Королева Эребора

- Уже уходишь? Тауриэль вздрогнула от голоса, оторвавшись от своей клади. С каких пор хваленый эльфийский слух стал подводить ее настолько, что она не услышала ни скрип двери, ни поступь шагов? Словно все чувства остались навсегда похоронены во льдах Вороньей высоты. И сейчас Тауриэль так и стояла спиной к звавшему ее, не в силах вымолвить ни слова, лишь коротко кивнув. Леголас, а это был именно он, тяжело вздохнул позади нее. Что сказать он не знал, так как понимал, что она все давно решила. После гибели гнома, будь он неладен, эльфийка гасла с каждым днем. И ни первое тепло весны, ни любование светом звезд не приносило ей никакого облегчения. Она все чаще засиживалась на улице, закутавшись в покрывало, смотрела в ночное небо так долго, пока зубы не начинали стучать от холода или пока Леголас, который будто случайно проходил мимо, не брал ее под локоть и вел в замок, провожая до двери ее покоев. А потом он сам больше не мог смотреть на нее такую. Провожая ее в очередной раз, он грустно заметил, что ей пора жить дальше. - Тогда отпусти меня,- тихо попросила Тауриэль. - Куда ты пойдешь?- спросил Леголас, немного помолчав. - Не знаю, - последовал честный ответ,- Куда угодно. Но здесь…не могу. И сейчас, вспомнив этот разговор, Леголас почувствовал мороз по коже. Тауриэль по-прежнему стояла к нему спиной и, судя по всему, пыталась незаметно смахнуть подступившие слезинки. Он сделал несколько нерешительных шагов в ее сторону, но тут же остановился. Тауриэль, наконец, обернулась к нему. Ее глаза была грустны, а улыбка вымучена. Даже лицо приобрело будто сероватый оттенок. Леголасу было больно видеть ее такой. -Куда отправишься?- спросил он. - В Дейл. А там будет видно,- просто ответила Тауриэль. Леголас неопределенно кивнул. Сколько раз он мечтал, что однажды капитан королевской стражи перестанет быть всего лишь его подчиненной, что однажды она взглянет на него другими глазами. Ради этого Леголас наплевал бы даже на мнение отца и его волю. В конце концов, Трандуил не оставил бы страдать своего единственного сына и смирился с его выбором. Но сейчас это уже не важно, этого будущего никогда не будет. Тауриэль остановилась в дверях, обернувшись через плечо на Леголаса: - Спасибо за все, мой лорд,- сказала она на эльфийском. - Друг,- поправил ее Леголас,- Я не твой Владыка. Тауриэль захотелось добавить что-то еще, что-то, что могло бы выразить ее безграничную благодарность к принцу. Она знала о его чувствах к ней, но всегда старалась не акцентировать на этом внимание. «Не обнадеживай его понапрасну» - словно эхо голос Трандуила в голове. И Тауриэль послушалась. Возможно, когда-то она и согласилась бы разделить свою бесконечную жизнь с Леголасом, чья любовь и забота всегда спасала бы от всех тревог на свете. Но сейчас в душе было пусто и ничто не могло заполнить эту черную дыру в ее душе. Когда же это пройдет, когда станет легче? Зачем ей вообще встретился гном, который занял все ее сердце? Боль от физических увечий была ничтожной. Даже когда она сорвалась со скалы и сломала несколько ребер – это был словно укус пчелы на фоне того, как болело внутри, когда она силилась поймать последний вздох Кили, его полный нежности взгляд. Знал ли он о ее любви к нему? Сумел ли прочесть это в ее глазах в последний миг? Мысль о том, что так многое не было сказано, была для Тауриэль нестерпимой. Почему она не отправилась с ним, когда он звал ее? Потому, что за ее спиной стоял Леголас? А может потому, что ожидавшие Кили гномы смотрели на них, как на двух сумасшедших? Или потому, что Торин Дубощит был бы совсем не рад такой гостье? Тогда, на берегу, это действительно казалось плохой идеей. Но сейчас Тауриэль искренне жалела, что не смогла одолеть собственные страхи и сомнения. Да, они были бы странной парочкой. Более нелепую и представить было сложно. Смогли бы они сохранить чувства, преодолев все препятствия и их несоответствия? Или, однажды утром, кто-то бы их них проснулся с мыслью, что с него хватит? Какая теперь разница? Тело Кили покоится в земле или в склепе, где там эти гномы хоронят своих братьев. Он хладен и уже абсолютно не важно, что они не успели рассказать друг другу. Теперь придется жить с этим вечно, Тауриэль. С пониманием того, что не смогла спасти любимого, ради которого отказалась бы даже от своего бессмертия. Все в ней погибло вместе с ним…. Чтобы отогнать эти мысли, Тауриэль вновь посмотрела на Леголаса. Подходящих слов так и не нашлось, поэтому она просто подошла к нему , коротко поцеловав в щеку на прощание. Дверь за ней закрылась, и Леголас остался в комнате один, ощущая себя почти таким же опустошенным, как она сама.