно. Возможно, он сейчас говорит о тех словах, что... я люблю его?       — Прости, Кай, дело в том, что... — его взгляд замер на одной точке и парень насторожился. — Дело в том, что я люблю тебя.       На его лице заиграла улыбка. Он раздвинул мои ноги и прижался всем телом, крепко обнимая меня. Кажется, этот парень и правда умеет чувствовать.       — Так вот, я хотел спросить... — Кай снова насторожился. — Ты... сожалеешь о том, что было?       — Я тебе об этом и слова не сказал, так что перестань сейчас же! Разве тебе было мало того, что я сказал, что... люблю тебя?..       — Нет, просто... Это разные вещи. Короче, мы встречаемся или нет?!       От столь неожиданного вопроса я рассмеялся. Было так странно видеть человека, который всегда держит на себе роль уверенного парня, таким... неуклюжим и невинно краснеющим.       Кай начал шутливо кричать на меня и требовать ответа, отчего мне стало ещё смешнее. В конце концов я схватил его за руки, которыми он так яро жестикулировал, и притянул к себе, положив их на свою талию. Сам же я обхватил руками его лицо и сказал.       — Да, идиот, мы вместе. Я люблю тебя, слышишь?.. Люблю...       — И ведь кто бы мог подумать, Лу, что мы, два заклятых врага, будем когда-то стоять вот так вот, и зажиматься на кухне в твоём доме, — я усмехнулся на слова парня и поцеловал его.       — Ну... Тогда теперь моим главным жизненным принципом будет избавляться от врагов, делая их своими парнями.       — Пусть теперь к тебе хоть пальцем кто-то прикоснётся!       — Да всё, всё! Успокойся. Я люблю тебя.